Тень жизни.

Суд длился много дней. В первую очередь приговор выносили адептам Ланьлин Цзинь и вассалам этого ордена. Всем, кто в тот день выступал против заклинателей выжгли Золотое Ядро специальным ритуалом, отличие которого от техники Вэнь Чжулю заключается в том, что потомки человека навсегда лишаются возможности самосовершенствоваться. Мо Сюаньюй тоже присутствовал на суде, спрятав лицо за доули с темной вуалью, и указал на всех, кто хоть раз осквернил тело Вэй Усяня. Этих преступников поголовно сделали евнухами, а их потомков отлучили от матерей и отдали для перевоспитания в храмы, не связанные с заклинательством и охотой за тварями. В итоге от некогда великого ордена ничего не осталось, поэтому была проведена полная ревизия Башни Кои. Тут показалась вся гнилостная натура Ланьлин Цзинь. В сокровищницах были обнаружены сотни самых разнообразных артефактов, в которых многие кланы узнавали свои родовые, считающиеся утерянными после гнета Цишань Вэнь и Аннигиляции Солнца. И не только магические предметы, но и разные ценные картины, вазы, нефритовые изделия, драгоценные украшения, старинные шелковые одеяния, были даже книги из сгоревшей библиотеки Гусу Лань. Абсолютно все сокровища было решено вернуть настоящим владельцам, даже судьбу всего, что когда-то принадлежало Цишань Вэнь, теперь будут решать именно Вэнь Цин с братом. В покоях Цзинь Гуанъяо с подсказки Мо Сюаньюя была обнаружена потайная комната, наполненная книгами, свитками, драгоценными камнями, мечами и прочим оружием, разные пыточные инструменты, явно изготовленные вручную самим хозяином помещения. На полке были найдены украденные ноты из Комнаты Запрещенных книг, которые Цзэу-цзюнь поспешил спрятать, благо они с дядей так и не успели осуществить свой план и обучить этим мелодиям адептов чужих кланов, уж слишком они опасны. А еще там обнаружились практически все рукописи и незавершенные артефакты Старейшины Илин, а так же… Суйбянь… Меч Вэй Усяня, который никто так и не смог вытащить из ножен. Не желая подчиняться чужакам, клинок запечатал сам себя. Цзян Ваньинь, взяв меч в руки, нежно огладил золотистые украшения на черных ножнах, но не стал пытаться вытащить его, лишь отправил в Пристань Лотоса вместе с рукописями и артефактами Вэй Усяня. Когда какой-то глава мелкого клана попытался заартачиться, часть заклинателей его поддержала, а все остальные посмотрели на них, словно на полоумных идиотов. — А разве эти вещи создали вы, чтобы ими распоряжаться? — в голосе главы Цзян было столько холода и неприкрытой угрозы, что практически все перестали возражать. — Это вещи темных искусств! — завизжал, словно бешенная свинья, мужчина. — Они должны!.. — То-то ваш орден уж очень любит прибегать к Флагам для Привлечения Духов и Компасу Зла, — рассмеялся Не Минцзюэ. — Тоже далеко не светлые вещички, так вроде никто их уничтожать и не хочет. Больно уж полезные. Так что, заткнитесь в тряпочку, а то язык больно длинный, так и хочется укоротить. Чуть обнажившаяся Бася прекрасно выдала намерения Чифэн-цзуня, так что все возражающие дружно сглотнули ком в горле. Под конец всех разбирательств осталось лишь три самых главных преступника: Цзинь Гуаншань, Цзинь Гуанъяо и Су Миньшань. Прибывшая на суд Вэнь Цин одарила шокированных ее появлением преступников ледяным взглядом, полным презрения. Ей хватило лишь беглого осмотра Цзинь Гуаншаня, чтобы подтвердить слова младшего брата с небольшой корректировкой. — Несмотря на свою дурную репутацию, Цзинь Гуаншань — сильный и опытный заклинатель. Будь он обычным человеком, то действительно не дожил бы до зимы, так как его органы уже начали работать неправильно, а одна почка уже вообще практически отказала. Сильное Золотое Ядро замедляет развитие болезни, так что промучается от двух до пяти лет. — От чего это зависит? — резко спросил глава Цзян. — От того насколько быстро эта гадость разрушит его даньтянь. Пока живо