Сосед

Сынчоль переступает порог нарочито медленно, словно старается подготовиться к встрече со старым домом, где осталось его детство и вся счастливая пора беззаботного юношества. Половицы коридора скрипят, и парень по привычке идет осторожнее, чтобы не шуметь. Воспоминания оказываются неожиданно яркими: когда-то чумазый мальчишка крался по дому, чтобы оставить спящей бабушке горсть ягод на обеденном столе и пару самых больших и красивых яблок из сада. Чхве улыбается. Он обводит дом взглядом и понимает: ничего не изменилось. Мебель на тех же местах, разве что покрылась пылью, и даже любимая бабушкина книга лежит на журнальном столике, как и раньше, словно время обошло все здесь стороной. Сынчоль поднимается наверх, таща за собой чемодан и сумку с вещами. В его старой комнате тоже все осталось прежним, даже плакаты на стенах и игрушечная модель самолета под потолком. Чоль заваливается на пружинистую кровать, в которой немного тесно, но зато накатывают какой-то уют и ностальгия. Чхве прикрывает глаза, чувствуя себя ребенком, словно и минуты не прошло, как он только что проснулся двенадцатилетним, и сейчас в дверь вот-вот постучит бабушка, распахнет шторы и позовет внука на завтрак. Только вот в дверь никто не стучит. Сынчоль с нотками грусти смотрит в потолок, который уже не такой белый, как раньше. Детство давно закончилось, и завтрак теперь приходится готовить самому. Из груди вырывается вздох. Парень неохотно поднимается и открывает окна настежь, впуская в душное помещение свежий воздух, от которого становится как-то легче. В голове проносятся не самые приятные мысли о предстоящей уборке. Когда Сынчоль выползает на крыльцо, начинает уже темнеть, а в воздухе маячат назойливые комары. Чоль трет чешущийся от пыли нос и чихает так громко, что с соседнего дерева взлетают птицы. — Будь здоров. Чхве дергается от испуга, всматриваясь в забор, откуда донесся звук. Там неожиданно вырастает старушка в нелепой белой шляпе с широкими полями, которая крепится на резиночке под подбородком, а на носу у нее сидят большие круглые очки. — Не ожидал, что у меня появится сосед, — говорит «старушка», стягивая шляпу и превращаясь в высокого блондина с правильными чертами лица, — ты чего застыл? Умер что ли? Сынчоль глупо хлопает глазами, с запозданием понимая, что перед ним хозяин соседнего дома. — Нет, серьезно, я такой пугающий? — парень поправляет очки, с недоумением взирая на застывшего Чхве. — Извини, — мямлит отмерший Сынчоль, — я не ожидал, что рядом будет кто-то жить. — Ну, сюрприз, — в голосе блондина скользит сарказм, — познакомиться не хочешь? — Чхве Сынчоль, — парень со скрипом поднимается, как пенсионер, и тянет руку между досками забора. — Просто Джонхан, — Юн снимает перчатку и слабо пожимает ладонь, — какими судьбами к нам? — Врач посоветовал отдохнуть подальше от городской суеты, вот я и приехал, — Чоль с интересом разглядывает нового соседа, будто тот инопланетянин какой-то. — И надолго? — Джонхан натягивает перчатку обратно и поднимает с земли лопату, которой копал клумбу для цветов. — На лето. Это дом моей бабушки, — брюнет окидывает здание оценивающим взглядом, вспоминая, как оно выглядело раньше. — А я-то думал, почему он пустует, — тянет Юн. — Мы можем общаться на ты? — Чоль опирается на забор руками, не скрывая своего любопытства. — Ага. — Тогда приятно познакомиться, Джонхан, — Чхве старается улыбнуться дружелюбно, чтобы сосед не подумал, что он зануда какой или, что еще хуже, выскочка. Блондин с сомнением осматривает нового знакомого, но все же его взгляд смягчается, будто он решил, что, так уж и быть, Чхве годится ему в соседи. — Если что, обращайся, — Хан натягивает свою шляпу, с характерным звуком щелкая резиночкой по коже, от чего Сынчоль напрягает губы и пытается сдержать улыбку. — Только не выламывай мне дверь, я не всегда звонок слышу. Понятно? — Да, — Чхве для большей убедительности кивает. Он наблюдает, как парень направляется с лопатой в руке к дальним грядкам, и наконец-то позволяет появиться на лице саркастической улыбке. Сынчолю Джонхан кажется ужасно забавным. С наступлением темноты становится прохладно, поэтому Чоль закрывает все окна и задергивает шторы, поглядывая на дом напротив, только вот свет там почему-то не горит. Парень чувствует такую усталость, будто весь день пахал, как ломовая лошадь. Сынчоль понимает, что здоровье снова подводит, но ему не привыкать чувствовать себя стариком в свои 25. Парень лениво забирается в кровать, в которой его ноги не помещаются до конца, и засыпает почти мгновенно, как младенец.

