Точки соприкосновения

Джек не мог остановить дрожь. Он вылетел из хижины Уильямсов не в силах находиться там. Ему не хотелось верить ни единому слову Люциуса, но тот не лгал. Его «детектор лжи» молчал всё то время, что Люциус говорил. Впервые Люциус был предельно откровенен, и это разрушило всё. Ему нужна была сигарета, чтобы переварить это безумие. Что если Люциус честен, но просто сошел с ума? Безумцы ведь верят в свои придумки и иллюзии. Это объяснило бы рассказ о дьяволе, ангеле и неизбежности, которыми Люциус оправдывал свои преступления. С другой стороны, как он справился с мясником или как смог убедить Фримена спрыгнуть со скалы? Неужели здесь действительно задействованы какие-то высшие силы? По телу Джека пошли мурашки. Сигарет в карманах не оказалось, в спешке, когда он собирался, ему не пришло в голову, что они понадобятся. Он бы душу отдал за затяжку. Неужели тогда, когда он ждал Люциуса в Данте-Маноре, тот… делал «это»? Люциус убивал, и по его словам убивал много и давно. Джеку было дурно не только от этого признания, но и от чувств, что он испытывал к Люциусу. Осознание того, чем он занимался с убийцей, тревожили его. МакГаффин любил его, желал, беспокоился, искал. Люциус показал ему, какой самоотверженной и трепетной может быть любовь. Он влюбился, как мальчишка, не ожидая ничего от юношеского увлечения Люциуса, но вместо этого открыл для себя потрясающий мир уютных отношений. А теперь всё было разбито о горькую правду, которую Джеку, зачем-то, нужно было знать. Он потер глаза. Умел бы он отматывать время назад, обязательно бы воспользовался сейчас, чтобы остановить самого себя от расследования. Он бы сделал всё, чтобы вернуть ту связь между ним и Люциусом. Ничто не сравнится с взглядом Люциуса в темноте, когда они наедине. Ему нравилось восхищение Люциуса по отношению к нему. Да, он был эгоистом, считавшим, что Вагнер должен принадлежать ему. Он следил, как полоумный, боясь измены, а по сути Люциус защищал его от свой истинной природы. Мысли Джека путались, не способные прийти к единому решению этой проблемы. Что ему делать? Как поступить? Что, черт возьми, происходит в его гребаной жизни? Как он докатился до романа с преступником, являющегося сыном самого дьявола? Слишком много навалилось на него за эту ночь, а у него не было сил, чтобы разгребать это дерьмо. Он так устал. У него было два, нет три, варианта действий. Первый, самый разумный и правильный, арестовать Люциуса и придать его суду. Это согласовалось с моральным кодексом детектива, преследовавшего справедливость. Только как он будет жить после этого? Что ему делать без Люциуса? Жизнь без него представлялась пресной и скучной, и невыносимо одинокой. Второй вариант заключался в обратном – защитить Люциуса от суда, замять это дело, благо, о нем знали он, Люциус и уже мертвый Габриель. Так он сможет сохранить Люциусу жизнь, но смогут ли их отношения быть прежними? Он не сможет спать спокойно, понимая, что в любую секунду Люциус может кого-то убить, чтобы не умереть самому. Джек самолично будет спонсировать преступления, оставляя любимого на свободе. Третий вариант был самый простым – бежать. Бежать из города, жизни или здравого смысла. Он мог утопить все эти мысли в бутылке, как было после смерти его семьи. Детектив прекрасно знал этот прямой путь, это легкое решение. Мог спокойно сигануть с обрыва или уехать, куда глаза глядят. Но что ему делать, если он не сможет убежать от мыслей о Люциусе? Что делать, если Вагнер у него под кожей, в его сердце? Джеку было бы проще, если бы Люциус убил его. Почему он этого не сделал? Учитывая то, что рассказал Вагнер о своих возможностях и силах, сомнительно, что ему представлял опасность пистолет. Джек судорожно вздохнул, прекрасно зная ответ. Люциус бы не убил его… так же как и Джек не смог бы навредить ему. Как же они вляпались, черт подери. Резко стало светло и потянуло теплом. Джек обернулся, наблюдая мгновенный в своей разрушительности пожар, охвативший хижину Уильямсов. Даже среди треска огня, он смог уловить чужие шаги. Люциус, целый и невредимый, вышел из домика. В его руке, увидел Джек, находился тот самый кинжал, которым Люциус убил Габриеля. К детективу закралось нехорошее предчувствие. Потерянный вид Люциуса вызывал тревогу, хотелось подойти успокоить, но некая сила удерживала его на месте. Стоило ему отойти на пару шагов, как он увидел плотные тени, скользящие по земле рядом с Люциусом. Это была реальность, Джек не мог поверить глазам. Люциус обладал оккультными силами, и страшно было представить, что он мог натворить, используя их. Мысль показалась Джеку странной. Люциус ведь обладал всеми этими способностями с детства, к