Золотое Ядро, которое не может долго существовать вне места сосредоточения жизненных сил, он не сможет умереть. Больного Цзинь Гуаншаня было решено заточить на самом верхнем этаже некогда богатой и цветущей Башни Кои в покоях, теперь больше похожих на помещение в Холодном дворце, куда не проникает солнечный свет, а из мебели лишь ветхая постель, накрытая старым обветшалым одеялом и некрепкий низкий столик. В день он будет получать лишь две плошки риса и кувшин воды. Так Цзинь Гуаншань проведет жалкие остатки своей жизни, страдая от боли в разрушающемся от жуткой болезни теле, а для человека, что привык к праздности, роскоши и мгновенному исполнению всех своих немыслимых прихотей, такое наказание страшнее смерти. Судьбу Мэн Яо решали Цзэу-цзюнь и Чифэн-цзунь, так как последний едва не погиб от его планов. Лань Сичэнь лишь что-то нашептал старшему брату, от чего у того на лице расплылась зловещая улыбка. Он кивнул, соглашаясь с предложением, и глава Лань отдал приказ опоить пленника дурманом и запереть в темнице. Последним был Су Шэ. Он был исполнителем всего, и именно его руки окрашены чужой кровью. — Предлагаю дисциплинарный кнут, — сказал Лань Сичэнь. Су Шэ лишь ухмыльнулся, уж это он выдержит. По залу тут же раздались возмущенные голоса о излишней мягкости наказания, но Цзэу-цзюнь лишь поднял руку, прося тишины. — Наказание вовсе не мягкое. В первую очередь — два удара за Цзинь Цзысюаня и Цзян Яньли, еще тридцать за каждого убитого в начале этой весны адепта моего ордена. Мой брат расспросил их души, которые указали на этого человека. — Тридцать два удара? — в ужасе выдохнул кто-то. — Очень жестоко! Обычно не наносят более десяти! Сам же Су Шэ как-то резко начал терять свою уверенность. — О, ну что вы! — как-то холодно улыбнулся Цзэу-цзюнь, после чего обернулся к присутствующему на суде младшему брату. — Ванцзи, ты не покажешь спину? — Мгм… Ханьгуан-цзюнь поднялся и медленно снял с себя верхние одеяния. Все тут же заметили на его груди шрам в виде пламенеющего солнца. Но когда он повернулся к заклинателям спиной, перекинув черные, словно безлунная ночь волосы вперед, раздались крики ужаса, а кто-то даже лишился чувств. Казалось, что настолько идеальный человек, как Второй Нефрит клана Лань, должен не иметь изъянов… Однако вся его спина и плечи были исчерчены глубокими шрамами от дисциплинарного кнута. — Тридцать три удара. Единовременно! — холодно произнес Лань Сичэнь и кивнул брату, дозволяя тому одеться. — Мой брат вынес обезумевшего от горя Старейшину Илин из Безночного Города во время Кровавой Бани, после чего пошел против родного клана и нанес тяжелые раны тридцати трем старейшинам, защищая Вэй Усяня. Но теперь мы знаем, от кого идет эта кровавая цепь, начавшаяся со смерти Цзинь Цзысюаня. Поэтому, помимо уже принятых тридцати двух ударов дисциплинарным кнутом, Су Ше получит столько же, сколько получил Ванцзи. — Шестьдесят пять ударов? — даже Не Минцзюе вздрогнул. Су Миньшань побледнел от ужаса. — Такое наказание?.. — кто-то в ужасе икнул. — А кто сказал, что это наказание? — тут же ответил Лань Цижэнь. — Это казнь! У наших целителей есть средства, которые не позволят ему умереть от потери крови или шока, хотя боль этот предатель ощутит в полной мере. — После того как Су Шэ получит заслуженные шестьдесят пять ударов, главы прочих кланов по своему желанию также могут воспользоваться дисциплинарным кнутом. И так до его смерти. Преступника вывели за пределы Облачных Глубин, где приковали к скале. Честь первого и второго удара были отданы Мадам Ань и Главе Цзян. Цзян Ваньинь очень обрадовался собственной идее взять на суд дисциплинарный кнут своего ордена, когда-то оставивший на его теле несколько следов по вине Вэнь Чжао. Мадам Ань с удовольствием одолжила орудие у сына лучшей подруги и вложила в удар всю силу и ярость, скопившуюся за годы, оставив глубокую рану между лопаток преступника. Следующий