Пигмалион

      Новоиспечённый и нежеланный жилец замка, обретя свой истинный облик, сидел на каменном полу, прислонившись спиной к стене. Он ковырял ножом каменную кладку, потому что больше заниматься было нечем. Сколько бы он ни пытался вскрыть громоздкие двери, ничего не получалось, выбивать их было опасно — он мог привлечь внимание стражи. Побег из окна тоже провалился. Когда он уже висел на карнизе, вдруг понял, что сплоховал: ни уступа тебе, ни дерева, чтобы спуститься вниз.       Так и прошёл первый день свободы разозлённого на весь мир эльфа, и только жалобное бурчание в животе нарушало тишину его «темницы». Оставалось надеяться, что кто-нибудь соизволит прийти, и тогда он сможет отсюда навсегда убраться, но сначала… Каждый его обидчик получит по заслугам.       Когда раздался знакомый звук открывшегося замка, Иорвет бросил быстрый взгляд на окно — стояла глубокая ночь, и потому его гостем мог быть только один человек. Вопреки своему настроению и негативному отношению ко всему человечеству вообще, сердце эльфа невольно ускорило свой ход: пришёл его спаситель, и собственные чувства к нему Иорвету не нравились. Командир скоя’таэлей не может радоваться визиту дхойне, не может желать с ним общения… Но обманывать себя не имело смысла. Вернон — его самый близкий враг на всём белом свете, и лучник благодарен ему всей душой, но, увы, Роше об этом никогда не узнает…       Едва дверь тихо отворилась, как темерец остановился в изумлении — статуя была вновь накрыта чёрной тканью, только ноги её уже не связаны, а он хорошо помнил, что оставил Иорвета открытым. Пожав плечами, мол, память совсем ни к чёрту, он решил, что сам, наверное, в спешке решил спрятать эльфа от злых глаз.       — Я сегодня принёс книгу старых сказок, думаю, тебе понравится, — сказал вслух Вернон. Положив книгу на табурет, он пошарил ладонью по карманам. — Вот зараза! Забыл трубку, скоро вернусь… — но он успел только повернуться спиной и снова опустить руку в карман, уже в поисках ключей, как вдруг:       — Апчхи!       Темерец замер, кажется, все имевшиеся на его теле волосы поднялись дыбом от ужаса. Он сразу понял, что тут кто-то есть и наблюдает за ним, но нелепо выдал себя, не сдержав естественной реакции. Человек осторожно развернулся и обвёл безумным взглядом комнату. Скульптура стояла на месте, тут же стол, ветхий шкаф с поломанными дверцами… и больше ничего!       Тут чёрный балахон слетел со статуи и упал на пол. И та же статуя эльфа, только цветная, ринулась прямо на него. У Роше нервно дёрнулся глаз, но это была единственная реакция, которую смог выдать его организм перед ощутимым и болезненным падением на спину. Иорвет не мог больше ждать, боясь, что Вернон снова покинет его покои, и тогда он точно не сможет уйти незамеченным, потому и решил напасть, тем более знакомому дхойне можно было хоть немного доверять.       Человек не верил своим глазам — получилось… Иорвет ожил, сбил его с ног и забрался сверху. Однако чувство счастья быстро его покинуло, когда Роше почувствовал, что холодная сталь ножа утыкается в его кожу под подбородком. Мужчина затаил дыхание от прекрасных и одновременно пугающих видов. Скоя’таэль был гораздо краше безжизненной скульптуры. У него оказались зелёные глаза, то есть глаз, но это не портило общей картины. Живая мимика выражала надменность и некий интерес, а губы, искривлённые в оскале, ох, капризные, пухлые… Вот тут человек растаял совсем, и его тело отреагировало не вполне прилично. У темерца совсем не к месту встал.       — Тише, Иорвет, тише… Я тебя не обижу… — зашептал он и поднял руки, показывая ладони без посторонних предметов.       «Как это мило… смотри, как бы я тебя не обидел».       