Never forget the eyes of Bloodhound

На город давно опустилась ночь, ветер едва покачивал ветки деревьев, повсюду стрекотали цикады. Небо рассыпалось миллионами звезд по пустынной тьме. Ночное спокойствие было нарушено, когда издали послышался треск камушков, вылетающих из-под ног бегущего существа. Бладхаунд бежал, в каком-то безумии, с такой большой скоростью, что не заметил, как вернулся домой. Вороны всполошились от такого грохота посреди ночи, но охотник не мог сказать ни слова. — Где ты был, felagi? — спросил самый мудрый ворон, сев на плечо сползшего на пол Бладхаунда. Тот молча уставился на него, а потом с выдохом снял маску. Румянец до сих пор пылал на щеках охотника, его глаза были широко раскрыты, так, что даже шрам на его лице начал казаться больше. Его забранные в маленький хвостик волосы кроваво-красного цвета растрепались и придавали охотнику ещё более испуганный вид. — Я... не могу так больше! — простонал он. — мне так стыдно! Я... следил за ним и... — Скажи ему. Все что думаешь. — каркнул ворон. — Время пришло. — он отвернулся и прибавил:  — Всех воронов достали твои выходки, ещё немного и они расскажут Всеотцу о твоём поведении. Бладхаунд молча сидел на деревянном полу своего домика, и, наверное, впервые в жизни из его глаз посыпались слезы, блестящие и крупные, как роса после холодной ночи. Наступило утро. Охотник очнулся в том же положении, на полу, с заплаканными глазами. — Так не может продолжаться больше. — сказал он сам себе. — Я скажу всё. Будь что будет… С этими словами он зашёл в душ. Вымывшись дочиста, охотник высушил и уложил волосы, надел чистую, пахнущую лесной свежестью одежду и свою маску. Немного постояв около телефона в нерешительности, он схватил трубку, и набрал тот самый номер. Было уже два часа дня, но Мираж, по всей видимости, всё ещё спал. Охотник уже хотел было завершить вызов, но в трубке послышался хриплый сонный голос Элиота: — Акх... А-алло? — Здравствуй, elskan… — Б-бладхаунд? Это ты? — Да. На другом конце провода послышалось нервное шуршание и треск свалившегося на пол предмета. — Который час? — смотря на упавший будильник, спросил Мираж и, не дожидаясь ответа, сказал: — Хотя, впрочем, это не важно. Я так рад, что ты позвонил наконец. В смысле, не то чтобы я все время этого ждал… Я ждал, н-но... Ох…  — Я знаю всё, Элиот.  — О ч-чем ты? — сердце Миража застучало быстрее.  — Мне стыдно, что я… Оказался около твоего дома вчера ночью и… Слышал тебя. Моё имя. — голос охотника задрожал, — прости меня. Мираж с ужасом посмотрел на открытое окно и зажмурился от стыда и страха. — Боже, Бладхаунд. Прости меня! Я-я-яя… — Давай встретимся в том парке, у фонтана, через полчаса. Надо поговорить. — быстро произнес охотник. — Мне очень стыдно, Бладхаунд, прости! — в трубке послышались короткие гудки. Мираж в панике начал собираться. Что говорить, что делать? Элиот понимал, что если охотник его прибъёт, то он получит по заслугам. «О чём я только думал?! Придурок!!!» — злился трюкач, судорожно примеряя вещи из своего гардероба. Бладхаунд пришел раньше, оставшиеся десять минут до встречи шли как неделя. За это время, он от волнения пересчитал всех птиц, сидящих на деревьях, три раза обошел фонтан вокруг, с мыслью о том, куда лучше будет спрятаться, если что-то пойдет не так, и нервно продумывал свои слова, шепча их себе под нос. " Он здесь. " — спиной почувствовал охотник. Не поворачиваясь, он произнес: — Привет, Элиот. Мираж вздрогнул, и неуверенно произнес свое приветствие. Он начал пытаться просить прощения, объяснять, что он «не хотел, точнее хотел, но не то чтобы имел в виду именно это», но охотник прервал его, развернувшись: — Тебе не за что просить прощения, Элиот. Я виноват в том, что подслушивал. — Н-нет! Все нормально! Это всё я… Просто… Т-ты мне очень нравишься, — потупив взгляд и сжав руки в кулаки, Мираж добавил: — Я люблю тебя, Хаунд. Кем бы ты ни был. Я знаю, что это так. Я никогда раньше не встречал настолько милого и отзывчивого человека… Никто никогда не терл-тере-… терпел меня так долго! — на его глазах навернулись слезы — Мне очень жаль, что я не сказал этого раньше… Я просто хочу, чтобы ты знал это, пускай ты и не чувствуешь того же ко мне… На щеках трюкача пылал румянец, его взгляд, полный волнительного ожидания и надежды, был направлен прямо на охотника. Бладхаунд снял перчатку, медленно взял Миража за руку так, что он от удивления даже приоткрыл рот. — Я думал, что моё признание прозвучит первым, — улыбнулся он, не отпуская руки Элиота. — Ты понравился мне с самой первой нашей встречи. Я никогда прежде не испытывал такого, человеческие чувства были для меня загадкой. Всегда я избегал этого, всегда это было мне чуждо, но с тобой... мне хочется проводить все время, и никогда не отпускать. Я тоже люблю тебя, elskan. — это значит «мой дорогой» — прибавил охотник, предвидя вопрос трюкача. — Ох.. В-вот как, — заулыбался Мираж, но потом снова смутился, — Мне... всё ещё стыдно за то, что я… Сделал. — он хотел снова извиниться, но тут произошло то, чего не ожидал от себя даже сам Бладхаунд. Охотник снял маску. — Воу… Т-ты… Чудесен… Я никогда в жизни не смогу забыть твои глаза…- с наслаждением в голосе произнес Мираж. — Теперь я понимаю, ты носил маску, чтобы к тебе не клеились всякие там... вроде меня! — Охотник рассмеялся. Впервые Элиот услышал его смех, такой искренний и звонкий. Наблюдая за Бладхаундом, он забыл обо всём, что существовало в этом мире кроме них. — Я доверяю и верю тебе, только тебе, Элиот, поэтому хочу, чтобы ты выслушал меня. — охотник рассказал трюкачу всю свою историю и цель участия в играх. — Ого… Не думал, что всё так! -все время, пока охотник рассказывал, трюкач с трепетом рассматривал его. — Потяр-пора-потрясающе! -… так это говорится…  — Вся моя жизнь теперь… в твоих руках. — вздохнул Бладхаунд. Элиот нежно коснулся щеки охотника, поглаживая его: — Ты моя жизнь теперь… — прошептал трюкач, смотря на следопыта томным взглядом. Мираж немного неуверенно приблизился к охотнику, тот сам подался навстречу и они нежно соприкоснулись губами в первый раз. Поцелуй был чувственным и долгим, но они никуда не торопились. Забыв обо всём, они целовались в парке, не думая о том, что в любой момент здесь могут появиться люди. Но Всеотец был милостив к ним, и никого не было там в тот вечер. После, охотник и трюкач остались на ночь у Бладхаунда. Так, они познали всю силу их физического притяжения и насладились этим опытом настолько, что даже преданные вороны охотника разлетелись по сторонам от смущения. Никто никогда не мог догадаться о том, что между охотником и трюкачом что-то есть. Элиот хранил все тайны своего охотника, и каждый раз, засыпая с ним рядом, слышал, как бьётся его сердце и понимал, что никогда не забудет эти глаза, смотрящие на него с такой искренней и чистой любовью и, в то же время, с невообразимой и дикой страстью.