удар был за главой Цзян, которому явно помог опыт Ночных охот с применением Цзыдяня. Он прекрасно чувствовал, как и куда нужно ударить, чтобы причинить как можно больше боли своей жертве. Второй удар прошелся по боку, начиная с подмышки и заканчивая поясницей, повреждая сразу четыре болевые точки, отчего Су Шэ, заранее напичканный специальными отварами, завопил сквозь кляп, не позволяющий откусить себе язык. Далее следовала череда нескончаемых ударов трех кнутов Гусу Лань. Цзэу-цзюнь, Ханьгуан-цзюнь и Лань Цижэнь наносили удары по очереди, чтобы дать руке отдохнуть и нанести следующий с такой же силой. Как только они закончили и отошли, к преступнику хотели подойти несколько глав разных кланов, но все они расступились перед Чифэн-цзунем и Вэнь Цин, несшей в руке дисциплинарный кнут Цинхэ Не. — Это за мою семью! За беспомощных стариков и целителей, что не могли дать отпор! За моего трехлетнего племянника!!! Девушка начала наносить беспощадные удары, совершенно не показывая признаки усталости. Сичэнь удивился, ведь прекрасно знал, что орудовать дисциплинарным кнутом ордена Цинхэ Не совсем не просто, ведь он вдвое тяжелее того, что он до сих пор держал в руках. Спина преступника уже давно превратилась в кровавое месиво, кое-где даже виднелись кости ребер и позвонков. Но, как и было сказано ранее, Су Шэ не умрет от боли и потери крови так быстро. Его тело будут истязать много дней… Закончив вымещать гнев на теле Су Шэ, девушка отдала кнут владельцу и направилась в сторону Цинь Су, супруги Цзинь Гуанъяо, и их больному двухлетнему сыну Цзинь Жусуну, которого женщина держала на спине. Та находилась рядом со своим отцом — Цинь Цанъе, самым преданным вассалом Цзинь Гуаншаня, которого уже лишили духовных сил. — Пошла вон, Вэньская псина! — взревел бывший глава Цинь и попытался ударить Вэнь Цин. Но тело, непривыкшее к слабости и полному отсутствию духовных сил, просто рухнуло на пол под снисходительный взгляд целительницы. Цинь Су дернулась, когда Вэнь Цин опустилась рядом с ней на колени и протянула руки к ее ребенку. — Успокойтесь! — резко осадила ее целительница. — Просто посмотрю! Несмотря на резкость слов, Вэнь Цин очень аккуратно осматривала мальчика, тот даже начал улыбаться. Потом она перевела взгляд на женщину и вгляделась в ее лицо. — Что-то не так, дева Вэнь? — к ним приблизился Лань Сичэнь. — Цзинь Жусун очень слабый и часто болеющий ребенок. — Это не удивительно, достаточно лишь внимательнее посмотреть на мать. Все недоуменно посмотрели на женщину, явно не понимая, о чем говорит целительница. — О чем ты говоришь, сука? — вновь взревел Цинь Цанъе, за что получил обездвиживающую серебряную иглу в шею от целительницы и заклятие молчания от Лань Цижэня. — Характерные разрез и цвет глаз, форма скул и подбородка, небольшие уши со срощенной мочкой, — перечисляла видимые признаки Вэнь Цин. Теперь все смотрели на Цинь Су и видели… Видели характерные черты клана Цзинь. — Все верно, — подтвердила догадки заклинателей Вэнь Цин. — Цинь Су — очередной бастард Цзинь Гуаншаня, соответственно Цзинь Жусун — дитя инцеста. — Гуаншань всегда был падок на красивых женщин, — вспомнил глава какого-то клана. — А с могуществом клана Цзинь для него ничего не стоило овладеть чужой женой против ее воли, а потом пригрозить расправой над ее кланом за молчание. Уж я-то знаю… Застал его, когда он пьяный лез к моей милой супруге. Разумеется, я тогда ему врезал, после чего порвал все связи с Ланьлин Цзинь и стал вассалом Юньмэн Цзян. Тут Цинь Цанъе силой смог разорвать заклятие молчания и проорать: — Да как вы смеете?! Что же он тогда к этой Вэньской шавке не полез, раз она была полностью в его власти. Или он посчитал ее уродиной, хотя так и есть. У Не Минцзюе дернулась бровь. — Это из-за его болезни, — равнодушно ответила Вэнь Цин. — Насколько я знаю, Гуаншань тоже думал, что его прокляли, так что искал способ снять