Арены Честного Мира.

Вели меня по коридору не очень долго. Ну, мне так показалось, я вообще во времени потерялся, переваривая то, что услышал. Получается, этот кристалл позволяет мне понимать окружающих и то, на каком языке они говорят. А раньше я почему их не понимал? Ошейник мешал, что ли, или тушка была такой? Хотя, скорее всего, дело в том, что я в этой тушке один — нет ни рефлексов, ни чужой памяти. И вообще, этот кристалл, что… Магия? Или технологии? Последнее я всё же отмёл — не с факелами и мечами иметь такие технологии. — А, этот тот ваш уникальный низший? — Ага… — разговор охранника и какого-то ещё человека заставил меня вздрогнуть и осмотреться. Пещера так и осталась пещерой, но это был какой-то перекрёсток с тремя дверьми. Из одной мы вышли, оказавшись в маленьком помещении, примерно три на три метра, в котором за столом сидел мужчина. На вид ему было лет шестьдесят, с аккуратно стриженной бородкой и в балахоне. Волосы были полностью седыми, но вот от взгляда пробирало. «Как Инквизитор смотрит» — пронеслось в голове. Что-то у него было странное с глазами, но что — я никак не мог понять. — Мальчишка, ты меня понимаешь? — спросил он строго. Я кивнул, не хотелось бы, чтобы посчитали идиотом. — Как тебя звать? Промычав что-то, я открыл рот, показывая обрубок языка. — А, немой, значит… Немом пока будешь. Получено имя: Нем. Ну спасибо, удружили… — Вот, держите ключ. Дальше сами знаете. Меня повели в одну из дверей. За ней оказалась лестница — подниматься было не очень удобно, весьма узко, да и ступеньки были покатые, но я шёл, хотя и чуть запыхался. У вояк один шаг как три моих… В общем, окончилось всё большой пещерой с дверьми по кругу. Меня выпихнули вперёд, развернулись и… Просто ушли. Я осмотрелся. Пещера была большой, но неровной, в виде неровного круга — вся покрытая выбоинами и рытвинами, ближе к стенам были видны сколы сталактитов и сталагмитов. Посередине горел костёр, дым уходил в потолок, откуда лился достаточно яркий свет. Я увидел небо — синий кусочек выглянул из-за дыма и дыры в потолке. Нечего и думать туда забраться, хотя что-то внутри буквально рвануло навстречу этому небу… — Ты ещё кто? — услышал я чуть настороженный голос и оглянулся. Поглощённый новой обстановкой, я не сразу заметил, что вокруг костра кто-то сидел. Их было четверо. Мальчишки моего возраста, но никаких отклонений я не заметил. Ошейники были такими же, как у меня, но при этом кристаллов-переговорщиков я не увидел. За спиной у каждого было что-то вроде дубинки, повешенной на верёвке через плечо. Спросивший меня был высок, широкоплеч и в голосе проскальзывала надменность. Я разглядел светлые волосы, нахмуренные брови и поджатые тонкие губы. Костёр и неровный свет обманывали глаза, так что черты лица словно слегка расплывались. — Яки, успокойся уже. Кого к нам могут привести. Только новичка. Второй парнишка усмехнулся, поманив меня. — Иди сюда, новенький. Не обращай внимания — Яки всегда такой наглый. Я подошёл к мальчишкам, обратив внимание на последних двух. Близнецы — кудрявые, рыжие, зеленоглазые — образец ирландской крови просто. Оба улыбнулись щербатыми улыбками. — А ты кто? — позвавший меня наголо бритый парень посмотрел заинтересованно. Что-то промычав, я открыл рот. Незнакомец почесал затылок с протяжным «Э-гее» и обратился к остальным. — Немой он, языка нет. — Он что, из низших? — нахмурился один из близнецов. — Но они же не способны понимать человеческую речь. Эй, немой, ты меня понимаешь? Я постарался не показывать, что меня это задевает, и кивнул. Рыжие переглянулись, глаза засверкали любопытством. — А как к нам попал? — А как он вам расскажет? — вмешался бритый. — Забей на них, это Мик и Ник. Меня зовут Весоль. Я нахмурился, попытавшись выговорить своё старое имя — там гласных больше. — Юа, — наконец выдал я. Получено имя: «Юа». — Юа? — Вес хмыкнул и кивнул, — ну, будешь Юа. Раз понимаешь нас — значит, сойдёмся. Парень, которого назвали