Дети Баларат

      1.       Ирет придумывает себе развлечения.       Например, заводит переписку с родными Сханты - этот клан весьма учён и с радостью поддерживает хорошую беседу. Ирет неплохо подкована в мистической астрономии, да и Сханта с удовольствием рассказывает ей всё, о чём дозволено распространяться.       Ни одному учёному более свободных рас не понять этих двемерских клановых тайн и запретов: есть сокровенные знания и те, которыми можно поделиться, а есть те, что строго принадлежат лишь определённому роду. Выдавший их не просто опозорен - обесчещен и не считается более имеющим род, честь, имя… нет ничего хуже.       Ирет находит в знаниях некоторое утешение; секреты нельзя выпытать, но можно додуматься самостоятельно до очень многих вещей, особенно, если от тебя не ждут глубоких рассуждений.       Морвин тем временем начинает вести себя взбалмошно.       Не оставляет магию, но слегка зацикливается на том, чтобы составить Сунгте конкуренцию во всём, даже в кутежах. Ирет знает, что брату приходится пристраститься к той самой настойке, чтобы выдерживать весь театр, но было бы ему совершенно неприятно… наверное, он вел бы себя иначе.       Ворин же ведёт.       Она всё меньше может понять, чего Морвин хочет - действительно стать Консулом?       В таком случае, его методы запутанны, но не ей давать советы.       Цель её собственных поисков - понимание механизмов связывания и развязывания запретов и проклятий. Она изучает всё, что касается предопределения и предрасположенности, а также брешей в воле, но чем дальше она ищет, тем больше видит лакун в своем понимании - и многие из них сложно заполнить, сидя на женской половине и общаясь лишь через почтовых двемерских анимункулов.       Она уговаривает отца и дядю отпустить их с тёткой и Ворином на ученое собрание. Слыханное ли дело - тащить туда женщин, но Сханта, оказывается, обладает научной степенью, потому на двемерской территории дело приобретает решительно другой поворот - в тени оказывается Ворин, а женщины внезапно понимают куда больше.       Ирет, вопреки обычной своей экстравагантности, ведёт себя смирно и по-деловому. Круговой зал для дискуссий, отделанный бронзой, овальный стол, неторопливая беседа, в которой все участвуют на равных… ей кажется, что это какой-то иной мир, и может быть, Сунгта не так уж неправ, ненавидя всё кимерское.       “Не торопись”, - фыркнула бы тётка, но очарование - спутник юности, и Ирет очень хочется остаться хотя бы ещё на день.       Многие хотят поговорить с красивой и умной дочерью Тейрана, не прячущей лица за вышитыми тканями, но больше всего ею очарован, как ни странно, сын старого Роуркена.       Автор Волендранга и Разрушителя Заклинаний, грузный и склочный Нчефт Роуркен терпеть не может кимеров. Скорее всего поэтому его младший сын ведёт себя совершенно иначе. Он увивается вокруг Ирет, вежливо, но настойчиво давая понять, что желает продолжить общение и переписку.       Почему бы и нет?       Из библиотеки Бтуанда Ирет уезжает в приподнятом настроении. И через какое-то время уже готовит молодому Роуркену ответный приём.       Ирет с ним легко - обсуждать как особенности положения магне-ге на небосводе и тонкости влияния знака рождения на магический профиль, так и самые простые вещи, вроде вкусов блюд или сочетаемости тканей. За ними сперва наблюдают более чем пристально, но они ведут себя очень выверенно и не подают никаких причин для беспокойства, потому постепенно слежка становится менее навязчивой.       В конце концов, если  дочери Тейрана удастся заполучить сына Роуркена, это станет настоящей сенсацией…       Ирет же думает о политике в последнюю очередь, хотя не может и НЕ думать о ней. Ринцад покоряет её полной открытостью и ненавязчивостью. С ним приятно и спокойно находиться рядом. Ирет кажется, что это её настоящий брат; она давно не чувствовала себя так умиротворённо рядом с мужчиной. Почему-то Ринцад, несмотря на всю внимательность и приязнь, не делает тех намеков, которые в его случае делают решительно все.       В первый же весенний праздник выясняется причина - Ринцад предпочитает исключительно мужчин. Ирет застаёт его весьма недвусмысленно целующимся с одним из адъютантов Нчулефтингского посла. Ринцад смущён и пытается оправдаться, но Ирет только рада. Её всё полностью устраивает, о чём она и сообщает - как и о желании сделать партнерство более длительным, если их родителей ничего не смутит.       Её начинает всё устраивать даже больше, когда Морвин, в своих поисках одновременно ревнивый и расчётливый, добирается до Роуркена сам.       Ринцаду неловко, но долго сопротивляться лихорадочному напору Морвина может не каждый, особенно учитывая, насколько Дагот хорош собой.       Ринцад теряет голову и проводит в Когоруне почти всё своё время: дни уходят на ученые занятия  с Ирет, а ночи… за ночи ему стыдно, как никогда прежде, потому что сын Консула настолько же хорош, насколько непонятен, извращён и безумен. Ринцад даже не знает толком, как рассматривать то, что Дагот делает - только вспоминать, краснея, и радоваться, что кимеры этого дома все - довольно неплохие врачи, потому что некоторые эксперименты довольно опасны для здоровья.       Знал бы отец… нет, уж лучше ему не знать.       