проклятье. А пока он страдал ерундой, вместо того, чтобы найти хорошего целителя, болезнь поразила ту самую часть тела. Скорее всего, он уже несколько лет справить нужду без жуткой боли не может, не говоря уже о получении удовольствия с женщиной. — Это полная ересь!!! — орал мужчина. — Но это правда… — из тени вышла женщина и присела рядом с Цинь Су, утешая ее. — Кто вы? — спросил Лань Цижэнь. — Я вас где-то видел. — Мое имя — Би Цао, я была личной служанкой ныне покойной госпожи Цинь. Моя госпожа и правда была такой несчастной… Главу Ордена Цзинь и человеком-то нельзя назвать. Он жаждал красоты моей госпожи и однажды где-то за пределами чертогов ордена во хмелю принудил ее… Разве Госпожа могла с ним справиться? И после всего она не осмелилась ничего рассказать. Мой господин, вы были всецело преданы Цзинь Гуаншаню, поэтому ей было невероятно страшно. Глава Цзинь мог не помнить, чьей дочерью являлась дева Цинь, но моей госпоже об этом забыть было не под силу. Она не осмелилась поговорить с Цзинь Гуаншанем, зная, что ее дочь очень любила Цзинь Гуанъяо. После долгих метаний она наконец решила тайно увидеться с Цзинь Гуанъяо до свадьбы и поговорить, упросить отменить помолвку, ни в коем случае не совершать ужасной ошибки. Кто знал… Кто знал, что этот человек женится на деве Су и разделит с ней ложе, даже зная, что она — его младшая сестра! Стояла гнетущая тишина, которую нарушила Вэнь Цин: — Большинство детей, рожденных от близких родственников, оказываются слабоумными. Сейчас Цзинь Жусуну два года, именно в этом возрасте дети начинают познавать мир, однако этот малыш не говорит и практически не ходит. — Это норм… — попыталась возразить Цинь Су. — Это ненормально! — осадила ее служанка. — Вас в этом возрасте только и успевали ловить по всей резиденции, вы называли предметы, цвета, почти связно задавали вопросы. Девушка отчаянно зарыдала. *** Вэй Усянь вяло завозился в постели, неосознанно прижимая к себе чью-то маленькую теплую тушку. Приоткрыв один глаз, он решил посмотреть чью именно. Так… у стенки тихо сопит Лань Хао, рядом растянувшись звездочкой спит Цзян Лин, закинув ручки и ножки на товарищей. Значит, сегодня в его объятиях А-Юань. Улыбнувшись, Вэй Ин аккуратно, чтобы не разбудить, поцеловал мальчика в лобик. Тот момент, когда он узнал в маленьком Лане Вэнь Юаня, стал одним из самых счастливых в его жизни. В тот жуткий день, когда началась Осада Луаньцзан, пока заклинатели прорывались через полчища мертвецов, он схватил напуганного плачущего ребенка и понесся так быстро, как мог, лишь бы спрятать. Давно мертвое наполовину сгоревшее дерево с большим дуплом стало надежным убежищем. Оставив малышу небольшой кулек еды и бамбуковый сосуд с водой, он строго настрого наказал ребенку не покидать схрон в течение нескольких дней. А-Юань плакал, цеплялся маленькими пальчиками за рукава, понимая, что происходит что-то очень плохое, и он никогда больше не увидит Сянь-гэгэ. Все, что в тот момент мог сделать Вэй Ин, так это подарить ребенку последние объятия. С момента его пленения не было ни дня, чтобы он не думал о А-Юане. Но надежда, что несчастный малыш выжил, была ничтожна, ведь он остался совсем один на горе Луаньцзан. Лань Чжань, пока нес их обоих на руках, возвращаясь в Пристань Лотоса, рассказал как нашел тяжело больного и ничего не помнящего А-Юаня в том самом дупле дерева через несколько дней после Осады, как добился его принятия в клан, как заботился и оберегал все эти годы и выбрал очень красивое имя в быту — Лань Сычжуй. В Пристань Лотоса они прибыли поздно ночью. А-Юань уже давно заснул, устроившись в мягких объятиях Вэй Ина. Неокрепшего Усяня тоже уже клонило в сон, особенно сейчас, когда он чувствовал себя в безопасности дома, на руках нежданно обретенного любимого Лань Чжаня. Ну, украденный первый поцелуй он ему еще припомнит, а пока можно отдохнуть. Проснулся он от детских криков. Похоже, Цзян