Маргери IV
Маргери чувствовала удовлетворение, когда возвращалась в свои комнаты после чаепития с леди Бриенной. Бедная женщина была сбита с толку притязаниями лорда Джейме, и Маргери не могла винить ее в этом. Было бы слишком опасно объяснять все тонкости, даже если бы бард неподалеку от них бренчал свои простенькие мелодии, но Маргери сделала все возможное, чтобы успокоить ее страхи. Ситуация между леди Бриенной и Джейме была на удивление сложной, и впервые Маргери была благодарна за свой союз и равный статус, который она разделяла с Роббом. Ее пробирало до костей при мысли о том, что сделает лорд Тайвин, чтобы удержать своего сына от женитьбы на такого незначительного статуса, как леди Бриенна. При обычных обстоятельствах было бы некоторое ворчание и раздражение, и верховный лорд, возможно, напомнил бы младшему дому об их удаче. Но это был лорд Тайвин. Человек, который уничтожил дома Рейн и Тарбек за то, что они смеялись в спину его отцу и отказывались платить налоги. Даже невинные пострадали в этом деле. Ее собственный отец был неуклюжим, вспыльчивым и временами слишком самонадеянным, но он редко показывал свой характер. Его гордость за своих детей не знала границ, и Маргери была благодарна за это не раз. Ее бабушка могла быть резкой, но Маргери не сомневалась, что она любила своих детей и внуков. В некотором смысле она могла понять, как сестра Джейме, Серсея, склонилась под давлением того, что она дочь лорда Тайвина Ланнистера, и сама мысль о сострадании к ней заставляла Маргери чувствовать себя плохо. Но, казалось, в доме Ланнистеров не было места вежливости и обаянию. Там были только двуличие и ненависть. Даже несколько упоминаний о детстве Тириона ясно дали понять, что даже любимый золотой наследник в свое время мало видел привязанности и любви. Любил ли лорд Тайвин своих детей? Она, честно говоря, не была уверена. Дрожь пробежала по ее спине, но она быстро взяла свои эмоции под контроль. Маргери никогда не смела показаться иначе, кроме как взволнованной и милой девой любому, кто смотрел. От этого зависели жизни Старков. Но как бы сильно она ни симпатизировала им, она еще не была уверена, что может доверить им знание того, что должно было произойти. Маргери собрала вокруг себя слуг Простора и отправила приглашения на чай для леди Севера и Речных земель, которые присутствовали здесь сейчас. Затем дамы должны были сообщить своим мужьям о страшных предзнаменованиях, скрытых в письмах, или, в случае леди Мейдж и леди Дейси, тайно передать информацию своим соседям-северным лордам. Поскольку эта информация была важна, она и ее бабушка провели среди слуг чистку. Все слуги, которые когда-либо оступались, были изгнаны из Хайгардена, обреченные на жизнь в бедности и боли. Она могла быть уверена, что ее письма будут доставлены, и вероятность их перехвата или покупки была небольшой. Они использовали угощения и монеты по мере необходимости, но не боялись отказываться от них при малейшем намеке на предательство. Эти обязанности Маргери не особенно любила, но было крайне важно, чтобы не было никаких промашек. Хотя она была не настолько глупа, чтобы на самом деле рассказывать своим слугам содержание приглашений, которые рассылала каждый день. У нее была давно укоренившаяся привычка писать собственные приглашения на чай, чтобы дать получателю ощущение ее личного внимания. Когда Маргери вошла в покои, Робб работал с личной перепиской, касающейся Севера и Винтерфелла. Он улыбнулся ей и сказал: — Надеюсь, ты хорошо провела время, попивая чай с леди Бриенной. — Так и есть. Она такая милая женщина. Ты мог бы как-нибудь потренироваться с ней. Он радостно бросил перо и откинулся на спинку стула, явно устав от этой задачи, и обратил свое внимание на нее. — Это неплохая идея. Я знаю, что она много тренировалась с лордом Джейме. Возможно, я мог бы научиться некоторым его трюкам через нее. — Слишком боишься