***
Гарри был вне себя, только что он заявил профессору Дамблдору о том, кем в будущем станет Том Реддл, а он просит его разделить с ними ужин и узнать его «приемного сына» лучше. «Куда уж лучше? С младенчества как никак знакомы» - подумал Гарри. - Мистер Поттер, я все понимаю, - продолжил профессор, - но менять временную линию нельзя. Существует риск, что ни вы, ни ваши друзья никогда не появитесь на свет. Поэтому вы просто побудете одним из учеников школы до 2 мая 1942 года. Именно эта дата стоит на том устройстве, что ты мне показал. А значит, именно второго мая ты вернешься в свой мир. Но тебе нужна легенда. Не раздумывая, Гарри выпалил: - Мое имя Джеймс Морт, я прибыл из Америки. Мои родители погибли, и я приехал к своему опекуну, т.е. – к вам, профессор, - добавил он. История была точной копией той, что рассказал ему настоящий Джеймс Морт, но называться никому не известной фамилией было куда безопаснее, чем разгуливать по школе, где учится его дед – Карлус Поттер. - Но Гарри, ты же понимаешь, что тебе все равно придется пройти распределение? – спросил растерянный от такого напора Дамблдор. - Зачем, сэр? Шляпа отправила меня на Гриффиндор, я спокойно могу продолжать учиться там же. - Нет, Гарри, прости, Джеймс, не можешь. Чтобы ученик был зачислен в школу, ему мало сюда приехать и начать ходить на уроки. Нужно пройти распределение. Пока ты этого не сделал, в гостиной будет на один стул меньше, в спальне не будет места для кровати и даже если учителям удастся туда ее поставить, она исчезнет через некоторое время. Тебя не будут замечать домовики, а значит, еда, которую подают за обеденным столом, также станет для тебя недоступной. - Но профессор, - не сдавался Гарри, - а как же гости? Они ведь не одевают каждый раз шляпу, чтобы получить право сидеть за одним столом с учителями. Гарри вспомнил турнир Трех волшебников и ту ораву гостей, которую в прошлом году пришлось вмещать Хогвартсу. Впрочем, французы жили в своей карете, а подопечные Каркарова на корабле. И он никогда не видел их за общим обеденным столом, для них всегда накрывали отдельно. - В отношении гостей действуют законы гостеприимства, и большинство из них бывшие выпускники Хогвартса. Ты ведь никогда не видел в замке маглорожденных со своими родителями или просто любопытных? – терпеливо объяснял Дамблдор, - чтобы замок принял тебя, как ученика, ты должен пройти распределение. - Хорошо, - нехотя согласился с доводами учителя, Гарри. - Ну, вот и договорились, а сейчас давай заглянем в кабинет директора Диппета и закончим с формальностями на этот день.***
«Слизерин» - выдала шляпа, и Гарри едва не свалился с любезно предложенного директором стула. - Вот и славно, - Дамблдор сиял. словно начищенный золотой галеон, - пойдем, я покажу тебе как пройти в подземелье. Мои змейки не слишком дружелюбные, но мне кажется, ты им понравишься. И тут, Гарри впервые с момента своего появления и длинного разговора с Дамблдором понял, что на нем яркая зеленая мантия с гербом Слизерина вместо окантовки.***
Познакомиться с соседями по спальне не было возможности, в подземелья они спустились уже глубокой ночью. Да и у Гарри не было никакого желания общаться с новыми однокурсниками, поэтому он быстро стянул свитер и, упав на кровать, провалился в тревожный, наполненный страхом сон. Ему снилось какое-то кладбище, выходящий из-за надгробия Педдигрю, голос, приказывающий убить Седрика и юный Волдеморт, склонившийся над ним самим. Гарри метался во сне, умоляя, чтобы все это прекратилось и его наконец-то разбудили. Но слизеринцы предусмотрительно накладывали на свои кровати заглушающие чары, поэтому Избранного никто не слышал. Измученный казавшимися такими реальными сновидениями, Гарри поднялся раньше остальных и поплелся на завтрак. По пути его перехватил какой-то первокурсник, передавший просьбу явиться в кабинет по защите, где его ожидает Дамблдор. Профессор еще раз убедился в том, что Гарри помнит свою легенду и наконец-то отпустил его на завтрак. Головная боль и знание того, что где-то по этим коридорам бродит убийца его родителей и многих других магов, маглов, заставляла Гарри позабыть о той осторожности, с которой он старался двигаться после происшествия с Джеймсом, причиной которого послужила исключительно его неуклюжесть. «Бах» - Гарри врезался в кого-то и уже готовился принести свои извинения, как увидел, кто перед ним. На полу, ошарашенно разглядывая неожиданно возникшее препятствие, разлегся сам Том Реддл – будущий Волдеморт. Мальчик оцепенел. Нет, он не боялся, ему было противно, хотелось вернуться в спальню и, сняв с себя одежду, до которой дотрагивались мерзкие руки этого убийцы, уничтожить ее даже не заклинанием, а руками, растерзав на мелкие части, а после вымыться под горячим душем. Но вместо этого, Гарри выдавил из себя нечто вроде «Смотри куда идешь», назвав при этом парня по имени, и бросился прочь, стараясь унять дрожь в руках и желание вернуться, чтобы первый и последний раз в своей жизни произнести непростительное заклинание, которому в прошлом году его обучил Грюм.***
