Not Fast Enough

— Хорошо, мистер Гамильтон, на сегодня все. Вы оба можете идти домой, — произнес доктор с любезной улыбкой. — Спасибо, док, — Гамильтон, пожал плечами. Он улыбнулся Томасу, гордо подняв руку — с нее минуту назад сняли гипс. Томас расплылся в улыбке в ответ, довольный частичным выздоровлением Гамильтона. — Давай, иди к машине, я тебя догоню. Гамильтон кивнул и выкатился в коридор. Управлять коляской двумя руками было в разы проще. Джефферсон не слишком отставал — к тому времени, когда он подошел к машине, Гамильтон уже сидел на пассажирском сиденье, нетерпеливо постукивая руками по бедрам. Получив разрешение «использовать» свою руку, Алекс словно наполнился энергией. Когда открылась водительская дверь, он уже вовсю рассуждал о том, что первое пришло в голову. Томас же только хихикал от удовольствия, позволяя парню болтать сколько душе угодно. На самом деле же, он просто не знал, что сказать в ответ. Через некоторое время Александр все же замолк, глядя в окно и наблюдая, как все проносится мимо. — Как прошел день? — спросил Томас, почувствовав, что в разговоре теперь есть место для двоих. — Великолепно! Моя рука снова принадлежит мне, — довольно ответил парень, снова гордо поднимая руку. — Вот как? Значит, тебе больше не нужна моя помощь в душе? — Именно! — Гамильтон ухмыльнулся. — Поскорее бы встать на ноги… Все было бы еще лучше! — Не спеши. Дай себе время. — Ха! Тебе легко говорить. Ты-то никогда не был лишен того, что так долго любил. — Ошибаешься. Я несколько раз ломал запястье. Неделями не мог играть на скрипке — Томас вздохнул, наигранно грустно. — Ох, как мне жаль, — Алекс закатил глаза. — И, прекрати врать, ты и сейчас не играешь. Если бы это было правдой, то я бы знал, потому что барабанные перепонки у меня еще имеются. Да и не услышать такой непрекращающийся визг просто невозможно! — Прошу прощения, — заметил Джефферсон. — Держу пари, моя игра — самый красивый звук, который ты когда-либо слышал. — Сомневаюсь, — хмыкнул Гамильтон. — Знаешь, что такое действительно красивый звук? Когда банкомат отсчитывает твою зарплату. — Ты смешон. Теперь я просто обязан исправить твои взгляды на действительно красивые звуки. — Сводишь меня в оркестр? Скажу заранее — усну сразу. — Нет, что ты. Это слишком много для такого простака, как ты. — Простака?! Прошу прощения! Я такой же экстравагантный, как и ты! — А я думаю, что «громкий, кричащий и горячий» описывают тебя лучше. Гамильтон усмехнулся, но так и не ответил. Когда они подъехали к дому и припарковались, он открыл дверь и начал ждать. Ждать, пока Томас принесет ему его дурацкое кресло. Вот только Джефферсон появился в его поле зрения, а кресло нет. Вместо этого, он осторожно прислонил что-то к машине, прежде чем посмотреть на Александра с улыбкой. Когда Томас протянул руку Гамильтону, чтобы тот взял ее, то получил вопросительный взгляд. — Что? Я не хочу, чтобы меня несли. Томас улыбнулся, его протянутая рука осталась на месте. — Доверься мне. Еще один подозрительный взгляд спустя Гамильтон все же взял его за руку, и теперь стоял, опираясь на свою здоровую ногу. — Замечательно. Что прикажете делать дальше? Томас усмехнулся. — Идти. — Что? Джефферсон схватил костыли и протянул их Алексу, делая шаг в сторону, чтобы он смог на него опереться, что Гамильтон и сделал. Он оперся о Томаса, принимая костыли так, будто они были каким-то сокровищем. Улыбка медленно расплылась по его лицу. Томас, глядя на все это, тоже лучезарно улыбнулся, отходя в сторону. Александр все же встал на ноги, но парень на всякий случай положил руку ему на плечо. — Ну, как? — с интересом спросил он. — Божественно… — прошептал Алекс, привыкая к новому ощущению. — Чудесно! — Джефферсон убрал руку, и закрыл багажник, следуя за Гамильтоном, который уже успел допрыгать до двери, чтобы впустить его в дом. Алекс же от волнения раскачивался на костылях взад-вперед. — Это так здорово! Мне больше не нужно сидеть все время! — он буквально сиял. Томас с улыбкой распахнул дверь. — Я рад за тебя. — Я могу ходить! Или прыжки — более точный термин? В любом случае, мне плевать, я стою практически ровно, черт возьми! — Значит, теперь ты можешь помогать мне по дому. Убери свой беспорядок, — Джефферсон закрыл дверь и бросил ключи в ящик. — Беспорядок? Какая чушь. Я не оставляю беспорядков. Я самостоятельный! — А, правда? Я отчетливо помню, как мыл посуду, пока твоя ленивая задница смотрела фильмы на диване. — Я отплатил тебе хорошим разговором! — Ты называл меня мудаком через каждое слово. — Я же сказал — хорошим разговором. Томас закатил глаза, посмеиваясь. — Добро пожаловать домой, инвалид. — Скоро ты не сможешь так меня назвать. — Что ты имеешь в виду? Теперь ты всегда будешь добр ко мне, разве не так, м, Алекс? — Засранец… — Мудак.