Сломай мою программу

— Коннор! — пригрозил Хэнк, которого так тщательно игнорировал парень, вновь надев наушники. — Говорите громче, лейтенант, я вас не слышу! — игриво улыбнулся юноша, продолжая стрельбу по подвижным целям. Человек был близок к повышению, до которого оставалось раскрыть пару насущных дел, а зная, как Коннор с ними справляется, он получит его совсем скоро. Но есть одно препятствие, с которым даже Коннор не в силах справиться — его отец, Хэнк Андерсон. Оказалось, что мужчине доложили о успешности сына и, судя по обеспокоенному лицу лейтенанта, как именно юноша получил этот успех. — С каких пор, ты, мать твою, стал таким смелым? — мужчина не разделял веселья сына, агрессивно развернув его к себе лицом и приподнимая того за воротник. — Все качества характера я приобрёл у вас, сэр. — парень никогда не сможет избавиться от привычки обращаться к Хэнку на «вы», по крайней мере пока они оба на работе, если быть точнее — всегда. — Ты забыл, как недавно лежал в больнице с переломом, парень? — Коннор прищурился, вспоминая свое падение с крыши здания, когда он, вместе с преступником провалились сквозь крышу обветшалой заброшки. Тому ничего, а Коннору «просто не повезло» — как он себя оправдывает. — Тебе напомнить? — Хэнк, отпустите меня, пожалуйста. — спокойно потребовал парень, но в его глазах читался вызов, словно кричащий: «Что стоят ваши угрозы, если вы каждый вечер забываете обо мне, уходя в бар?». Мужчина дернул губами в нервном жесте, указывающий на то, что его это злит, но да, он ничего не сможет сделать для того, чтобы остановить своего сына, но Коннора это ещё как останавливает, зарождая в его сердце сомнения по поводу всех решений его чёртовой жизни. Хэнк отступил, наконец высвобождая парня и давая ему необходимое пространство, на что Коннор поправил свою голубую рубашку, застегивая верхнюю пуговицу, которая постоянно расстегивалась. Лейтенант узнал её и где-то внутри у него разлилось тепло — та рубашка, в которой он впервые начал расследовать дела, та рубашка, в которой он получил свою нынешнюю должность, та рубашка, в которой он впервые словил пулю и эта самая рубашка сейчас была надета на Коннора. Парень зачесал ладонью спутанные волосы, кивая в благодарность своему отцу, с ожиданием, смотря в сторону, но Хэнк молчал, поэтому он начал говорить сам, поднимая глаза к мужчине: — Я усвоил урок, лейтенант, — вздохнул Коннор, понимая, что произносит это не впервые, как и то, что дельных результатов они не приносят, — этого больше не произойдёт. Даю вам слово. — Засунь свои слова, знаешь куда? — Нет. — улыбнулся Коннор, припоминая их заезженный диалог, который всегда ввёл к примирению. — Куда? Но Хэнк молчал, смотря в упор на парня, который знал этот взгляд, как и того человека, кому он принадлежит. Теперь всё иначе, теперь страшнее вдвойне, теперь их только двое и старенький, но уютный домик больше не услышит их смеха, теперь никто не услышит их смеха. В этом нет вины, ни Коннора, ни Хэнка, даже если мужчина долгое время считал иначе. — Прошу прощения, детектив Андерсон? Темнокожая девушка появилась в проеме дверей, выискивая среди людей подходящего. Отец с сыном обернулись к ней, услышав собственную фамилию. Диод андроида еле заметно мигнул, очевидно, она провела анализ лиц и, выявив необходимое, подошла к Коннору. Хэнк скрестил руки, с недоверием оглядывая машину, которая предельно широко улыбнулась парню напротив. — Капитан Фаулер просит вас к себе. — произнесла она так, словно парня уже ждёт его повышение, от чего он радостно заулыбался, переводя свое внимание на отца. Хэнк устало вздохнул, перемещая руки на бока, с опаской смотря на сына, который был готов выбежать из комнаты в любой момент, но все же ожидая каких-то действий от мужчины. — Удачи. — кинул в ответ щенячьим глазкам своего сына лейтенант, поворачиваясь в сторону полигона. — Вам тоже, Хэнк. — на выходе из комнаты выкрикнул в ответ Коннор. Действительно, удача в этом случае будет не лишней, потому что если тебя просит сам капитан, то это или что-то очень хорошее, и хорошее в том смысле, что ты раскрыл серийного убийцу, или что-то очень плохое, в смысле появился новый, среднего, увы, не будет. И, во имя всех мировых богов, пусть это будет повышение. — Коннор, мальчик мой, заходи-заходи! — позитивно начал Фаулер, подгоняя Коннора, застывшего в дверях. Он встал с места и протянул руку через весь стол парню для рукопожатия, после чего они оба заняли свои места. — Марта, сказала, что вы хотели меня видеть. — напомнил нетерпеливо юноша, переплетая свои ладони на столе и нервно оглядываясь вокруг, поскольку сам капитан почти непрерывно всматривался в монитор своего компьютера. — А? — переспросил мужчина. — Да, у меня для тебя есть новости. — ответил он, листая документы на своём столе. «Разве для повышения нужны бумаги?» — думал про себя парень, осматривая свои руки, на которых красовалась пара тройка шрамов. Ему было жизненно необходимо сейчас зациклиться на чем-либо, что отвело бы от него дурные мысли о том, что