cherry blossom

Приятный весенний ветерок лениво шелестит меж листьев опадающей сакуры, нашёптывает что-то на ухо, гладит по волосам, убаюкивая. Джотаро расслабленно лежит на небольшом склоне за школой, откуда открывается вид на соседний парк и город за ним. Здесь всегда тихо и уютно: школьники сюда заходят лишь чтобы признаться в любви и отдать конверт с аккуратно вложенным в него признанием, словно следуя канонам своей любимой сёдзё-манги. Оно и не удивительно: дерево сакуры, стоящее здесь — классическое место для признаний. Но так было раньше. Сейчас этот склон закрепился за мрачным закрытым второгодкой, чье спокойствие никто не решается нарушить. Джотаро не то чтобы всегда был таким. Мама рассказывала, что в детстве он был милым ребенком, много улыбался, хорошо учился и всегда помогал ей. Ещё мама говорила, что не понимает почему сынок стал таким угрюмым, почему перестал общаться со своими школьными друзьями и почему перестал ей рассказывать о своих переживаниях. Джотаро лишь поправлял фуражку, прикрывая глаза, и уходил от разговора. Иногда буквально. После очередного лёгкого порыва ветра с ближайшей сакуры срывается несколько лепестков и, покружив в воздухе пару мгновений, они разлетаются в разные стороны. Один из них падает Джотаро точно на нос, но юноша лишь лениво морщится и сдувает лепесток. Каким образом он мог объяснить матери, что у него появился какой-то странный демон, которого он с трудом контролирует? Она ведь даже не могла его видеть. Так Джотаро проводил месяца в компании своего нового странного знакомого, пока не осознал, что практически не скучает по былым денькам. Ему было вполне комфортно. Приехавший как-то из Нью-Йорка дед рассказал Джотаро, что это вовсе не демон, а так называемый станд. Научил с ним управляться, помог дать имя. Куджо тогда вздохнул с облегчением, подумал, что наконец-то может вернуться к обычным денькам, не боясь навредить кому-то близкому, но оглянувшись назад, не увидел никого. Лишь своего старого-нового друга. На лицо опускается ещё один лепесток и Куджо даже не успевает убрать его, как щеки касаются чьи-то мягкие пальцы, а вместе с прикосновением исчезает и бархатных розовый лепесток. Раздается юношеский голос: — Ты часто здесь сидишь. Тебе не скучно? Джотаро настолько ушёл в свои воспоминания, что не услышал приближающихся шагов. Он тут же подрывается, инстинктивно призывая станд. Некоторое время Куджо использовал его в драках, из-за чего появилась привычка вызывать его при малейшей опасности или неожиданности. Своего рода защитный механизм. Джотаро наконец обращает внимание на того, кто его потревожил. Рядом с ним, присев на корточки, держа на коленях руку со школьным портфелем, а второй сминая в пальцах лепесток, сидел его новый одноклассник. Вызвавшего своими вишнёво-красными волосами бурную реакцию в классе, его было трудно не узнать. Но, по правде, Джотаро даже не потрудился запомнить его имя. Он не собирался с ним знакомиться, становиться друзьями — тем более, так и надобность в имени отпала. — Привет? Я Какёин Нориаки из твоего класса. Я, эм, просто заметил, что ты постоянно сидишь здесь один… а не с одноклассниками, — он поджимает губы и отводит взгляд, будто решаясь что-то сказать. — Решил познакомиться… — Мне нормально, — отрезает Джотаро. Парень напротив теряется, но потом переводит взгляд куда-то за спину Куджо и говорит: — Нормально в компании своего духа, да? Джотаро хмурит брови, осознавая. Приподнимается на локтях. Парень видит Стар Платинума, а значит такой же станд-юзер. Дед говорил, что они не единственные такие в мире, но встретить кого-то среди сверстников Куджо не ожидал. Он пришел просто познакомиться или это какой-то план? Какёин, кажется, улавливает смену эмоций в его глазах и начинает активно размахивать руками. — Я тебе не враг, честно! Могу показать своего, чтобы мы были в расчете! Его зовут Иерофант… За спиной Какёина появляется зелёное существо, облачённое в белый костяной доспех. Гибкий и длинный, чем-то он отдалённо