musique ou sexe?

L’amour c’est comme les photos, ça se développe dans le noir. Прощальный, поцелуй? Только не в этой жизни. — Я хочу, чтобы ты остался, — вдруг произносит Жиру, когда они снова пьют кофе. — Я заплачу ещё, если нужно, — продолжает он, поймав не понимающий взгляд Антуана. — Нет не нужно, — отвечает Гризман, натягивая брюки на голое тело и опустив взгляд в пол, — я сам останусь... Оливье довольно улыбается и, встав с места смотрит на часы. 23:00. Он не произносит ни слова и направляется в спальню, попутно снимая футболку. Гризманн же, все ещё в шоке от происходящего, направляется за ним с мыслями о том правильно ли он поступает. Но правильно или нет, нельзя отрицать, что он этого хочет. Он заходит в комнату, где Жиру сидит на кровати, залипая в телефон. Парень осматривается. Он в милой комнате, которая полностью оформлена в пастельных тонах. Невероятно красивые рисунки на обоях. Какие-то цветы, пионы, наверное. — у меня нет второй кровати, даже диван не могу разложить, — прерывает тишину Оливье, — если ты хочешь остаться ночевать, то только со мной в кровати. Вот так просто об этом говорит? Опустим, что они только что трахались на чёртовом рояле. Но ведь нельзя так просто это оставить. Анту даже не знает что ответить, просто молча садится на кровать рядом с  мужчиной. Оливье кажется, что что-то не так, но он привык себя так вести. Просто валить и трахать, валить и трахать. Он видит, что парень чувствует себя не комфортно, но ведь что-то произошло в их головах, что оба захотели остаться вместе на ночь. Значит часть Антуана все же осмелилась на это. — это был твой первый раз? — Жиру спрашивает, пожалуй для собственного удовлетворения. Ему хотелось произвести впечатление на парня. — нет, — коротко отвечает Гризманн Чёрт. Он расстроен? Нет, скорее удивлён, а может и расстроен. Хер его знает, что он сейчас чувствует, но скорее всего ревность к предыдущим партнёрам Антуана. Неужели он может влюбиться вот так легко? В его руки, что быстро бегают по клавишам, в голубые глаза, мягкие губы и упругую задницу. Неужели он может чувствовать к парню что-то помимо желания выебать? Самое стремное, что он первый раз в жизни так себя ощущает. Кто вообще это придумал. Влюбиться. Глупость какая-то нереальная главное странное чувство. Тем более как можно не любить всю жизнь и влюбить за день. Ах, да Косельни. Можно сказать это была не любовь, хотя, наверное, это все отговорки чтобы казаться независимым. Для самого себя. Себя не обманешь, Лорана он любил. Но тут было что-то другое. Этот парень пробуждал в нем радость, страсть и желание прижать к себе и защитить от всего мира. — почему ты вообще согласился на секс?— это и правда интересный вопрос потому что всё-таки именно Анту он не стал бы заставлять, а делать этого вообще не пришлось. — моя жизнь полнейшая бессмыслица и я постоянно пытаюсь найти какое-то разнообразие, какое-то расслабление, даже музыка уже не помогает, — с каким-то удручением в голосе произнёс он. — и ты решил лечь под первого встречного? — удивился Жиру и рукой поправил причёску. — нет! — возмутился Гризманн, — я тебе доверился. — хм, доверился значит, — усмехается мужчина и кладёт руку на бедро Антуана, заставляя того в сотый раз за вечер вздрогнуть — я вызываю доверие? никогда не подумал бы. — вызываешь, да и не только доверие, — почему-то от единственного прикосновения Жиру по телу идёт дрожь и незамедлительно дает о себе знать возбуждение. Бедра всегда были самой чувствительной частью тела парня. А сейчас тем более. Если говорить о том, что чувствовал Антуан в этот момент, то можно смело сказать, что он как и Жиру не знал такого раньше. Оливье выглядел сильным, мощным, сексуальным и мог довести до оргазма стоило лишь провести языком по горячей шее. Это тот человек, которого не хватало Гризманну. По рефлексу он резко схватил руку, что легла ему на бедро, но почти сразу её отпустил, вручая Оли волю к действиям. Жиру, осознавший, что нужно этим пользоваться медленно, но верно передвинул руку с бедра ближе к паху, принимаясь расстегивать ширинку брюк кудрявого. Белья под ними нет, поэтому перед Оливье предстаёт орган парня, которому кажется хватит двух прикосновений, чтобы кончить.  Жиру отбрасывает в сторону растягивание момента и все прочие формальность и просто берёт член парня почти полностью. Жиру видел как тот хочет, чтобы он ему отсосал. Хотя сам Оливье этого не хочет, но ему казалось, что сейчас Антуану должно быть хорошо как никогда. Делал это только ради него. Делать минет он умел профессионально. Плавными движениями языка облизывал головку. По-французски смачно обсасывал весь ствол останавливаясь на выступающих венах. Пожалуй стоны Антуана были намного лучше любой классики. Он даже стонал как-то эстетично, закинув голову назад открывая изящную шею. Жиру провел языком по кадыку парня и, сделав пару движений рукой, заставил того прийти к развязке. Футболка задралась, а волосы будто стали ещё кудрявей. На улице уже было темно, а в комнате лишь горел ночник и мигали электронные часы на тумбочке. Он почти не видел лица Антуана. — ты такой красивый — темно, ты не видишь — я чувствую — и это? — усмехнулся Антуан, сжимая твёрдый член жиру под тонкой тканью шорт. По телу мужчины побежала мелкая дрожь и он непозволительно, почти сразу кончил, содрагаясь в оргазме. Заткнув себя же поцелуем и рухнул на кровать без сил. — значит доверяешь? — тихо, хриплым голосом выговорил старший. — если ты всегда будешь говорить так сексуально, да. — намекаешь, что ещё увидимся? — если все ещё будешь любить Мендельсона. любовь, как фотография - проявляется в темноте.