Рев Дракона. (The Dragon's Roar)

Ранним утром Бриенна пошла на тренировочный двор. После завтрака мужчины приходили туда, по-видимому, не в силах удержаться от того, чтобы не поглазеть на нее с насмешкой. И неважно, скольких она повалила на землю, они отказывались оказывать ей какое-либо уважение. Если бы она не была так привязана к Ренли, то никогда бы не смирилась с таким отношением. «Ренли», — подумала она с грустным вздохом. Волнение охватило ее, когда она получила приглашение присоединиться к Ренли в Королевской Гавани, чтобы «удержать трон от рук дракона». Она вспомнила, как ее отец хмуро смотрел на то сообщение, обдумывая его. — Что случилось, отец? Это призыв от нашего верховного лорда! Его нельзя игнорировать. — Я не собираюсь игнорировать его, — ответил он. — Я пытаюсь решить, как ответить. — Лорд Ренли нуждается в нашей помощи, а мы клялись во что бы то ни стало помогать нашему сюзерену. Ее отец выглядел старым и усталым, когда он смотрел на нее. Он без колебаний сражался с королем Робертом и Станнисом Баратеоном, когда напали Железнорожденные, так почему же этот призыв заставил его задуматься? — Все не так просто, Бриенна. Все, что мы знаем, это то, что молодой мальчик, назвавшийся Эйемоном Таргариеном, сверг короля Роберта в Винтерфелле. Я встречался с лордом Старком, и он не из тех, кто вот так запросто нарушает свои клятвы. Как тебе хорошо известно, он очень пострадал от власти Таргариенов. Он бы никогда не помог члену этой семьи вернуться к власти, если только… — его грубый голос затих, и в глазах появилось отсутствующее выражение. — Если только что? — спросила она. Ее гнев уже был достаточно силен, и она знала, что будет делать, независимо от того, позволит ей отец или нет. В этот момент она просто издевалась над ним. — Если только здесь не было чего-то большего. Он и король Роберт были лучшими друзьями, почти неразлучными во время войны. Должно же быть что-то, что разрушило эту связь. Мне очень жаль, моя дорогая, но здесь просто недостаточно информации, чтобы действовать. И я, если честно, не очень-то доверяю Ренли. — Ты называешь лорда Ренли лжецом? — воскликнула она и вскочила со своего места. — Не лжецом, нет. Просто в этом призыве слишком много осталось недосказанного. Мне неудобно связывать себя с этим делом. Тарт останется нейтральным. — Ты хочешь нарушить свою клятву? — Я бы предпочитал считать, что я просто действую с осторожностью. — Тарт может оставаться нейтральным, но я этого делать не буду, — заявила она. Он удивленно поднял брови, но продолжал ждать, что еще она скажет. — Я отвечу на зов Ренли, как если бы я была рыцарем. — Ты считаешь это разумным, Бриенна? — тихо спросил он. — Ты будешь единственной женщиной среди мужчин, которые могут не принять тебя. — Так, скорее всего, и будет, — сказала она, и румянец расцвел на ее щеках, когда она вспомнила ту ночь не так давно, когда Ренли подарил ей свой первый танец. — Как ты, наверное, прекрасно помнишь. — Я не забыл, но беспокоюсь за тебя, дитя мое. Я боюсь, что ты можешь столкнуться с еще большим разочарованием. Она выпрямилась и упрямо сжала губы в тонкую линию. — Вполне возможно. Но мой верховный лорд зовет, и я отвечу на его зов. С этими словами она прошла прямо в свою комнату и надела доспехи, пристегнув меч к боку. Она ждала у причала, когда появился ее отец со свитой. Она уже была готова спорить, когда он покачал головой: — Я достаточно стар, чтобы понимать, когда вижу проигранное дело. Будь осторожна, моя дорогая. Ты — все, что у меня осталось. — Меня хорошо обучили, отец, — ответила она. — Я обязательно вернусь. Он кивнул и дал ей сумку с одеждой и едой, так как, уходя в такой спешке, она не подумала ничего захватить. Оказавшись на борту корабля, она не осмелилась оглянуться назад. Это было пять месяцев назад. Как и говорил ее отец, она была единственной леди в Красном замке, а все остальные бежали из столицы, чтобы не оказаться на остром конце меча. Поначалу она вызвала большой интерес — возможно, любопытство, — но вскоре шепотки начали преследовать ее по всему замку. Она не обращала на них внимания, но они были настойчивы. Бриенна-красотка вскоре стало ее новым прозвищем. Однажды ночью какой-то пьяный солдат вломился к ней в комнату. Она была близка к тому, чтобы выпотрошить его, но остановилась на том, что просто сломала ему все пальцы на руке и выгнала за дверь. С того момента она каждую ночь подпирала чем-нибудь дверь. Когда она сообщила об этом инциденте Ренли, он проявил заботу и пообещал привить