Путь вулканца

Мерное мигание аварийных ламп на корпусе станции странным образом сочеталось с плавными движениями команды, шаг за шагом продвигающихся к своей цели. Любое неосторожное перемещение могло привести к гибели всех, поэтому четкость и слаженность наших действий оставались единственным способом достойно выполнить поставленную задачу. Совершенная красота космического пространства обволакивала сознание подобно целительной медитации. В пронзительной тишине слышалось биение собственного сердца. Пришлось немного замедлить пульс, чтобы снизить потребление кислорода. Я не терял бдительности, контролируя каждый свой шаг, но при этом продолжал любоваться безупречно ровными линиями станции на фоне ледяной пульсирующей бесконечности. Мой взгляд коснулся центрального мостика станции, где, как правило, находились аварийные капсулы для эвакуации командного состава. Справа явно не хватало одной. Кто-то успел покинуть звездную базу 621 до того, как экипаж станции подвергся нападению одноклеточных организмов. Наконец, коммандер Мару коснулся крышки люка, отделявшего нас от заветной цели. Некоторое время они вместе с Хеммером возились с открывающим устройством, пока защитные створки механизма не разъехались в разные стороны. Первым внутрь нырнули Ричардсон и Хеммер. Мару подал нам сигнал , повторив вулканский салют, что откликнулось в моем сознании приятными нотками. Уровень дипломатичности и такта у этого человека были на высоте, что не могло не вызывать уважения. Я незамедлительно ответил тем же и осторожно подплыл к люку. Через пару мгновений мы с Райли уже были внутри, последним зашел коммандер. Внутри было совершенно тихо, системы электроснабжения были аккуратно распределены по узлам, закрытым изоляционными щитами. Помещение оказалось достаточно небольшим, узким, но вполне удобным для работы всей нашей команды. Ричардсон сразу же позаботился об освещении, подключая резервные источники питания, так что обнаружить узел, отвечающий за приемный док, было достаточно легко. Коммандер перевел сообщение в систему Морзе, и теперь Хеммер сосредоточенно соединял и разъединял необходимые контакты, заставляя осветительные приборы в доке мигать долгими и короткими вспышками, передавая зашифрованное послание оставшимся членам экипажа. Согласно данным резервного сервера бортового компьютера, заинтересовавшая меня капсула покинула станцию через сто пятнадцать земных минут после отправки зашифрованного сигнала. Курс ее следования был неизвестен, но, учитывая ресурс топлива, она не могла уйти далеко. Это значило только одно: где-то поблизости находилось крупное судно, ожидавшее диверсанта. Я проанализировал общее состояние датчиков за последнюю неделю и обнаружил три зафиксированных искажения пространства, появляющихся при варп-прыжке. Первое возникло точно в момент отстыковки спасательной капсулы, второе повторилось ровно через сорок пять минут, третье же по времени соответствовало появлению Энтерпрайза. Беглец и неопознанное судно действовали скоординировано, следовательно, поддерживали контакт друг с другом. Коммандер Мару подплыл к аппарату подачи дыхательной смеси для экстренной дозаправки скафандров и попытался его включить, но не смог открутить вентиль. К нему сразу же подключились Ричардсон и Хаммер, но все их попытки так и не увенчались успехом. Резерва дыхательной смеси в скафандрах оставалось примерно на полчаса, а у кого-то и того меньше. Чтобы спасти команду, нужно было как можно скорее пробраться в ближайший отсек, подключенный к системе жизнеобеспечения. Коммандер Мару дал команду действовать. Отодвинув защитную панель, Хеммер обнаружил небольшую дверь в шлюзовый отсек. Механизм давно не использовали, поэтому пришлось навалиться всей группой, чтобы сдвинуть его с места. Я заметил, как сильно запотели стекла шлемов остальных членов команды, физическая активность вынуждала их тратить больше кислорода, чем обычно. Наконец, мы пробрались внутрь и сразу же загерметизировали выход изнутри. Райли подключилась к компьютеру, пытаясь запустить шлюз, но дисплее раз за разом выдавал красную предупреждающую надпись: "Отказ". Аварийный режим не позволял открывать шлюз инженерного отсека без личного