Лин, узнав утром, что его шишу вернулся, поспешил в его комнату. Но увидев А-Юаня, мирно спящего в объятиях дяди Сяня, тут же приревновал и закатил истерику. Каким-то чудом Цзян Чэну удалось успокоить племянника и уже через сяоши троица мальчишек дружно ускакала играть на улице, найдя новую интереснейшую игрушку в лице Вэнь Нина. А кто еще может похвастаться, что катался на шее лютого мертвеца, так еще и легендарного Призрачного Генерала? Но вечером опять возник конфликт между А-Юанем и А-Лином. Детишки уже решили, что все вместе будут спать с Вэй Ином, но эти двое не смогли решить, кто именно будет в объятиях взрослого, оттого и начали спорить. Усянь обреченно смотрел на ссорящихся детей, не зная, как найти компромисс. Тут он заметил, что третий мальчик — Лань Хао тер сонные глазки и зевал. Он обреченно посмотрел на мужчину и пожал плечами, выражая свое бессилие и нежелание встревать в этот конфликт. Вэй Ин решил немного проучить ссорящихся детей и похлопал по постели рядом с собой. Лань Хао тут же понял, что к чему и коварно улыбнулся. С комфортом устроившись в объятиях человека, мальчик отметил, что спать со взрослым действительно уютно с потрясающим чувством защищенности. Несмотря на шум они оба быстро уснули, в то время как А-Юань и А-Лин продолжали спорить. — Вы почему еще не спите? — в комнату вошел злющий Цзян Чэн, которому утром нужно отправляться на Совет Кланов в Гусу. Оба Нефрита клана Лань уже отправились в родной орден, чтобы все подготовить. Глава Не с братом тоже улетели домой. Лишь Вэнь Нин остался в Пристани Лотоса, словно верный пес, охраняя хозяина. Дети наперебой начали рассказывать, что у них произошло. Кое-как Цзян Ваньиню удалось разобраться в причине их спора. — А вы не подумали, что этим его очень обидели? Дети замолчали и шокировано посмотрели на главу Цзян. — Цзян Лин, А-Сянь твой любимый шишу, это никто не изменит. Но это не значит, что он должен любить только тебя одного. Лань Юань, я знаю, что Вэй Ин когда-то заботился о тебе, и эта привязанность осталась с ним навсегда. А вы ссоритесь прямо при нем. — Он ведь не обиделся?.. — как-то неуверенно произнес Цзян Лин, смотря на спину шишу. — Еще как обиделся! — опровергнул мысль ребенка Цзян Чэн. — Я очень хорошо знаю его с самого детства. Он не будет кричать всем, что обижен, хотя сейчас он и не может, он просто начнет игнорировать обидчика. Что сейчас и произошло. Он просто уснул в обнимку с вашим другом, а завтра сделает все, чтобы не общаться с вами двумя. Вы оба сделали ему очень больно! Цзян Лин и Лань Юань со слезами на глазах посмотрели на спящего Вэй Ина, который нежно обнимал Лань Хао. Видя раскаяние детей, Ваньинь облегченно вздохнул и аккуратно, пересадил мальчишек на постель. — Ложитесь спать, а завтра обязательно извинитесь перед Вэй Ином. Разумеется утром Усянь простил несмышленышей, а детишки смогли договориться о том, что спать с ним в обнимку будут по очереди. Цзян Чэн, уехавший в Гусу на Совет Кланов, вернулся через несколько дней крайне довольным. Вместе с ним прибыл и Лань Чжань, которому Вэй Ин очень обрадовался и тут же протянул руки, чтобы его обняли. Ванцзи тут же исполнил негласную просьбу любимого, заодно подарив ему кроткий поцелуй в губы. — Вижу, ты вполне доволен жизнью, — раздался знакомый женский голос. Вэй Ин счастливым взглядом смотрел на вошедшую Вэнь Цин. Девушка медленно подошла к доброму другу и нежно его обняла. Усянь приподнял руки и ответил на объятия. И тут девушка завопила и попыталась отскочить, но крепкие ровные зубы Вэй Усяня надежно вцепились в ее плечо. — Вэй Ин! — хором воскликнули Цзян Чэн и Лань Чжань, поражаясь тому, что тот творит. — Совсем спятил? — прокричала Вэнь Цин и попыталась отстраниться, получив в ответ лишь недовольный рык. — Вэй Усянь, немедленно отпусти меня! Это больно! Если ты думаешь, что я не ударю тебя, то жестоко ошибаешься!!! Вэи Ин в последний