Тень жизни.

Горы, надежно укрывавшие Облачные Глубины, парящие на мечах заклинатели увидели лишь когда последние лучи закатного солнца окрасили небо в цвета золота и киновари. Старейшина Илин, бережно завернутый в две мантии, зашелся тяжелым кашлем. Лань Сичэнь, несший его на руках, покрепче прижал его к себе и прошептал, хоть и знал, что его не услышат: — Совсем немного… Молодой господин Вэй, потерпите совсем немного. Скоро мы прибудем в Облачные Глубины. Небо стало похоже на полотно темно-синего, почти черного, шелка с прекрасным узором звезд и полумесяца. Сейчас вереницу летящих заклинателей выдавали только сияющие духовным светом во тьме мечи. У ворот в резиденцию Ордена Гусу Лань заклинателей встречали Лань Цижэнь и около двадцати старейшин и адептов клана с фонарями в руках. Мягко опустившись на землю, Сичэнь вернул Шоюэ в ножны и обратился к сопровождающим его заклинателям из Юньмэн Цзян и Цинхэ Не: — Благодарю за сопровождение. Уже довольно поздно, так что вы можете остаться переночевать в Облачных Глубинах. К нежданным гостям подошли пять молодых адептов Гусу Лань и увели их в гостевую часть резиденции. Лань Цижэнь подошел к племяннику и, подняв выше бумажный фонарик, осветил лицо человека на его руках. — Значит, он все-таки жив, — слова Учителя сквозили холодом. — Сичэнь, зачем ты привез его в орден? — Потому что этот человек болен и ему нужна помощь, — раздался хрипловатый старческий голос за спиной Цижэня. — Отойди, пожалуйста. Заклинатель нахмурился, но сделал два шага в сторону, позволяя Лань Гужэню, старейшему целителю ордена, подойти ближе. Тот осторожно развернул слои белой и пурпурной ткани и достал тонкое запястье. — Обездвижен? — старец поднял глаза на главу своего Ордена. Сичэнь кивнул, чувствуя, как Вэй Усяня заколотило мелкой дрожью, стоило целителю коснуться его. Лекарь тоже это почувствовал, но все же не спешил отпускать запястье Старейшины Илин, прощупывая пульс. — Совсем плох… — покачал головой целитель. — Нужно как можно быстрее доставить его в цаоши и как следует осмотреть. Группа заклинателей направилась в ту часть Облачных глубин, где жили и обучались целители. Одно из правил на знаменитой стене послушания гласило: «Ставший на путь исцеления, не должен идти по пути разрушения». Поэтому те, кто обучался лекарскому делу в Облачных Глубинах, никогда не брали в руки оружия. Но все же они совершенствовали тело и дух, развивая золотое ядро, позволяющее им обучаться более сложным практикам. Цаоши — комната трав — вполне оправдывала свое название. Она представляла собой отдельный домик, окруженный целым садом лекарственных растений, здесь же они сушились или превращались в лечебные отвары и пилюли. Это было идеальное место для осмотра и лечения тяжелобольных людей, потому что все лекарства были под рукой. Потом выздоравливающих просто переносили либо в их комнаты, либо в специальные помещения рядом с обителью целителей. Войдя в цаоши, Лань Сичэнь опустил Старейшину Илин на подготовленную постель, подхватил мантии и отошел, чтобы не мешать целителям. — Когда вернется Ванцзи? — Он ушел на Ночную охоту пять дней назад и уже прислал отчет с соколом. Вернется через пару дней, — холодно ответил племяннику Лань Цижэнь. Цзэу-цзюнь тяжело вздохнул: — Мы должны ему рассказать… Дядя, я знаю, вы не одобрите. Но многие на совете кланов видели Старейшину Илин, и эта новость быстро разлетится по миру. Если брат узнает, что мы скрыли от него молодого господина Вэя, то мы потеряем его доверие. — Я не хочу вновь видеть его мучения из-за этого человека! — отрезал Цижэнь. — А сейчас он не страдает? Он каждый день в кровь стирает пальцы о струны гуциня, исполняя «Призыв» и «Расспрос» в поисках его души. Это я сообщил ему о смерти Вэй Усяня и видел, как умер его взгляд! Тот ребенок, которого мы приняли в клан, единственный, кто пока удерживает его с нами. Ванцзи сильный, но он — человек, а жизнь с разбитым сердцем — просто существование. Он должен хотя бы знать… Лань Цижэнь на это ничего не ответил, лишь покачал головой и перевел взгляд на целителей, обступивших Вэй Усяня. С того уже сняли обездвиживание, поэтому несколько адептов удерживали хрупкую фигуру, пока другие разрезали грязную ткань, укрывавшую истощенное тело. Старший целитель стоял в стороне и пока просто наблюдал. Но чем дальше шло время, тем сильнее он хмурился, видя как неровно вздымается грудь с четким контуром ребер, как пытаются напрягаться ослабленные и искалеченные руки и ноги. — Подайте масло! — приказал Лань Гужэнь, чем привлек внимание Главы Ордена и его дяди. Лань Сичэнь и Лань Цижэнь переглянулись и подошли ближе. — Что-то не так, наставник? — спросил Цзэу-цзюнь. — Зачем вам масло? — У меня есть одно… неприятное или даже жуткое предположение, — целитель окунул пальцы в чашу с маслом из бобов сои. — Но, боюсь, ему это очень не понравится. Держите его крепче! Адепты переглянулись, но приказ выполнили. Старший целитель склонился над Старейшиной Илин и завел руку между отощавших бедер. В следующее мгновение Вэй Усянь выгнулся и истошно закричал, но заклинатели смогли удержать истощенное тело на месте. — Наставник, что вы?.. — Лань Сичэнь моментально оказался рядом, чтобы одернуть целителя, но тот уже убрал руку. Лань Гужэнь нахмурился, не отрывая взгляда от Старейшины Илин. Тяжело вздохнув, он приказал: — Принесите Запрещенный Эликсир! Все присутствующие в шоке посмотрели на мужчину. Запрещенный эликсир был самым сильным и долгодействующим дурманящим снадобьем ордена Гусу Лань. Он погружал выпившего в долгий целительный сон и снимал боль, которая не возвращалась еще несколько дней после пробуждения. Но человек после принятия этого лекарства некоторое время очень слабо реагировал на происходящее с ним, становясь похожим на куклу. Но запрещенным этот эликсир был лишь по той причине, что готовился на основе байцзю, а алкоголь был строго запрещен в ордене Гусу Лань. — Зачем тебе Запрещенный Эликсир? — Лань Цижэнь посмотрел на старшего целителя. — Потому что без него мы не справимся… Мужчина поднял руку, и все присутствующие в ужасе замерли. На пальцах Лань Гужэня виднелись следы масла, сгустков крови и чего-то белого. — Его… — целитель запнулся, подбирая слова. — Его насиловали…