Покуда твоя смерть не разлучит нас

Как и все нормальные люди, Оскар ненавидел утро. Еще больше он ненавидел утренние звонки, а уж если какой-то смертник, без устали, названивал ему перед работой, не давая доспать последние два часа, Бауэрс искренне желал тому кары небесной. Чертов мобильник не утихал, и Оскар все же протянул руку к прикроватной тумбочке и схватил телефон. Не став смотреть кто звонит, ответил: — Если не начались скидки на пиво или не произошло второе пришествие, ты труп. — И тебе доброго утра, Бутч, — даже по телефону Оскар слышал, что этот ехидный ублюдок лыбится. — Какого хера тебе надо, Грей? Думаешь, не решусь набить твою смазливую морду? Очень ошибаешься. — Бессердечный, вдруг я тут помираю, а ты единственный кто мог бы меня спасти. — Единственное, что я могу в таком случае сказать, так это «до встречи в аду». — Вот за это я тебя и люблю, Бауэрс. — Грей, — Бауэрс ненавидел шутников, он и сам никогда не шутил, но почему-то на подколки этого клоуна всегда велся. — Ладно, ладно, — Грей вмиг стал серьезным, эта еще одна особенность, которую Бауэрс у него подмечал — мгновенная смена эмоций, будто два разных человека, — Мне нужно, чтобы ты пару дней прикрыл меня на работе. — Это с какой радости? — хмыкнул Оскар. — Я единственный человек, с которым ты можешь выйти в смену, но при этом не выйти из себя, — и снова с ним разговаривал клоун, — Да и пора бы признать, я тебе нравлюсь. — Еще раз ты… — У меня проблема, — резко перебил его Роберт, — Хотя, лучше сказать, маленькое недоразумение, с которым я разберусь за пару дней. Оскар вздохнул, потерев глаза, и сел на кровать. — Ты же меня знаешь, в долгу не останусь, — по голосу было слышно, что собеседник снова лыбится. — Конечно ты будешь мне должен, ублюдок, — рявкнул Бутч. Он уже окончательно проснулся, но радости ему это не принесло ровным счетом никакой, — И одной оплатой выпивки ты не отделаешься. — Как скажешь, дорогой, устрою еще ужин при свечах, — ухмыльнулся Роберт и положил трубку. — Пошел в жопу, чертов гомик! — это Оскар проорал уже гудкам. Всё же, Бауэрс его тоже ненавидел. *** Пробуждение давалось тяжело. Болело…всё. Двигаться не хотелось, но все-таки, попытавшись, Билл осознал, что не может этого сделать. Еще немного придя в себя, он понял, что обе руки прикованы к изголовью кровати, да и ко всему — во рту кляп. Билл постарался успокоиться. Если он подтянется….но эту идею он отмел, ноги не были связаны, потому что в этом не было нужды. Низ поясницы простреливало при малейшем движении. Так больно Биллу не было даже когда его избивала компашка Бауэрса. Но и лежать вот так, в тишине, одному, было невыносимо. Он будто снова оказывался там…внизу. Он не хотел думать о том, что его изнасиловал мужчина. Не хотел. Не хотел вспоминать невыносимую боль, унижение и страх. Не хотел признавать, что оказался настолько слаб что… Горячие слезы обожгли лицо. Щеки еще болели от сильных пощечин. Биллу хотелось кричать в голос. А еще его тошнило. Перспектива захлебнуться рвотой его не устраивала, поэтому, он глубоко вдохнул и снова постарался успокоиться. Чуть повертев головой, Билл осмотрел комнату. По всей видимости, она принадлежала тому человеку. Без изысков, но довольно чистая и просторная. Только комод и двухспальная кровать, на которой как раз лежал Билл. Темные жалюзи закрывали окно, но судя по небольшому проникающему свету, из-за их колыхания, был день. И еще он заметил две двери, вероятно, одна в санузел. За рассматриванием он немного забыл о боли и стал лучше прислушиваться к ощущениям. И его снова прошиб холодный пот. Его вымыли и переодели, пока он был без сознания. Белая рубашка была сильно велика, если Билли встанет, она будет ему чуть выше колен. Он прогнал мысли о том, как этот человек мыл его и обрабатывал в самых постыдных местах. Сейчас его пугало другое. По тому, что он чувствовал, кроме чужой рубашки на нем ничего не было. А вдруг этот человек захочет снова… Билла опять затошнило. Нетнетнетнетнет. Он не позволит. Не снова. Он должен убежать. Вернуться домой. Как там Джорджи? Боже, он тогда остался на площадке. А родители? Отец, он по-любому будет искать его. Зак - шеф полиции. Он поймает этого психопата. За тяжелыми думами он не сразу заметил, что дверь открылась и его кошмар вошел в комнату. — Проснулся, малыш? Билл застыл. По интонации человек улыбался. Но этой улыбке Билл не доверял ни на йоту. — Знаешь, я полагал, что шерифы посвящают своих детей, как не надо вести себя при похищении, — Грей присел на кровать. — Ты меня очень-очень огорчил, поэтому пришлось наказать тебя, — Роберт положил ладонь ему на лодыжку, нежно поглаживая. — И давай, сразу кое-что проясним, — рука замерла, — То был первый и последний раз, когда ты посмел меня ударить, а если еще хоть раз попытаешься сбежать, — мужчина сильно сжал его лодыжку, — Я без лишних слов перережу тебе сухожилия, будет довольно занятно трахать тебя, когда ты будешь еще более беспомощным. Билла трясло. Он хотел быть храбрым, но слезы все-таки сами полились из глаз. — Ну-ну-ну, милый, — Роберт похлопал его по спине, — Я напугал тебя? Прости, прости. Билл хотел уткнуться в подушку, но чужие пальцы вплелись в волосы, приподнимая его голову. Он мог бы заупрямиться, но побоялся. Поэтому, просто закрыл глаза. — Ты такой красивый, Билли-бой, — Роберт прильнул, сцеловывая соленые слезы, — Тшшш не плачь, все хорошо. Ничего не хорошо. Но Билл так устал. Тихая истерика высосала из него силы, которых и так почти не было. Он прикрыл глаза, всего на секунду. Совсем чуть-чуть. Ведь вдруг это всего лишь страшный сон. И сознание милосердно покинуло его истерзанное тело.