просить о паре уроков у лорда Джейме лично? — дразняще сказала она, сжимая его плечо. — Конечно, нет! — оскорбленно воскликнул Робб, хотя его глаза смеялись. — Просто его не видели на тренировках с тех пор, как Джон и мой отец уехали. Кажется очевидным, что он не готов к тому, чтобы выйти на тренировочный двор. — Я не знаю. Судя по той дуэли с сиром Лином, ему не терпится снести пару голов, — с насмешкой сказала Маргери. — Да, может быть, но я не хочу, чтобы одной из этих голова была моя собственная. Я знаю, что это то, что он сделал бы без колебаний, — опасливо сказал Робб. Она засмеялась и была готова взяться за свою вышивку, когда услышала стук в дверь. Поскольку Маргери была ближе всех, она открыла дверь и озадаченно улыбнулась Домерику Болтону. Его лицо было мрачным, но его светлые глаза наблюдали за ней с пугающей пристальностью. — Добрый день, Домерик! Ты ищешь Робба? — тепло сказала Маргери. — Нет. Я ищу вас, — ответил он торжественным голосом и показал ей сложенное приглашение на чай, которое держал в руках. Ее улыбка уменьшилась, и она вопросительно изогнула бровь, прежде чем шире открыть дверь. — Пожалуйста, входите. — Домерик? Что ты здесь делаешь? — спросил Робб, и хотя его хмурый взгляд был озадаченным, он излучал скуку. Маргери схватила стул и поставила его посреди комнаты, затем жестом пригласила его сесть. Был момент колебания, прежде чем он этот сделал. — У вас есть вопросы? — спросила Маргери и жестом подозвала Робба. «Пора тебе научиться», — подумала она, хотя в животе у нее образовалась целая яма, полная страха. Домерик пристально посмотрел на них обоих. — Так ты знаешь? Ты знаешь, что задумал лорд Тайвин? — Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил Робб. Маргери закрыла глаза и помолилась всем Семерым о наставлении, после чего она схватила Робба за локоть и сказала: — Робб, пожалуйста, будь серьезным хоть на мгновение и помолчи. Ничего не говори. Приглашение? — последнее она сказала, обращаясь к Домерику, который вложил ей в руку свиток. Маргери бросила ему благодарный взгляд и отдала тот Роббу. Она с тревогой наблюдала, как замешательство Робба сменилось шоком, а затем яростью. Он открыл рот, чтобы закричать, и Маргери тут же закрыла его рукой. — Робб, — яростно прошептала она. — Ты не можешь сейчас бушевать! У стен есть уши. Сохраняй спокойствие, сосредоточься. Давай послушаем, что скажет Домерик. — Ты знаешь, что это значит? — прошептал с такой же яростью Робб. — В конце концов, я был прав и Ланнистерам нельзя доверять! Все они змеи. — Ты можешь просто выслушать?! И, кстати, ты ошибаешься, приобщая всех Ланнистеров к змеям, но мы вернемся к этому позже. А теперь помолчи, — рявкнула она. Ее внимание переключилось на Домерика, и Маргери, прищурившись, посмотрела на него, а потом строго спросила: — Что ты знаешь? — Я никогда не хотел быть частью этого. Я хочу, чтобы это было предельно ясно. Я спорил с отцом против этого, но он не слушал. Он сказал, что Долгая Ночь действительно вернется, прежде чем ублюдочный волчонок сможет перехитрить Тайвина Ланнистера, и что нам лучше стоять на стороне дьявола, чем на его пути, — прошептал Домерик с холодным гневом в голосе. Маргери почувствовала, как кровь застыла в ее жилах, а глаза расширились. «Болтоны предали нас. Я отправила приглашение на чай с секретными планами переворота врагу! Я такая дура», — ругала она себя. Она вспомнила свадьбу Домерика и леди Алисанны, бывшей Леффорд. Горячая ярость пробежала по ее венам, и она почувствовала, как хрустнули костяшки пальцев от холодного взгляда, которым одарила ее леди Алисанна. С внезапным ударом молнии она теперь поняла, что та все это время замышляла отобрать у нее Север. — Я должен был догадаться! Вы, гребаные Болтоны, никогда не заслуживали доверия! Если бы мои предки… — начал кричать Робб. — Робб, — снова зарычала она. — Остановись. Он здесь, чтобы исправить