тому же весьма раннего, и он не сделал ничего ужасного в глобальном понимании. Мир стоял на месте, как и ранее. Это успокаивало детектива. Пока Джек приходил в себя, Люциус успел уйти на запад в сторону особняка. Понимая, что жизнь никогда не станет прежней, он следовал за Люциусом на расстоянии. Тот, кажется, не замечал слежки, погруженный в себя. Они зашли на территорию кладбища, от чего у МакГаффина вырвался судорожный вздох. Он мог только представить, зачем существу такого порядка, как Люциус, быть в таком месте. Восстание мертвых? Люциус же подошел к семейному склепу Вагнеров, останавливаясь на мгновение у ступенек. Джек укрылся у памятников, наблюдая издали за действиями парня. Люциус проводил какие-то манипуляции с дверью, и когда та отворилась, то Джек заметил, вместо ожидаемого темного склепа, лифт. Люциус вошел в него, и Джек смотрел, как исчезает фигура Вагнера в толще земли. Как же ему следовать за ним дальше? Он осторожно подошел к склепу. Тошнота подкатывала к горлу от мыслей, куда мог идти тот лифт. По мнению МакГаффина, внизу могло быть только одно – ад, куда добровольно отправился Люциус. Прозвучал тонкий звонок, и дверь склепа открылись, являя тот самый лифт. Джек огляделся. «Я закрою за тобой проход», – вспомнились Джеку слова Габриеля. Об этом они говорили там, в хижине? Габриель и Люциус собирались в ад? Картинка происходящего стала собираться в голове Джека. Габриель шантажировал Люциуса убийствами, требуя от него спуститься в ад для какого-то дела. К тому же ангел собирался закрыть Люциуса в аду. Джек нахмурился, осторожно ступая в лифт. Не почувствовав ничего особенного, он потянул за рычаг. Итог. Вот что видел Люциус, заходя в адский лифт. Он ступал на дорогу своего последнего путешествия. Лифт мерно спускался, издали слышались крики грешников, где-то там обитали его жертвы, попавшие в лапы отца. Кинжал Судьбы был спрятан за пояс, чтобы Люцифер не догадался о его намерениях. Люциус прислонился спиной к горячей стенке лифта, неспешного спускающегося всё ниже и ниже. Кажется, он сгорел. Приняв решение убить отца, Люциус перестал ощущать разъедающую боль. Возможно, она придет позже, когда он свергнет Люцифера, или же он не никогда не испытает её, погибнув. Каким же безнадежным делом он решил заняться. Стоило рискнуть и попробовать стереть себе память о Джеке, вдруг бы сработало? С такими размышлениями он катился всё ниже и ниже. Дверь отворилась, пропуская сына владыки. Безжизненный каменный свод давил. Люциус глубоко вдохнул знакомый с детства запах серы, который исходил от отца. Сколько всего навевал этот запах, но сейчас он превращался в предвестника беды. Вдалеке размещались каменные колонны, к которым Люциус неторопливо шел, собираясь с мыслями. Как ослабить бдительность отца? Что говорить? Как подобраться максимально близко, чтобы нанести удар? Мост над лавой не произвел на него сильного впечатления, хотя он и мало что видел в аду, забегая только на полигон для тренировок. Его путь шёл ещё глубже, туда, куда лифт не спускался, в мерзлоту и льды. К центру ада, в тронный зал. Место отлично синхронизировалось с его нынешним состоянием. – Люциус! – радушно приветствовал его Люцифер, восседая на троне. – Что привело тебя, мой дорогой мальчик? – Как и всегда, – спокойно ответил Люциус, – соскучился. Тебя не было последнее время, решил проведать своего старика. – Как мило, Люциус, – насмешливо протянул дьявол, вставая со своего места. – Чем ты можешь меня порадовать? – В Уинтер-Хилл явился ангел, – сказал Люциус, не наблюдая особого удивления на лице отца, только привычную ехидную улыбку. – Ты пришел за помощью? – спросил Люцифер, потирая ладони. – Я убил его, – сухо отрезал Люциус, видя, как меняется выражения лица отца. С диким выражением лица, выдающее в нем чудовище, он живо подошел к Люциусу, хватая его за плечо. – Как ты сделал это? – сурово спросил Люцифер, тряся его. В ответ Люциус вытащил кинжал, надеясь нанести решающий удар, пока Люцифер был охвачен эмоциями. Дьявол заметил его выпад и откинул от себя воздушной волной. «План пошел под откос», – решил для себя Люциус, ударяясь о глыбу ледяного сталактита. Он взял под контроль гравитацию, мягко приземляясь на обледеневшее плато. Люцифер пылал яростью, но сохранял натянутый оскал, не принимая Люциуса за серьезного противника. Бороться с отцом напрямую было верхом глупости, но у Люциуса не оставалось выбора. Либо умереть в бою, либо умереть без сопротивления. Пара его огненных ударов даже не сдвинули дьявола с места. – Ох, Люциус-Люциус, ты так расстроил меня, – сказал Люцифер, не спеша подходя. – Ты был самым перспективным из моих сыновей, и такая ошибка – обернуться