Добро пожаловать на мой аттракцион! Один шаг в неверном направлении и… Раз выбрать — это всё, что вам надо сделать… Можете ли вы сказать мне, что правильно или неправильно, Если это — две стороны одной медали, Два разных меня… (Dynazty — The Human Paradox)
Держа в руках ветвь цветущего жасмина и что-то довольно мурлыкая себе под нос, Манвэ материализовался в своих чертогах. «Варда» встретила его, обиженно пряча лицо за чёрной искрящейся вуалью. — Мой котик загулял… — Не злись, моя Звёздочка, — выдохнув радужное облачко, Сулимо попытался сфокусировать взгляд на смутных очертаниях валиэ и протянул ей цветок, не понимая, почему в покоях так темно. — Долго, не спорю, но мы с Ирмо смогли выяснить, что мой сон «не в руку»… а куда делся нолдорский щенок? — Неважно, — «Варда» протянула супругу кубок с вином. — А где твой венец, зайчонок? — Вот он! — Манвэ с гордостью поправил сползший на одно ухо венок из оранжево-жёлтых цветков бессмертника и принял чашу из рук валиэ. Сделав глоток, подивился весьма странному вкусу напитка, а жена вдруг накинула ему на плечи свою вуаль и, притянув к себе, страстно поцеловала в шею. — Мой сладенький, я про твою корону. Где она? Забыл у Ирмо? — Ты про эту? — Сулимо взмахом руки заставил исчезнуть венок и водрузил на голову свой сверкающий венец. Отставив кубок на прикроватный столик, вала энергичными движениями попытался разогнать пелену, навеянную зельями Ирмо, но это ему почему-то никак не удавалось: сознание было затуманено тёмной дымкой. «Варда» прижалась к нему всем телом — ледяные руки жены, отчего-то разочарованно вздохнувшей при виде короны, соскользнули с плеч Манвэ, лаская его спину и шаловливо спускаясь ниже… — Что плохого во сне, так встревожившим тебя? Не хочешь, не говори… я хочу тебя, мой пупсик, — опутав руки и шею Манвэ своей вуалью, «Варда» игриво подтолкнула его в сторону кровати. — Надо же, не прошло и пары столетий… — вала добродушно расхохотался, упал спиной на широкое ложе и протянул руки к супруге. — Иди сюда! — Терпение, ваша Светлость, — «Владычица Звёзд» наклонилась к лежащему мужу, страстно шепча ему на ухо. — Поиграем? Но у меня сегодня особые условия… — Да помню я твои особые, опять сверху? — довольно прикрыв глаза, Сулимо не видел, как ожившая ткань словно змея обвивает его руки, а упавшая на пол ветка жасмина заледенела и в один миг рассыпалась серым прахом. — Не угадал, мой цыплёночек, давай-ка добавим в нашу игру капельку боли, — ловко накинув концы вуали на стойки изголовья кровати, «валиэ» связала ею руки владыки и быстро воткнула ему в рот кляп. Манвэ широко раскрыл глаза, несколько раз дёрнулся, отрицательно мотая головой, но «Варда» уже оседлала его: высоко задрав край белоснежной мантии супруга, прижалась ногами к его бедрам и наклонившись вперёд, пощекотала мочку уха Сулимо раздвоенным кончиком языка. Сняв с головы супруга венец, торжественно надела корону на себя и неторопливо провела рукой по груди властелина Арды, вспарывая острым коготком на указательном пальце расшитую золотом ткань. Залюбовавшись появившимися кровавыми узорами, ещё больше возбудилась от попыток мужа освободиться и сильнее обхватила его торс ногами. — Обещаю, мой птенчик, сейчас ты получишь неведомое ранее наслаждение. Ну, не дуйся. Тебе должно это понравиться… — О Светлейший! Мелькор в Амане! — в покои ворвался Эонвэ, размахивающий связкой свитков. — Паскуда! Я научу тебя стучаться! — возмущённо взвизгнув, лже-валиэ в один миг оказалась возле глашатая и от души приложила ему в глаз кулаком. Эонвэ как подкошенный рухнул на пол: его бумаги снежной бурей разлетелись по всей спальне. Сбросив фану Варды, Мелькор сотворил заклинание, запирающее двери, и в бешенстве пнул ногой лежащего. Ещё и ещё, с наслаждением сминая безупречные линии крыльев. Приподняв голову майа, срезал острым как бритва когтём его волосы, обмакнул в его же кровь и, связав окровавленными прядями руки глашатая, подтащил его к распятому на кровати Сулимо. — Почему он всегда не вовремя? А как всё хорошо начиналось! Ну почему этот петух всегда, всегда портит игру! Манвэ возмущённо дёрнулся. — Что? Не слышу. Можешь погромче? — искаженец всея Арды наклонился к Сулимо, смачно лизнул в ухо, заставив сердито