это. Маргери снова повернулась к Домерику, смерив его критическим взглядом. — Или ты хочешь, чтобы мы так думали. Почему мы должны доверять вам сейчас, когда Болтоны враждуют со Старками тысячи лет? Домерик смиренно кивнул. — Я понимаю, но у меня есть доказательства. Мой отец отобрал у вас Винтерфелл. Он больше не под вашим контролем, — сказал он. Глаза Робба расширились, а рот фактически открылся от изумления. Маргери подумала, что ее сердце, возможно, остановилось, прежде чем начать снова быстро биться о ее грудную клетку. — Нет, он этого не сделал! Я только что получил последнее послание от мейстера Лювина. Он пишет, что все нормально!.. — недоверчиво воскликнул Робб. Домерик вздохнул. — Не будь дураком, Робб. Ты действительно думаешь, что мой отец не проследил бы за письмами, которые пишет твой мейстер? Он не может ничего сказать, чтобы выдать истинное положение дел. И разве мейстеры не должны служить лорду Винтерфелла, а не семье? Мой отец почти вытеснил твоего младшего брата. — Но как лорд Болтон захватил Винтерфелл? — прошептала Маргери. — Он воспользовался правом гостя. Лорд Бран не смог отказать ему во въезде. Теперь, когда Винтерфелл остался почти беззащитным, это было для него как детская забава. Даже в своем шоке и смятении Маргери увидела, как Робб покачнулся, прежде чем в конце концов сесть на их кровать, тупо уставившись в стену. Она использовала все свои умения держать лицо, чтобы справиться со своими эмоциями и снова сосредоточиться на Домерике. — Так какой ценой был куплен твой лорд-отец? Леди Алисанна была одним из них, надо полагать. Тот кивнул. — Конечно. Следующими были Винтерфелл и титул Хранителя Севера, — смиренно ответил Домерик. — Север никогда не подчинится вам, — сказал Робб, качая головой. — Они не забудут этого предательства. — Если бы здесь, в Королевской гавани, все шло хорошо, большинство северных лордов были бы либо мертвы, либо заключены в тюрьму. Некому было бы заступиться за Старков. Все оставшиеся союзники будут сдерживаться с помощью лорда Тайвина, твоей смерти и смерти твоего отца. Бран Старк послужил бы прекрасным заложником, — несколько раздраженно ответил Домерик. Маргери увидела, как Робб зарычал и сжал кулак. Она встала между ними, чтобы остановить его, если это стало бы необходимо. — Сохраняй спокойствие. Мы справимся с этим, — строго сказала Маргери. — Мой брат находится в плену у Русе Болтона, — свирепо прошептал Робб. — Твой брат для него более ценен живым, чем мертвым, — ответила Маргери, но в ее голосе чувствовалась пустота. Не так давно Лорас скрывался в Красном замке, а на него и Ренли надвигалась армия. Даже с заверениями лорда Джейме, что он будет в безопасности, она была уверена, что ее брат бросится в бой в попытке обрести славу. К ее бесконечному удивлению, Джейме полностью устранил искушение, которое могло постигнуть Лораса, пробравшись внутрь и схватив Ренли Баратеона. — Мы должны доверять лорду Джейме. Робб перевел на нее яростный взгляд. — Ты веришь этому петуху? Ему нельзя доверять! — недоверчиво воскликнул он. — Можно, — твердо сказала Маргери. — Он верен королю Эйемону. Он может остановить своего отца. — Я в это не верю, — прошипел Робб. — Незаконнорожденный сын Джейме тоже в Винтерфелле, и он также во власти лорда Болтона. Ты действительно думаешь, что лорд Тайвин стал бы укрывать ублюдка, рожденного от инцеста и изнасилования? — настойчиво сказала она. Смысл слов, кажется, наконец-то дошел до Робба, но он все еще смотрел на нее со злостью и подозрением. Маргери повернулась к Домерику, не в силах больше выдерживать его взгляд. — Домерик, ты сказал, что был против этого с самого начала. Почему? Почему ты хочешь пойти против своей семьи? Он серьезно посмотрел на нее. — У меня никогда не было личной встречи с лордом Джейме. Он надменный и раздражительный. Как любой Ланнистер, он на всех смотрит свысока. Но я никогда не