***
По ужасному, оскаленному, гниющему лицу ползают опарыши. С рук, что тянутся к нему, кусками слезает плоть. Он бежит, так, как никогда не бегал на матчах. Бежит, сбивая дыхание, отдавая последние силы. А чудище, что преследует его, лишь приближается. Оно подволакивает правую ногу, то и дело спотыкается и при этом догоняет. Кузяев бежит, перед глазами бесконечно мелькают ветви, листья, но стоит ему обернуться и он видит, что чудище все ближе и ближе. А потом трава начинает обвивать его ноги, из ниоткуда на пути появляются корни, а ветки бьют по лицу. Кузяев прикрывает лицо руками, но ветки будто костлявые руки изворачиваются, пытаясь добраться до его глаз, выколоть их, ослепить парня. Из царапин на щекам и лбу сочится кровь. Но он продолжает бежать. Так долго, как только может. Далер не знает, как долго длится эта безумная погоня. Несколько часов или несколько дней? И в какой-то момент силы все же покидают его. Ноги подгибаются и он оказывается на земле. И становится вдруг так безразлично, что с ним случится. Нет сил даже пошевелить рукой, повернуть голову. И поэтому он просто лежит и слушает шуршание листвы и шарканье чужих ног. Тварь медленно приближается и в нос бьет сладковатый запах гниющей плоти. А потом над ним нависает лицо его преследователя. Кузяев смотрит в удивительно живые зеленые глаза, что кажутся ему такими знакомыми. А потом слышит слабый стон, что вырывается изо рта у чудовища. — Далер. Гниющие пальцы не разрывают его плоть на части, а нежно оглаживают его щеки, а покрытые язвами губы тянется к нему в поцелуе. Далер наконец узнает своего преследователя. Узнает в этой пугающей мертвой маске невероятно искаженное, обезображенное лицо Андрея. Кузяев кричит, а страшные руки цепляются за его плечи, тянут к себе. Он отбивается, пытаясь вырваться из страшных, смертельных объятий. А потом слышит сбивчивый шепот. — Далерка. Проснись, это просто кошмар. Он распахивает глаза и пару мгновений просто пялится в белый потолок над собой. Кошмар. Просто плохой сон. Не было никакой погони, не было этого пугающего не-живого Андрея. Лунев он тут, рядом, настоящий, живой, теплый. Обнимает его, шепчет на ухо что-то успокаивающее. Далер цепляется за мужчину изо всех сил, обнимает его, утыкается носом в грудь, вдыхая запах Андрея. Ему еще никогда не снились настолько реалистичные сны. И сейчас ему нужно время, чтобы прийти в себя, чтобы поверить, что все что он видел — лишь кошмар. — Все хорошо, все хорошо, солнышко мое, — нежно, будто ребенку шепчет ему Андрей и гладит по голове. — Я рядом. Ничего плохого не случится. И Кузяев верит ему. Верит и расслабляется в этих сильных, надежных объятиях. Закрывает глаза и вслушивается в тихий голос Андрея. И сейчас он верит в то, что чувства Лунева — настоящие. Что эта нежность, это беспокойство в его голосе — не фальшивка, вызванная лишь приворотом. Что он в самом деле переживает за Далера, в самом деле о нем заботится. Кузяев обнимает Андрея и думает, что у них может получится. Что из всего этого может выйти что-то хорошее. Что приворот просто помог Андрею побороть его глупую гомофобию. А сам Далер сможет завоевать его сердце. Он думает об этом и улыбается. Все обязательно будет хорошо. Больше в эту ночь кошмары ему не снятся.***
— Оп! Давай, давай! Доминируй, унижай! — кричит ему на ухо Лунев. — Тс, тише, Андрей, — шипит Кузяев. — Соседей разбудишь. — Прости, — Андрей обдает его запахом алкоголя и целует куда-то в ухо. Чемпионство Лунев отпраздновал с размахом. Так что теперь Кузяев тащит пьяного Андрея на себе наверх, в их квартиру. А Андрей вовсю шумит, хотя на улице уже ночь, и соседи вряд ли оценят их празднования прямо в подъезде. И это вовсе не мешает Луневу через несколько секунд начать вновь скандировать ту же кричалку, что явно засела у него в голове. Кузяев слышит, как на лестничном пролете этажом ниже открывается дверь, и спешит быстрее запихнуть Андрея в квартиру. Тот лишь смеется, пока Далер закрывает