раз заворчал и, сжав напоследок зубы посильнее, отпустил. Девушка тут же отошла почти на чжан и закатала рукав, чтобы внимательнее осмотреть место укуса. — Синяк будет большой! — Вэнь Цин злобно посмотрела на Старейшину Илин. — Что вообще на тебя нашло? Вэй Ин фыркнул и отвернулся, но все же поднял руку и похлопал себя по шее. Целительница недоуменно моргнула, а потом затравленно посмотрела куда-то в сторону и растерянно пробормотала: — Да… Заслужила… — Ты о чем? — не понял Ваньинь. — Ну… — девушка замялась. — После того, что случилось на тропе Цюнци, нам с А-Нином приказали явиться с повинной. Мы оба знали, что Вэй Усянь будет против, поэтому я обездвижила его иглой на три дня. Теперь я понимаю, какой наивной была дурой. Прости… Вэй Ин кивнул с важным видом и вновь посмотрел на девушку. — Кстати, а где А-Нин? — Вэнь Цин оглянулась. — Мне сказали, что он остался здесь. — Его, наверное, опять дети утащили, — задумался Цзян Чэн. — Уж с кем, а с ним их точно оставить не страшно. — Дети? — удивилась девушка. — Ага, нашли себе большую игрушку. — Сестра? Все обернулись к стоящему в дверях Вэнь Нину, на котором повисла троица хохочущих мальчишек. Тут один из ребят обернулся и с сияющей улыбкой подбежал к девушке. — Тетя Цин! — он тут же обнял ее за ноги. — Эээ? — опешила девушка, недоуменно смотря на шестилетнего мальчика в белоснежных одеяниях Гусу Лань. — Сестра, ты не узнала? — спросил ее Вэнь Цюнлинь. — Это наш А-Юань. — А-Юань? — медленно повторила девушка и через мгновение крепко обняла племянника со слезами на глазах. Отстранив от себя мальчика, целительница внимательно посмотрела на него, такого подросшего, здоровенького и симпатичного, но ее явно удивляли белые одежды, она обернулась к Лань Ванцзи. — Вы приняли его в орден? — Лань Юань внесен в список нашего клана, — ответил Ханьгуан-цзюнь. — В клан?! — Мгм. Он хорошо учится. Старательный и очень ответственный, учителя его поощряют. — Какой молодец! — похвалила племянника целительница, крепко его обнимая. — Тетя Цин, а мы будем снова жить вместе с Сянь-гэгэ и дядей Нином? — Нет, А-Юань. Тебе будет лучше остаться в клане Лань, — ответила целительница. — Почему? — расстроился мальчик. — А тебе плохо в Гусу Лань? — Нет, там все очень хорошие и добрые. А еще Ханьгуан-цзюнь учит меня играть на гуцине, — радостно сообщил мальчик. — Тогда не стоит ничего менять. А мы с А-Нином будем тебя навещать в Облачных Глубинах. Счастливый мальчик обнял родственницу. Тут комнату огласил жалобные стоны трех голодных животиков. Лань Юань, а также Лань Хао и Цзян Лин, забравшиеся на постель к Вэй Ину, дружно покраснели. Цзян Ваньинь захохотал и открыл дверь, впуская адептов с бамбуковыми коробами для еды, которую разложили на столике. — Думаю, нам стоит пообедать всем вместе. Детишки тут же устроились за столом, придвинув к себе пиалы с супом. — Корень лотоса, картошка, редька, грибы, лук, чеснок, мясо птицы, — Вэнь Цин придирчиво осмотрела содержимое чаши Вэй Усяня. — А травы какие? — Сушеные побеги папоротника, сычуаньский перец, тысячелистник и корень имбиря. Отвар из ромашки и мяты. — Все укрепляющее и придающее сил… Советы целителей из Гусу? — поинтересовалась Вэнь Цин, наблюдая за тем, как Ханьгуан-цзюнь кормит Вэй Усяня. — Да. Еще Глава Не иногда присылает ласточкины гнезда. — А где целители сейчас? — поинтересовалась девушка. — Вызвались помогать с ранеными, да и в Юньмэне опять куча детей с жаром. Все же в Пристани Лотоса пока еще маловато хороших целителей. — Я бы хотела осмотреть Вэй Усяня вместе с ними. — Без проблем, они скоро подойдут. После обеда Цзян Лина сморило. Лань Юань и Лань Хао сообщили Ханьгуан-цзюню, что их пообещали потренировать в заклинательстве даочжаны Сяо Синчэнь и Сун Цзычэнь, и убежали в сторону тренировочного поля. Через половину сяоши пришли двое целителей Гусу Лань и их ученик, который вернулся в Пристань Лотоса чуть позже