Жизнь за кадром

      Мужчина решил сделать пару фотографий своей девушки и того места, где они находились. Его волосы пепельного цвета были убраны со лба, но не зачёсаны, а лишь приподняты гелем для волос, чёрные брюки скинни, пиджак с вкраплениями чёрного, белого, серого и золотого цветов, из-под которого была видна белая рубашка, первые три пуговицы которой были расстёгнуты. На его ногах были чёрные кожаные мокасины, а на его пальцах красовались различные кольца, исключая обручальные. Его собеседница, молодая девушка, младше него самого, была обеда в красивое платье без плеч, но с пышными лямками на верхней части руки, без рукавов и с лямкой вокруг шеи, держащей верх, пышная короткая юбка, доходящая до одной трети бедра, сделанная из мягких тканей, под которой были белые шорты. Зона груди и талии была подчёркнута благодаря мягкости ткани. На её ногах были белые, тоже кожаные, мокасины, прекрасно оттенявшие загорелую кожу на ногах. Платье было бледно-лимонного цвета. Её волосы, чуть длиннее плеч были естественно завиты и слегка присобраны тонкими заколками со стразами. Девушка облокачивалась спиной на стену здания, а её взгляд переходил то наверх, то на своего парня. Затем она вышла в центр коридора и стала спиной к «фотографу», а затем резко повернулась, заставляя свои кудрявые волосы порхать. Она улыбалась на камеру и немного даже дурачилась, вызывая у своего парня довольную ухмылку. Затем, девушка вприпрыжку подошла к нему и повисла на шее мужчины. Её мужчины, который успел её поймать и прокружить в воздухе.       Чонун опустил Марию на землю, с целью продолжить фотосессию, но тонкие женские ручки были проворнее и выхватили телефон уже с включённой камерой. Ей надоело быть единственной, кого снимают в данный момент, поэтому ему уже ничего не оставалось как сделать совместное селфи. В тот момент, когда Йесон нажимал кнопку, Мария быстро поцеловала его в щёку. Он опешил, но в ту же секунду чмокнул её в губы, слегка прикусив нижнюю зубами, а затем убрал телефон в карман, дабы он ему не мешал. Певец повернулся к девушке. В его глазах бегали и ангелы, и чёртики. Притянув её рукой за талию, даже немного ниже, он совместил сначала их носы, а затем лбы, убирая прядь мягких волос с её лица.  — Mi angel (Мой ангел), — выдохнул он, не желая отстраняться, — Te quiero (Я тебя люблю). — он громко дышал.  — Besame (Поцелуй меня), — и с этими словами их губы сомклулись в сладком поцелуи, руки Марии перешли на шею Чонуна, а его руки лишь сильнее прижимали девушку к себе. Страстный, но в то же время очень нежный поцелуй сейчас был для них роскошью: забитый график из-за скорого возвращения СуДжу, её работа и многие другие факторы не давали им возможность быть вот так наедине, не боясь быть услышанными.       Мягко прервав поцелуй, Чонун взглянул на Марию, касаясь своим лбом лба девушки, при этом поставив её на землю. Попытка отдышаться, задержать эти секунды и растянуть их на несколько часов. Немного отстранившись друг от друга, мужчина держал её за руку сверху, когда она прокрутилась как это делают в вальсах.  — Мой Антонио*, — женская рука убрала с его лба пару прядей, пытаясь убрать их за ухо, а затем сама Мария прошептала, — Пора возвращаться, а то анчоус снова начнёт язвить.       Схватив за руку своего жениха, они побежали в банкетный зал. Всё это время за ними невольно наблюдали новобрачные, ставшие невольными свидетелями. Жених стоял чуть позади своей новоиспечённой жены, обнимая её рукой за талию. Своей обнажённой тонкой кожей лопатки Янйи касалась шёлковой ткани ханбока. Приятный аромат ананаса и цветка франжипани исходил от волос женщины, чья рука была приложена к углу стены, из-за которого они подглядывали. Итык носом коснулся её макушки, подарив лёгкий поцелуй, а затем произнёс:  — Пойдём, а то все незамужние дамы уже устали ждать, когда ты кинешь букет. — они расхохотались вполголоса дабы не быть услышанными, а затем проследовали в помещение с едой и толпой гостей.       