за их спинами дверь. — Далерка, а ты чего такой грустный? Мы ведь чемпионы! — спрашивает мужчина, повисая на шее Кузяева. Просто потому, что стоять на ногах без чьей либо помощи у него выходит не очень. — Я рад, — улыбается Кузяев. — Просто не хочу объяснять, что мы чемпионы, полиции. А соседи точно их вызовут, если ты продолжишь. Он помогает Андрею усесться на стул и начинает снимать с него обувь. — Пойдем спать, хорошо? — будто у маленького ребенка спрашивает он. — Ну, Далерка, — тянет словно маленький Лунев и пьяно хихикает. — Я слишком трезвый для того, чтобы спать, — мужчина почти игриво ведет носком освобожденной ноги по бедру Кузяева. — Андрей, — восклицает Далер и чувствует, как лицо заливает краска. А Лунев только смеется. Кузяев вновь помогает мужчине подняться, закидывает его руку себе на плечо и тащит в сторону кровати. А Андрей тем временем прижимается губами к его уху и низко шепчет: — Ты такой добрый и сильный, Далерка, мой чемпион, — и интонация у мужчины такая, будто он делится каким-то извращением, не меньше. По спине от этого хриплого голоса пробегает стадо мурашек, а лицо начинает гореть. Не то чтобы Далер невинная девица, но… он в самом деле девственник. Спать с кем попало он никогда не хотел, а в любви не везло. Так что сейчас он этих слов Лунева, а еще больше от его руки, недвусмысленно расположившейся на заднице Далера, парень испытывает смущение наполовину с возбуждением. — Давай спать, хорошо? — он опускает Лунева на кровать и растерянно замирает, не зная, то ли помочь ему раздеться, то ли не стоит. — Ну Далерка, — вновь тянет Андрей. А потом выкидывает трюк, будто на самом деле он трезв, как стеклышко. Вратарь тянет Кузяева на кровать с такой силой, что парень падает рядом. А потом перекидывает ногу, усаживается на пах Далера, трется весьма убедительно и целует. И через несколько секунд отрывается от защитника и шепчет ему прямо в губы: — Все еще хочешь спать? — Андрей, — практически стонет Кузяев. — Ты пьян. Он помнит, как тяжело Андрею было целовать его еще пару дней назад. И не хочет использовать состояние мужчины. Но стояк у Андрея кажется вполне убедительным, да и сам Далер чувствует напряжение в паху… — Зато я смелый, как никогда, — пафосно произносит Лунев, вновь припадает к губам Далера и целует. Уверенно, страстно, переплетая их языки и почти болезненно вжимаясь в тело Кузяева. Этот аргумент кажется Кузяеву достаточно убедительным. А может убеждает его поцелуй, от которого внутри все сжимается. Лунев оказывается куда опытнее Далера, и поэтому парень охотно отдает Андрею контроль, позволяет ему вести. Он стонет в губы Андрею и трется пахом о пах Андрея. Сколько же раз он делал это во сне. Неужели в этот раз все по-настоящему? — Далерка, — открываясь от уже припухших растерзанных губ парня, тянет Андрей. Сверкает глазами в полумраке, словно какое-то мифическое сверхсущество, и проводит языком по губам. — Ты ведь меня любишь? — Конечно, — не задумываясь выпаливает Далер. Сейчас он готов сказать Андрею вообще все, что угодно, лишь бы он не останавливался. К тому же, это правда. А потом он вдруг понимает, что еще никогда не говорил Андрею, что любит его. Лунев признавался ему в любви, а вот сам Далер всегда молчал. Лунев улыбается, явно довольный этой новостью. А потом медленно задирает футболку парня, поглаживает кожу кончиками пальцев, будто пытается найти его слабые места. И все еще поглядывая на лицо Далера. — Обещаешь, что ты не разлюбишь меня? — Обещаю, — тихо шепчет Далер. — Я буду любить тебя всегда. Он не просит от Лунева ответного обещания. Потому что понимает, что это нечестно. И поэтому просто подается вперед, обвивает шею Андрея руками и тянет его на себя. — И я буду любить тебя, до конца своих дней, — шепчет Лунев, наваливаясь на Кузяева. А потом после таких серьезных откровений хихикает. Утыкается носом в шею парня, проводит по коже языком и шепчет: — Поможешь мне раздеться? Кузяев кивает и заставляет Лунева