Яко, фыркнул и равнодушно отвернулся, словно потерял ко мне интерес. Хотя я видел несколько настороженно-неприязненные взгляды. Вес нахмурился, словно не одобрил чужих действий. Потом посмотрел на меня. Потряс головой, следом перевёл на огонь взгляд серых, немного водянистых глаз. — Ты, наверно, мало что понимаешь из того, что вокруг происходит, раз низшим был? Я активно закивал, попытался состроить умильную рожицу, чтобы мне рассказали побольше. Тот хохотнул, заметив этот взгляд, но кивнул. — Ладно уж, Юа, расскажу. Мы — обычные рабы. Это чуть хуже, чем высшие рабы, но лучше, чем низшие. Тебе повезло выкарабкаться из самого низа. Я расстелил циновку и, потеснившись, предложил хлопком Весу пересесть поближе. Тот удивился, но потом всё же пересел. — Откуда у тебя такое? — от потрепал циновку. Я не придумал ничего умнее, чем показать жест перерезания горла. — А… За убийство дали? На арене, что ли? Снова кивок. А что я могу? Только кивать и мотать головой. Весоль поёрзал. — А удобная… Попросить, что ли, за победу в следующий раз? — Ты победи сначала, — вставили свои ядовитые пять копеек близнецы. Хором. Вес не обратил на них особого внимания, продолжив разговор. — Так вот, как я сказал, мы — рабы. Попали сюда разными путями, но как итог — все мы обычные. Но мы можем стать высшими рабами, а там — сможем выкупить свободу. Для того, чтобы стать высшим рабом, надо побеждать на арене. Надо победить пять раз по пальцам на руках. Мысленно я перевёл это в голове в пять десятков. Вес же продолжал. — Каждый раз, когда ты выигрываешь, тебе улучшают место, где ты спишь. Ну, там, могут соломы дать, табуретку, ведро с водой, светильник, кормить лучше начать… У вас так же было? Я кивнул, снова ткнув в циновку. — О, значит, тебе всё это известно. Ну, в общем, проигрыш означает смерть, — Вес глянул на меня, я пожал плечами. Уже привык. — Хорошо. Сражаемся мы вот этим, — мне показали деревянную дубинку. Почему-то над ней не всплыло ничего. Может, потому что мне не принадлежит? — Сражаемся против всяких монстров — крыс, гремлинов, волков, гоблинов, другой нежити… Чем больше раз ты выигрывал — тем сложнее будут монстры. Как в игре, ей богу… Слушая рассказ Веса, я вдруг понял, что меня смущало. У всех — и у охраны, и у старика, и у мальчишек вокруг левого глаза, точнее, радужки был словно маленький светящийся ореол. Я остановил Веса и указал на глаз. — Что? Видеть? Я помотал головой и снова коснулся глаза. Вес завис, потом до него дошло. — А! Ты про печать в глазу, что ли? Я кивнул. — Так это же у всех людей есть. Гарантия выполнения закона, так сказать. Ты что, не знаешь? Я отрицательно покачал головой. Бритый вздохнул. — Ты точно был низший, это же даже дети знают! Печать эта не позволяет пойти на преступление. Из-за неё нам и приносят еду, не бьют, вынуждены давать нам что-то взамен победы, — Вес качнул головой. — Иначе печать сработает и нечестивый человек умрёт. Так же печать не позволяет воровать, сбегать рабам, убивать людей и много чего ещё. Если заболел глаз — это предупреждение, что ты уже у черты и скоро последует наказание. Вот что это было! Охранник хотел поиздеваться надо мной при помощи циновки, но не вышло! Но спасибо Весу — я теперь понимаю, как мне вырваться на свободу. Новое задание. Открыть? Предполагаю какое. Открыть. Победите в 50-ти боях. Награда: повышение статуса, больше информации о мире, возможность прокачки навыка на тренировке. Каждый бой улучшает ваше жилище. Хорошее задание, мотивирующее, блин. Тренировки — это то, что мне нужно, здесь же мне на ком тренироваться-то? Хотя, кажется, в бою у меня тоже прокачивалось что-то. — Здесь не так уж и плохо. Хотя, знаешь, очень странно, что ты сюда попал. Я ни разу не слышал о том, чтобы Низшие становились Обычными, — вернул меня в реальность голос Веса. Я сосредоточился на нём, но дальнейшего рассказа не последовало. Правда, долго мы не сидели в тишине, поступило предложение: — Если хочешь, покажу