Иорвет не мог говорить, колдовство ушло из него не до конца. Он остался немым, что было печально, ведь эльф был не дурак поговорить, разводить споры и доказывать свою правоту, а потому он не чувствовал себя полноценным в данный момент. Но он справится с этой проблемой, со временем, найдёт выход и, если придётся, вновь заставит Роше поцеловать себя. Судя по игривой ухмылке темерца, это будет сделать довольно легко.       Вернон понимал, что его желанный эльф совсем одичал, пока был в плену каменного тела, и сейчас ничто не сможет его остановить делать глупости, начать мстить всем тем, кто его обижал, когда он, будучи статуей, терпел унижения. К стыду своему, сейчас темерец побаивался эльфа, уж больно ненормальным блеском сиял его взгляд, который блуждал по его лицу, словно изучая. Чего Вернон точно не ожидал, что остроухий приблизится, касаясь кончиком носа его щеки, и неторопливо втянет в себя воздух, принюхиваясь. Глаза человека при этом удивлённо и немного испуганно расширились. Роше подозрительно скосил глаза на объект своей страсти, что с любопытством вдыхал его аромат, но увидел только выступающую скулу и пряди чёрных волос, выбивающиеся из-под красной повязки. Решив, что эльф так знакомится с ним, почему-то смутился, одновременно осознав, что ни черта не разбирается в эльфских повадках.       «А ты… и правда, симпатичный…» — отметил про себя эльф. Запах человека был ему приятен — мускусный и чистый, с примесью табака и оружейной смазки. Вблизи на Вернона он уже насмотрелся, но сейчас, когда человек лежит под ним, находится в его власти, картинка в разы приукрасилась. Мужественная красота — так бы Иорвет охарактеризовал для себя внешность Роше.       — Почему ты молчишь? Поговори со мной… — тихо молвил Вернон. На него пытливо таращился зеленоглазый эльф, который ничего при этом не предпринимает, и человеку было от того невмоготу. Ведь столько раз он представлял себе, что сможет, наконец, обратиться к нему: «Мой мечтательный лесной принц». Только Роше глубоко заблуждался относительно характера Иорвета, он вовсе не «дитя природы», который от радости выкашливает бабочек. Он был один из самых свирепых беличьих командиров, оставшихся в живых, и нрав у него был далеко не сахар.       Иорвет выдавил ироничную ухмылку, провёл ладонью по груди человека и ниже к бедру. Тот издал нервный смешок.       — Щекотно! — прыснул Роше, дёрнувшись. Однако выдвинутая вперёд нижняя челюсть и заносчивый прищур Белки заставили Вернона подавить просившуюся на лицо улыбку. Эльф продолжил обыск и потянулся к противоположному карману, проводя ладонью по выступающему бугру в штанах. Тихий стон из груди Вернона, и эльф вздрогнул, одёргивая руку.       — Нашёл, что искал? — улыбнулся командир стражи.       Звон демонстративно поднятой связки ключей был ему ответом. Эльф в один момент оказался на ногах и стрелой выскочил из комнаты.       «Свобода!» — молча торжествовал Иорвет.       — Стой, гадёныш! — донеслось ему вслед.       Коридоры, лестницы, многочисленные однотипные двери по стенам — эльф почти сразу потерялся в замке. Он бежал и бежал, ловко избегая встреч со стражей, пока не наткнулся на кухню…       «Е-да-а…»       В отличие от эльфа, Роше замок знал хорошо, а потому уверенно стал осматривать периметр, обходя комнаты, от которых у Иорвета были ключи. Но, включив логику, Вернон пришёл к выводу, что его эльф первым делом захочет нормально пожрать, воспользоваться ванной или туалетом, смотря, что было у того в приоритете. Копошение и шуршание из недр кухни подтвердили догадку темерского командира. Эльф стоял к нему спиной в окружении жуткого беспорядка и что-то с силой заталкивал себе в рот. Да, видать, долго Роше живёт в цивилизованном мире, раз успел запамятовать, что у эльфов отменный слух. Не поворачивая головы, Иорвет схватил со стола накрытую полотенцем жареную курицу и бросился бежать.       — Белка!       «Ха! Попробуй, догони, дхойне!»       — Твою мать! Твою мать! Твою мать! — яростно приговаривал Вернон, пока бежал, предчувствуя катастрофу. Тут тебе не лес, здесь вместо деревьев были каменные стены, вместо простора полей — бессчётные комнаты, а монстрами служили выдрессированные стражники, которые, как назло, сейчас выполняли свои обязанности, исправно следя за порядком в замке. Если увидят эльфа, да не абы какого, а командира, и не простого, а того, что проснулся от многолетнего каменного сна, то достанется от Фольтеста в первую очередь Роше, ведь словно в насмешку именно он являлся командиром стражи, яро отрицавшим «проклятие живой статуи».       На втором этаже располагались спальни вельмож, и что самое важное, покои самого государя. Роше охватила паника. Его долг — оберегать жизнь и покой Фольтеста, а сам он теперь в растерянности, ведь по замку бегает его бешеная «белка». От остроухого можно ожидать чего угодно: ясное дело, он расстроен, обижен и голоден. Вернон надеялся на разговор, один-единственный, чтобы попытаться убедить Иорвета не делать глупостей. Он даже мог бы предложить ему свою помощь, чтобы беспрепятственно покинуть замок, но для начала его необходимо найти.       В замке уже стояла поздняя ночь, и звучный храп доносился из целой череды спален, а Белки видно не было. Наконец, Роше увидел перед собой открытую дверь и услышал шорох.       — Ага… — выдохнул он. По стеночке, избегая освещения, темерец подкрался к открытым покоям. Оружия при себе у него не было, что было опрометчиво, но он же не предполагал, что его ночные похождения выйдут из-под контроля.       Шаг, ещё шаг, Вернон выглянул из-за угла. Спальня была пуста, хотя нет, на широкой кровати спала старушка Далия, которой, по мнению Роше, давно пришла пора помирать, уж больно старой и морщинистой она была, но это не мешало богатой, похотливой бабульке иметь молодых любовников.       — Потерял из виду… Мне конец… — успел сказать Вернон и получил сильный толчок в поясницу ногой. Иорвет рассчитывал, что человек ударится или, может, вообще потеряет сознание, потому расстроился, когда Роше вместо этого сгруппировался, сделав перекат, и в одно мгновение поднялся на ноги — натренированное тело темерца было готово к любой нестандартной ситуации.       — Я тебя поймаю, положу себе на колени и выпорю! — пригрозил Роше и бросился вперёд.       Последнее, что Вернон увидел снаружи, это едкая усмешка на лице командира «белок», так как двери захлопнулись прямо перед его носом, и он тут же услышал скрежет закрываемого на ключ замка.       — Открывай, выродок! — выкрикнул Роше, стукнув кулаком в дверь. Несколько раздражённых дёрганий за ручку и вновь удар кулаком. — Я найду тебя, ушастое отродье, найду, и ты пожалеешь, что не остался статуей!       Эльф на это состроил недовольную гримасу, открыл рот — сказать какую-нибудь гадость в ответ — но выдал только тихий выдох. И лишь угрожающе ткнул пальцем в закрытую дверь, а затем вовсе досадливо махнул рукой — всё бесполезно.       У Роше всё кипело внутри от злости. Попади Иорвет ему в руки, хоть на одну секунду, он бы его… ну, и что сделал бы? Вернон замер, размышляя. Убить его он не сможет, как и отдать Фольтесту на растерзание. Ударить? Да, ударить, пожалуй, можно — для профилактики последующих случаев разбоя, ещё и трахнуть не помешает… Темерец нежданно осознал свою удачу, хитро улыбнувшись. Тут, совсем рядом, абсолютно живой эльф, очень привлекательный и желанный, осталось его только найти и воплотить в жизнь все свои самые тайные желания. Подумав, он решил, что это и будет самым достойным наказанием, а может, и в некоторой степени уроком зарвавшемуся скоя’таэлю.       