улечься на кровать, а сам нависает сверху, потому что так ощутимо удобнее раздевать мужчину. Первым делом он избавляет Андрея от рубашки, а потом опускается ниже и тянется рукой в ширинке штанов. Андрей возбужден, Далер видит бугор на его паху и замирает растерянно на пару мгновений. Такого в его жизни еще не было. Только во снах. Но теперь то все реально. — Ты уверен, что… ну сможешь? — смущенно спрашивает Кузяев. — Смогу что? — уточняет Андрей то ли издеваясь, то ли в самом деле не понимая, о чем говорит ему Кузяев. — Ну… это… — несвязно бормочет Далер, а потом вдруг жалобно спрашивает: — Ты же не сделаешь мне больно? Андрей понимающе кивает, а потом притягивает к себе Далера и целует. В этот раз уже без срывающей крышу страсти, так нежно и трепетно, будто Кузяев принцесса. И парень весь плавится от горячих губ и рук, что касаются его кожи. — Ты ведь готовился? У тебя есть смазка? — у Лунева язык немного заплетается, но такие вещи он говорит уверенно и без всякого смущения. В отличии от Далера. А может и специально говорит, чтобы алый выступил на лице полузащитника. — Есть, — кивает Далер, в самом деле краснея. Да, он готовился. После того, как Андрей признался ему в любви, он зашел в аптеку и купил смазку. Жутко смущаясь и думая о том, что все вокруг наверняка догадываются, зачем она ему. Но купил и теперь тюбик стоит у него в тумбочке, в которой Кузяев сейчас и тянется. Вручает смазку Луневу, а после все же расстегивает ширинку на его джинсах и стягивает с мужчины штаны вместе с трусами. И завороженно смотрит на член. Не то чтобы он не видел члены раньше. У него, как минимум, есть свой. Да и порно он смотрел. Но сейчас все иначе. Сейчас все по-настоящему. Он немного испуганно думает о том, что у Лунева немаленький размер. — Эй, ты в порядке? — Андрей явно замечает панику Кузяева. Он тянется к запястью парня, притягивает то к себе и целует. — Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Ты мне веришь? — Верю, — кивает Далер. — Тебе я всегда верю. И наклоняется вперед, чтобы поцеловать Андрея. Они целуются пару мгновений. А потом Андрей вновь оказывается сверху, усаживаясь на бедрах Кузяева. Откладывает в сторону смазку, чтобы она пока что не мешалась, и стягивает с Далера рубашку. Смотрит на того пару секунд, будто любуется, а потом наклоняется и целует шею… То прикусывает кожу, то зализывает, спускаясь вниз и прокладывая мокрую дорожку к штанам. Лунев немного сползает с бедер Далера, стягивая с него штаны вместе с бельем. Разводит ноги Кузяева, усаживаясь поудобнее между ними и рукой нашаривает смазку. Андрей наклоняется, целуя внутреннюю сторону бедра парня, выдавливая смазку себе на пальцы и аккуратно касаясь сжатого колечка мышц. На подкорке сознания у Кузева появляется мысль о том, что мужчина ведет себя слишком уверенно… Тоже готовился? Только спросить такое вслух просто не хватает духа. — Далерка, а ты когда-нибудь занимался сексом с мужчинами? — Нет, — качает головой Кузяев, чувствуя себя крайне неловко. — Но я в теории все знаю. Андрей еще пару раз касается его, а после немного приподнимается, оказываясь так близко к лицу полузащитника. Проводит пальцами по скулам и смотрит в глаза так пронзительно. Зрачки у Лунева расширены от алкоголя, губы блестят, а дыхание несколько сбитое. — Далерка, расслабься, — шепчет мужчина прямо в губы, коротко касаясь поцелуем и продолжая. — Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты весь был мой. Только мой, и душой, и телом. Я хочу сделать тебе так хорошо, как не снилось тебе в самом извращенном сне. Хочу, чтобы ты стонал от наслаждения мое имя. Позволишь мне сделать это? Все внутри у Далера сжимается от этих слов. Сейчас он совершенно забывает обо всем на свете. О приворотах, о Диане, о своих сомнениях. Для него существует только Андрей и только эти слова. И он верит в них. Верит, что Лунев любит его, искренне и невероятно сильно. Так же, как сам Далер его любит. — Да, — коротко шепчет Кузяев и