напоминал змею. Джотаро Какёина не слушает. Слово «враг» звучит у него в голове как сигнал к действию, он тут же подрывается на ноги, отходя от одноклассника на шаг. Стар Платинум моментально реагирует на немой приказ, хватает чужой станд за шею и прижимает к стене школы. Нориаки с хрипом тянется руками к горлу, а его станд руками и щупальцами пытается разжать пальцы Стар Платинума. — Что тебе нужно?! — рычит Джотаро. — Я же сказал, что не драться пришел, — сипит Нориаки. — Отпусти. Куджо слегка ослабляет хватку пальцев станда и повторяет вопрос. — Познакомиться. Джотаро хмурится ещё больше, задумываясь. К нему не раз уже подходили знакомиться: девушки, надеясь стать ближе, парни, пытаясь стать друзьями, чтобы выглядеть круче в глазах остальных учащихся, даже типичные местные хулиганы подходили, чтобы завербовать в свою компанию. Джотаро всем без колебаний отказывал, но сейчас почему-то засомневался. И в чем причина? Он ведь привык к одиночеству, ему не нравится делить с кем-то личное пространство, а общаться с шумными идиотами — тем более. Джотаро не наблюдал, но с самого первого дня учебы он слышал как одноклассники окружали новенького каждую перемену, много смеялись и вообще шумели в его компании. Делить с кем-то подобным время, проводимое в тишине и умиротворении, он не намерен. — Найди себе кого-нибудь другого для дружбы, — слова он выплевывает, отпуская шею станда Какёина, после чего подхватывает сумку и широким шагом уходит. Джотаро думает, что сделал себе же лучше. Перспектива поговорить со станд-юзером, конечно, заманчива, но не с таким придурком. Какёин выглядит как типичная школьная знаменитость: не обделен ни ростом, ни мозгами, ни яркой внешностью, сверкает мягкой улыбкой направо-налево, вызывая писки девчонок. За эти несколько дней его редко можно было увидеть одного: у его парты постоянно толпились одноклассники. Очевидно, что выберет Джотаро между компанией такого станд-юзера и спокойным времяпровождением в полном одиночестве. На следующий день на большой обеденной перемене Какёин приходит снова. Сумки у него при себе нет, зато в руках видно аккуратно упакованный бэнто и банку вишнёвой содовой, а на лице — очередную улыбку. Такую же, с какой он часто встречает подходящих к нему девушек. Джотаро, только завидев его, недовольно щёлкает языком. — Привет, — Какёин приветливо машет рукой и опускается рядом на траву. — Я составлю тебе компанию? Зачем спрашивать, если уже уселся, думается Джотаро. Он неторопливо дожевывает свою булку, но одноклассник, кажется, не собирается ждать ответа — уже распаковывает бэнто и самодовольно улыбается, видя, что Куджо приподнял бровь от удивления. Неожиданную тактику выбрал этот наглец. — Не помню, чтобы соглашался на твою компанию. Тебе что, больше не с кем пообедать? — Джотаро старается звучать как можно холоднее, хотя понимает, что Какёин уже не уйдет. — Не с кем, — тот пожимает плечами, а затем и сам неожиданно понижает голос, выказывая раздражение. — Они все слишком шумные. — Мне начать шуметь? Попросить Стар Платинума покричать? — О, так вот, как его зовут. Ну что ж, приятно познакомиться, — Какёин возвращает весёлую улыбку на лицо. Джотаро вздыхает и бормочет свое «ну и ну». Какой-то он двуличный. Зачем было выказывать дружелюбие, если ему не нравятся шумные компании? Или это он с ним так подружиться пытается? Куджо мельком смотрит в его сторону и зависает, глядя на бэнто. На первый взгляд он совершенно обычный, выделяется лишь дюжина вишен в углу. Какёин ловит его взгляд и зачем-то объясняет: — Я очень люблю вишни. Каждый день их беру. Хочешь? — Куджо отрицательно качает головой. — А я хочу. Ухмыляется, закидывает одну вишенку в рот и как ни в чем ни бывало начинает катать её по языку, сопровождая странными звуками. У Джотаро мурашки стекают вдоль позвоночника и он отворачивается. Сегодня он узнает о новом однокласснике две вещи: он двуличный и очень странный. Доев свои обеды, остаток перемены они сидят молча. Лежа на траве с закрытыми глазами, Куджо