дисциплину своим распустившимся солдатам, но из этого ничего не вышло. Он был слишком поглощен войной, часто проводя время в компании сира Лораса. Это был не единственный случай и не последний. В какой-то момент она решила изменить отношение к окружающим ее людям, и вскоре она поняла, что несколько мужчин стали относиться к ней вполне неплохо. Такой переход из одной крайности в другую был подозрителен, и поэтому она держалась на почтительном расстоянии. А потом ее бывший жених, Роннет Коннингтон, в шутку сообщил ей, что они заключили пари, чтобы посмотреть, кто первым сумеет украсть ее девственность. Теперь она смотрела на каждого мужчину с угрюмым недоверием, на всех, кроме Ренли. Она не была слепой. Она подозревала, что его чувства были не более чем дружественными. Она также не была настолько наивна, чтобы поверить, что он когда-нибудь женится на ней. Милого, красивого Ренли трудно было представить с кем-то вроде Бриенны-красотки. Она решила, что если он когда-нибудь станет королем, то она поклянется стать членом его Королевской гвардии. Она надеялась, что он поддержит идею вступления в этот благородный орден женщины. Когда началась осада, все были в хорошем настроении. Хотя армия Ланнистеров располагалась довольно далеко, люди все еще издевались над ними с вершины стены. Они чувствовали себя непобедимыми! Затем прибыли армии Севера и Речных земель, и это уже заставило их замолчать. Армия Западных земель была самой многочисленной в королевствах, но появление еще двух воинств напомнило им о том, что у них было весьма мало союзников. Ренли, по-видимому, старался держать это в секрете, но в конце концов слух об этом просочился наружу: Долина и Простор также связали себя обязательствами с Эйемоном Таргариеном. Некоторые просто проигнорировали это как слух, но не было никаких сомнений в страхе в их глазах, когда они увидели, как знамена Простора присоединились к и без того быстро растущей Орде, и не как с врагами в будущей битве, а как часть армии. Это был последний гвоздь в гробу кампании Ренли. Бриенна собралась с духом, чтобы встретить свой конец на поле боя, внутренне морщась от нарушенной клятвы, но она не дрогнула. Другие лорды вокруг нее были не так довольны своей предстоящей участью. Теперь, когда угроза стала слишком реальной, они забыли о ее травле и сердито повернули свой взор на Ренли. Он попытался успокоить их, сказав, что его брат Станнис поможет им с осадой и что Таргариены сожгут всех заживо теперь, когда они все еще находятся в крепости. До них дошли слухи о пытках лорда Тайвина тех, кто пытался бежать от неминуемой резни. Но по мере приближения битвы замок быстро превращался в осиное гнездо. Все больше людей решалось бежать, несмотря на опасность быть схваченными и замученными Тайвином. Настроение улучшилось, когда появился музыкант. Несколько Золотых плащей, оставшихся патрулировать город, сообщили, что они слышали музыканта, игравшего для толпы на улицах. Если солдаты в Красном замке были просто слишком напряжены, то бедняки Королевской Гавани были на грани паники, но музыка, которую играл этот человек, казалось, ослабила их страхи. Его быстро пригласили в замок, чтобы успокоить нервы солдат. Бриенна слышала много музыкантов в своей жизни, но даже она могла бы сказать, что ни один из них не был так хорош, как этот, а она очень мало обращала внимания на музыку в принципе. Казалось, он обладал сверхъестественной способностью определять настроение и знал, какую песню сыграть, чтобы поднять настроение. Когда, не желая быть замеченной, Бриенна прислушивалась к его музыке, стоя в тени, она чувствовала странное освобождение от тяготивших ее мыслей. Ей следовало бы догадаться, что он шпион. В конце концов, это было довольно подозрительно, что этот музыкант появился прямо перед осадой. В последний раз, когда штурмовали Королевскую Гавань, погибло много людей, вооруженных и безоружных, так что он едва ли мог рассчитывать на безопасный выход отсюда. Несмотря на все страхи и сомнения, никто не придал этому особого значения, и он смог бродить вокруг и шпионить в свое удовольствие. Бриенна в отчаянии стиснула зубы. «Как могло все так быстро пойти наперекосяк? Как мог Простор нас так подвести?» У нее было подозрение, как. Этот Эйемон пришел словно из ниоткуда. Когда короля Роберта захватили в плен в Винтерфелле, все остальные бросились врассыпную, но он протянул руку дружбы в тот же миг, как заявил о себе. Для такого молодого человека он довольно быстро смог найти себе союзников и совершить