Скандальный брак

      Рано утром Анна всё-таки доехала до родовой усадьбы. Уставшая и замёрзшая, она поднялась по высоким ступенькам и постучала в массивную дверь. Ей долго никто не открывал. Прислуга не привыкла к ранним визитерам, да и родители в Петербурге. Тем более никто не ждёт приезда гостей. Баронесса подула на холодные пальчики и снова затарабанила. Наконец-то дверь открыли. Удивлённый дворецкий непонимающе взирал на раннюю гостью.       - А-а-анна Петровна? – спросил он, потирая заспанные глаза. – Вы ли это?       - Я, голубчик, я, - из последних сил улыбнулась Анна, проходя в холл, плотнее стягивая запачкавшуюся шаль на плечах.       - Но как же? Где же Вы?.. – не мог связно выговорить седовласый мужчина.       Дама только растянула губы в улыбке, поднимаясь по лестнице, что вела в господские покои.       - Афанасий Петрович, миленький, позови Танюшу, чтобы помогла мне переодеться.       - Да, да, барыня, - закивал головой дворецкий и засеменил в сторону кухни.       Анна уже подходила к своей комнате, когда дверь в опочивальню родителей резко отворилась, а на пороге появилась мать в пеньюаре и чепчике.       - Мама? – удивленно прошептала женщина. – Я думала, Вы в Петербурге.       - А я думала, ты у мужа, - княгиня не заставила долго ждать ответа. – Ты почему здесь? Да еще в таком виде? – спросила Долгорукая, осматривая дочь с головы до пят.       - Потом, - махнула рукой Анна, открывая дверь в свою комнату. – Всё потом. Я ужасно устала и хочу спать.       - Анна, ты мне объяснишь, в конце-то концов, что с тобой приключилось?       - Мама, прошу тебя…       В комнату забежала перепуганная Татьяна.       - Здравствуйте, барыня, - поклонилась она, и тут же бросилась доставать вещи из шкафа. – Сейчас, сейчас я помогу Вам переодеться.       - Я сама помогу! - рявкнула Мария Алексеевна, забирая сорочку из рук прислуги. – А ты еды принеси, да камин разожги.       - Нет! – вскричала Анна, проглотив горький ком и прикрывая ладошкой рот. – Я… я не голодна.       Женщина удивленно взглянула на дочь.       - Тогда чаю горячего.       Татьяна кивнула и быстро принялась за дело.       Мать самостоятельно помогла переодеться, уложила её в постель и накрыла несколькими одеялами.       - Рассказывай, - настаивала княгиня, накрывая Анну несколькими теплыми одеялами после переодевания, и присела подле неё. – Чего от мужа сбежала?       - Мы… мы повздорили.       - Тоже мне повод! - всплеснула руками Долгорукая. – Из-за этого не сбегают из дома. Да ещё и с дитём под сердцем.       - Как Вы узнали?       - Анна, у меня трое детей. Я прекрасно знаю, когда воротит от еды, даже просто от этого слова.       Баронесса облокотилась на подушки, начиная согреваться. В камине ярко полыхал огонь, укутывая своим теплом женщин. Она решилась всё рассказать матери. И про случай в театре, и что собиралась сбежать с поручиком Писаревым, и про то, как написала ему злосчастную записку и теперь расплачивается за свой необдуманный поступок. Со страхом в голосе вспоминала, как могла попасть в руки убийц и насильников.       Татьяна внесла поднос с чаем, поставила его на прикроватный столик.       - Ступай, - скомандовала княгиня, разлила чай по чашкам и протянула одну Анне. - Доченька, если бы я знала, что так всё обернётся, - вздохнула Мария Алексеевна, проведя теплой рукой по белокурой головке. – Я так жалею, что заставила тебя выйти замуж за этого Корфа. Видела ведь, еще там, в церкви, как ты противилась этому браку. Думала только о добром имени, чтобы не коснулся семьи очередной скандал, и совсем не замечала твоих страданий.       Анна совершенно не ожидала покаяния матери. Не веря услышанному, она присела рядом с княгиней и крепко обняла её. Ещё никогда они не были так откровенны друг с другом. Ещё никогда они не сидели обнявшись, как сейчас.       - Мамочка, - прошептала баронесса, сдерживая слёзы. Как тепло ей в материнских объятиях. – Вы ни в чём не виноваты. И этот брак… Я… я люблю Владимира.       - Любишь? – удивленно переспросила княгиня. – Тогда зачем сбежала?       - Я не знаю, - прошептала Анна, смаргивая слёзы. Она сама не понимала, почему решила уехать. И уже сто раз пожалела о своем очередном необдуманном поступке. – Владимир так разозлился, когда увидел эту записку.       - А ты что думала? – фыркнула Долгорукая. – Если бы ты нашла на его столе послание от какой-нибудь дамы? Ты бы не спросила его об этом? Не разозлилась?       Баронесса молчала. Она понимала, что не смогла бы смолчать или сделать вид, что ничего не знает.       - Вот видишь, - улыбнулась Мария Алексеевна, крепче обнимая дочь. – Ты бы тоже не удержалась от вопросов, моя дорогая девочка.       Анна кивнула, признавая правоту матери.       - Тебе нужно отдохнуть, а потом спокойно поговорить с Владимиром. Думаю, что он тоже сожалеет о случившемся. И не находит себе места.       Княгиня вышла, плотно прикрыв за собой дверь, оставляя дочь в раздумьях.       Владимир стоял посреди кабинета дома Долгоруких, ожидая прихода хозяев. Всю дорогу он обдумывал разговор с родственниками. Как он мог сказать, что не уберёг их дочь? Что из-за него Анна сбежала из дома и… Что было там, возле речки, он и представить боялся.       - Добрый день, - поздоровались князь и княгиня Долгорукие, заходя в кабинет. Владимир только кивнул на приветствие, не переставая думать о жене.       - Что-то Вы слишком долго ехали, господин барон, - ехидно заметила Мария Алексеевна, присаживаясь на диван и приглашая гостей. – Мы вас уже заждались.       - Заждались? – переспросил князь Репнин, не понимая, почему Долгорукие вообще их ждали. – Но мы…       - Мне очень больно Вам об этом сообщать… - начал барон, но застрявший от боли ком в горле не давал ему связно говорить.       - Вы, Владимир Иванович, решили аннулировать наш брак? – послышался звонкий женский голос со стороны двери.       Мужчины одновременно обернулись и замерли.       - Ну же, говорите, - настаивала белокурая дама, неспешно подходя к визитерам. – Что Вы собрались сообщить моим родителям?       Владимир переводил взгляд то на видение, которое так похоже на его супругу, то на друга.       - Я же не мог тронуться умом? – уточнил он у Репнина. – Ты тоже её видишь?       Мишель только кивнул, не сводя глаз с женщины.       - Что здесь происходит? – удивленно спросила княгиня, не понимая гостей. – Я думала, что Вы, Владимир Иванович, приехали за своей супругой, чтобы забрать её обратно в Двугорск.       - Нет, - вырвался истерический смешок у Корфа.       Он прикрыл глаза, пытаясь понять, где находится. Не мерещится ли ему жена. А вдруг это игра его воображения? Может, и его здесь и нет? А сам он остался сидеть в поместье и скорбеть? Владимир открыл глаза, тряхнул головой, но видение не исчезло. Аня уже стояла напротив него, гневно сложив руки на груди.       - Нет? – зашипела княгиня. – Да Вы знаете, молодой человек…       Но Владимир её не слышал.       - Почему твоя накидка и шляпка лежали возле реки? – вскричал барон, полностью приходя в себя и хватая жену за плечи. – Я чуть с ума не сошёл, разыскивая тебя по лесу! Думал, что ты… что ты…       - Что Вы, мадам, решили свести счёты с жизнь, - подсказал Репнин.       - Что? – воскликнули все присутствующие в гостиной.       - Почему, Аня? – простонал Владимир, всматриваясь в побледневшее личико. – Зачем?       - Я… я подумала, что за мной гонятся разбойники, о которых рассказывал твой отец, - пыталась объяснить баронесса, но муж только покачал головой и быстро привлёк любимую в крепкие объятия, прижимая к сильной груди.       - Какие разбойники, глупая? – выдохнул он ей в ушко. – Отец выдумал эту историю для тебя. Чтобы ты больше не уезжала из поместья в одиночку.       - Кто же тогда за мной гнался?       - Никита не хотел отпускать тебя одну, - ответил Владимир, поглаживая тонкую спинку и зарываясь губами в светлые волосы. – Он поехал следом и нашёл на берегу твои вещи. О чём ты думала, когда сама решила уехать? А если бы ты навредила ребёнку своей глупостью?       - Ребёнку? – спросил доселе молчавший князь Долгорукий. – Анечка… Маша, почему я об этом ещё ничего не знаю? Я что, скоро стану дедом?       - Ой, Петруша, - вздохнула Мария Алексеевна, беря супруга под руку. – Пойдём. Я всё расскажу тебе. И Вы, Михаил Александрович, - указала княгиня на дверь.       Анна шмыгнула носом, плотнее прижимаясь к мужу.       - Ты знаешь про ребёнка?       - Знаю… - недовольно ответил Владимир, прижимая жену крепче к сердцу. - Ты местному врачу показывалась уже? Он приезжал? Что сказал?       - Нет, Володя, нет, - провела баронесса пальчиками по губам мужа. – Ещё не показывалась.       - Аня, разве можно так безответственно относиться к малышу? А если бы твои ночные прогулки навредили ему?       - Я замечательно себя чувствую, - уверила его жена.       - Почему ты мне ничего не рассказала?       - Я хотела рассказать, когда ты вернулся из Петербурга, но нам было не до этого.       - Глупенькая ты моя, глупенькая, - прошептал барон. – Если ты ещё хоть раз сбежишь, то я тебе устрою такую трёпку, что ты долго ещё не сможешь сидеть.       Баронесса смущенно подняла глаза, чтобы осмотреться по сторонам, не услышали ли родители слова Владимира, но в кабинете никого не было.       - Ты этого не сделаешь, - хитро улыбнулась она, пятясь назад.       - Хочешь проверить? – рыкнул Корф, наступая на супругу. Анна звонко рассмеялась, забегая за стол отца. – Я привяжу Вас к кровати, где Вам самое место, Анна Петровна, и сделаю всё, чтобы дурные мысли больше не приходили в Вашу хорошенькую головку.       - Да Вы наглец, Владимир Иванович, - стрельнула глазками баронесса в сторону двери, но Владимир помотал головой:       - Даже не мечтай.       - Я думала, что Вы упадёте на колени и будете вымаливать моё прощение, - произнесла женщина тихим многозначительным голосом, делая рывок к двери, но муж тут же это понял и поймал любимую в свои объятия.       - Да дурак я, Аня, дурак, - покаянно прошептал он, нежно касаясь губами ее шеи. – Я знал, что ты верна мне. Но эта записка…       - Я написала её давно. Ещё в тот вечер, после театра.       - Я знаю, любимая.       - Откуда?       - Мишка всё рассказал по дороге в ваше поместье. А ему Натали.       Анна поддалась горячим поцелуям мужа, которые кружили голову. Он целовал её неспешно, скользя руками по стройному телу, чем вызывал у неё протяжной стон. Она хотела сказать что-то ещё, что-то спросить, но всё потом. Они ужасно соскучились друг по другу.       - Я больше никогда не сбегу от тебя, - нежно проговорила женщина, запуская пальцы в темные волосы.       - Я больше никогда тебе этого не позволю!       Владимир подхватил любимую на руки, полный решимости доказать свои слова тем единственным способом, который знал.       - Я люблю тебя, Аня, – прерывисто шептал он, не переставая целовать её губы, щёки, шею, грудь. – Я так тебя люблю…       Михаил открыл глаза, обведя комнату взглядом. Мария Алексеевна оказалась очень радушной хозяйкой и настояла, чтобы он переночевал у них, но сон долго не шёл. События дня всплывали в памяти князя фрагмент за фрагментом. Он помнил состояние друга, когда ему сообщили о гибели супруги. Как же тяжело ему было видеть страдания Владимира. Но хвала небесам, что уговоры возымели действие на барона и они отправились к Долгоруким. Именно там Корф увидел жену целой и невредимой.       Репнин поднялся на подушки и замер. В кресле возле камина сидела Лиза в одном пеньюаре и пристально смотрела на него.       - Лизавета Петровна? – спросил князь, не веря своим глазам, и натянул одеяло повыше. – Вы… Вы что тут делаете?       - Я пришла к Вам за помощью, - тихо прошептала княжна Долгорукая; на её щеках полыхал румянец.       - Вам нужна моя помощь в столь поздний час? – удивился Михаил, не зная, как реагировать на столь неожиданное заявление. – Но Вас же могут здесь увидеть! Вы представляете, какой разразится скандал?       - Мне это и нужно, - улыбнувшись, ответила Лиза, поднимаясь с кресла и подходя к кровати гостя.       - Я не понимаю Вас.       - Мне необходимо, чтобы Вы меня скомпрометировали.       - Что? – вскричал Репнин, вскакивая с постели.       Барышня смущенно отвела взгляд, отворачивая к стене, чтобы князь мог прикрыться. – Что Вы удумали, княжна?       - Маменька сватает меня против воли за одного мерзкого старикана.       - Но при чём тут я?       - Вы скомпрометируете меня, как барон Корф мою сестру, и уважаемый Андрей Платонович сам откажется от этого брака.       - Лиза… - ошарашено прошептал князь, крепко держа перед собой одеяло. – Это… это неправильно… недопустимо… Я не могу так…       - Можете, - улыбнулась княжна Долгорукая, поворачивая к мужчине. – Вы всё можете, Михаил Александрович.