Мама для Наруто

Подвал располагался в самом дальнем и скрытом угле дома. Он был скрыт большим количеством печатей (не считая большого и тяжелого ковра), которые могли обнаружить только Узумаки, а точнее Сенджу-Узумаки. Подвал был построен ещё при жене Хаширамы Сенджу — Мито Узумаки. Использовала она его в качестве библиотеки. Знания, хранившиеся в нём, были и есть бесценны и представляют реальную угрозу. Потом, когда Первый узнал о нём, он перенёс свои книгу туда, при этом расширив его. После его смерти, когда Второй стал Каге, дом перешел в пользование его брата, Тобирамы. Сенджу младший решил не отставать от традиции и оставил там свои свитки, подробное описание новых техник и много чего, предварительно расширив бедный подвал. В дальнейшем, подвал (и дом конечно) передался Цунаде. Пронюхав о подвале, медик в законе переехал со своими исследованиями в нелегальное помещение под домом. Подвал снова был расширен и оборудован холодильниками, столами и шкафами и исследованиями в области медицины. Подвал, да простит меня Бог за оскорбление чувств помещения, теперь имел четыре комнаты с книгами, одно помещение отделённое под лабораторию и «морозильная комната». Когда Кира нашла подвал (или помещение которое задумывалось как подвал) ей было не больше семи. Вскоре подвал снова расширился. Теперь в подвале (даже язык не поворачивается его так назвать) есть маленький полигон, новая комната с её изучениями ядов и противоядий, и подробное изучение нескольких кекке генкаев° и кекке мори°°. Хаширама хотевший чтобы Мокутон унаследовал кто-нибудь из его потомков, оставил инструкции по вживлению и баночку крови, за что ему огромное спасибо. Пройдя маленький «квест» от прадеда, наследница воли Огня, переняла наследие предка. Конечно до мастерства Хаширамы ей как до Суны без ног, но вырастить дерево и поддержать цветение её сада, она может с огромной лёгкостью. *** Сняв печати защищающие погреб, она поставила клона на стороже, а сама соскользнула вниз. За свой дом она не беспокоилась. Вся территория клана была защищена мощным барьером, сохранившийся со времён Миты, а над домом барьер стоял лично Киры. Незамеченным войдёт только призрак, но не факт. Проскользив по тёмному коридору девушка вышла в просторную комнату. Точнее в сеть комнат и помещений. Скинув кофту, она быстро натянула белый халат и зашла в медицинскую комнату. Ежемесячный обход начался. Создав клонов на каждую комнату, они разошлись. Обход включал в себя проверку целостности оборудования, срока годности веществ, дезинфекция помещений, дезинфекция посуды. Это занимает примерно четыре — пять часов. К концу борьбы с микробами ноги отстёгиваются, руки отваливаются, нос не чует запахов, а глаза слезятся. *** Добрые и очень заботливые клоны приготовили чай. Выбравшись из подсобки, она запечатала погреб и пошла в сад. Была ночь. Сад был подсвечен множеством маленьких огоньков, которые горели в чашечках из цветного стекла. Стихия Огня: Миллионы осколков упавшей звезды, очень красивая техника если её правильно используют. Эта техника, одна из первых изобретённых Кирой, получилась из техники Стихия Огня: Рождение первородного огня и Стихия Молнии: Простые электрические шары. Скомбинировав эти техники, она получила совершенно бесполезные, безопасные искры, которые годятся только на подсветку. Один плюс, горят бесконечно. Оставив клонов на уборку, она пошла спать. Снились ей кошмары. Она возвращалась с миссии. Вечернее небо было прекрасно. Но только липкое чувство страха, опутывающие тело липкой, прочной паутиной, не давало насладиться чистым воздухом. И она была права. Сон был слишком реалистичен. Многие гектары леса, некогда