Семейные ценности

Ви склонилась над Уризен, и у Данте в голове со щелчком встало на место. Слабое человеческое тело, едва державшееся на ногах, казалось крошечным по сравнению с огромной демоницей. И Уризен — пусть и побежденная — все еще была опасна. Но она не напала на Ви. Она могла разорвать человека одним движением, раздробить кости ее ребер, лишь махнув когтистой рукой, могла прихлопнуть, как муху, но ничего этого она не сделала. Не пошевелилась, смотря на Ви. Так, будто узнавала. Данте вдруг понял, и это понимание кольнуло ему сердце изнутри. Он рванулся вперед, не думая. Не зная, что хочет сделать. Рванулся, как тогда, как двадцать лет назад, стремясь ухватить и удержать от падения, и думать было некогда. Что двадцать лет назад, что сейчас. Он укорил себя: нужно было понять раньше. Нужно было схватить ее — хрупкого, тонкого, изломанного человека — встряхнуть, как следует, и спросить о целой жизни. Нужно было. Ви занесла над Уризен острие.