разрешения командования с мостика. Райли запаниковала. Ее руки дрожали, дыхание участилось, стекло ее шлема запотело еще сильнее. Сейчас ее действия не могли привести к удовлетворительному результату, поэтому мы с Ричардсоном, не сговариваясь, подплыли к управляющему блоку, чтобы разобраться с ситуацией вместо нее. Пара несложных приемов позволила обойти блокировку и задать необходимые команды в обход системы безопасности. Начался процесс выравнивания давления. Дыхательной смеси в скафандре оставалось всего на десять минут, о чем свидетельствовали сенсорные датчики на внутреннем дисплее шлема. Для вулканца это не было проблемой, в отличие от землян. Недостаток кислорода немедленно сказывался на производительности их мозга и общем тонусе организма. Коммандер схватился рукой за грудь, Хеммер выглядел зеленовато-бледным даже несмотря на тонированное стекло шлема, Райли же просто тяжело дышала, вцепившись в балку на стене. С громким пшиком открылись клапаны, давление выровнялось, и началась подача воздуха. Процесс был долгим, а времени практически не осталось. Сорвать с себя шлем раньше времени означало верную гибель, и я уже видел панику, зачинающуюся в глазах Хеммера. Он был готов пойти на все, лишь бы избавиться от удушья и глотнуть живительного кислорода извне. Едва его руки схватились за крепежи шлема, я немедленно коснулся его плеча, используя вулканский ментальный захват. К сожалению, в данной ситуации иного выхода не было. Лишившись чувств, он расслабился и поплыл куда-то в сторону. Райли с ужасом взглянула на меня, очевидно, паника начиналась и у нее. Коммандер Мару мгновенно оценил обстановку и понял мой замысел. Он крепко схватил Райли за плечи и сурово взглянул на нее, качая головой. Она забилась в его руках как мотылек, обжигающий крылья в пламени яркой свечи, и покорно обмякла. Так утихают звери перед тем как проститься с жизнью, так утихал Сехлат, готовый принять смерть от моих рук. Воспоминание вспыхнуло в памяти подобно сверхновой, принося вместе с визуальными образами целую гамму эмоциональных последствий, что вызвало новое, доселе незнакомое чувство. Рядом со мной были люди, которых я прежде никогда не знал, но за эти несколько часов мы стали единой командой. Я чувствовал свою ответственность за каждого и них. У меня не было морального права поддаваться инстинкту самосохранения, я должен был сделать все возможное, чтобы спасти их. Несколько точных прикосновений к чувствительным точкам на шее, и Райли окончательно успокоилась и задышала ровнее. Отсутствие гравитации в отсеке способствовало ее расслаблению. Коммандер Мару поощрительно кивнул мне в ответ. Ему было тяжело, крупные капли пота плавали внутри его шлема, но он продолжал контролировать ситуацию не смотря ни на что. Едва только аварийные огни погасли, и включился ровное теплое освещение, знаменующее завершение процесса, мы с Мару помогли остальным избавиться от шлемов и наконец-то вдохнуть полной грудью. - Отличная работа, энсин Спок, - улыбнулся коммандер. - Знаете, в вас есть то, чего очень не хватает нынешним выпускникам Академии. Это умение оставаться "человечным" даже перед лицом смерти. - Боюсь, сэр, далеко не все кадеты имеют возможность заглянуть в лицо смерти до окончания Академии. Потому отследить подобное умение не представляется возможным, - осторожно парировал я. - Вы правы. Я давно предлагал адмиралу ввести психологическую проверку поведения будущих офицеров в экстремальной ситуации, но, увы, так и не добился успеха... - слова коммандера прервал сдавленный хрип, вырвавшийся из горла Ричардсона. Я обернулся и понял, что вместе с воздухом в наш отсек проник очередной рой микроорганизмов, окутывавший тело лейтенанта с потрясающей быстротой. - Немедленно раздраить люки! - скомандовал Мару, и мы тотчас бросились выполнять его приказание. Булькающий прозрачный рой полностью сосредоточился на единственной жертве. По видимому, многозадачность в выборе целей не входила в перечень способностей данных созданий, что давало нам некоторое преимущество в тактике отступления. Последнее, что я видел, захлопывая за собой шлюз, было растекающееся по полу кровавое месиво, оставшееся от Ричардсона. - Что нам