против меня. – Стоило сделать это раньше, – прошипел Люциус, перекидывая кинжал в левую руку, так как колдовать ему удобнее правой рукой. – Из-за тебя я всё потерял. – Благодаря мне ты приобрел всё, – торжественно сказал Люцифер. – Не было бы того Люциуса, который стоит передо мной сейчас, без меня и моих даров. Люциусу не досуг было слушать хвалебные речи отца, посвященные самому себе. Он вскинулся, готовясь атаковать, но для него это было сродни нападению муравья на землю. Их силы находились совершенно в разных плоскостях. Каждая атака Люциуса отбивалась с насмешливой легкостью, Люцифер даже показательно зевнул, унижая способности сына. Это могло длиться вечность, но Люциферу наскучило играть с сыном. Откинув его с такой силой, что у Люциуса вылетел из ладони кинжал, дьявол приземлился на распластавшегося на камне Люциуса. Он немного отполз, нелепо защищаясь от Люцифера рукой. – За твою дерзость, но и выдержку, – самодовольно проворковал Люцифер, – я так уж и быть вознагражу тебя. Его руки сцепились на хрупком горле Люциуса, протыкая когтями кожу. Люциус затрепыхался под ним, заводя кровавую жажду отца больше. Огненными кулаками он бил отца, но не наносил ни одного увечья. Ноги, прижатые к обледеневшему камню, судорожно бились, пытаясь скинуть дьявола. Люциусу понимал, что для него оставались секунды. Крепкие руки не пускали воздух, и он ничего не мог поделать. Огонь был бессилен против Люцифера. Лицо отца и каменный свод над ними стали расплываться, Люциус уже бессильно хрипел, руки слабели, как и он сам. Видимо, его предсмертному желанию не сбыться. Через секунды он окажется в полной власти отца, который ещё долго будет измываться над ним. Воздух всё-таки проник в его легкие, так как руки Люцифера отпустили его шею. Люциус смотрел на зло сжатый рот отца и его широко раскрытые глаза. Послышалась очередь выстрелов и кряхтение Люцифера вслед за ними. Люциус из последних сил отполз от заваливающегося отца, пытаясь набрать как можно больше воздуха, чтобы прийти в себя. Он не мог сориентироваться в происходящем, так как последнее, что он помнил, это свой последний выдох, за которым, как он думал, должна была идти смерть. – Люциус? – позвал его настолько любимый голос, что он был готов расплакаться от явившейся галлюцинации. – Джек, – просипел Люциус, стоя на карачках. – Ты… Его подхватили крепкие руки, помогая встать. Перед ним стоял настоящий Джек МакГаффин во плоти. Люциус цеплялся за него, как за спасательный круг, неожиданно энергично толкая к выходу. – Тебе… нельзя, – прокашлял Люциус, нервничая. – Для тебя опасно здесь быть. – Тогда уходим, – предложил Джек, обнимая его. МакГаффина немного потряхивало. Он только что наблюдал, как самого дорогого человека в его жизни душил рогатый демонический черт. Понимая, что пули не помогут, он заметил тот самый кинжал, которым был заколот Габриель. Ему ничего не оставалось делать, кроме как убить чудовище. От природы бледный Люциус сейчас был синюшным и очень тяжелым, но всё таким же активным. – Забери кинжал, – прошептал Люциус, держась за кровоточащую шею. В лифт ввалились уже оба. Джек присел рядом с Люциусом на пол, ожидая, когда их поднимет обратно в мир живых. Ему было паршиво, но стоило Люциусу положить ему руку на бедро, как резко стало легче. – Что ты сделал? – спросил детектив. – Закрыл от ада, – тихо сказал Люциус, прикрывая глаза. – Не волнуйся, как только поднимемся, ты почувствуешь себя лучше. Ад поглощает всё, что в нем находится, особенно человеческие души. – Спасибо, – пробормотал Джек. – Как твоя шея? – Болит, – спокойно сказал Люциус, укладывая гудящую голову Джеку на плечо. – Сил на лечение не осталось, поэтому затягивается медленно. – Теперь всё хорошо, слышишь? – уверенно сказал Джек, кладя свою ладонь поверх руки Люциуса. – Мы скоро выберемся. Люциус молчал не в силах ответить, силы покидали его. Он так долго и упорно сражался с отцом, что растерял весь запас сил. Сейчас это было такой мелочью, самое главное – Джек был рядом. Знакомый и родной запах замаскированного мятной жвачкой сигаретного дыма баюкал Вагнера. Может, его предсмертное желание и осуществимо. Под боком детектива всегда так тепло и уютно. – Люциус, только не засыпай, хорошо? – обеспокоенно попросил МакГаффин. – Мы уже на месте. – Да, – прошептал Люциус. – Прости меня, Джек. Я не хотел лгать, но правда обо мне разрушила всё между нами, а я так тебя люблю, что не хочу терять. – Я понимаю, – сказал детектив, привычно целуя черную макушку. – Ты тоже прости. Не стоило оставлять тебя там, я не знал, что сказать. Но, как я и сказал, всё будет хорошо… Люциус, я тоже люблю тебя. Мы будем в порядке. Люциус улыбнулся.