видел никого более счастливым, чем когда король Эйемон прибыл в Королевскую Гавань. Он испытывает истинное уважение к королю. Его успех и гордость за то, что у него появились союзники, свидетельствуют о его преданности, которая прочна, как большой старый дуб. Лорд Тайвин этого не увидит, но я могу, — честно ответил Домерик. — А в последнее время он использовал свое положение при дворе, чтобы сократить количество западных солдат в замке. Он даже не знал, что было запланировано, и все же… похоже, что что-то заподозрил. Маргери вздохнула и почувствовала, как напряжение, сковавшее ее плечи, отпустило. — Значит, ты будешь сражаться со Старками плечом к плечу? — Если я получу Дредфорт, то я буду верен Старкам, — четко ответил он. — Робб? — мягко спросила Маргери мужа и толкнула того в плечо. В ее голосе прозвучала предупреждающая нотка, поскольку Робб продолжал оставаться угрюмым. — Дредфорт будет твоим. Это последний раз, когда мы оказываем вам, Болтонам, хоть какую-то милость. Не пытайся снова предать нас, — процедил Робб сквозь стиснутые зубы. Домерик раздраженно поджал губы, но коротко кивнул. — Будет лучше, если ты сейчас уйдешь. Но подожди!.. — спохватившись, сказала Маргери и направилась к своему сундуку. Она достала платье и отдала ему, после чего более спокойным голосом добавила: — С твоей стороны было очень любезно заглянуть к нам. Леди Алисанна попросила одолжить это некоторое время назад, и наконец-то оно достаточно чистое для нее. Передайте ей от меня наилучшие пожелания. Это было самое уродливое платье, которое было у Маргери, сшитое по дешевке из менее тонкой ткани и расшитое нечистыми топазами. Она использовала это платье, чтобы посетить Блошиный конец и детские дома. Ей доставило бы бесконечное удовольствие увидеть, как леди Алисанна наденет его из чувства приличия, чтобы не оскорбить жену будущего Хранителя Севера. Каким бы незначительным ни было ее мнение о Болтонах сейчас, Домерик многозначительно посмотрел на нее и сказал: — Спасибо, миледи. Я уверен, что она будет вне себя от радости. «По крайней мере, кто-то на Севере понимает придворные тонкости в общении», — подумала она и с глубоким вздохом повернулась к Роббу, который все еще сидел на краю кровати, кипя от злости. — Робб, милый… — Ты знала? Ты знала, что против моего кузена готовится переворот, и не сказала мне? — глухо спросил он. Его взгляд предательства пронзил ее, подобно мечу, и она почувствовала, как ее маска слегка сползла с ее лица. Но всего на миг. Маргери быстро пришла в себя, а ее лицо, обычно такое мягкое и теплое от заботы, теперь было каменным и неумолимым. — Да, я знала. И я закладывала основу для возмездия, чтобы защитить трон короля Эйемона, — прошептала она. — Я сделала это для тебя и для него. Потому что я люблю тебя. — Но недостаточно, чтобы рассказать все мне, — с горечью пробормотал он. — Потому что ты не играешь в эту игру. Я знаю, что вы, северяне, думаете, что мы здесь просто гнездо гадюк, и вам лучше держаться подальше от этого, но если вы не станете одними из них, вас укусят. Отказ играть в игру не означает, что вы все еще не являетесь ее частью. Но никто из вас не знает, как играть. Только твой кузен, король Эйемон, показал, что может держать удар. Я не знаю, как или почему он понимает, но он понимает. Теперь тебе тоже нужно понять. Ты должен скрывать свою боль и свой гнев, или ты обречешь нас всех, — твердо сказала Маргери. Робб уставился на нее так, словно видел впервые. Она предполагала, что в какой-то малой степени так оно и было. Он неопределенно покачал головой и промолчал. — Повсюду шпионы, Робб. Если ты выйдешь на тренировочный двор после того, как Домерик Болтон только что увидел нас, какие выводы, по твоему мнению, сделает враг? — устало спросила она, потирая переносицу. — Если лорд Джейме знает… — громко начал Робб, прежде чем Маргери зажала ему рот рукой и бросила на него яростный