окружающие Деревню Скрытого Листа, были уничтожены. А она, стояла на одном дереве, которое вырастила сама, и дрожала. Она не была участником своего сна. Она была наблюдателем. Подходя всё ближе к деревне, она видела всё большие разрушения. Лист был в ужасном состоянии. Кадр резко прервался. Она очутилась около толпы плачущих людей. Она подбегала к каждому, но никто не видел её. Её руки бледные как у призрака, проходили сквозь людей. Женщины и дети ревели. Этот звук ещё долго будет преследовать её. Она прошла сквозь толпу. На постаменте, как видимо погибших, стояла фотография ЕЁ учителя. Она рывком пришла в себя. Резко разлепив глаза, она пустым взглядом уставилась в стену. Сердце разрывалось на мириады осколков, каждый из которых причинил страшную, колючую и жгучую боль. Она не могла дышать. Открыв рот в немом крике, пытаясь выдавить из себя хотя бы писк, она начала царапать себе шею, пытаясь дать кислороду протиснуться в лёгкие. Это было похоже на ужасное гендзюцу. Как только первая капля крови из расцарапанной шеи упала на белую простынь, всё прошло. Лёгкие обожгло таким долгожданным кислородом, из глаз капали слёзы. Обычный кошмар (Она прошла сквозь толпу.) пробудил бесстрашного шиноби. Решив, что сегодня она уже не заснёт, Кира зажала зудящую шею руками, аккуратно, чтобы не запачкать одеяло он выскользнула из кровати и тихонь прошла в ванную. Взглянув на себя в зеркало, она ужаснулась. Подбородок, вся шея и грудь были покрыты маленькими порезами, в некоторых местах была снята кожа и всё ужасно болело. Обработка ран заняла два часа. Руки дрожали, а бинты пользуясь этим, постоянно разматывались. Когда с шеей было закончено, она направилась на кухню. Уже за кружкой чая и куском пирога она успокоила себя, это был сон. (Сон был слишком реалистичен.) С деревней всё будет хорошо. (Лист был в ужасном состояние.) Всё будет хорошо, здесь остаётся Минато-сенсей. (На постаменте, как видимо погибших, стояла фотография ЕЁ учителя.) Все будет хорошо. *** Не дожидаясь утра, а при её состоянии ожидание наносило ещё больший вред, она покинула деревню, предварительно оставив клона приглядывать за домом. Как она и ожидала миссия протрезвила мозг. Совершенно забыв о кошмаре она тенью скользила по деревьям, её волосы искрились в лунном свете. Писатель, заметив бы её, принял бы её за прекрасного духа, нимфу, богиню, да за кого угодно, но не за шиноби. Лес был очень тёмный, даже для осенней ночи. Так что о своём обнаружении, можно было не беспокоиться. Миссия заключалась в поимке одного весёлого человека. Этот кхм, человек терроризировал границу страны Огня. Так что носилась она за ним по всей границе, сделав несколько кругов. Убив миллионы нервных клеток (не только себе, но и жителям близлежащих деревень), она обратилась к свитку Второго, который призвала из дома. Используя свой дар сенсора, она очень быстро нашла его (на самом деле потребовалось ещё две недели). Ушла она в начале октября, сейчас начинался декабрь. Похолодало очень резко. Разница между плюс сорок и плюс десять весомая. Нигде не задерживаясь (остановилась на три дня в какой-то деревушке, жители которой принесли ей в дар кошку, дабы та скорее свалила), Кира двинула в сторону Скрытого Листа. Спустя два дня, когда ноги заплетались, а сама Сенджу влетела головой в дерево, был объявлен привал. Бесплатная рабочая сила, в простонародье — клоны, разбили лагерь, вылечили разбитую голову оригинала, поймали птычку, зажарили птычку, скормили птычку и встали на стражу. Только голова коснулась спального мешка, Кира провалилась в сон. Наплевав на все законы шиноби и бдительности и реакции, она спала крепким сном и не