Семейные ценности

— У нас есть еще одно дело, — сказала Вергилия почти мягко. Данте нехорошо покосился на Ямато в ее руках. Но, похоже, дело было не в ней. — Никаких демонов, — сказал Данте. — Никакой больше силы. Никаких больше амулетов и ада… — Нет. Это… важнее, — сказала она с некоторой заминкой, будто не была уверена в важности этого их дела, но все-таки считала, что важным оно быть должно. Данте прищурился. — Наша с тобой последняя ночь принесла… определенные плоды, — сказала она с отсутствующим выражением лица. — Вернее сказать, один. Плод. Данте подавился воздухом.

*

Данте прижал сына к себе, провел ладонью по выступающей на спине чешуе, которая казалась удивительно мягкой по сравнению с собственным триггером. Он сложил руку меж кожистых крыльев, которыми Неро так цепко ухватился за него, не отдерешь. Когти ощутимо впились даже через одежду. Может, дырки останутся… Неро был теплым, как маленький уголек, сопел громко, почти порыкивая, маленькими человеческими руками шарил по груди Данте, тоже пытаясь ухватиться, но пальцы соскальзывали с жесткой ткани. — Как ты могла его оставить? — спросил Данте, взглянув на сестру. Вергилия посмотрела в ответ — что-то было в ее взгляде, от чего захотелось растечься в маленькую лужу. — Так нужно было, — ответила она, подходя, наклонилась, трогая губами встрепанную светлую макушку, и Неро среагировал моментально, издав далекий от человеческого звук. Данте все равно угадал в нем нечто требовательное и возмущенное. Он отцепил от плеча Данте одно крыло, чтобы тут же уцепиться когтями за Вергилию, судя по звуку, пропарывая ткань жилета. Вергилия встала ближе, ласково накрыла ладонью когтистые пальцы: ладони на этих конечностях были не намного меньше ладони взрослой женщины. Данте поймал себя на мысли, что правда очень хочет посмотреть на то, как они будут выглядеть потом, когда он вырастет.