Директор Диппет представил Гарри, как Джеймса Морта всему залу, после чего севший за стол Слизерина, Дамблдор представил Гарри его сокурсникам. Насколько помнил Гарри, в его времени деканы за столами своих факультетов не завтракали, здесь же все было куда демократичнее. Мальчик уже хотел идти на уроки, но Дамблдор попросил его остаться и составить ему компанию. Гарри сначала удивился такому предложению, но увидев, что к столу решительно приближается молодой Волдеморт, наконец-то догадался о расчетах профессора. - Том, мой мальчик, я хочу представить тебе нового сокурсника, познакомься, Джеймс Морт, - с улыбкой произнес Дамблдор. – Он будет жить с тобой в одной спальне, мы вчера как раз установили кровать напротив твоей, ты же не возражаешь? Дамблдор говорил так, будто ему было действительно важно мнение подростка, и Гарри впервые усомнился в том, что упоминание о Волдеморте, как о приемном сыне профессора, ему послышалось. - Уже знакомы, - пробурчал тот, под пристальным взглядом Дамблдора, протягивая Гарри руку. Гарри нехотя пожал ее и поспешно отдернул. - Джеймс, - Том староста факультета, поэтому ты можешь обратиться к нему с любым вопросом, если меня не будет рядом, чтобы помочь, - продолжал профессор. «Неужели он не понимает?» - Гарри раздражался все больше. «Как он будет общаться с ним, с этим уродом, убийцей? Он никогда не попросит у него помощи и сегодня же попросит с кем-то поменяться кроватями» Едва сдерживая гнев, Гарри бросил что-то вроде: «Ясно, спасибо, учту, профессор, простите, мне пора бежать на первый урок» Он уже готов был выполнить свое намерение идти на урок, но внезапно Реддл побледнел и выскочив из-за стола, едва не пролив на свою мантию сок, бросился из Большого зала прочь. Ничего не понимая, Гарри тоже встал, но был остановлен Дамблдором: - Гарри, мы не можем изменить твое прошлое или мое будущее без ущерба для временного потока, но настоящее можно прожить так, как этого хочется. Раз ты здесь, значит, это уже когда-то было, поэтому не задевай Тома, присмотрись к нему. Сейчас он такой же ученик, как и ты. - Хорошо, профессор. Гарри наконец-то вышел из-за стола и поплелся на уроки. Студенты уже разбрелись по классам, вот-вот должен был прозвучать гонг. Естественно, что он не собирался следовать словам Дамблдора. У Гарри в уме уже выстраивался план того, как можно разоблачить Реддла. Мальчик не знал, открыл ли он уже тайную комнату или только собирается, но это можно было легко узнать у Хагрида, который, как он помнил, должен был обучаться то ли на третьем, то ли на втором курсе. За столом он его не увидел, но возможно, что его друг закончил завтрак раньше. Проходя мимо туалета для мальчиков, Гарри услышал всхлипывания и не мог удержаться от того, чтобы не заглянуть внутрь. Скорее всего, сюда забежала какая-то девчонка, возможно, слизеринка, но дух гриффиндорца взыграл в Поттере со страшной силой, подталкивая стать если не утешителем, то подателем белого платочка, чтобы дама вытерла слезы, точно. Каково же было его удивление, когда вместо девчонки он увидел на полу возле кабинки скрючившегося парня. Плечи его сотрясались от рыданий, руки, закрывавшие лицо, - чересчур белыми, зеленая мантия смятой и промокшей, в уборкой кто-то забыл завернуть кран. Что могло так расстроить и довести до такого состояния, в общем- то, взрослого парня, Гарри не понимал, но он хорошо помнил о том, что проявленная Роном неучтивость едва не стоила Гермионе, прячущейся в туалете для девочек, жизни. Оставлять мальчишку одного не стоило, хоть он и не отнимал рук от лица, совершенно не обращая внимания на неожиданного свидетеля своей слабости. Гарри взмахнул палочкой, одновременно завинчивая кран, убирая с пола пролитую воду, и высушивая мантию бедолаги. Произведенные перемены не остались незамеченными, и парень наконец-то отнял руки от лица. «Волдеморт» - ужаснулся Гарри, но отступать было поздно. Он подошел ближе, присел на корточки и, извлекая из своего кармана платок, подал его своему врагу. Реддл как-то странно глянул на него, и Гарри даже показалось, что в его голубых глазах промелькнуло узнавание. Но в ту же минуту, Реддл оттолкнул его от себя, еще раз всхлипнул и бросился прочь из туалета, оставив растерянного Поттера с зажатым в руке платком, который он так и не принял, одного.***