Упоённый и ошеломлённый новыми ощущениями и событиями, Ринцад даже не замечает, что Морвин почти всё время одурманивает себя специальными чарами и зельями - да, сохраняет контроль, но обманывает проклятое тело. Не замечает двемер и того, что за их развлечениями иногда наблюдают - Ирет уже даже не бранит себя за подобную слабость; потайной ход к слуховой комнате у покоев брата ей хорошо известен. В такие ночи Морвину почти не нужны особенные средства. Близнецы всегда чувствуют присутствие друг друга.       2.       Привязанность Роуркена к дочери Тейрана не проходит незамеченной.       Поговаривают о скорой свадьбе. Даже упрямый кагути Нчефт ругается чуть тише, когда до него доходят эти разговоры - шутка ли, непокорный глупец-младший вроде соизволил перестать изображать скромника и наконец заинтересовался кем-то.       Ирет начинает казаться, что её жизнь не так уж плоха - и всё действительно идёт лишь в гору до того утра, как Ринцада не находят в гостевой комнате Когоруна задушенным с ордером Мораг Тонг.       Для кимеров это священная смерть - но попробуй объясни Народу Шахт, в чем тут дело!       Нчефт ревёт, как целое стадо тех самых кагути. Политический скандал растет, словно на дрожжах слоад, и совершенно неясно, кого винить - Мораг Тонг не собираются выдавать своих клиентов.       Кто мог так подставить дом Дагот? Или же это - глупость, вроде мести отвергнутого любовника? Как бы то ни было, уже поздно выяснять причины. Скорее всего, это дело рук самих двемеров - никому не выгоден союз Роуркенов и Даготов; получившийся военный монстр мог бы с легкостью перекроить всю карту Вварденфелла.       Тейрану приходится решать конфликт, и где не хватает дипломатии и денег, вступает сила. Казалось бы, всего одна смерть, а столько хлопот…       3.       Когорун переживает далеко не первую осаду.       Безмолвие против Безмолвия - Тейран чувствует себя на арене, ведь за ними всеми совершенно точно наблюдают все.       Заклинание, которое используют двемеры, накрывает определённую площадь щитом, внутри которого чары просто не могут произойти; всякая возможность для магических взаимодействий блокируется. Консул же высасывает всю магию вокруг себя на большом расстоянии - почти мгновенно, но не моментально.       Её же он и использует для удара.       Вся хитрость в том, чтобы либо опередить двемеров, либо обойти их ловушку - магия же никуда не девается, она просто не работает.       Осада может длиться очень долго.       Тейран выходит из крепости в сопровождении двух старших сыновей.       Конечно же, Разрушитель Заклинаний нацеливается на них всей своей мощью.       Тейран желает поговорить с Нчефтом, и ждёт, демонстративно развернув траурный штандарт. Тело Ринцада всё ещё у него…       Переговоры обещают быть довольно коротки - старейшина Нчефт ниже Дагота головы на четыре и больше всего напоминает беременного алита, обзаведшегося густой черной бородой. То, что Ринцад вообще мог быть его сыном - наглядное свидетельство успехов двемеров в генной инженерии. Он выкатывается на шипящем механическом пауке, окружённый аж тремя анимункулами - каждый выставил вперед арбалет и целится в кого-то из Даготов.       Тейран витиевато приносит свои извинения, потом выражает надежду, что недоразумение может быть, всё-таки, урегулировано мирным путём. Нчефт рычит, что единственная причина, почему от Когоруна еще не осталось дымящейся ямы - то, что где-то в недрах Цитадели находится тело Ринцада.       Тейран соглашается его выдать. Он ведёт себя спокойно, почти винится, и Нчефт хмурит брови. Он наслышан о Тейране - верить ему нельзя.       Он оказывается совершенно прав, но предугадать происходящего далее не мог никто: когда одинокий раб, дрожа, пригоняет гуара, тащащего богато убранный катафалк, и Нчефт командует своим людям удостовериться, что там нет ничего лишнего, по земле проходит первый импульс.       Землетрясения - не новость на Вварденфелле, но и не обыкновение.       Второй толчок, более сильный, прокатывается почти сразу же, и двемеры едва стоят на ногах. Когда подкатывает третий, Нчефт понимает, что происходит, оборачивается, выкрикиывая бессмысленный уже приказ - но Тейран опережает его.       Разрушитель Заклинаний не может блокировать сильные всплески магии вечно. Ему, как любому артефакту, нужна перезарядка. В те секунды, что рабочие меняют камень душ в специальном устройстве, Тейран успевает не только высосать всех вокруг, но и ударить, а его сыновья служат словно усиливающей воронкой; пятое и четвертое колебание земли очень удачно совпадают с волнами атаки.       Лопаются камни душ в анимункулах, трескаются доспехи, выкручивается железо; двемеры, объединённые общим разумом-зовом-тоном, все вместе и хватаются за головы, в которых ничего не остаётся, кроме исковерканного звука; Тейран давит и давит, пока Нчефт не поднимает руку - довольно, у него уже у самого течёт кровь из носа и ушей.       Где-то под землей Ворин и Ирет запустили Погодную Ведьму, выиграв отцу нужные мгновения.       Где-то под землёй Сханта Дагот готовится принять яд, потому что это - одна из тех тайн, что никто и никогда не должен выдавать, и ни чести, ни имени у неё теперь нет.       Роуркен Нчефт убирается из-под Когоруна, усвоив два урока.       Артефакт нужно переделать.       А кимеров - желательно уничтожить.