Семейные ценности

Когда Неро приходит в сознание, он чувствует себя так, будто его переехал фургон Нико, причем трижды, а после этого его еще перемололи в гигантской мясорубке. Он пробует приоткрыть глаза, немного шевелится, понимая, что лежит он на постели, которая в его состоянии кажется очень удобной. Под пальцами руки (она была переломана в нескольких местах, будто ее долго жевали, Неро не мог пошевелить пальцами) ощущается покрывало. Он шевелит ей на пробу. Ощущение неприятное, как будто она сильно затекла, но зато пальцы хотя бы шевелятся. Хорошо. Неро глубоко вдыхает, грудную клетку тут же прошивает болью, и он охает. — Доброе утро. Голос Данте раздается совсем рядом, почти прямо в ухо. Неро чувствует движение на постели, матрас немного скрипит. На лоб ложится чужая рука, ведет вверх и приглаживает волосы. От прикосновения Неро становится легче. — Ну что, ребенок, как себя чувствуешь? Неро заставляет себя приоткрыть глаза. Данте лежит рядом, подперев голову рукой, и щурится на него. — Хочу сдохнуть, — выдыхает он с трудом. Данте негромко смеется. — Хорошо, что Вергилий не слышит, он бы прочитал тебе лекцию о ценности жизни. Неро выдает смешок и тут же охает от боли опять, потом негромко коротко стонет, опуская веки. — Сколько я так лежу? — Сегодня девятый день уже. — Что? — Неро опять открывает глаза, смотрит на Данте удивленно. Тот пожимает плечом. — Приложили тебя хорошо. Ты тоже умный больно, надо было меч подставить, а не руку с грудью. — Так я и подставил… Неро косится на руку. Выглядела она просто кровавым месивом. Сейчас она просто изрезана рубцами и выглядит немного неровной. Кости до сих пор сходятся, встают на нужное место, обрастают обратно мышцами, и это очень сложное ощущение. Особенно если ей шевелить. Данте косится на дверь, кладет голову на подушку и понижает голос до шепота. — Твой папочка от тебя не отходил. Неро удивленно переводит на него взгляд. — Да? — Ага. Скажи ему потом спасибо, он в тебя несколько литров своей крови залил. Очень мило, никогда не видел, чтобы Верджи так над кем-нибудь трясся.