Ханьгуан-цзюня и Вэнь Цин. — Рад приветствовать деву Вэнь, — отдал девушке дань уважения старейший целитель ордена Гусу Лань. — Я тоже рада познакомиться со знаменитой Вэнь Цин — Золотые руки, — поприветствовала ее Лань Сюэбай. — Это честь для меня, наставник Лань Гужэнь, госпожа Лань, — ответила девушка. — Это мой ученик — Мо Сюаньюй, — старший Лань указал на юношу, который сложил руки в приветственном жесте и поклонился. — Смелый юноша, положивший начало падению Ланьлин Цзинь, — Вэнь Цин ответила на жест. Юный целитель вздрогнул и запаниковал, явно не понимая, как его узнали, ведь на нем были темно-серые бесформенные одежды, куда была набита солома, чтобы скрыть фигуру, а лицо скрывала доули с вуалью. — Для полного человека твоя походка была слишком легкой и быстрой. Солома немного шуршала. Ты не с детства воспитывался в клане Цзинь, поэтому осанка немного неправильная, от этого бывают несильные боли в спине. У тебя недавно было растяжение на левой ноге, она не беспокоит тебя, но ты инстинктивно стараешься ее не напрягать, оттого твой центр тяжести смещается и ты начинаешь сильнее сутулиться. Судя по тонкому аромату лечебных трав, исходящих от тебя, ты накладываешь на поясницу лечебную припарку, так как в последние дни спина начала болеть сильнее. Узнать было нетрудно. Мо Сюаньюй только открывал рот, словно выброшенная на берег рыба. Цзян Чэн был в тихом шоке. Ханьгуан-цзюнь оставался невозмутим. Вэй Ин хохотал, облокотившись на плечо любимого. Лань Гужэнь и Лань Сюэбай тоже смеялись, прикрыв нижнюю часть лица широкими рукавами. — Слава опережает великую целительницу Цишань Вэнь, — сказал старейший лекарь Гусу Лань, доставая из рукавов несколько свитков. — Это все записи, что мы вели о молодом господине Вэе с того момента, как он оказался под опекой нашего ордена. — О! — глаза девушки буквально засияли. — Я слышала, что целители Гусу Лань ведут тщательные записи о своих подопечных, что позволяет отслеживать, какие техники и лекарства дают наилучший эффект, а какие только вредят. Вы позволите провести осмотр вместе с вами? — Конечно. — Я тогда унесу Цзян Лина, чтобы он вам не мешал. — Ваньинь поднял племянника на руки и вынес его из комнаты. — Я тоже вас покину, — произнес Лань Ванцзи, отчего Усянь вцепился в его рукава. — Я скоро вернусь. Мне нужно кое с кем поговорить. Лань Чжань мягко поцеловал любимого в висок. Встав, он сложил руки перед собой и отвесил поклон целителям, после чего вышел. Вэнь Цин подошла к Вэй Усяню и распустила узелки завязок на его одеяниях. Сняв с него рубашку, целительница мягко толкнула его в плечо, принуждая лечь, после чего взялась за запястье. Она тщательно выслушивала его пульс в нескольких точках, после чего вложила в открытую ладонь свои тонкие пальчики, которые Вэй Ин с улыбкой сжал. — Двигаются… — с восторгом прошептала Вэнь Цин. — Все суставы… — К сожалению, это предел, — рядом устроилась Лань Сюэбай. — Массаж и иглоукалывание помогли их укрепить и разработать, но с конца осени дело достигло мертвой точки. Все, что мы можем, так это не позволить начаться обратному процессу. Вэнь Цин посмотрела на Вэй Усяня. Тот ободряюще улыбался, но за то недолгое время, что она прожила на горе Луаньцзан, она изучила его достаточно, чтобы понять, когда этой улыбке нельзя доверять. Ему действительно было плохо от понимания того, насколько он зависим от окружающих. Встряхнув головой, чтобы отвлечься от грустных мыслей, целительница начала мягко прощупывать разные точки его тела и тут же почувствовала, что что-то не так. Когда она несильно надавила внизу живота, Вэй Усянь непроизвольно дернулся и поморщился. — Похоже, проблема с мочевым пузырем, — произнесла Вэнь Цин. — Не больно нужду справлять? Вэй Ин неопределенно пожал плечами. — Некомфортно, но не больно, — догадалась Лань Сюэбай, на что получила утвердительный кивок. — При длительном отсутствии двигательной активности, нередко