candy clouds

С чего бы мне начать? С рассказа о своей тяжелой жизни? Со слов о том, как мне жаль и как бы я хотел повернуть время вспять? С признания в любви? Нет, только не так... Ты вызвал мне машину скорой тогда. Не знаю, что с тобой сейчас и где ты, но когда я очнулся, то тебя не было рядом, и я наконец-то вздохнул с облегчением. Зато мои тупые родаки заставили сжаться и вдохнуть обратно от их неожиданных отчаянных криков, от их чертовски тесных объятий и пустых глупых обещаний. К чему все это, если толку от всей этой показухи ровно ноль? Разве что отец на несколько дней тогда вспомнил о том, что он является отцом, а мать о том, что она является матерью. Иногда они действительно ведут себя странно, особенно когда стараются показаться хорошими и проявить сострадание. Но я все равно никогда не забуду те мучительные дни, когда они измывались надо мной, били, будто мне не хватало добавки после своей мерзотной школы. Разве я могу поверить таким людям? Мне кажется, что тогда я им верил. Но потом, когда я пошел на поправку, удивился тому, насколько люди могут быть иногда глупы, доверчивы и наивны. Неужели мы и правда такой скот? И это – результат эволюции на протяжении стольких лет? Хотя, может быть, я единственный такой – исключение из системы. Проще говоря, заводской брак. В палате было отвратительно. Но те последние минуты, что я помнил перед тем, как прийти в сознание, были еще отвратительнее. Но… Пока я не буду затрагивать эту тему. Пожалуюсь о том, какими омерзительными пилюлями меня пичкали, каким дерьмом кормили и каким противным воздухом я дышал все те долгие дни. Запертый в четырех стенах, наедине сам с собой. Все было так, как всегда. Не могу сказать, что это мне нравилось, но мультики там крутили по телевизору отменные. Правда, я любил смотреть мультики. Совсем уже, да? Но что мне еще оставалось делать, когда из развлечений я максимум мог посчитать количество кафельных плит на стенах палаты. Больные обменивались сигаретами за разные поручения от врачей и курили старые бычки, орали время от времени и толкались, как стадо баранов. Я тоже, иначе скончался бы от обычной скуки. Нужно ли мне тебе объяснять, что я оказался в психушке? И что когда пришел в сознание, то весь день пролежал в тесной камере абсолютно голый и одинокий? А потом на следующий день мне пришлось давить из себя хоть какие-то положительные эмоции, чтобы родители ничего не заподозрили? Нужно ли говорить о том, что когда врачи объявили им об изменениях в лучшую сторону, они согласились оставить меня здесь ради "терапии" на неопределенный срок? Нужно ли упоминать о том, в какой момент я их возненавидел? Теперь я окончательно убедился в том, как же я всех ненавижу. Тебя, Джено, в том числе. Кажется, я говорил тебе это уже много раз? И скажу еще: Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Я тебя ненавижу. Хоть ты и кардинально поменял мою жизнь тогда. Хоть ты и повлиял на меня в лучшую сторону. Хоть ты и был моей первой и последней любовью. Хоть ты и был всем для меня. Но в течение каких-то нескольких часов ты смог стать ничем и никем. Ты опустился даже ниже того уровня, который ты себе только можешь представить. Да, я полон ярости. Да, я преисполнен ненавистью по отношению к тебе и никогда не смогу простить того, что ты сделал. И я надеюсь, что ты подавишься этим фактом, скотина. Надеюсь, что после этого не сможешь спать спокойно и каждое утро в отражении зеркала будешь видеть большие черные синяки под глазами, как те, которые ты оставил на мне когда-то. Надеюсь, ты еще не раз перенесешь ту боль, которую испытал тогда я. Надеюсь, еще не раз прольется твоя сучья кровь в уличных потасовках, как моя когда-то. Может быть, это прозвучит совсем глупо, но даже после такого я скучаю по тебе. Среди этих белых бетонных стен я все еще помню о тебе и часто воспроизвожу в памяти те моменты, когда нам действительно было тепло и уютно вместе. Ты сделал для меня то, что еще никто никогда не делал. Ты заставил меня любить. Ты пробудил во мне желание жить, а не существовать. Ты и только ты, Джено. Поэтому… Спасибо. Однако моя жизнь уже никогда не будет такой. Потому что… Кто, если не ты? Теперь я хотел бы оправдаться, наверное. Или все-таки попытаться. Я никогда и никому не раскрывал твою личную информацию. И никто и никогда не спрашивал ее у меня. Ты просто должен верить мне. Хотя бы сейчас, это моя последняя просьба. Я боялся потерять больше всего на свете, так разве стал бы я делать что-то, что может причинить тебе вред? Сказочный идиот Ли Джено. Доказательств у меня абсолютно нет, но, с другой стороны, должен ли я вообще доказывать что-то тебе? Тому, кто так надругался надо мной и напрочь отбил желание кому-либо верить вообще? Я думаю, что да. Только ради того, чтобы ты страдал еще больше. Чтобы понял, что измывался над человеком ни за что. И не просто человеком, а над тем, кто искренне любил тебя и верил тебе так, как не верил больше никому. Наверное, я ебаный садист, раз мне так хочется, чтобы этот камень на душе постоянно напоминал о себе и ежедневно тянул тебя вниз – в бездну отчаяния, туда, где ты застрянешь надолго, и, надеюсь, не выберешься оттуда вообще. Раз я уже побывал там, то любезно приглашаю и тебя, Джено. Кажется, вот еще одна моя просьба: иди нахуй. И не забывай меня. Помни обо мне тогда, когда будешь бухать и употреблять разное дерьмо на выпускном; помни обо мне, когда будешь опаздывать на скучные пары в каком-нибудь ущербном университете; помни обо мне, когда будешь переться на работу в пять утра и считать взглядом грустных птиц в пятнах туч; помни обо мне, когда будешь трахаться со своей уродливой женой и шептать о том, как сильно любишь; помни обо мне, когда будешь отводить своих детей в школу; помни обо мне в приступах истеричной ярости; помни обо мне в горестные времена; помни обо мне тогда, когда жизнь будет казаться сказкой... И тогда она сразу же превратится в кошмар. Я хочу, чтобы ты прожил несчастную жизнь, Джено. И понял лишь одно: шанса извиниться и искупить свои грехи у тебя уже не будет. Потому что когда ты будешь читать это дерьмо, не будет и меня. Но ты можешь по желанию прийти на мои похороны и я даже с радостью разрешу тебе поплакаться над моим холодным трупом. Встретимся на моих похоронах? Ты чмокнешь меня на прощание в холодную щеку, а я буду рад, даже если так. Даже если ты тот человек, чьих прикосновений я жду меньше всего. Даже если… ты тот, чьих прикосновений я ждал больше всего. Даже если ты тот, кого я ждал всю жизнь. Даже если ты тот, кто эту жизнь и похерил. Я прощаюсь с тобой, Джено. И теперь уже точно. Не знаю, встретимся ли мы еще, но время покажет. Мы были. Теперь нас нет. И никогда уже не будет.