Пасмурное небо 2

Это были самые, САМЫЕ, лучшие выходные в моей жизни! Ещё два дня мы загорали, занимались любовью, плавали, занимались любовью, наблюдали за маленькими скатами, занимались любовью, ели, занимались любовью, спали и вновь занимались любовью! Какой-то, если можно так сказать, мини-медовый месяц! По лондонскому времени в девять утра понедельника мы вернулись. Только вот мы с Джоном сразу пошли спать, а Драко пришлось отправляться на работу. Малфой объяснил мне, что жить на острове на постоянной основе, учитывая его работу, не выйдет из-за существенной разницы во времени. И он предложил туда отправляться, когда у него выходные (если они еще будут). У меня весь день не выходили из памяти наши занятия любовью, и я не мог ни на чём другом сосредоточиться. Вечером пришел Драко. - Я никогда не перестану удивляться тебе, и тем более, твоим друзьям, - заявил он. - Что случилось? - Только что встретил на улице Уизли, - рассказал Драко. – Он гулял со своим Альфом. Он пригласил меня на свой день рождения в среду вечером. - Ой, точно, у Рона же первого марта день рождения, - вспомнил я. - Почему он меня пригласил? – спросил Драко. - Что за глупые вопросы? Потому что ты – со мной! – заявил я. - Но он же мог пригласить только тебя, зачем ему я на его празднике? - Драко, - мягко сказал я, обнимая его за талию. – Рон и Гермиона воспринимают нас с тобой, так же, как и я воспринимаю нас с тобой, как единое целое! Ты – моя половина. Малфой опустил глаза. Я догадывался, о чём он думает, но в этой ситуации я ничем не мог ему помочь. У Драко не было друзей, которым бы он мог рассказать о нас, и которые бы считали меня половиной Драко. - Хорошо, - сказал Малфой. – Я пойду с тобой к Уизли. Постараюсь не задерживаться на работе в среду. На следующий день мы с Роном и Гермионой пошли на благотворительный бал, посвященный семьям, пострадавшим от войны. Мне эта идея совершенно не нравилась. Потому что ВСЕ магические семьи, хоть каким-то боком, но пострадали от войны. На сиё мероприятие пришла вся чета Малфоев. Драко не говорил мне, что он тут будет. Хотя я ему тоже не говорил, что тут буду. Кингсли гласил какую-то душераздирающую речь. Я втихаря подглядывал за Драко, но тот на меня никак не реагировал. Это так ужасно, что нельзя подойти к любимому человеку на общественном мероприятии! От моих мыслей меня отвлёк Рон. - Да что? – раздраженно спросил я друга, который активно бил меня локтем в бок. - Кингсли передал тебе слово, - тихо сказал Рон. – Тебе нужно сказать речь. - Что?! – у меня сердце в пятки упало. Мы так не договаривались. Меня никто об этом не предупреждал! Шеклболт попросил только прийти на мероприятие! - Иди! – подтолкнула меня Гермиона, тихонько передавая мне листок пергамента. И почему Герми меня всегда спасает?! Она додумалась написать за меня речь. Не знаю даже, как ее благодарить. От себя я дал тысячу галеонов в этот благотворительный фонд, хотя считаю это полным абсурдом. Во время танцев, я мельком глянул на Драко, а он украдкой подмигнул мне. Я решил, что это значит, что пора домой. Сразу уйти я не смог. Пришлось вести несколько светских бесед и всем подряд жать руки. Но я, всё-таки, смог уйти, не привлекая к себе внимания. Драко явился домой только через почти три часа. - Прости, любимый, - сказал он. – Я не смог уговорить папу уйти раньше. Кстати, твоя речь – я приятно удивлён! Я взял его за руку и тяжело выдохнул. - Гарри, я понимаю, - сказал Драко. – Но, к сожалению, нельзя, чтобы магический мир узнал, что мы пара. - Я знаю, просто это меня съедает изнутри, - грустно вздохнул я. – Неужели мы всегда будем прятать НАС? - Ну, не всегда, - резонно ответил Малфой. – Рано или поздно мы всё-таки спалимся. Но чем больше времени пройдет с конца войны, тем лучше. Я кивнул. *** На дне рождения Рона, кроме меня с Драко, присутствовало всё бесчисленное семейство Уизли. Рон, как-то нервно встречал нас, когда мы пришли к ним в гости. На празднике было шумно, весело и вкусно. Мне в душе было очень приятно, что я нахожусь на мероприятии вместе с Драко, и нам не нужно шарахаться друг от друга. В середине торжества, Гермиона встала из-за стола и подошла к нам. - Драко, можно я заберу Гарри на пару минут? – нервно и тихо спросила она. - Разумеется, - удивившись, ответил Малфой. Герми отвела меня в другую комнату, где никого не было. - Ты как? – спросила она. - Э, нормально, - ответил я. - А. А он как? - Драко? Ну, вроде, тоже нормально. Я не понимал, к чему эти вопросы. - Не представляю, как вы держитесь, - сказала девушка. - Держимся? – не понял я. – О чем ты?! - Как о чём? Об испанке, конечно же! – ответила Герми, как само собой разумеющееся. - Какой еще испанке? – я ничего не мог понять. – Гермиона, что ты такое говоришь? Это что, болезнь какая-то? - Так ты ничего об этом не знаешь? – она прикрыла рот рукой. - Не знаю, о чём?! – не выдержал я. Герми выбежала из комнаты и через секунду вернулась с «Пророком» в руках. Мне кажется, что слово «пророк» для меня будет табу. Гермиона открыла мне последнюю статью в сегодняшнем утреннем выпуске. Сначала я обратил внимание, что в статье две колдографии. На одной Люциус улыбался и жал руку неизвестному мне мужчине в странных украшениях на мантии. На второй изображена девушка лет двадцати/двадцати пяти. Название статьи гласило: «Бизнесмен и Почетный член Визенгамота Люциус Малфой собирается назначить помолвку своего сына Драко Малфоя с испанской кронпринцессой Терезой Гонсалес, дочерью действующего Короля Магической Испании Хавьера Гонсалеса». Мне стало так плохо, что закружилась голова и подступила тошнота. Я сел в кресло и тупо смотрел на фото этой Терезы. Гермиона вышла и вернулась вместе с Драко. - Думаю, вам нужно поговорить, - тихонечко сказала она и скрылась за дверью. - Что произошло? - Драко сел на корточки передо мной. Я, молча, показал ему газету. - Ты ничего не знал об этом? - не выдержал я. - Нет, - каким-то потусторонним голосом ответил он.