засопеть. — Открой осанвэ, моя прелесть, пообщаемся… Не желаешь? А зря… Нам так много нужно друг другу сказать. Например, куда ты спрятал мои камешки. Открой секрет, будь хорошим мальчиком. Не хочешь? Эх, а я тебе расскажу одну страшную-страшную тайну… представь, тут такое творилось в твоей спальне… — Мелькор зашептал в ухо Манвэ. — Пока ты там развлекался с Ирмо, мы с Вардусей чуть-чуть пошалили… — тёмный вала мерзко захихикал, внимательно следя за реакцией владыки. — Да, да, на этой самой кровати… Сначала я очень-очень медленно снимал с твоей драгоценной Звёздочки платье, затем поддел пальцем, вот так, — искаженец засунул руки под мантию Манвэ. — Её кружевное бельишко… и сразу… вот так… — Мелькор с силой, резко раздвинул ноги лежащего. — Развёл в стороны её прекрасные стройные ножки… О как она стонала! Хочешь, покажу? Открой осанвэ. Ответом стали сдавленные вопли, и Мелькор, громко расхохотавшись, продолжил издеваться над Сулимо. — Не веришь мне, а зря! Между прочим, твоя дражайшая жена сейчас кувыркается в постели с одним юным дерзким эльда. О, с каким азартом она насаживается на его малюсенький огненный перчик! Хочешь узнать, где? Сними аванир! Рассвирепевший Манвэ чуть не подавился от праведного гнева, пытаясь ногой достать шутника, а тот не думал прекращать его дразнить. — Так… значит, Варду ты готов отдать этому ничтожеству. Погоди, может, ты и сильмариллы ему вернул? Нет? — искаженец ловил малейшее изменение мимики Сулимо. — Тогда где они? Не скажешь?.. Сам виноват. Придётся выдрать твоего любимого птаха. Кстати, ты научил его послушанию? Нет? — Мелькор сочувственно пощёлкал языком. — Обидно, исправим… Вот мой Саушка… жаль, что вы его развоплотили… как вспомню, сколько с ним пришлось повозиться! О, как же он упорно сопротивлялся!.. Так у тебя нет моих камешков? Выходит, ты сам побоялся взять их в свои безупречно чистые руки, — Мелькор уложил связанного Эонвэ поперёк Сулимо и задрал его одеяние, пачкая обоих кровью. — Так, где же они могут быть… Ох уж мне эти майар. В первый раз всегда так жалобно стонут, так наивно молят о пощаде, а потом… входят во вкус, сами приползают к моим ногам и настаивают на новой порции насла… — Да как ты посмел! Искаженец оказался на полу, сметённый с кровати мощным пинком по голому заду. Ввалившийся в покои владыки, Тулкас играючи снёс заградительные чары тьмы и ринулся на Мелькора. Схватив его за шкирку, с размаху швырнул о стену. Не давая опомниться и скинуть фану, с оглушительным хохотом обрушился на искаженца всей своей тушей и начал молотить громадными кулаками…***
Промокшая до нитки под дождём, злая на весь мир, Варда влетела в небесные чертоги, и тут же была остановлена озадаченными её появлением майэр. — О Пресветлая Элентари! Что делать с Тилионом? Мы не можем снять с него чары… Может быть, если вы расскажете, где нашли его и что с ним случилось, тогда мы… — Что?! Что с Тилионом?! — взмахом руки сменив одежду на сухую, валиэ бросилась вслед за ветерками. Вихрем ворвалась в покои, куда перенесли небесного мореплавателя, и увидела неподвижно лежащего майа. О Эру! Как такое возможно! Магия Хаоса! Мелькор убил его! Веки Тилиона чуть дрогнули, и Элентари изо всех сил вцепилась в тускло мерцающий кокон, но не смогла освободить лунного хранителя: тело майа было опутано как будто стальной проволокой. — Нож! Мне нужен нож или клинок, живо! — громко приказала Варда, и ветерки метнулись к небесной страже. Прибежавший первым стражник отстегнул своё оружие и с поклоном подал валиэ: та схватила ярко сверкнувший меч и, с шумом выдохнув, очень медленно и осторожно рассекла зачарованные нити. Отбросив клинок, руками расширила образовавшуюся щель и наконец-то избавила Тилиона от жуткого плена. Прижала ладонь к его груди: дышит. Подхватив майа на руки, полетела к Эстэ…***
Завершающим аккордом своей боевой симфонии Тулкас вышвырнул Мелькора в окно спальни, при этом вдребезги разбив витражные стёкла. Подойдя к распятому Манвэ, нахмурился и рванул за концы зачарованных верёвок. Стойки кровати переломились словно щепки, и Сулимо оказался лежащим на полу среди обломков. — Астальдо, что ты творишь?! — Варда в ужасе застыла на пороге своей разгромленной спальни. — Ты сошёл с ума?