почти засыпает, забывая о присутствии Какёина. Третья вещь, которую он сегодня узнает: он может быть тихим, и это, пожалуй, пока что единственный плюс. Уже после занятий, когда Джотаро отдыхает на том же месте, Какёин не приходит. Зато он появляется на следующий день. И на следующий. И снова. Он приходит каждый день, иногда и по два раза, пытается завязать разговор, задает какие-то простые вопросы, рассказывает что-то, его слова почему-то совсем не вызывают недоверия. Он советуется с Джотаро по домашке, спрашивает про школу и тот даже не замечает, как со временем привыкает к этому всему. Хотя, если быть честным, он думал — не надеялся, лишь думал — что Какёин перестанет приходить ещё после первых обеденных посиделок, осознав, что Джотаро не желает с ним разговаривать. Куджо чувствует себя немного тупо, потому что его обставили — он в итоге даже не против общения. А ведь мама говорила не судить книгу по обложке. «Плевать, — думает Джотаро, — всё нормально, пока Какёин не раздражает.» Какёин тем временем успевает вывалить порядочно информации о своих вкусах, о своем станде (он удивлённо приоткрывает рот, когда узнает, что у его духа всё же есть название) и совсем немного о своей жизни до поступления в новую школу, выуживает из Джотаро чуть меньше всего того же и вливается в те короткие часы, что Куджо проводит за школой, словно прежде на его месте просто была дыра в форме Какёина. Настолько вливается, что однажды когда спрашивает дичайшую глупость, Джотаро даже не злится. И не говорит «нет». — Тебя случайно никто не называет ДжоДжо? — Куджо хмурится, смотрит на одноклассника со смесью удивления и недоумения. Тот чешет нос, но странно улыбаться не перестает. — Подумал, что забавно звучит. — К счастью, нет, — пожимает плечами Джотаро. Он видит как улыбка на лице Какёина тут же растягивается, превращаясь чуть ли не в оскал, поэтому добавляет прежде, чем тот успеет раскрыть рот: — Ты не посмеешь. — Посмею, — весело хмыкает одноклассник, — ДжоДжо. У Джотаро снова бегут мурашки по позвоночнику. Он старается сделать такое выражение лица, чтобы Какёин понял насколько глубокое отвращение он сейчас испытал. — Называть тебя по фамилии слишком официально, мне не нравится, а по имени? Мы знакомы не так давно, та-ак что… — Лучше уж по имени, — выдавливает Куджо, натягивая козырек на глаза. Всяко лучше, чем это противное «ДжоДжо». Даже мать его так не называет. — О… — Какёин молчит некоторое время, Куджо не видит какое у того выражение лица, наверняка, какое-то тупое. Ему даже не жаль, что он его не видит. — Хорошо, ДжоДж… Ой, Джотаро. Куджо бормочет свое «ну и ну», а Какёин, кажется воспринимает его слова как зелёный свет их дружбе (думаю лучше заменить на общению). Джотаро даже не против. Не против даже, когда на следующий же день Нориаки меняется с каким-то парнем местами и пересаживается на соседнюю от Куджо парту. Не против, когда на его удивленный взгляд тот солнечно улыбается, что аж глаза слепит. Как тут вообще «нет» скажешь? Какёин действительно прилежно учится, всегда пишет конспекты, отвечает как только может, но иногда, незаметно для остальных, играет с Иерофантом. И Джотаро забавляется, незаметно наблюдая за ним. На биологии, единственном интересном Джотаро предмете, когда тот отвечает уже третий раз подряд, Нориаки перехватывает инициативу, успевает поднимать руку быстрее. Он показывает Куджо язык и они превращают урок в некое соревнование, хотя в итоге все равно выходит ничья. — В следующий раз победа будет за мной, — хихикает Какёин, пока они идут на задний двор обедать. Джотаро кажется, что он слышит издевку в голосе. — Это даже не соревнование. — Но ты ведь загорелся на уроке, я прав? Я прав. Джотаро лишь вздыхает и качает головой. Он ни за что не скажет, что, возможно, ему было чуточку весело. Как так получается, что под конец перерыва они шуточно дерутся стандами, не помнит уже никто. Просто Иерофант забавы ради тыкает Стар Платинума в щеку, а тот пихает его в плечо. Схватка затягивается.