пещерку. Она мелкая, но всё же… Я кивнул. Пещерка оказалась, и правда, небольшой. Зато тут был огонь, проточная вода, «отхожее место» за сталактитами — просто дыра в полу. Но, чёрт возьми, по всей пещерке можно было спокойно передвигаться, а не ограничиваться длинной цепочки. — Огонь горит на артефакте каком-то, — поделился Вес, когда мы вернулись. — За мной скоро придут. Видимо, вопрос в моих глазах оказался красноречив, и Вес мотнул головой. — Мы по очереди выходим на арену. У вас не так было? Всех скопом выводили, что ли? Хотя, да, низшие же не имеют разума… — Вес тут же замахал на меня руками. — Не в обиду тебе сказано, Юа, но… Ты ведь замечал, что ты от остальных отличаешься? В отличии от них, ты понимаешь, что вокруг происходит, способен понимать чужую речь, и так далее. Низшие — потому и низшие, что разума не имеют. Таких детей родители с радостью на арену продают, кому нужна обуза? Я не особо расстроился, но зато получил хоть какие-то представления о том, кем меня считали. Да и правдой это было… Раз тушка была неразумной. Хотя меня и покоробило отношение родителей к детям. Близнецы и Яко после ухода Веса со мной не говорили, да я и не рвался. Столько всего предстояло обдумать! Пиликнуло сообщение: Вам доступна: Энциклопедия. В неё заносятся все ваши знания о мире. Заинтересовавшись, я быстренько её пролистал. Итак, в этом обществе есть классовое рабство. Вероятно, если есть иерархия среди рабов — есть и в обычной жизни. Чем выше по статусу раб, тем больше у него возможностей и привилегий — это тебе не сидеть в клетке, пока не отведут на арену. Повысить статус можно, сражаясь и побеждая. Проигравший умирает. Сурово, но похоже справедливо относительно этого мира… Всего рабов было три категории, так сказать. Низшие — почти неразумные, с какими-то отклонениями, в основном — дети. Отношение к ним едва лучше, чем к собакам. Вторые — Обычные. Чуть больше свободы, чуть больше вариантов, но по сути мало чем отличаются от низших, но осознают, что у них есть реальный шанс выкарабкаться в Высшие рабы. Кто такие высшие — пока не очень понятно. Вполне возможно, что последние просто слуги. Классовое общество диктует своё отношение к каждой касте рабов. Однако, это общество очень честное. Точнее, вынужденно быть очень честным. Человек, предавший другого человека, умирает из-за печати в глазу. Как эта печать умудряется определять, что совершил человек — непонятно, как она в глазу появляется — тоже неясно. Тем не менее, из-за неё раб не сможет сбежать, а хозяин — навредить рабу, если тот не провинился. Но сама система проста, как три копейки. Мда, не сетуй, что мир лживый — попадёшь в кристально честный… За размышлениями я не заметил, как пролетело время и стало темнеть — теперь свет давал только костёр, у которого я сидел. Блондин куда-то ушёл, вероятно, в свою «комнату», близнецы же, хоть и таращились с интересом, шушукались между собой и попыток заговорить не делали. Вес пришёл, заляпанный кровью, криво улыбнулся и ушёл отмываться, а следом — в одну из дверей. Сунув любопытный нос в неё, я понял, что это больше походит на каземат или тюремную камеру. Знакомый мой же, упав на деревянные нары, сказал, что он пока только три раза на арене был, посему комната не обставлена, и тут же уснул. Нам принесли еду — тот же самый хлеб, что приносили и низшим, как я понял, и стаканы, которые наполнять оказалось нужно из источника. Только кусок хлеба был побольше, чем раньше. Близнецы поставили воду греться у огня, я тоже свою подогрел — пить ледяную вообще не прельщает. На ночь меня отвели в такую же камеру, посадив на цепь. Только нары и небольшой уступ, размером десять на двадцать сантиметров. И всё. Я вздохнул, поёживаясь от прохлады, поскорее забираясь с холодного камня с ногами на нары. Расстелив циновку, я рухнул на неё, настраивая себя на сон. Завтра новый день, новый бой и… Я сжал кулак, теперь точно уверенный, что сделаю всё, чтобы стать свободным.