Не в силах прекратить реветь, как какая-то девчонка, Великий Темный Лорд, едва обратил внимание на то, что кто-то вторгся в его личное пространство, высушив и разгладив мантию, одаривая теплом. Магия, используемая незваным гостем, была такой знакомой, такой уютной и даже родной. «Дамблдор», подумал Том и отнял руки от лица, своего приемного отца он не стеснялся, тот видел его и в куда худшем состоянии. Но каково же было его разочарование и расстройство, когда вместо добродушного профессора, он увидел перед собой Поттера, протягивающего ему носовой платок. Не выдержав еще и этого свалившегося на него знания, Реддл оттолкнул протянутую руку и, выскочив из туалета, бросился на Астрономическую башню. В это время все были на уроках, башня пустовала, а ему нужно было подумать. Каким-то образом перемещение Поттера в 1941 год, к которому каким-то образом попал такой же артефакт, что он сейчас держал в руках, сократило отведенные ему самому месяцы. Поскольку Том ничего толкового о своем пятом курсе вспомнить не мог, значит, Поттер или Джеймс Морт, не оказал значительного влияния на его будущее. «Интересно, мальчишка выбрал то самое имя, которое Реддл придумал для себя. Возможно, это что-то и значило, но сейчас от этого не было никакого проку, Поттер, не задумываясь, пошлет в него Аваду и будет прав. Он сам убивал и за меньшее. Впервые за много десятилетий Том понятия не имел, о том, что же ему делать, и потому решил оставить все как есть, просто прожив эти полгода обычным студентом, без сводящей с ума ярости, борьбы с поглощающим его безумием и горького разочарования. Многие будущие его соратники еще не родились, самое время обзавестись новыми друзьями, на этот раз, учитывая не только чистокровность и желание стать ближе к источнику абсолютной силы, которым он постепенно становился, а искренние чувства. После случившейся истерики, сознание стало ясным, как никогда. Возможно, ему удастся не просто избавиться от Поттера, но и предотвратить само появление Пророчества, рождение этого мальчишки. Исходя из того, что он ничего не помнит о своем пребывании в своем молодом теле, скорее всего ему подчистили память. Чтобы ничего не забыть нужно оставить самому себе послание в одному ему известном месте. Но для начала нужно такое место найти, а еще лучше, обзавестись другом, готовым это послание для него сохранить. Успокоившись и смирившись с тем, что Поттер стал свидетелем его слабости, Том наконец оторвался от созерцания запретного леса и озера, хорошо просматриваемых из башни. Он применил парочку простых заклинаний, стерших с лица следы слез, и обернулся, готовый к встрече с неизбежным, но только не с Поттером, прислонившимся к косяку двери и не отводящего от него огромных зеленых глаз. «Удивительные глаза, как это раньше он не замечал их особенного оттенка?» Том помотал головой, словно отгоняя наваждение, и также уставился на Поттера. - Ты в порядке, - наконец, спросил тот. - Мистер Морт, я не барышня. Да, вам могло показаться, что я вел себя несколько не по-мужски, но вы застали меня в неподходящее время. Сейчас я в порядке и бросаться с этой башни не собираюсь, если вы об этом. Спасибо за участие, но в вашей помощи я не нуждаюсь, - отрезал Том. «Зачем он так поступает? Поттер нужен ему для ритуала. Что если есть шанс получить его кровь и в этом времени?» Но Том никогда не терпел жалости по отношению к себе. Он показал себя слабым перед врагом и сейчас искал пути отступления с сохранением того минимума, что остался от его гордости. Но Поттера, казалось, выказанная грубость не задела. Вместо того, чтобы бросить в Тома парочку проклятий и сбросить с башни, закончив на этом противостояние света и тьмы, Поттер, прямо как тогда в ночь на озере, подошел, снял с себя мантию и укутал ею продрогшего парня, после чего просто протянул руку и произнес: - Я, Джеймс, давай будем друзьями, я еще ни с кем толком не знаком, а профессор сказал, что у нас есть много общего. Ну как? Ты станешь моим другом, Том Реддл? Опешив от такой наглости, доверчивости и явного чистосердечия, Том молча пожал протянутую руку и позволил увести себя с башни. Возможно, Поттер просто решил исправить его молодую версию, наставить на путь истинный, тогда, эта выходка с предложением о дружбе объяснялась бы просто. Но что-то подсказывало Тому, что совсем не это заставило зеленоглазого мальчишку укрыть его от холода поздней сентябрьской ночи и совсем не это подтокнуло его опуститься на колени и подать платок там, в туалетной комнате. Что же это? Сам Реддл на такую самоотверженность был не способен. Хотя почему бы и нет, кто знает, может, стоит поиграть по правилам Поттера и посмотреть, что из этого получится. У него нет прежней силы, но есть ум и смекалка, красота… многие сокурсники и сокурсницы заглядываются на него. Дружбы захотелось, получишь в полном объеме и даже больше, берегись, Поттер…