чемпионский

рифат красивый. когда на поле молнией пробегает по флангу, когда удар опасный наносит, когда чуть не попадает в ворота и весь поток мата изливает в пустоту, когда фыркает от негодования и когда смотрит на диму, а в глазах у него — поддержка. они друг друга на поле с полуслова, полувзгляда, полувздоха понимают, потому что по-другому не могут. они связаны на подсознательном уровне, могут мысли и чувства друг друга считывать. и это постоянно. плевать на миранчуков, которых считают чуть ли не единым целым. рифат и бара — настоящие братья, братаны, братишки и братули. лучшие друзья и худшие враги в одном лице. любовники, мужья, дорогие и близкие люди — можно назвать как угодно. наверное, так нельзя, но так уж вышло, что они с юношества, со сборной у-17 вместе повязаны и тащат друг друга дальше. один без другого не может, потому что всё поровну, а если второго нет, то какая же это половина? рифат красивый, когда на шею медаль принимает и руку кому-то из федерации жмёт. когда своими карими омутами светит похлеще прожекторов стадионных. когда кричит во все горло несусветную чушь и волосы во все стороны короткие оттягивает. бара думает о том, что не зря мама в детстве шутила о том, чтобы он держался подальше от татарок-чертовок, которые чёрными глазами его в свои сети заманят, обкрадут и без гроша оставят с разбитым сердцем. ошиблась она, правда, но не сильно же. он по полю как шальной бегает и улыбается каждому встречному. без нагрузок, но пульс за сто пятьдесят зашкаливает точно. ещё не выпил, но уже веселится. все друг друга понимают и не останавливают, потому что вечер среды — лучший вечер. у бары настроение уже не слишком праздничное, третий год подряд ведь награду получает. у него в ушах до сих пор звон хлопушек с конфетти и громкие крики парней, беспорядочные объятия и радость от того, что это только начало. дима рифата снова чудесным образом в толпе находит сразу, практически без проблем, кричит брааааат и налетает быстро. ему ничего другого, по сути, не надо, только татарина под боком и, наверное, из кубка чемпионского шампанского испить. — мы сделали это. жемалетдинов ему прямо в ухо слова заветные шепчет и жмурится довольно, смакуя, что это первый кубок в карьере. у него руки трясутся до сих пор, но рядом с димой ему всегда спокойно становится. — мы сделали это. слова как мантру повторяет, осознавая всё. на них лысов налетает, радуясь ещё ярче. он же с лавки попал в лучшую команду, чемпионат выиграл, а сейчас ещё и обладателем кубка россии стал. он лепечет что-то про маму и гордость, про фотку обязательную и повторяет беспрестанно: «бара, блин, пасиба». а дима ведь уже сотню раз всем ответил, сотню раз принял благодарности, понимая, по сути, что он сделал этот финал. это, черт возьми, приятно. он утягивает рифата сразу после церемонии в раздевалку, пока все ещё не разошлись с поля. ему бы пару мгновений наедине, эмоции выплеснуть, пока все не собрались и не начали дурачиться. они так в обнимку и идут по подтрибунным помещениями, улыбаясь и закрывая руками объективы камер. им хорошо-хорошо, а вдвоём особенно. дима дверь прикрывает, пока рифат комнату небольшую обходит и себе под нос чему-то тихо усмехается. он сейчас на своей волне, баринов не хочет его отвлекать, но так хочется многое ему сказать. — чемпионская, блять, раздевалка. улыбка у рифата невозможная. живая, искренняя и открытая, от которой щемит где-то слева под рёбрами и тянет внизу. хочется, конечно же, видеть её чаще, но пока приходится довольствоваться малым. — угу. дима ближе подходит, вынуждая жемалетдинова назад попятиться и поясницей в стол упереться. он не дурак, второй, вроде бы, тоже, но обоим страшно. они ведь с детства повязаны вместе, а сейчас это «вместе» стало почти «родные». — опять выиграли. вместе. бара с теплотой то евро тринадцатого года вспоминает, но серии пенальти нервы потрепали знатно. рифат тогда хорошо играл, но снова не везло и мяч будто заговорный не летел в створ. сегодня тоже не срослось, два верных момента пропали, судьба сегодня не была к нему благосклонна. — опять и вместе, брат. ему смешно от этого глупого прозвища становится. потому что брата ты не целуешь в чемпионских раздевалках, горячим дыханием обжигая шею. ты не прижимаешься к нему ближе, натягивая сразу две ужасных майки, которые бы так хотелось убрать. ты не задерживаешься ладонями на рельефном прессе, отмечая про себя, что у него он в тысячу раз лучше. ты не кусаешь его за мочку уха, слушая недовольное шипение и лёгкие смешки, потому что рифа, блин, щекотно же. ты не отдаёшь ему в поцелуе всю душу, сердце, эмоции и желания просто потому, что хочешь. рука об руку почти четыре года. нога в ногу прошли, проползли, прогрызли себе дорогу. за свои страдания они заслужили награду: рифат — кубок красивый, а дима — счастливого рифата. ему на приз лучшему игроку финала плевать с высокой колокольни, если честно, просто лишний хлам на полке. но если вспомнить, как жемалетдинов любит рассматривать все эти побрякушки на полке в квартире, то хочется еще несколько таких статуэток для красоты к себе принести, чтобы полузащитника порадовать. люди шумной толпой вваливаются в помещение, не замечая или не желая замечать двух парней с учащённым дыханием и горящими глазами — праздник же. всем сегодня на всё по барабану, потому что эта ночь — полностью их. рифат красивый. когда на столе в чемпионской раздевалке сидит. ногами дрыгает, снимая и что-то на телефон и кривляясь, да медаль постоянно в руках теребит. не верит ещё, — усмехается бара. это и логично — два месяца назад в приличном запасе был, а сейчас — весь май в старте, такое выдержит не каждый. но жемалетдинова не зря баринов зовёт крепким орешком — расколоть того трудно, но когда порыв эмоций его захлёстывает, то оболочка сама собой пропадает. у них впереди полет быстрый и день выходного, который нужно провести с максимальной пользой. дима бы провалялся в постели все сутки, но рифат захочет прогуляться, поэтому они будут гулять. дима, как старший, уступит. любимому чемпиону в маленьком желании отказывать нельзя.