Нам не стоило этого делать.

Соболь не отлипает ни на минуту, жалобно бубня на ухо какую-то ересь, Сергей даже не пытается вслушиваться, чтобы не концентрироваться на словах, что вероятнее всего будут ему неприятны. Он пропускает момент когда Иван смазано целует его в изгиб шеи, слегка прихватывая кожу губами. - Что ты делаешь? - немного нервно спрашивает он, выбираясь из крепких недообъятий. Соболь тяжело дышит и подозрительно долго молчит, надвигаясь на Беркута, пока тот больно не прикладывается спиной о стену. Сергей с опаской заглядывает в затуманенные глаза и находит там другого Соболя. Этот Соболь хочет затушить свою боль быстрым спонтанным сексом. Только это вряд ли поможет. Беркут вдыхает и закрывает глаза. Усилившийся запах одеколона въедается в ноздри, а тепло от тела Ивана буквально обжигает его, оставляя болезненные следы. Внутри всё горит и самообладание стремительно падает вниз, с каждым рваным, обдающим его губы, выдохом. Он рассеянно думает о том, что наверное так будет правильно. Может он поможет Соболю чувствовать себя лучше, а сам Сергей сможет поставить точку в этом порочном круге, ведь их извращенной дружбе наконец-то придёт конец. Беркут мягко опускает руки на напряжённые плечи, скользя вверх, по влажной от пота шее и с нескрываемым удовольствием зарывается пальцами в тёмные волосы. Соболь осторожно, немного с опаской берёт в руки его лицо, нежно целует в губы и Беркуту моментально срывает башню. Сергей играется с его языком, кусает губы а потом в какой-то момент прерывает поцелуй и дразняще выстанывает его имя. Просто так, потому что хочется. Беркут нарочито медленно трётся бедром о его возбужденный орган и тихо смеётся, опускаясь на колени. Член Соболя настолько большой, что низ живота невольно сжимается от предвкушения. Беркут не уверен, что сможет принять его полностью, но... Боль будет отличным напоминанием о том, что их дружба закончилась... - Нам не стоило этого делать.- сказал Беркут. - Но почему? - Потому что...