почти бескровный переворот, так, словно все это подготавливалось в течение многих лет. Старки были гораздо более коварны, чем она когда-либо думала. «У нас никогда не было шанса»,— размышляла она. Но тут ее выдернул из ее печальных мыслей знакомый звон стали о сталь. — Шевели ногами! Ты забываешь следить за своими ногами, Под. Тебе нужно двигаться всем телом. Она уставилась на говорившего. Цареубийца был на тренировочном дворе с мальчиком, который, как она предположила, был его оруженосцем. Даже с того расстояния, на котором она стояла от них, она могла видеть, что мальчик держал меч неправильно и был слишком скован в своих движениях. Цареубийца был вял и спокоен. Он был почти ленив, когда снова выбил меч из рук своего оруженосца. — Полегче. Ты не можешь быть быстрым, если ты тверд, как ствол дерева. Встряхнись, Под. Попробуй еще раз. Он снова набросился на своего оруженосца, как кошка на мышь. Мальчик хмыкнул, но не стал жаловаться, к ее большому приятному удивлению. — Будь быстрее! В бою твой противник не позволит тебе дотянуться до меча, он просто выпотрошит тебя. Ты должен быть ко всему готов. Оруженосец, шатаясь, снова поднялся на ноги и сумел отразить несколько ударов, хотя его техника и движения ног все еще были неуклюжими. — Уже лучше. Держись на ногах, держи свой меч так, как я учил тебя, и практикуйся. Со временем это станет для тебя естественно, Под. Рано или поздно. Наконец мальчик заметил ее, кивнул в ее сторону и сказал: — Эммм… милорд. Цареубийца обернулся. Она была поражена выражением удивления на его лице. Это заняло у него некоторое время, но он коротко поклонился ей и сказал: — Миледи. Она пристально посмотрела на него. Ведь это он вырубил ее! Ей показалось, что голос прозвучал знакомо, и, увидев его глаза, она вспомнила, что видела мужчину, одетого в черное, в холле, ведущего своих людей с ее любимым Ренли в качестве пленника. Она никогда не забудет, как его голос насмехался над ней, и шепот бесконечных извинений, которыми он ее осыпал, когда она потеряла сознание. И тут ее осенило: ее оглушил сам Цареубийца. Она неохотно признала бы, что требуется редкое мужество, чтобы повести своих людей в самое сердце вражеской крепости, когда шансы, несомненно, были против него. Судя по всему, их следовало бы схватить, но остальные лорды были слишком пьяны, чтобы даже проснуться. Ее раздражало, что Ренли позволил всем так глубоко погрузиться в свои чаши накануне битвы, но он даже не присутствовал на вечере, и если рассказы были правдой, то Цареубийца застал его в постели с сиром Лорасом Тиреллом. Она подозревала, что между ними что-то есть. Порой они смотрели друг на друга так, как в ее представлении смотрели бы новоявленные любовники, но ей было грустно, что Ренли теперь навсегда опозорен из-за этого. Его ждало изгнание на Стену, единственное место, куда она не могла за ним последовать. Она, вероятно, никогда больше не увидит его. Бриенна печально вздохнула от потери, которую, не осознавая, понес мир. Она смотрела на мужчину, стоявшего перед ней, и ее гнев снова вспыхнул. «Это была его вина, что Ренли теперь обречен гнить на Стене, вместо того чтобы править как законный наследник Штормового Предела! Неужели это будет концом для рода Баратеонов? Или лорд Станнис предаст своих собственных братьев и сдастся ради спасения своего дома от вымирания?» Они должны были обрести славу на поле боя, но этот человек лишил их этого. Цареубийца, клятвопреступник. Она не могла припомнить ни одного имени более гнусного, чем эти. Он убил своего короля и теперь снова нарушил клятву Королевской гвардии, покинув орден, хотя до него этого никто не делал. Того, что он даже осмелился хвалиться своей победой, было достаточно, чтобы заставить ее кровь закипеть. «Типичный властолюбивый Лев», — подумала она, но в то же время поймала себя на том, что восхищается им. Его волосы сияли золотом в лучах утреннего солнца, и он был похож на живое воплощение Воина с мечом в руке. Он был достаточно хорош собой, несмотря на шрамы на его лице, которые портили его в остальном прекрасную кожу. Из всего того, что она слышала, бегая по замку с тех пор, как туда вошли Дракон и его Лев, большинство весьма неоднозначно относилось к Джейме Ланнистеру. От одних она слышала, что его застукали за тем, как он трахал свою сестру, от других, что его сестра изнасиловала его, и это оставило ее озадаченной, потому что она уже давно думала, что изнасилование — это всего лишь женский страх. Он вступил в битву с Робертом Баратеоном, когда король