делать, коммандер? - с мольбой в голосе спросила Райли. - Мы не можем противостоять им, не можем от них укрыться. Они просто уничтожат нас поодиночке! - Будем двигаться в сторону доков. В случае, если наше послание не приняли, мы совершим еще одну попытку донести информацию до экипажа, чтобы они немедленно покинули станцию. - Мы умрем? - прошептала Райли. - Такой исход вполне вероятен, лейтенант, но иного выхода у нас нет. Мы должны спасти Энтерпрайз даже ценой собственной жизни. - Голос коммандера был совершенно спокойным, несмотря на слова, которые он произнес. - Отсюда есть короткий путь, - заявил Хеммер, показывая схему технических помещений. - Придется идти через воздуховод. Это опасно, но даст нам возможность пробраться к кораблю минут за пятнадцать. Коммандер Мару коротко кивнул и, как обычно, отправился первым. Он поднялся по небольшой приставной лестнице к решетке, закрывающей вход в широкий воздуховод, выбил ее точным ударом ноги и забрался внутрь серебристого тоннеля. Следом за ним отправился я, Хеммер и Райли замыкали нашу цепочку. Проход был настолько узким и скользким, что приходилось ползти, отчаянно цепляясь за стенки руками и ногами, чтобы не скатываться вниз, рискуя задеть оставшихся членов команды, идущих следом. Извилистые мрачные ходы то поднимались вверх, то спускались вниз, то резко сворачивали в сторону, затрудняя передвижение. До ближайшего спуска рядом с доком оставалось всего триста метров, при этом коммандер ощутимо замедлил движение, по всей видимости, сказывалась усталость. Я старался не обращать внимания на неприятный запах, исходивший от фильтров, сейчас все мои органы чувств пытались уловить малейшее движение роя. Его отсутствие казалось мне подозрительным. Наконец, коммандер выбил решетку и выбрался наружу. Вслед за ним выскользнул я и все остальные. Едва мы коснулись сенсорной панели, блокирующей двери в док, свет в помещении померк, снова включился аварийный режим. Все напряглись, отходя как можно дальше от воздуховода, но ничего не происходило. Шум системы охлаждения мешал расслышать привычное текучее движение роя, и мы просто медленно двигались вдоль стены, старательно прикрывая друг друга. - Спок! Берегись! - подскочил ко мне коммандер Мару, отталкивая в сторону. На него немедленно обрушился прозрачный водопад микроорганизмов, летевший прямо на меня. На сей раз их было намного больше, чем обычно. Они продолжали литься и литься на пол, заполняя собой свободное пространство, предусмотрительно обволакивая сенсорную панель двери. Ловушка захлопнулась. И выхода из нее не было. Я видел, как тело коммандера растворяется внутри прозрачного потока, и инстинктивно прикрыл своим телом лейтенанта Райли, пряча ее от надвигающейся субстанции. До краешка моих ботинок оставалось совсем немного. В моих мыслях больше не было ни жизни, ни смерти, ни каких-либо ожиданий. Я бесстрастно смотрел на жидкую субстанцию, готовый ко всему, но микроорганизмы совершенно неожиданно прекратили свое движение, странно всколыхнулась и рассыпались, поднимая кровавую волну, накрывшую нас с головой. Двери открылись, и внутрь ворвался солидный отряд Энтерпрайз с фазерами наперевес. Я заметил пару ярких вспышек, после чего рой окончательно успокоился и перестал подавать признаки жизни. Как выяснилось позже, старший медик Павлов распознал в световых вспышках дока азбуку Морзе. Когда-то в детстве он с младшим братом баловался старыми шифровальными системами, и хорошо помнил ее. Он немедленно сообщил о нашем послании на мостик, после чего научный отдел провел тщательный анализ данных и выяснил, что микроорганизмы на станции - это экспериментальное биологическое оружие ромуланцев. Оно так и не получило широкого распространения из-за высокой уязвимости к радиоволновому излучению, которое при определенной частоте входило в резонанс с микроорганизмами, рассыпая их на атомы. Возвращаясь обратно на мостик, я чувствовал странную боль в груди, словно потерял что-то очень важное, что никогда не вернется ко мне. Это была горькая смесь сожаления, печали, гнева и страха, пережитых в тот миг, когда коммандер Мару в последний раз посмотрел мне в глаза перед тем, как его накрыл смертоносный поток.