Скандальный брак

      Прошло несколько недель со дня венчания. Анна была полноправной хозяйкой в поместье. Иван Иванович не чаял души в невестке, а когда узнал, что у девушки великолепный голос - и вовсе проникся отцовскими чувствами. Владимир вёл себя сдержано по отношению к супруге. Только всё меньше и меньше проводил времени дома. У него находились дела в деревне: сбор урожая, заготовка дров на зиму. Анна коротала время в одиночестве. Единственными её собеседниками были свекор, горничная Полина, что верно прислуживала хозяйке, добрая кухарка Варя, у которой баронесса любила сидеть на кухне за большим горячим самоваром, и Дашенька. Она стала для барыни маленькой помощницей, которая внимательно следила за Анной, старалась помогать в оранжерее, поливать и сажать ростки новых цветов, ухаживала и во всём слушаться молодую даму.       Со своей семьей Анна не виделась, но часто писала в Петербург, где ещё находились родители и брат. На все её рассказы о жизни в Двугорском имении мать отвечала сухо и односложно, зато Лиза всегда описывала всё до малейшей точности. Из писем баронесса узнала, что Андрюша так и продолжает ухаживать за Кати Нарышкиной и уже разговаривал с papa, чтобы просить руки фрейлины. Сестра рассказывала, что свет не умолкает, теряясь в догадках, что сподвигло барона Корфа так скоропалительно жениться на княжне Долгорукой, и как теперь живётся Владимиру вдали от балов и театров. Упоминала и про поручика Писарева, которого больше никто не видел, но поговаривали, что он отбыл в Москву по какому-то важному заданию. А сама Лиза готовится к весне стать супругой господина Забалуева. И маменька уже заказала для младшей дочери венчальное платье у лучшей модистки столицы.       Анна вздохнула, опускаясь в кресло. Без Лизы Владимир не мог найти ей жениха. Он не знал, какие мужчины нравятся княжне, а сватать лишь бы за кого ему не хотелось. Оставалось ждать только приезда сестры в Двугорск или ехать самой. Баронесса накинула тёплую шаль и спустилась к завтраку. Владимира за столом уже не было, только Иван Иванович и гостившая после свадьбы Надежда Николаевна. Они уже заканчивали завтрак и неспешно потягивал горячий кофе.       - Доброе утро.       - Ах, Аннушка, - улыбнулся свекор при виде невестки, – как спалось?       - Спасибо, хорошо, - ответила Анна, пока Полина наливала кофе. – А где Владимир? Он ещё не спускался?       - Володя… - начала Надежда Николаевна, но барон перебил её:       - Владимир вышел, но обещал скоро вернуться.       Анна без аппетита ковыряла ложкой кашу. То, что он всячески избегал её компании, начинало злить молодую баронессу. Неужели так ведут себя мужья после женитьбы? Отец всегда трапезничал с матерью, даже когда они были в ссоре.       - Аннушка, сегодня на ужин Варя запекает гуся под своим фирменным соусом. И я бы хотел, чтобы ты выбрала вино.       - Вино? – удивлённо переспросила баронесса. Ей никогда не предлагали выбирать сей напиток. – Сейчас?       - Да, да, - кивнул головой свекор, – именно сейчас.       - Так Володя… - начала опять Надежда Николаевна, но барон её вновь перебил:       - Спустись в погреб и выбери то, что тебе понравится.       - А где винный погреб?       - Нужно пройти через кухню, - ответила Надежда Николаевна.       Молодая баронесса была удивлена царившей за столом обстановкой и странной просьбой, но послушалась. Уже у двери её окликнул Иван Иванович.       - Аннушка, ты забыла свою тёплую шаль. Возьми, там холодно.       Полина улыбаясь, подала пуховую накидку.       Когда баронесса покинула столовую, хозяин имения перевел взгляд на служанку.       - Ты знаешь, что делать.       Девушка только кивнула.       - Ну и зачем ты это сделал?       - Наденька, им давно пора побыть наедине, - ответил барон, разворачивая свежую газету. – А то я так внуков и не дождусь.       Анна отодвинула тяжелую деревянную дверь и шагнула в темноту. В нос ударил едкий запах сырости. Она взяла одиноко горевшую свечу и ступила на узенькую ступеньку, что вела вниз. Вдалеке горело еще несколько свечей. Как темница из сказок, что читала ей старая нянюшка перед сном. Дверь захлопнулась, громко лязгнул замок. Вздрогнув, баронесса едва не оступилась.       - Вы что тут забыли? – прошипел Владимир, держа в одной руке бутылку вина, а в другой свечу. – Захотелось по погребу прогуляться? Оранжерея наскучила?       Какое-то время она стояла не шевелясь, раздумывая - может, вернуться обратно? Но что подумает Владимир? Примет её за трусиху? Анна расправила плечи, вздернула подбородок и спустилась вниз, словно величественная королева, шествовавшая не по сырому погребу, а по бальной зале.       - Я ещё раз спрашиваю, мадам, что Вы здесь забыли?       - Ваш отец послал меня за...       - За вином к ужину? – закончил за неё супруг.       - Откуда…       И тут она поняла, что за странная атмосфера царила за столом. Интриганы!       Владимир поставил свечу на запыленную стойку, поднялся вверх и дёрнул дверь.       - Чёрт! – выругался он негромко, но Анна его услышала. – Дверь заперта.       - И как долго мы здесь будем?       - Скажите, Анна, Вам не показалось странным, что отец попросил принести Вас вино?       - Конечно, показалось.       - Так зачем Вы согласились? – рыкнул Корф. – Как хитро он придумал!       - Вы думаете, что это моя блестящая идея?! – вскричала баронесса. – Или считаете, что мне нравится сидеть в холодном подземелье с Вами? Но я не могла отказать Ивану Ивановичу…       - Иван Иванович запер нас здесь!       - Я думаю, что слуги сейчас придут и…       - Да ничего они не сделают. Они не посмеют ослушаться отца.       - Но зачем?       Владимир только ухмыльнулся. Он понимал, зачем отец это придумал, чтобы они остались наедине. Барон хотел внуков и не раз говорил ему об этом. Но чтобы додуматься запереть их в погребе, как провинившихся детей…       Анна обвела взглядом стены, потолки, с которых свисала огромная паутина. Стеллажи с вином, бочки и запах могильной сырости. Она передернула плечами от холода, плотнее кутаясь в шаль. Вот зачем барон настоял, чтобы она взяла её с собой.       - Хоть еды у нас и нет, зато вина вдоволь. Предлагаю начать именно с этой бутылки.       - Вы хотите откупорить вино?       - А Вы хотите здесь замёрзнуть?       Анна покачала головой.       - Тогда пейте. Вино поможет нам согреться.       Владимир протянул открытую бутылку, и она сделала пару глотков.       - Представляю, чтобы сказал бы Ваш отец, узнай, что его невестка пьет вино из горла, - рассмеялась Анна, передавая бутылку мужу.       - У Вас красивая улыбка.       - Что Вы сказали?       - Я сказал, что мне нравится, когда Вы смеетесь, - ответил Владимир, делая большие глотки. – Ещё?       - О нет! – запротестовала дама, обхватывая себя руками. – Я даже не успела позавтракать, а вино довольно крепкое.       Корф снял сюртук и накинул на плечи супруге. Она не противилась, только благодарно улыбнулась, сжимая воротник у шеи.       - Как? Мой отец тиран? – подхватил весёлый разговор барон. - Даже не позволив Вам поесть, тут же отправил в погреб за вином?       - Если бы я осталась завтракать, то мы бы не встретились здесь. И его гениальный план попросту провалился бы.       Владимир громко рассмеялся.       - Но какая же у Вас прекрасная улыбка, - протянул руку и прикоснулся к её раскрасневшейся щеке кончиком пальца. – И я даже благодарен отцу. Если бы не его хитрость, то я бы ещё долго не увидел её.       Его палец продолжал движение к её губам, медленно, нежно. Внутри у Анны всё сжалось. Этот мужчина вызывал у нее доселе неизведанные чувства. Она таяла в его руках, как шоколад, который решили растопить для пирожных. Владимир не спешил отнимать руку от её лица. Он осторожно провел по одной щеке, затем по другой, спустился к подбородку…       Где-то совсем близко послышался скребущий звук.       - Что это?       - Я ничего не слышал.       - Это крыса! – вскричала баронесса и дернулась в сторону мужа.       От неожиданности Владимир упал на бочонки с вином, но не разжал руки и сильнее притянул к себе жену, поднимая на руки. Анна не собиралась противиться. Где-то поблизости ползала мерзкая крыса, а может, и не одна. Она чувствовала тёплые руки мужа через ткань платья, но ещё сильнее прижалась к широкой груди, запрокидывая руки ему за шею.       - Аня, - прохрипел барон, зарываясь в шелковистые пряди. - Аня…       Баронесса облизнула пересохшие от волнения губы и приоткрыла рот, чтобы задать вопрос, но так не смогла произнести ни звука. Вместо этого она еще теснее прижалась к мужу, запустила пальцы в его густые тёмные волосы. Теперь она уже не знала, не хотела знать, почему она бросилась в его объятия, хотя уверяла, что ни один мужчина к ней больше не прикоснётся. Это всё вино… Вино на голодный желудок. И вот она больше не в силах справиться с искушением. Пальцы заскользили по его волосам. Тихо выругавшись, Владимир уселся на бочонки, схватил жену за талию и усадил к себе на колени.       - Аня…       Это была тихая мольба. Шокированная происходящим, баронесса опустила руки на крепкую грудь, чувствуя, как заиграли его мускулы под ладонями. Анна не заметила, как его язык скользнул по нижней губе один раз, второй, потом по верхней. Она застонала и приоткрыла рот. Он захватил её губы в дурманящий плен. Крепкие руки сжали бедра, поднимались к талии, обхватывали грудь. Сюртук давно упал на грязный пол, туда же присоединилась забытая шаль, но она даже не почувствовала. Её тело затрепетало, как клавиши под пальцами умелого пианиста. Анна потянулась к мужу, прижимаясь теснее. Ей отчаянно хотелось большего, хотелось его. Всего.       - Аня… - простонал барон, проводя рукой по ножке. – Прости, но я так больше не могу.       Его рука коснулась теплой плоти над подвязками чулок, и это привело даму в чувство. Анна отшатнулась от мужа и неуклюже спрыгнула с его колен, чуть пошатнувшись, но вовремя схватившись за стеллаж. Что она вытворяет? Как можно? В подвал… Да ещё и позволять такие вольности. Она одернула пышные помятые юбки и отступила.       За спиной послышался тяжёлый вздох барона.       - Как Вы думаете, сколько мы ещё будем здесь сидеть? – спросила Анна охрипшим голосом, всё так же стоя спиной к Корфу. Она боялась посмотреть ему в глаза. Что она в них прочтёт? Осуждение? Повела себя, как последняя… В голове начали всплывать эпизоды двухлетней давности, когда её жених таял в объятиях графини Демидовой.       - Думаю, что к обеду нас выпустят, - таким же хриплым голосом ответил барон, опуская руку, которая ещё помнила тёплые прикосновения.       - Разве свечи хватит до обеда? – спросила Анна, обхватывая себя за плечи. – Она уже догорает.       - Вы боитесь темноты?       - Нет. Но я никогда не оставалась без света в подземелье.       Корф ничего не ответил, но баронесса ощущала его взгляд в спину.       - Владимир, почему Вы решили жениться на мне?       Этот вопрос был неожиданным для Корфа. Он и сам не раз задавался им, но никак не мог ответить. Владимир вспомнил ночь перед венчанием, когда предложил Анне руку и сердце. Первые минуты она молча смотрела на него с недоумением, а после громко рассмеялась и отвесила ему увесистую пощёчину, обвинив во всех грехах. Тогда он подумал, что у неё началась истерика. Но девушка быстро взяла себя в руки и решительно объявила:       - Никогда! Слышите! Никогда я не пойду замуж за такого повесу, как Вы. Лучше быть опозоренной и остаться в старых девах, чем стать Вашей женой. Это Вы и только Вы виноваты во всём случившемся!       Барон смолчал. Да и что он мог ответить на столь веское замечание, только потирал горящую щёку. Но Анна не унималась. Она высказала всё, что было на душе, обвинив всех мужчин в своих несчастьях. И тогда он понял, что может спасти положение, только заставив выйти замуж. Но как? Предложив устроить счастье младшей сестры. Как он собирался это сделать - до сих пор не знал. Но только это предложение возымело успех, и Анна согласилась пойти с ним к алтарю.       - Считайте, из-за наследства.       - Это неразумно, - вздохнула баронесса. – Вы боялись брака как огня, но зачем-то позвали меня замуж.       - Боялся брака? – изумленно вскинул брови Корф. – Вы так считаете?       - Конечно! Все мужчины этого боятся, только если они не собираются подправить своё финансовое положение.       - Вам это лучше всех знакомо. Не так ли?       - Мне?       - Разве нет? Я слышал другую историю.       Владимир не понимал, зачем сейчас это говорит, но история с неудавшимся замужеством супруги несколько лет назад и слова княгини Долгорукой никак не выходили из головы. Скорее всего Анна жалеет, что вышла именно за него замуж. Поручик Писарев хоть и не был богат, зато был довольно привлекательным. Корфу, как мужчине, было тяжело оценить мужскую красоту, зато прелестницы души не чаяли в молодом офицере. А в его сердце поселилась ядовитая ревность, которая никак не хотела уходить. Может, из-за Сергея она отвергает его, не подпуская ближе? Помнит только его прикосновения и не хочет расстаться с таким дорогим воспоминанием?       - Никогда не думала, что Вы, Владимир Иванович, собираете сплетни! Недостойное занятие для барона Корфа!       Наверху лязгнул замок и дверь отворилась.       - Барыня, - послышался голос Полины, – Анна Петровна, Вы в порядке?       - Что, отец позволил нас выпустить? – прогремел Владимир.       - Ой, Владимир Иванович, Вы тоже здесь?       - А ты будто не знала.       Горничная стыдливо опустила глаза.       Анна приподняла юбки и взбежала наверх. Владимир последовал за женой, поднимая с пола теплую шаль и свой сюртук.       Баронесса зашла в столовую, где остался сидеть свекор, который, как ни в чём не бывало, смотрел в газету.       - Аннушка, ты вернулась? – осведомился он, не обращая внимания на осуждающий взгляд невестки, которая только кивнула.       - Кофе ещё тёплый. Будешь?       Полина быстро налила хозяйке кофе и отошла в сторону. Такую разгневанную барыню она не видела.       В дверях показался Владимир. Он положил шаль на стул и бросил на ходу:       - Я переодеваюсь и уезжаю в деревню.       - Как? Ты не позавтракаешь даже? – спросил Иван Иванович, всматриваясь в лицо сына.       - Спасибо, отец. Благодаря Вам, я сыт.       - Ну да, ну да. Тебе и в самом деле пора.       Владимир вышел, даже не попрощавшись, только задержав взгляд на жене, которая принялась за пирог.       - Грядут тяжелые времена, Аннушка.       - Что же так?       - Несколько детишек умерли от лихорадки, что пришла в наш уезд, и нет от неё никакого спасения.       Анна вскрикнула, прикрыв рот рукой. Обиды на старого барона тут же забылись. Теперь она не могла думать ни о чём, кроме бедных детей.       - Боже мой, это ужасно!       - Я разговаривал с доктором Штерном и он просил быть нас всех осторожными. Стараться не выходить из дома и больше сидеть у теплого камина.       - И никого не удалось спасти?       - Двое ребят остались живы. Сейчас они слабы, но обязательно поправятся.       - Поскорее бы прошли эти страшные дни. Я могу чем-то помочь? - задумчиво спросила Анна, глядя на свекра.       - Береги себя, Аннушка, - улыбнулся Иван Иванович, вставая из-за стола. – Ты еще должна подарить мне внука, которого я так жду.       От таких откровенных слов баронесса залилась румянцем. Наследника… Об этом она старалась не думать. После венчания Владимир к ней не притрагивался и даже не отпускал намёки, только сегодня они оба перешли за черту, которую она сама провела между ними. Но баронесса понимала, что рано или поздно это должно произойти. Только она совсем к этому не готова, как оказалось…       Иван Иванович, будто не замечая скованности невестки, продолжил:       - Ах, какие у меня будут красивые внуки! Поскорее бы их понянчить, - с этими словами старый барон поцеловал светлую девичью макушку и вышел из столовой, оставляя хозяйку в задумчивости.       После разговора со свекром Анна не могла усидеть дома. Она хотела хоть чем-то помочь простым людям, которых коснулась беда.       - Варя, собери мне корзинку. Я в деревню пойду.       - Куда же Вы собрались, Анна Петровна, - всплеснула руками кухарка, бросая замешивать тесто. – Зачем же Вам тудой ходить?       - Хочу отнести еды детям, которые сейчас болеют. Я знаю, что ничем не могу им помочь, но хоть это…       - Ох и задаст мне трёпку наш барин, когда узнает, - причитала Варя, но начала складывать продукты. – Только, Анна Петровна, недолго. На небе тучи какие. Вот-вот дождь польет как из ведра.       - Я недолго. Спасибо, Варюша.       Анна вышла из поместья, плотнее кутаясь в шаль и вдыхая осенний воздух. Скоро начнутся затяжные дожди, деревья скинут красивую багряную листву, а серое небо будет низким и унылым.       - Анна Петровна, зачем же Вам одной ходить? – спросил конюх, подходя к хозяйке. – Возьмите меня с собой. Вон и корзинка поди тяжёлая. А я помогу.       - Спасибо, Никита, но я сама.       Сейчас баронесса хотела побыть одна. Ей было просто необходимо привести мысли в порядок и обдумать, как вести себя дальше с Владимиром. То, что ей понравилось быть в объятиях мужа – она не скрывала. От него веяло той мужественностью и силой, что встретишь не во всех представителях мужского пола. И, наверное, как бы она не скрывала и не переубеждала себя, она хотела вновь оказаться в теплых объятиях барона. Но последние слова её больно ранили и стёрли все хорошие воспоминания о случившемся. За что он так был с ней резок? Зачем напомнил о её прошлом? Ведь он не знает, как было на самом деле. Да, поручик Писарев оказался именно тем мужчиной, которого привлекают только деньги, а не любовь. Но какими жестокими казались слова Корфа, когда он говорил об этом!       - Барыня! Барыня!       Прервал её мысли доносившийся из поля голос. Дашенька бежала к ней со всех ног, а в руке у неё был маленький букетик листьев.       - Ты почему здесь? Разве родители разрешают тебе ходить так далеко?       - Они не узнают, - махнула рукой рыженькая девчушка. – Вы же не расскажете им?       - А надо бы!       - А давайте это будет наш маленький секретик? - прошептала Даша, смешно поднося пальчик к курносому носику. – А куда Вы идёте с такой большой поклажей?       - В деревню. Ты, наверное, слышала, что сейчас много детей болеют. Вот и иду к ним.       - Да, мне матушка рассказывала. Теперь из-за этого меня мало выпускают на улицу.       - Правильно делают. Родители беспокоятся за тебя.       - А Вы не боитесь заболеть?       - Я не боюсь. А ты беги домой, чтобы не наругали.       Девочка только грустно вздохнула, но согласилась.       - Передайте тогда им от меня листочки, - протянула она маленький букетик. Анна не переставала умиляться Дашеньке - столько света и тепла излучает этот ребёнок. Настоящее солнышко. Вот и она, поговорив с девочкой, забыла обо всех своих неприятностях.       - Передам, - заверила барыня. – Обязательно передам.       Анна проведывала болеющих детишек, радуя их гостинцами из барского дома и вручая честно поделенный букет из листьев от Даши. Она не обходила стороной и другие дома, где жили дети. Она заходила и спрашивала, не надо ли им чего, чтобы защитить малышей от страшной болезни, которая нагрянула в уезд. Крестьяне только разводили руками и охали: где же это видано, чтобы барыня ходила по деревне, заглядывала к больным детям и интересовалась их здоровьем. Добрая барыня.       Когда Анна вышла из последнего дома, начинало смеркаться. Пора было возвращаться домой. Она перехватила пустую корзинку, когда увидела на конце деревни Дашу, играющую с котёнком.       - Ты что здесь делаешь? Я же велела тебе домой идти.       - Меня мамка наругает, что меня долго не было.       - А при мне не наругает?       - Не-а, - помотала головой девочка. – Я скажу, что с Вами ходила.       - Ах ты плутишка! – пожурила её Анна. Ну что с ней делать? Разве можно её наказать за непослушание, когда она так мило тебе улыбается.       - Только Вы маме не расскажете?       - Ещё один секрет?       - Ага.       Анна звонко рассмеялась. Точно плутишка. И в кого она такая? В отца? Нет, точно в мать. Сегодня Анна в этом убедилась, когда Полина заперла её с Владимиром в погребе.       Пока баронесса дошла с девочкой до поместья, полил сильный дождь. Они забежали в дом, когда были уже все мокрые.       - Беги скорее в комнату и переоденься, а то заболеешь, - скомандовала Анна. – А потом к Варе на кухню за горячим чаем.       Егоза кивнула головой и поскакала по коридору. А Анна пошла переодеваться к ужину, на котором обязательно встретится с мужем.