Эйемон объявил о себе. А также то, что он пошел на медведя, используя свой меч, а не лук. Он получил медвежью голову, но не раньше, чем зверь украсил его этими шрамами. Тем не менее, он не был уродлив, не с этими сверкающими, как изумруды, зелеными глазами. «Ну и хватит об этом», — отругала она себя. Ей пора было двигаться дальше, но куда дальше — она не знала. Она не была готова вернуться в Тарт опозоренной мятежницей, но здесь, в Королевской Гавани, для нее ничего не осталось. Если раньше она страдала от насмешек, то теперь, когда в замке появились новые люди и не было Ренли, чтобы обуздать их, будет только хуже. Она нахмурилась еще сильнее, когда снова обратила свое внимание на Джейме. Ей не понравилось, как он на нее посмотрел. Он смотрел на нее с чем-то вроде благоговейного трепета, но она не понимала, как такое возможно. Это, должно быть, прелюдии к еще большему поддразниванию. Она поклонилась и сказала: — Простите меня, милорд. Я не хотела вас беспокоить. А потом, развернувшись, пошла прочь со двора. — Тебе не нужно уходить, — крикнул он ей. — Здесь определенно хватит места для нас обоих. Она повернулась к нему и пристально посмотрела. «Во что он играет?» Она была удивлена, что он, Десница нового короля Эйемона, смотрит на нее с чем-то иным, кроме отвращения. Она была уродиной и бунтаркой, которая в буквальном смысле стояла у него на пути. Дальнейшее нахождение на площадке могло привести только к унижению. «Я думала, что ты воин», — упрекнула она себя. Она дала свои клятвы от имени Тарта, и король принял их. Цареубийца отвернулся от нее, чтобы снова посмотреть на своего оруженосца, но ей показалось, что она заметила слабое разочарование на его лице. «Я не трусиха», — она собралась с духом и пошла обратно к тренировочному двору, но повернула прочь от него и его оруженосца к пустой площади с манекенами, чтобы попрактиковаться. — Давай начнем сначала, Под. Когда я делаю этот шаг, ты тоже делаешь его… Вот хорошо! — Тук, тук, тук-тук. — Не бойся меня ударить. Ты не можешь просто защищаться, иначе твой противник победит. Обычно она была очень сосредоточена во время тренировок, но сегодня она не могла удержаться, чтобы не взглянуть на этих двоих. В конце концов, она была воином, и, независимо от ее чувств, Цареубийца был одним из лучших фехтовальщиков в Семи Королевствах. Она продолжала исподтишка поглядывать на них, пока Цареубийца выкрикивал указания своему незадачливому оруженосцу. В то время как оруженосец несколько раз перевернулся в грязи и пыхтел — он был довольно неловкий фехтовальщик даже для своей возрастной группы, — ни одно слово жалобы не слетело с его губ, и он просто встал и снова занял свою позицию. В отличие от него, Цареубийца почти не тратил свою энергию и был небрежен в своих движениях. Для того, кто так легко управлялся с мечом, она ожидала, что он будет нетерпеливым и раздраженным из-за того, что у него такой жалкий оруженосец, но хотя он и кричал, его тон не был злым. Цареубийца наконец поймал ее взгляд и ухмыльнулся. Было что-то в его глазах, что ей не понравилось, но она не позволит ему запугать себя. Она снова повернулась к деревянной фигуре, когда он окликнул ее: — Женщина, ты довольно хорошо сражаешься этим мечом. Она повернулась, чтобы посмотреть на него, но он просто продолжал ухмыляться в своей раздражающей манере. — Возможно, ты могла бы стать еще одним спарринг-партнером для моего оруженосца. Она нахмурилась. — Вы что, оскорбляете меня? Он приподнял брови, но улыбка не исчезла. — А зачем мне это делать? Может быть, я и лучший фехтовальщик в Семи Королевствах, но мой стиль боя — не единственный вариант. Похоже, ты действительно очень хорошо владеешь мечом. На самом деле, я слышал, как сир Берик пел тебе хвалу на днях, когда он сказал, что тебе удалось превзойти сира Лораса. — Ну и что с того? — рявкнула она. — Это значит, что мой оруженосец мог бы чему-то научиться, сражаясь с тобой. — Ваш оруженосец мне не ровня. — Это называется практикой. Она всем нужна. Ну же, девка, это будет легкая победа. — Я вовсе не девка! — крикнула она и повернулась к нему. Он, казалось, просто забавлялся ее усилиями. — Вы можете быть Десницей короля, но я не ваша игрушка. Мне незачем терпеть ваши насмешки. Всего хорошего, милорд, — прорычала она и зашагала прочь. Как она и ожидала, насмешки над ней теперь будут еще хуже с новыми прибывшими, особенно это касалось Десницы, который присоединился к ним. «Мне нужно уехать, но куда?» Оглушительная тишина вокруг была ее единственным ответом.