проснулась бы даже от биджудамы. Слава Ками, что никого не было. Этой ночью Кире приснился кошмар. Она проснулась едва ли не в слезах, дрожа, как застигнутый грозой ребёнок. Во сне с ней был Хаширама Сенджу, только Хаширама был не призраком, а живым человеком, и он всё время стоял за спиной у Киры так, что был лишь голосом и тенью. А сон был вот о чём. Она стояла около дома Минато Намикадзе. Некогда красивый и ухоженный дом, сейчас был похож на развалюху. Кира оглянулась через плечо, когда они шли к дому, который выглядел просто ужасно. Она ещё подумала, что сейчас увидит прадеда, но за плечом ничего не было. Ей и не надо было видеть его, она всё равно чувствовала его, каждым кончиком белых волос. — Ты знаешь этот домик, верно? — спросил её он. Голос его был очень приятный, как прикосновение тёплой ладони или дуновение ветерка. — Это дом Минато-сенсея, — ответила она. — Ты права, но не во всём, дорогая моя. Хозяин этого дома мёртв. Как и его жена. Ты ведь знаешь их, — спросил голос перебирая Кирены волосы в ладони. Она стояла в раздумьях. Прошла минута. Ей на плечо опустилась мужская ладонь. Кира вздрогнула. — У нас не так много времени, дорогуша, — шепнул ей он. Он протянул ей ключи от дома и вложил ей в ладонь. — Давай же, иди, — она почувствовала лёгкий толчок. Она вставила ключ в замок входной двери. Ключ легко провернулся. Она схватила за ручку и потянула её. Как только она это сделала, некогда дверь цвета яичной скорлупы, потрескалась, издав при этом хруст, громкий, как при срабатывании неудачной ловушки, развалилась на куски, но он быстро оттянул её, уберёг. Её подтолкнули вперёд. Она этого не хотела; она хотела постоять на крыльце, поговорить с Хаширамой. Но то был сон, плохой сон, сон в котором ты не контролируешь свои действия. Ей не нравилось это место. Всё было чужим. Например пыль на тумбочке. Кушина-сан никогда не оставит пыль на тумбочке. Ей не нравилось эхо её шагов. Ей не нравилось это место. Всё, чего бы не коснулась её рука, разваливалось, гнило прямо на глазах, трескалось, осыпалось. Может дом и был безлюден, но вся мебель кроме той, что осыпалась под рукой Киры, оставалась на месте. — Это ещё не все, солнце моё, — он взял её за плечо. Мгновенный приступ тошноты сменился тихим ужасом. Они очутились на заднем дворе дома. На двух высоких столах стояли два деревянных гроба, которые казались намного реальнее, чем весь дом. — Я не хочу это видеть, — закричала она. — Зачем ты это мне показываешь? — она хотела развернуться, но крепкая мужская рука этого не позволила. — Во-первых, дорогая моя, это не я тебе показываю, это ты. Во-вторых, если ты пойдёшь назад, то проснёшься, и пробуждение будет ужасным. Ты должна решить сама. Возвращаемся или идём дальше. Она ничего не ответила. Сделав неловкий, слабый шаг, она потеряла равновесие и упала на колени. Ноги совершенно не держали её. Кира ползла, цепляясь пальцами за мёртвую траву. Посмотреть в гроб помог Хаширама. Он легонько поднял её, помог устоять на ногах. В двух одинаковых гробах лежали Минато-сан и Кушина-сан. Лица их были ужасно белыми, но настолько реальными, что казалось они просто спят, а сейчас откроют глаза и поздороваются с ней. — На этот раз… С резким толчком Кира проснулась; щёки её были мокрые, полотенце, которое она судорожно обнимала, тоже. Дышать опять было невозможно. Но теперь она знала, что нужно делать. Дотянувшись до сенбонов, она всадила его в ногу. -… хватит. Остаток ночи она проплакала. К гадалке не ходи, она знала, что с деревней, что с её драгоценным учителем, с его беременной женой… (На двух высоких столах стояли два деревянных гроба ) Два… Значит малыш мог остаться в живых.