новости будут не такие уж и хорошие. — Осталось совсем чуть чуть, Коннор, и ты побьешь рекорд своего отца. — посмеялся Фоулер, кивая в сторону газетной вывески «Самый молодой лейтенант Детройта». — Уверен, он тобой гордиться! — опалил капитан сияющей улыбкой, но парень не обратил на это внимание, переводя обнадеживающий взгляд на человека вне этого стеклянного кабинета — Хэнк хмуро записывал что-то в блокнот, попивая уже остывший кофе. — Но.? — поняв, что он здесь всё же не для повышения, просил продолжить юноша. — Не сегодня. — вздохнул мужчина, приподнимая свои брови, из-за чего на его лбу появились морщинки. Коннор устало покачал головой, притупляя взгляд в стол и, ей богу, он выглядит, как щенок у которого отобрали игрушку. — После твоей последней вылазки, ты пролежал в больнице пол месяца, и ты хочешь чтобы я дал тебе новое дело?! — Да. — с видом: «Вы ещё спрашиваете?», ответил парень и почувствовал на себе ментальный подзатыльник. — Нет, Коннор. — грозно переиграл капитан, тихо ударив по столу ладонью. Юноша шумно выдохнул, оборачиваясь в другую сторону от лица Фоулера, которое, мягко говоря, было возмущенным. — У меня есть идея гораздо лучше. Мужчина разгреб документы, которые листал до этого, очевидно, выбирая наиболее изощренное наказание для провинившегося подчиненного. Коннор же не боялся получить неделю в патруле или высиживать её в участке для заполнения бумажной волокиты, но его определённо тревожила эта злорадная улыбка на лице начальника, который уже с минуту приостановился на одном из документов. — Вот, — Фаулер сложил их в тонкую папку, закрепляя напоследок всё скрепкой, — держи. Глаза парня расширились от удивления, а губы в ослепляющей улыбке. Выхватив протянутое, он с незыблемым любопытством исследовал полученное задание, но прочитав фамилию в углу титульного листа, всё нагнанное желание испарилось, оставляя после себя безысходность и разочарование. — Да, это дело Хэнка, сынок. — заметив упущенный настрой юноши, подтвердил Фаулер. — Не называйте меня сыном. — Что? — Вы сказали «сынок». — напомнил Коннор, мило улыбаясь, пытаясь тем самым показать, что он не хочет обидеть или унизить собеседника, ему просто не нравится это прозвище. Если отец ни разу его так не назвал, то и посторонние люди подавно не должны. — Как скажешь. — кивнул Фаулер, неловко опуская глаза и выдерживая пару секунд молчания. — Что думаешь, берёшь дело? — Так точно. — вздохнул парень, подмечая, что особого выбора у него, собственно, нет. Если ему нужно повышение — а оно ему нужно — то придётся поработать в напарниках с Хэнком. — Будут вопросы — заходи. — сказал капитан, вновь возвращая свое внимание к монитору. — Хорошо, сэр. Лейтенант разговаривал по телефону, когда Коннор подошёл к нему. Понимая, что отец не стал бы созваниваться с кем-либо, если бы это, действительно, не было важно и, в любом случае, этот звонок будет длится достаточно долгое время, парень присел на край стола, осматривая рабочее место мужчины. Пустые коробки из-под пончиков, картонные стаканчики от кофе и скомканные обертки бумаг ничуть не удивляют Коннора, ведь юноша наблюдал такое ещё пока жил с отцом. Что творится в доме сейчас, после его переезда, парень понятия не имеет, не то чтобы он и интересовался, но сдавившая его внутри совесть, ставила перед ним дополнительную задачу поехать и проверить. На самодельной доске в другом углу стола прикреплены различные фото, включая и его собственные, одна где Коннору примерно десять, а другая, чуть выше, с выпуска из полицейской академии. Он давно заметил их, но какое-то определённое значение они имели именно сейчас. — Ну? — поторопил сына лейтенант, кидая телефон в сторону, указав, что разговор прошёл не так душевно, как хотелось бы. — Зачем пожаловал? — Это ваше дело, лейтенант? — решил уточнить Коннор, зная ответ на-перёд, но не находя вопросов, чтобы начать разговор. — Ну, допустим, моё. — осмотрев внутренности папки, согласился Хэнк. — А у тебя оно как оказалось? — Капитан Фоулер передал его мне, для оказания вам помощи в расследовании. — объяснялся парень, усаживаясь поудобнее. — И сам справлялся. — Очевидно нет, раз сам капитан назначил меня расследовать его. — парировал Коннор. — Мы можем прийти к компромиссу: мне нужно закрыть это дело, чтобы получить повышение, вам чтобы остаться при своём месте. Хэнк озлобленно взглянул на парня, воодушевленного идеей решить это, но вот в чем проблема, оно было не решаемо, почти, и если этот выскочка сможет попасть в это «почти», Хэнк будет подносить ему кофе на протяжении года. — И что же ты предлагаешь? — грубо выпалил мужчина, принимая тот факт, что ему подписали приговор — плясать под дудку малолетнего засранца, иными словами, собственного сына. — Для начала, разобрать дело пополам. Пока вы будете выяснять информацию о них, — Коннор указал на парочку андроидов, замешанных в деле, чьи фотографии сейчас красовались в папке. — я обойду свидетелей. — Ладно. — устало потер переносицу Хэнк, прикрывая папку с четко выделенным названием — «Девиация».