возникают подобные проблемы, — отметил наставник Гужэнь. — Может нужны какие-нибудь упражнения? Как те, что разрабатывают конечности после лечения переломов, — предложил Мо Сюаньюй. — Хорошая идея, — согласилась Вэнь Цин. — И еще кое-что… Вэй Ин, как давно ты ощущал желание плоти? Тот вскинулся и в шоке посмотрел на целительницу, моментально залившись краской. — Дева Вэнь, что за вопросы? — Лань Гужэнь был в недоумении, как и его дочь с учеником. — Это важно! Поверьте мне. — Думаю, очень давно… — ответил Мо Сюаньюй. — В Облачных Глубинах я практически не покидал молодого господина Вэя, поэтому точно знаю. К тому же за два года я ни разу не видел даже малейших следов семени когда обмывал его или менял постель. — Я не понимаю, почему это так важно? — покачала головой Лань Сюэбай. — Потому что это самый верный признак нарушения течения энергии Ян в его теле. Тут старший целитель понял мысли Вэнь Цин. Скорее всего именно застой энергии Ян и является препятствием для лечения Вэй Усяня. — Есть идеи, как восстановить поток Ян? — Для начала немного изменим рацион. В основные блюда стоит добавить тофу и ростки бамбука. Отвар полностью заменим снадобьем на основе корня женьшеня, ягод годжи и оленьего рога. — Согласна… — кивнула Лань Сюэбай. Целители принялись активно обсуждать, а местами и спорить, о методах дальнейшего лечения Вэй Усяня. *** — Если ты не хочешь, то мы не будем настаивать, — спокойно сказал Лань Ванцзи Вэнь Нину. Вэнь Цюнлинь был растерян. Он никак не мог поверить в то, что сейчас предлагает ему Ханьгуан-цзюнь. Но с другой стороны: что он теряет? — Я согласен… — хрипло произнес Призрачный Генерал. *** Лань Чжань вернулся к любимому, чтобы сообщить, что на несколько дней он вернется в Облачные Глубины. Услышав это, Вэй Ин явно расстроился, но Вэнь Цин ободряюще толкнула его в плечо: — Как раз времени хватит, чтобы разработать для тебя новую технику массажа. А как вернется, обучим ей твоего Ханьгуан-цзюня, и будет он сам делать тебе массаж. — Буду! — ответил Ванцзи, садясь на постель и погладив возлюбленного по щеке. — Столько, сколько потребуется. Усянь покраснел и, поддавшись вперед, поцеловал манящие тонкие губы. Лань Чжань осторожно переместил Вэй Ина на свои колени и крепко обнял, а тот смеялся, продолжая осыпать его лицо поцелуями. — Сестра? — в комнату вошел Вэнь Нин. — Что такое, А-Нин? — девушка посмотрела на младшего брата. — Я… я тоже отправляюсь… в… в Облачные Глубины. — ЧТО?! — девушка подскочила. — ЗАЧЕМ? — Ему не причинят вреда, — ответил Ханьгуан-цзюнь. — Но!.. — Попросили помочь… — начал оправдываться Вэнь Цюнлинь. — Я… я хочу помочь… Девушка растерялась. С тех пор, как ее брат стал таким, он практически не проявлял инициативы в собственных действиях, и никогда не говорил, чего хочет. Почувствовав прикосновение к руке, девушка увидела искреннюю ободряющую улыбку Вэй Усяня. — Хорошо… Только береги себя! — Конечно! — ответил Вэнь Нин. Вечером Ханьгуан-цзюнь и Призрачный Генерал покинули Пристань Лотоса. *** — Пора! — тихо сказал Цзэу-цзюнь, стоя перед массивными дверьми Минши, и обернулся. — Вы уверены в своем решении, молодой господин Вэнь? — Да, — тихо ответил Вэнь Нин. — Тогда стоит начать, — подал голос Лань Ванцзи. Они втроем вошли в Минши, где в цепях находился еще один человек. Цзинь Гуанъяо резко поднял голову, с яростью в глазах смотря на вошедших. Он дернулся, натянув свои оковы, но цепи были крепки, а кляп во рту не позволял произнести связно ни единого звука. В эту ночь на полу Минши был начертан необычный заклинательский круг. Мэн Яо стоял у одного его края, а Вэнь Цюнлинь встал у другого. Два Нефрита клана Лань расположились друг напротив друга за пределами поля, достав свои инструменты: гуцинь Ванцзи и сяо Лебин. — Готов? — спросил брата Лань Сичэнь. — Мгм! Минши наполнилась мелодией двух прекрасных инструментов, а вокруг заклубилась чудовищная энергия тьмы.