взгляд. Он пристально посмотрел на нее и продолжил уже более спокойным голосом: — Если он знает, чем занимается его отец, почему не арестовал его за измену? — Слова — это ветер. Как ты думаешь, какие доказательства есть у лорда Джейме? Он не смог бы задержать его только на основании его личных подозрений! Его отец мог ускользнуть от него и продолжал бы быть угрозой на заднем плане. Его нужно поймать с поличным, — жестко сказала Маргери, надеясь, что передаст всю серьезность их положения своим взглядом. Робб молчал. Его лоб был нахмурен, а лицо было грозным и мрачным, пока Маргери наблюдала, как он обдумывает то, что она сказала. Наконец Маргери увидела, как его гнев утих. Он хмуро уставился на нее и угрюмо сказал: — Ты действительно имела в виду свои слова, когда сказала, что любишь меня? Маргери почувствовала, что ей стало немного легче дышать, и она слегка улыбнулась ему. — Да, дорогой мой волк. Я не могла бы желать себе в мужья более очаровательного и заботливого мужчину. И именно потому, что я люблю тебя, я не позволю тебе выйти за эту дверь, пока не буду уверена, что ты не выдашь то, что здесь было озвучено.Тайвин III
Хотя его шаги были размеренными, его щека дергалась, когда он поднимался в башню Десницы. Его кулаки сжались, и ярость закипела под кожей. Он не испытывал такого гнева с тех пор, как Безумный король Эйрис отверг Серсею как невесту принца Рейегара и принял Джейме в свою Королевскую гвардию. Если бы идея не была глупой, он бы начал задаваться вопросом, не заразил ли Безумный король каким-то образом разум Джейме и не отравил ли его во время его пребывания в Королевской гвардии, поскольку он не мог придумать что-то еще, что могло бы объяснить поведения его сына. Тайвин никогда не думал, что у его Джейме хватит наглости встать на пути его приказов. Он использовал солдат сира Аддама Марбранда для охраны Городских ворот. Несмотря на то, что посланник выполнял приказ Ланнистеров, они схватили его и письмо, которое он нес. Это была смелость, которую Джейме проявил, явившись в Утес и потребовав личной встречи, чтобы наказать его за то, что он не выполнил его приказ идти на Королевскую Гавань. Порой Тайвин думал, что положение десницы все же ударило Джейме в голову — и, возможно, так оно и было, — но это была смелость, которую Тайвин старался привить ему годами. Он просто не ожидал, что она обратится против него. Тайвин всегда был уверен в выбранном им пути и принятых им решениях. В сердце Хранителя Запада не было места сожалениям. Он сделал бы то, что ему нужно, чтобы выгодно позиционировать свою семью в «Игре Престолов». Но как раз в тот момент, когда он собирался предпринять первое действие, чтобы обеспечить своей семье трон, земля под его ногами начала превращаться в зыбучие пески. Так же внезапно, как появились слухи об убийствах, совершенных королем Эйемоном, появились и слухи о перевороте. Он взял за правило не принимать письма от лордов в Королевской Гавани, но Бейлиш как-то смог передать ему краткие сведения о слухах, которые витали в Красном замке, где говорилось о грядущем перевороте, организованном Ланнистерами. Тайвин поначалу не обращал на них особого внимания: никто не доверял Ланнистерам. Он мог бы, по крайней мере, отдать должное их врагам за то, что они не полные дураки, но… «Надо это пресечь», — подумал Тайвин. Подрик Пейн отпрянул при виде него, но он не обратил внимания на оруженосца и постучал в дверь. — Джейме, немедленно открой! — Что теперь, отец? — недовольно сказал Джейме, когда открыл дверь, и Тайвин был удивлен, обнаружив его все еще в придворном одеянии. Уже наступила ночь, и он ожидал, что его сын готовится ко сну. Но вместо этого он свирепо смотрел на него, хотя на его лице были явные признаки усталости. — Внутрь, живо, — прошипел Тайвин сквозь стиснутые зубы. Джейме отступил назад, оставив дверь открытой, после чего вернулся в свои покои и