***

Утро оказалось неожиданно шумным. Даже через стекло доносилось озорное пение птиц, они точно потешались над Сынчолем, не привыкшим к такому обилию звуков. На часах шесть. Сынчоль снова пялится в потолок, чувствуя отрешенность и спокойствие, как будто он лежит где-то на дне глубоко океана. Для него оказаться в родном доме кажется таким странным и неправдоподобным, словно это не он планировал поездку две недели назад и добирался в Тэгу из другого конца Кореи. Ему нужно время. Холодильник, на удивление парня, пуст, потому что он совсем забыл про еду. До ближайшего магазина, как до Луны пешком, и откроется он, в лучшем случае, через два часа. Сынчоль нервно смеется над самим собой, слушая, как его желудок протяжно воет, подобно голубому киту. Парень не придумывает ничего лучше, чем выползти на улицу. Солнце приятно щекочет кожу, а утренний ветер задувает под футболку, треплет спутанные волосы и дарит Чхве чувство, которое он не испытывал уже очень давно, — беззаботность. Парень подставляет лицо лучам, прикрывая длинные ресницы, и стоит вот так на крыльце, наслаждаясь уединением с природой. — Солнечные ванны принимаешь? Сынчоль разлепляет один глаз и украдкой смотрит в сторону забора, откуда с любопытством выглядывает светлая голова. — Доброе утро, — Чхве все еще надеется растянуть удовольствие хоть на чуть-чуть, смыкая обратно веки. — Ты как-то рано, — Джонхан с важным видом поправляет очки. Сынчоль вздыхает. — Здесь слишком шумно, я не смог спать дальше. — Разве в городе не гораздо шумнее? — удивляется Юн. — У меня квартира с шумоизоляцией, — Чоль все-таки бросает это и наконец обращает все свое внимание на соседа. — А почему ты уже встал? — Я всегда рано просыпаюсь, — Джонхан теперь рассматривает Сынчоля намного тщательнее, точно ищет какой-то подвох. — Тогда что насчет раннего утреннего завтрака? Только у меня ничего нет, — брюнет улыбается, — вообще. Юн задумчиво смотрит в небо, и Чоль уже думает, что он притворяется, будто не услышал, чтобы не кормить лишний рот, но парень переводит взгляд обратно. — Так и быть, пойдем. — Правда? Я даже не надеялся, — говорит Чхве, быстро направляясь к калитке, чтобы блондин не передумал. Джонхан встречает его у двери, и с близкого ракурса Сынчоль подмечает, что парень выглядит мило в больших очках с толстыми стеклами. — Только не думай, что я такой бескорыстный, ты мне будешь должен, — Хан заходит внутрь, отодвигая белую вязаную занавеску. У Джонхана пахнет чем-то вкусным, а еще витает едва уловимый запах цветов и корицы. Сынчоль удивляется, когда понимает, что мебель тут не менее старая, чем в бабушкином доме. Если бы не бытовая техника, Чхве бы и впрямь подумал, что все здесь застыло лет сорок назад: на деревянных кухонных шкафах вырезаны узоры, синие шторки в цветочек аккуратно собраны по бокам от окон, на большом обеденном столе даже есть кружевная скатерть, которая приводит парня в неописуемый восторг, а на ней стоит старомодная ваза с ярко-красными тюльпанами. Пока Чоль рассматривает полки с расписными тарелками и статуэтки ангелов, Юн по-хозяйски заглядывает в холодильник и достает оттуда яйца с молоком. — Вы изволите завтракать омлетом или нет? — с иронией спрашивает блондин. — Я всеядный, — Сынчоль отвлекается от своего занятия, — ну, почти. Может, мне чем-то помочь? — Нет уж, на своей кухне буду готовить я и только я, — фыркает Джонхан. — Лучше сядь на место и