Dean Lewis — Waves
«Я наблюдал, как моя бурная молодость пропадает на моих глазах, кажется, что так трудно застать мгновения магии и чуда.»
В ушах звучит приятный голос, легкий ветерок проходится по моей оголенной коже, лаская ее своей осенней прохладой, от чего я блаженно прикрываю глаза и вздыхаю полной грудью. Хоть что-то приятное за сегодня. Знаете, я тут подумала и поняла, что у меня все же есть один, так сказать, 'великий дар' — это уметь выносить одиночество и получать от него удовольствие. Разве не прелесть, а? Не страдать от него, а отдыхать. Песни сменялись одна за другой, а я все также наслаждалась своим одиночеством. И продолжила, если бы не почувствовала чье-то тяжелое дыхание на своем затылке. Оборачиваюсь, осматриваю места вокруг себя, смотрю дальше — никого. Но я продолжаю чувствовать чье-то присутствие со мной, продолжаю слышать тихое дыхание около уха, и когда что-то отдернуло мой плеер вместе с наушниками в сторону, я ни на шутку перепугалась, подпрыгивая на месте. — Берегись! — крикнул кто-то из футболистов на поле, обращаясь, по-моему, ко мне. — Чт… — не успела переспросить я, когда каким-то образом, выставляя руки вперед, ловлю мяч, летевший в меня по ощущениям со скоростью света, ибо после ладони горели так сильно, будто по ним около получаса били палкой. Но я терплю это жжение и, с быстро накатившей злостью, отвечаю: — Идиоты кривоногие, смотрите, куда бьете! — после чего бросаю мяч обратно на поле, поднимаю гаджет и ухожу, по пути захватывая рюкзак. Простите миссис Клейн, но мне надо пописать. В итоге, оставшиеся полчаса я пролежала на лавочке в раздевалке, слушая музыку и попутно читая историю, к которой я не подготовилась. Вот я действительное не понимаю, как можно идеально запомнить все эти даты? Это какой объем памяти нужно иметь? Я свою оцениваю в два гига, которых хватает только на запоминание имен родственников, и то не всех. Следующие уроки прошли слишком быстро. Я не успела опомниться, как прозвенел последний звонок и надо было идти домой. На уроке литературы (последний в этот день) Сара предложила мне немного прогуляться по парку и освежиться. Думаю, это то, что мне сейчас надо. Поэтому я согласилась. Спустя час с половиной прогулки, я попрощалась с подругой и направилась домой. Всю дорогу я старалась вслушиваться в слова песен, которые звучали наушниках, но мысли были намного громче. И это дико раздражало. Я все думала, думала и думала, и даже не о чем-то определенном, а обо всем сразу. Уверена, думать — самая трудная работа; вот, наверное, почему этим занимаются столь немногие. С точностью в сто процентов заверяю, что большая половина моей школы этим точно не занимаются — не думают своей головой, и это объясняет их странные и глупые поступки. Медленно перебирая ногами по сухому асфальту, я пнула одинокий камешек в сторону, но когда услышала чье-то негромкое «Ауч!», встрепенулась. Глазами начала исследовать местность вокруг; посмотрела туда, куда ранее пнула серого друга, и моему взору предались мужские голые ступни. Интересное начало. Поднимаюсь выше: чёрные узкие джинсы с порванными коленям, торчащий из-под светло-коричневого свитера подол белой рубашки; ещё чуть выше мои глаза встречаются с глазами незнакомца, и по телу проходит непонятная дрожь, когда я заглядываю в зелёные, почти малахитового цвета глаза. Шоколадные кудри, торчащие из-под чудаковатой шапки, привлекали не меньше внимания. С непонятным, хотя, скорее вопросительным выражением лица смотрю на парня, и он, читая немой вопрос, отвечает: — Так получилось, — пожал плечами. — Тебе нужна помощь? — поинтересовалась я из вежливости, и кивком указала на его ноги. — Ну, эм, — замешкался парень, — да, не помешало бы. Мне нужно позвонить, но мой мобильник, как и обувь, забрали. Можешь, пожалуйста, одолжить мне свой сотовый, чтобы я позвонил друзьям? — Да, конечно, — я достаю телефон из рюкзака, но потом обреченно вздыхаю, когда вижу, что он сел. Интересно то, что я им сегодня почти не пользовалась, в основном только плеером. — Оу, — он так же вздыхает, поджимая от холодного асфальта пальцы. Мне стало его жалко, и одновременно я боялась, что этот странный парень либо отморозит себе что-то, либо застудит, как-никак осень, поэтому я предложила ему пойти ко мне, так как мой (окей, родительский) дом находился всего в двух минутах ходьбы. Оттуда он точно мог бы позвонить, и заодно согреться. Поспешное решение, скажите вы, но, черт возьми, он действительно выглядел как потерянный котенок, и я, хоть и бываю временами грубоватой злюкой, не могу просто взять и бросить человека в беде, так еще и босого на холодной, пыльной, заплеванной земле. У меня все-таки имеется капля человечности. Да и на маньяка он не особо похож, разве что на модель, или проститута. Что-то из этого, но точно не убийца. Короче, надеюсь, он меня не прикончит ножичком, спрятанным у него в штанах.***
Придя домой, я первым делом предложила парню телефон, и когда он дозвонился до нужных ему людей, мы принялись их ждать. A как лучше всего занять время? Правильно, познакомиться, наконец! — Так ты не отсюда? — спросила я и сделала глоток горячего черного мятного чая. — Нет, я отсюда, просто немного заблудился. Никогда не бывал в этой части города, — отпивая немного от своего кофе, Эдвард (так он представился ранее) ненадолго задумался, глядя в кухонное окно, но после добавил: — тут все так… по-другому. — Хм, возможно, — я отложила наполовину наполненную чашку в сторону. — Мы с тобой раньше точно нигде не встречались? — Не думаю. Я бы тебя запомнил, — улыбнулся парень, обнажая свои глубокие ямочки на щеках. Это выглядит так мило! — Не думаю, — повторила я. — Да ну не может быть, я на семьдесят процентов уверена, что где-то тебя уже видела. Но раз ты никогда не бывал в этой части города, то где мы могли… я могла тебя видеть? — не унималась я, и тогда решила переспросить, — повтори-ка, какая у тебя фамилия? — Я ее и не называл. — A все же?.. — Стайлс. Эдвард Стайлс.