Пока Роше давил каверзную улыбку, смотря на двери, опасность настигла его самого, и вовсе не от Иорвета, а от того, кто уже давно проснулся и жаждал внимания…       — Я долго ждала, пока ты обратишь на меня внимание, Вернон Роше, командир стражи…       У темерца по спине пробежало стадо мерзких мурашек, и похолодели ладони от ужаса. Мужчина вытаращил глаза и опасливо обернулся. Около кровати стояла старая мамзель Далия с накрученными на бумажки жидкими седыми волосами. Она поджимала пальцы на ногах от холода, робко теребя свою полупрозрачную ночную рубашку, через которую были видны её давно потерявшие представительный вид прелести. Роше шагнул назад и прижался спиной к двери, моля богов о милости, чтобы та неожиданно открылась и избавила его от конфуза.       — Прошу великодушно простить… — промямлил он, затем склонил голову, потому что так было положено этикетом. — Это недоразумение. Я делал обход, а дверь закрылась сама собой… Если у вас есть ключ, то, пожалуйста, откройте двери, у меня ещё полно работы.       — Ни за что не поверю, что ты зашёл ко мне по ошибке и так опрометчиво остался запертым… — мурлыкала она, насколько это было возможно при её-то скрипучем голосе.       Чутьё Вернона относительно неприятностей никогда его не подводило, и сейчас оно подсказывало, что ему не выбраться из этой передряги.       — Люблю опытных и выносливых мужчин в самом расцвете сил. Иди же ко мне, неутомимый красавец! — с придыханием вымолвила она, скидывая с плеч одеяние.       Роше никогда не звал маму, когда ему было страшно, но теперь он стал понимать некоторых, ещё совсем зелёных, бойцов, когда те звали на помощь самого близкого в мире человека.       — Вы не так поняли, мадам, это ошибка… — еле выдавил он.       — Ну, конечно, все вы так говорите, пока не попадёте в мою постель…       Он запаниковал, нетерпеливо толкнувшись в двери — без толку. И не придумал ничего лучше, как с разбега сигануть в открытое окно, зацепившись руками за край подоконника.       — Куда же ты, прекрасный воин?! — вопрошала старуха.       «Лучше сдохнуть», — решил Роше и спрыгнул вниз.       Ветки. Ветки. Колючий куст. Вопль кошек, которых он прервал в самом разгаре любовной сцены. Под конец Вернон упал на землю, но, не рассчитав угол приземления, ненароком подвернул ногу.       В замке, особенно по ночам, никто и никогда не ждал гостей, потому вся стража в один момент пришла в боевую готовность, когда некто принялся стучать в запертые ворота. Арбалетчики взвели свои орудия, а мечники заняли боевые стойки.       — Кто таков? Чего надобно?!       — Открывайте, это я!       — Кто, ядрёна кочерыжка?! А то умертвим!       — Вернон Роше, командир стражи, сука!       Бойцы недоумённо переглядывались между собой, ничего не понимая, но голос действительно был очень похож. Немного потоптавшись, солдаты открыли ворота, впуская внутрь прихрамывающего, грязного, с кровавыми потёками на белой рубахе и злого, как чёрт, командира Синих Полосок.       — Чего стряслось, милсдарь Роше? — обеспокоенно спросил один из дежуривших офицеров.       — Из окна выпал, — буркнул темерец.       В дальнейших комментариях или жалости он не нуждался, поэтому поднял руку, останавливая вот-вот грозившее разразиться блеяние и уточняющие вопросы. На стене висел арбалет, Роше сорвал его со стены, оскалился. Но его вдруг окликнули:       — Командир? Ваши раны…       — Закрыть все входы и выходы! Никого не впускать и не выпускать до рассвета. Обо всех происшествиях докладывать мне лично, — прошипел Вернон, глаза его горели адским пламенем.       — Куда вы с арбалетом-то?..       — В замке завелась хитрая крыса, и я её достану!