Банкетный холл был просторнейшим помещением со стеклянной крышей, из-за чего не было верхнего освещения, лишь боковые светильники и свет луны и звёзд, большие столы для трапез, пространство для выступающих — некая площадка как сцена. Столы с едой располагались по двум стенам, всё было украшено цветами и растениями, что ещё больше заставляло почувствовать атмосферу этого дня. Холостяки СуДжу — Шивон, Шиндон, Кюхён и приписанный к ним Хичоль сидели за одним столом, за который также присели друзья Чонсу. За другими столиками можно было заметить Донхе в компании Ред Вельвет и некоторых участниц SNSD, Рёука и Йесона с их девушками вместе с Хёкдже и Хварён. Семья сидела за отдельным столом совсем рядом со сценой. К слову, Чонсу был единственными, на данный момент, мужчиной в семье, поэтому за столом можно было увидеть лишь мам и сестру жениха.       Чонсу и Янйи подходили к каждому столу для того, чтобы поблагодарить гостей за принятие приглашения на их свадьбу. Тем временем за столом трёх пар было весьма бурное обсуждение по поводу того, что они будут пить: вино или шампанское и отсюда вытекающие вопросы, однако вскоре Мария прервала все дискуссии лишь одним предложением:  — Если всё равно горячие блюда, то берите либо Pinot Noir (Пино нуар), либо Syrah (Сира)**. Самые интересные и вкусные вина, — все, кроме её сестры, посмотрели на неё слегка в шоке. — Не, ну, а что, за все семь лет работы сомелье эти красные вина никогда не подводили.  — Просто наша семья владеет несколькими винодельнями в Перу и в Чили… — но её тут же прервали. Альба была одета в сапфировое платье прямого кроя с белыми манжетами и воротником. В отличие от своей младшей сестры, она была намного сдержанней не только в одежде, но и в характере, однако в чёрных лаковых туфлях на невысоком каблуке.  — Вау! — воскликнули Рёук, Хварён и Ынхёк одновременно, явно не знавшие этого факта, в то же время Чонун был более чем спокоен, прекрасно видевший её родителей воочию за ужином в Лима-сити. — Может уже нальём и выпьем за счастье старичка и за то, что мы его наконец женили! — произнёс анчоусный, принимаясь за разлитие спиртного по бокалам. Ынхёк был одет в классический чёрный костюм, но со вшитыми в него стразами. Пиджак был не застёгнут и из-под него торчала белая полупрозрачная рубашка с глубоким вырезом. На ногах — классические мужские туфли. Классический образ, который нарушался его неоновыми волосами.  — Хёкку, — подражая голосистому «макне» Супер Джуниор, произнесла Хварён, — Присядь уже наконец. — её сильный акцент Чечжу был всегда слышен в речи даже тогда, когда она говорила на «нормальном» корейском.  — Хварён… — её парень смог лишь выдохнуть, так как знал, что она специально говорит на диалекте, чтобы его позлить.       Надвигалась ночная темнота. Некоторые гости покинули мероприятие, но большая часть только ещё больше развлекалась. Кто-то из ведущих вечера предложил рэндом данс и вместо предполагаемых десяти минут, игр продлилась час. Главными противниками среди мужчин были Шиндон и Уэйс, а среди женщин Лин и Мария, однако в этой паре перуанка отдала пальму первенства, так как ей нужно было выступить ещё с песней. Во время медленного танца девушка исполнила «Sure Thing» в акустической обработке Йесона. Пока все танцевали, а Чонсу и Янйи были в центре и просто перешагивали перетаптываясь, Айрин позвала Донхэ на балкон для разговора.       Прохладный ночной ветерок шевелил их волосы, но балкон был тих и безлюден, окружённый со всех сторон деревьями. Её красное платье на тонких лямках с широкими рюшами на них, подпоясанное белым тонким ремнём, сейчас особенно красиво подчёркивало её бледную кожу. Джухён опиралась на толстые ограждения балкона и смотрела на окружающую природу в то время как её парень в чёрном вельветовом костюме, облокотившись спиной о стену, смотрел на её силуэт. Он нервно выдохнул, пытаясь нарушить тишину, в отдалении которой слышалось пение.  — Давай останемся друзьями, — произнесла лидер Ред Вельвет.  — Я знал, что ты мне скажешь это, — она удивлённо взглянула на молодого мужчину перед ней, который вышел из тени, — Если ты так решила, то не мне тебя осуждать…  — Я не буду тебя держать больше, поскольку знаю, чего ты хочешь больше всего. Но я не хочу тебя держать, заставляя ждать ещё два года…  — Молчи… — это было тяжело, но одновременно и очень спокойно, без скандалов и истерик, — Даже если я буду твоим другом и постараюсь забыть свои чувства, для меня это путь в никуда. Меня всегда будет тянуть к тебе… Я буду ждать тебя сколько потребуется… — он поднял своей рукой её подбородок и посмотрел её глаза тоже полные боли, — Поцелуй меня в последний раз перед нашим расставанием… Пожалуйста.       Он замер и даже закрыл глаза. Своего рода проверка: действительно ли она расстаётся с ним не из-за отсутствия чувств к нему или же просто из-за обстоятельств, связывающих их обоих. Спустя пару мгновений он почувствовал тёплое прикосновение к своим губам с солоноватым привкусом слёз, лившихся то ли из его, то ли из её глаз. Нежным поцелуй с привкусом боли не физической, а душевной вскоре прекратился, а на смену ему пришли крепкие объятия. Мужские крепкие руки обвили тонкую фигуру Джухён, прижимая ближе и давая шанс расплакаться без свидетелей. «Я люблю тебя, Бэ Джухён» — тихий шёпот, едва различимый, но горький и полный отчаяния, когда есть лишь медленно угасающая надежда. Даже луна смотрела на них печальным светом, словно вселенная слышала весь их диалог.       Альба и Рёук танцевали, или точнее Альба чуть ли не засыпала на плече парня. Как бы сильно она не любила такие мероприятия, но утренний перелёт и сегодняшний день утомили её. Он же не растерялся, а начал вести то ли монолог, то ли диалог, пытаясь хоть как-то не дать ей заснуть.  — Рёук-оппа, — она обратилась к нему, — Сможем ли мы быть вместе? Я имею ввиду, если Антонио и Мария поженятся, — это предположение было вызвано не только тем, что они вместе живут, но и тем, что Мария была той, кто поймала букет невесты.  — А меня это должно как-то остановить? — немного громче, чем надо было воскликнул Ким, — Конечно, будет сложнее, но если и породниться с кем-то из одногруппников, то пусть это будет лучше Чонун-хён. Он мне как родной старший брат, хоть я и высказываю ему не самые лицеприятные вещи, — он накинул свой пиджак на её плечи, — Всё, поехали в отель, а то я и сам скоро вырублюсь.       Они проследовали к столу, чтобы предупредить всех о своём уходе, но перед тем как уйти, младший решил шепнуть старшему, который ни разу сегодня не выходил покурить, но при этом был какое-то время на иголках после букета.  — Решайся, хён, и не думай о том, что я встречаюсь с её сестрой. Это не навредит никому.

***

      Сразу зайдя в номер отеля, женщина была припечатана к двери крепкими руками, обладатель которых, приблизившись вплотную к ней, страстно, дерзко поцеловал, прикусывая её губы. Её голова запрокидывалась от удовольствия, а мужчина не преминул и начал одаривать её шею поцелуями, оставляя мокрые дорожки. Он доминировал, но ей это и нравилось, и не нравилось. Уловив момент, она вырвалась из кольца рук и быстрыми шагами дошла до кровати, где он её успел поймать, но не повалил, а сел сам, усадив свою девушку на свои колени лицом к себе. Никто из них двоих не понимал с чего всё началось, но им не хотелось останавливаться. Приличное количество выпитого и адреналин делали своё дело.       Его пиджак полетел куда-то в неизвестном направлении, как и рубашка. Было уже жарко. Он лишь расстегнул платье, но дальше не пошёл, довольствуясь поцелуями и прикосновениями женских рук. Быстрый выдох последовал после её проведения по его торсу и прессу. Только она могла решать: продолжать или остановиться.  — Хва…рён… — уже задыхаясь, произнёс Хёкдже.  — По-моему мой ответ очевиден, Хёкдже, — уводя его в поцелуй ответила женщина, — Не останавливайся… — её взгляд переметнулся на серебристый уголок фольги, торчащий из его кармана, — Одной пачки нам не хватит…  — Значит будем без них, — и с этими словами он перевернул её на кровать. Их веселье лишь только начинается, и кто знает, что случится потом. Здесь и сейчас — вот что было важно для обоих.