подается вперед, целуя мужчину куда-то в шею. — Я хочу почувствовать тебя в себе. Он тянется вперед и обхватывает рукой член Лунева. В этом ведь не должно быть ничего сложного? Нужно просто делать так же, как он бы делал с самим собой. Андрей сдавленно стонет, сгибает голову и впивается в шею Далера так, что на этом месте явно останется засос. А после пару раз толкается в руку парня. Но не дает долго этому продолжаться — вновь возвращается к разведенным ногам Кузяева, на этот раз заходя дальше, медленно и аккуратно растягивая полузащитника. И при этом кусая и целуя его внутреннюю сторону бедра, будто стараясь отвлечься от неприятных ощущений. Далер чувствует теплые пальцы и прохладную смазку, которая буквально течет по его бедрам. Это невероятно смущает, но в то же время и возбуждает. Кузяев прикрывает глаза, шумно вдыхая воздух и стараясь расслабиться. А потом Андрей задевает пальцами чувствительную точку, и Далер стонет, совершенно себя не сдерживая. Он неосознанно подается бедрами вперед, навстречу к мужчине, и тот повторяет движение. Лунев растягивает парня медленно и со вкусом. А полузащитник мечется по кровати, тяжело дыша. Он понимает, что ему мало, что хочет большего, а Андрей никак не заходит дальше. Мучает специально, старается не причинить боли или сам волнуется? — Андрей, — жалобно тянет Далер, вновь подаваясь бедрами вперед. — Давай уже. Лунев лишь ухмыляется и еще пару минут продолжает пытать парня. А потом, наконец, отстраняется, вновь оказываясь близко к лицу Кузяева. Целует его губы со всей страстью, впервые касается члена полузащитника и ласкает, а после плавно входит. Это немного неприятно. Кузяеву требуется время, чтобы привыкнуть к странному чувству наполненности. И Андрей, невероятно чуткий и заботливый, понимает это и не торопит его. Он наклоняется вперед, покрывает поцелуями грудь и шею парня, ласкает его член и шепчет какие-то бессмысленные нежности. И Кузяев думает, что это куда важнее, чем сам секс. Эта близость, эта забота, это понимание. А еще он думает, что это настоящий Андрей. Потому что разве такое может быть вызвано приворотом? Когда тело чуть привыкает к новым ощущениям, Кузяев осторожно двигает бедрами. И Лунев тут же понимает его просьбу и начинает толкаться в тело парня. Один, два, три толчка. Вначале это вызывает лишь дискомфорт. А потом Андрей находит правильный угол, и Далер чувствует, как наслаждение проходит по всему телу. Он громко стонет и думает о том, что это должно нравится соседям не больше, чем кричалки Зенита. А следом мелькает глупая мысль о том, что сейчас как раз таки самое время для этих кричалок. Он смеется и притягивает к себе Андрея, касаясь своими уже чуть болящими от поцелуев губ его. Они вновь целуются, выдыхая друг другу в губы стоны, откуда-то сверху стучат соседи, а Лунев что-то шепчет о том, что Далер невероятно звучит. Кузяев плавится от ощущений, теряет счет времени и задыхается от накатывающих волн наслаждений. Андрей замедляет темп, кажется, алкоголь заметно подкосил его выносливость. Или же у мужчины появился какой-то план. Лунев закидывает ногу Далера себе на плечо, кажется, проникая еще глубже. Шепчет бесконечно о том, какой Кузяев горячий, узкий, сладкий, что он был абсолютным дураком раньше, что не замечал такого чуда. А рукой находит идеальный темп, заставляя парня загнанно дышать. Не удивительно, что Далер не выдерживает, его тело не знающее чужой ласки до сегодняшнего дня просто сдается и выбрасывает его за границу сознания прямо в пучину оргазма. Кузеву нужно время, чтобы прийти в себя. Несколько мгновений, чтобы понять, что Андрей кончил следом за ним. И теперь придавливает парня к кровати всем своим весом. Лунев будто чувствует мысли Далера, сползает на бок, а потом притягивает его в свои объятия, зарываясь носом в волосы и выдыхая тихое: — Я люблю тебя. — И я тебя, — улыбается Кузяев и посильнее обнимает Андрея, чувствуя себя в этот момент самым счастливым человеком на свете.