не вертись под ногами. — А ты грубый парень, — Сынчоль послушно садится за стол, трогая скатерть, — так что я должен буду за завтрак? — Потом придумаю, — Джонхан с изяществом шеф-повара разбивает яйца в миску и смешивает с молоком. — Ты серьезно не взял продукты или просто нашел повод, чтобы прийти сюда? — Серьезно, — обиженно отвечает Чоль, — я что, похож на того, кто врет? — Не знаю, — блондин жмет плечами. По кухне разливается аромат еды, когда Юн жарит омлет, ловко переворачивая его лопаткой. В ту же сковородку он отправляет ветчину, а потом закидывает в тостер хлеб. Всего каких-то десять минут, и лучший завтрак на свете, как сейчас кажется голодному Чхве, готов. Джонхан сервирует все с усердием, будто старается не для парня, с которым познакомился вчера, а для близкого человека. Сынчоль наблюдает за его красивыми руками, намазывающими на хлеб масло, и сглатывает, когда тарелка с омлетом и тостами оказывается перед ним. — Выглядит чудесно, — не скрывает восхищения Сынчоль. — Ты все так быстро и красиво делаешь, как… — парень делает паузу, пытаясь подобрать что-то остроумное, но у него не выходит, — профессионал. — Звучит, как комплимент, — улыбается Джонхан, усаживаясь напротив. — Приятного аппетита. — Тебе тоже, — Сынчоль еще раз смотрит на этот кулинарный шедевр и приступает к завтраку. Джонхан с ожиданием поглядывает на соседа, медленно распиливая свой омлет. Он пытается спрятать довольную улыбку за ладонью, когда слышит тихое «вкусно~», но Сынчоль все замечает и скрывает в тарелке не менее довольный взгляд.

***

— А как давно ты тут живешь? — Три года, — Джонхан внимательно пропалывает грядки с клубникой, орудуя маленькой тяпкой. — А почему переехал? — Сынчоль сидит с другой стороны, медленно, но тщательно выбирая из земли сорняки, чтобы наверняка. На его лице царит сосредоточенность вперемешку с усердием, или парень просто хорошо делает вид. — Надоело жить в городской беготне. А тут почти никого нет, воздух чистый, птички поют, красота, — говорит Юн. — Но в том то и дело, разве тебе не одиноко? — Ну, иногда я выбираюсь в город. В магазин, в конце концов, езжу, да и вообще, я умею сам себя занять, — Хан пожимает плечами, — а большего мне и не надо. — Удивительно, — тянет Чоль, кидая взгляд на соседа. — Хотя ты сам по себе странный. — Странный? С чего это? — блондин хмурится. — Ты похож на пенсионера. Я когда первый раз тебя увидел, так и подумал, что ты старушка. И дом у тебя тоже с такой атмосферой, старой, но уютной. И в саду повозиться любишь, как все пенсионеры, — Сынчоль тихо смеется себе под нос. — Только не дуйся, я не говорю, что это плохо. Просто для меня ты удивительный. — Раз на то пошло, ты тоже похож на старикашку. Кряхтишь постоянно, — Джонхан не остается в долгу, но все же по слабой и едва различимой улыбке Чхве понимает, что парень не обиделся. — Что поделать, годы уже не те, — он вытаскивает из земли длинного дождевого червяка и трясет им в воздухе. — Отпусти его, — Джонхан с сомнением смотрит на это издевательство над животным, — он полезный. Землю рыхлит, — Сынчоль покорно запихивает червя обратно. — Что значит, годы не те? Тебе всего-то 25. — А чувствую себя на все 40. — Не преувеличивай, — отмахивается блондин. — А ты думаешь, меня просто так отправили в отпуск? — усмехается Чхве. — Врач сказал, что скоро помру от переработок. Звучит ужасно, да? — Так ты хочешь, чтобы я тебя пожалел… Не