Семейные ценности

— Слушай, — выдавил Данте, задыхаясь. Он упал сначала на одно колено, чтобы перевести дыхание, но потом просто упал в пыль, не выпуская меча из сведенных пальцев. — Если ты в таком режиме провела двадцать лет… — он с хрипом вдохнул. За сердцем кололо, кололо за ребрами, кололо вообще везде. — То… ох, подожди, не могу… Вергилия, упав рядом, громко хмыкнула. Данте завидовал ее неожиданно спокойному дыханию. Демоны лезли из всех щелей, передохнуть получалось буквально по несколько минут, и это естественно выматывало. Малодушно Данте подумал, что еще несколько заходов, и он точно не выдержит. — В чем твой секрет? — спросил он, прижимая руку к все еще колотящемуся сердцу. — Здоровая пища, — ответила сестра с резко оборвавшейся усмешкой. Данте покосился на нее: Вергилия нахмурилась, напрягшись, крепко сжала в пальцах Ямато и неторопливо заозиралась, а на ее лице проступила синяя чешуя. — Что, уже? — застонал Данте, даже не пытаясь подняться. — Еще толпа?.. — Нет. Не толпа. Вергилия сделала еще более сложное лицо, а хвост неожиданно лег Данте поперек живота, немного загибаясь, будто стремясь обхватить. Острая чешуя тут же пропорола и так изодранную одежду и больно задела кожу, обжигая. — Верджи? — Тш. То, что она не отреагировала на сокращение, было дурным знаком. Данте попытался приподняться, но кончик хвоста уперся ему в грудь. — Да что такое? Я отказываюсь быть твоей здоровой пищей. — Но и другим в качестве здоровой пищи я тебя не отдам, — ответила она неожиданно серьезно. — Демоницы много жрут. И не только. Особенно большие.