упал в кресло. Тайвин поспешно закрыл дверь, пересек расстояние, которое отделяло его от стола, и встретился с сыном взглядом. Тайвин ожидал, что Джейме первый заговорит, но когда молчание затянулось, он наконец сказал: — Ты задержал моего посланника. — Да, я это сделал. Это хорошо. Ты осмеливаешься снова перечить моим приказам? Я же говорил тебе, что дядя Киван не должен быть отозван! Подрыв моего авторитета выставляет меня слабым, как ты прекрасно знаешь, — ответил Джейме. — Твой дядя должен быть здесь! Железнорожденные не представляют угрозы для наших земель. Оставь их, пусть грабят Речные земли, — сердито сказал Тайвин. — Нам понадобится зерно, которое растет на этих землях, отец. Зима уже скоро постучит в наши двери, и мы должны быть готовы. Мы должны собрать все до последнего зернышка. Мы не можем позволить, чтобы его разграбили, а земли засолили и сожгли, — крикнул Джейме. — Землю можно вновь возделать, но у нас есть этот единственный шанс на трон. Я не буду разбазаривать его, — громко объявил Тайвин. Он был удивлен, когда его заявление было встречено молчанием. Когда они смотрели друг другу в глаза, Тайвин почувствовал, что во взгляде его сына было что-то не то, и он нахмурился, поскольку не мог понять, что отличалось в этом выражении от обычного взгляда Джейме. — Я вижу, ты использовал сира Аддама Марбранда и взял его солдат для своих целей, — вместо этого сказал Тайвин. Джейме изогнул бровь, глядя на него. — Ты с этим не согласен? Я бывший королевский гвардеец и десница короля. Я достаточно долго обходился без названного контингента армии Ланнистеров. Мне нужна моя собственная защита, — твердо сказал он. — Хорошо, — сказал Тайвин. — Ты можешь быть лучшим фехтовальщиком в Вестеросе, но даже ты не можешь противостоять армии в одиночку. Он придвинулся ближе, так что Джейме пришлось слегка отстраниться, и угрожающе добавил: — Но если ты еще раз вмешаешься в мои дела, мальчик, я выпорю тебя. Джейме действительно осмелился ухмыльнуться ему. — Если ты попытаешься выпороть меня, отец, я буду бить тебя до тех пор, пока у тебя не выпадут зубы. Я больше не ребенок, которого ты можешь наказать, — смело сказал он. — Тогда действуй соответствующе, — прорычал Тайвин. — Ты еще не верховный лорд Утеса. Мне еще многому нужно тебя научить. На данный момент ты останешься здесь. Только когда лицо Джейме исказилось в замешательстве, Тайвин осознал особенность взгляда Джейме. В нем не было жара. На лице Джейме была такая смиренность, что Тайвин похолодел. Он выглядел так… обреченно. Впрочем, если это означало, что Джейме больше не будет спорить с ним по этому поводу, то так тому и быть. — Ты хочешь, чтобы я остался здесь, пока ты будешь грабить город? — Никакого разграбления не будет, — парировал Тайвин. — Нет необходимости разрушать город, который будет нашим. Мне только нужно знать, что ты будешь в безопасности. «И не будешь стоять у меня на пути», — подумал он. Стремясь стать хорошим правителем, Джейме отправил прочь большую часть армии Ланнистеров. Но пока он был в половинном составе, как только он объединится с мощью Тиреллов, этого будет более чем достаточно, чтобы перебить оставшихся солдат. Ему просто нужна была одна ночь, чтобы убить наследника Старков, и тогда его путь к победе был свободен. — Тебе нужно знать, что я буду в безопасности? Разве я не величайший фехтовальщик в Вестеросе, как ты только что утверждал? — недоверчиво спросил Джейме. — Будь по-твоему. А сейчас ты под домашним арестом. Я не позволю тебе продолжать вмешиваться в мои планы, — отрезал Тайвин. — Ты хочешь запереть десницу короля, своего собственного сына, и за что? — насмешливо спросил Джейме. — Это произойдет, с тобой или без тебя. У меня будет армия, охраняющая твою дверь, если понадобится. Как мы также установили, даже ты не можешь победить армию, — отрезал Тайвин, после чего отправился к выходу, устав от этой беседы.