дождешься, — тянет елейным голосом Юн и щурится на Сынчоля, надвигая очки повыше, — не похож ты на умирающего. — Это потому что я теперь отдыхаю, — оправдывается Чоль с улыбкой. — Совсем не веришь? — Ни капельки. Сынчоль делает вид, что раздосадован таким ответом, и утыкается в грядки, с еще большим усердием принимаясь за истребление гнусных сорняков. На улице дует ветерок. Лето в этом году почему-то слишком милостивое, и нет изнуряющих жарких дней. Впрочем, Джонхан только рад. — Когда закончишь, вон там лежит шланг, — Юн тыкает куда-то за свою спину, и Сынчоль пытается что-то разглядеть. — Пройдешься по всем клумбам и саду, только кран сильно не выворачивай. — Ты меня так долго эксплуатировать будешь? — недовольно спрашивает Чоль. — А я предупреждал, что придется отрабатывать. Ты сам согласился, — Джонхан с ухмылкой смотрит прямо в глаза Сынчолю, и у него из горла не может вылететь ни звука от такой наглости соседа. Хан победно усмехается, возвращаясь к прополке. — Ну посмотрим, — тихо бубнит под нос Чхве, тяжело поднимаясь с корточек, и направляется прямиком к шлангу. Он долго разворачивает его и путается, но все-таки находит конец и соединяет его с трубой. На кран приходится налечь всеми силами, потому что он поворачивается неохотно, но желание Сынчоля отомстить оказывается сильнее. Он радостно берет шланг в руки и направляет его на клумбу с цветами. На лице парня появляется самодовольное выражение, не предвещающее ничего хорошего для Юна. — Эй, Джонхан, ты еще не принимал утренний душ? — Что? — Юн поворачивается, и его тут же обдает струей с головы до ног. Блондин приземляется на зад в землю от неожиданности. — Ты идиот?! Кран закрой! Сынчоль злорадно смеется, убирая шланг в сторону. Он наблюдает, как насквозь мокрый парень раздраженно протирает очки и пытается встать, уже запачкавшись в грязи. На секунду у Чхве просыпается совесть, потому что Джонхан выглядит совсем уж жалко, и он идет ему на помощь. — Давай руку, — Чоль протягивает ладонь и чувствует, как его прожигают злым взглядом. — Наигрался? — Хан принимает ладонь, но в следующую секунду падает уже Сынчоль, выпуская шланг. Вода начинает бить во все стороны от напора, как фонтан. — Да блять, — вырывается у Чхве, пока он пытается закрыться. — Это не по плану! Это я должен мстить! — Ага, — Джонхан смеется, — давай руку, я тоже встать не могу. Сынчоль недоверчиво смотрит на блондина несколько секунд, поджав губы, и протягивает ему руку. Они вместе встают, и Хан, ковыляя, пытается словить бушующий шланг, который еще разок хорошенько обливает их, прежде чем оказаться во власти хозяина. Еще минута, и водяного монстра выключают. Юн с облегчением вздыхает, осматривая сначала свои грязные колени, а потом и рядом стоящего Сынчоля, с которого капает. — Ну что, отомстил? — Оно того не стоило, — разочаровано смеется Чхве, пожимая плечами. — Очень глупо получилось. — Теперь за разгром участка ты мне еще должен. И не отнекивайся, варвар, — Джонхан уже беззлобно улыбается, потому что понимает, что тоже виноват. — Ладно, так и быть. Но больше никаких водных побоищ. — Ты сам это устроил. — Подумаешь, — Сынчоль закатывает глаза. — Я пойду, а то холодно. Заболею еще. Джонхан снова протирает очки и зачесывает назад мокрые волосы, смотря вслед уходящему соседу. — На чай потом зайдешь? — кричит Хан, когда Сынчоль уже собирается скрыться за дверью своего дома. — Конечно.