Ноктюрн

Музыка дорога нам потому, что является наиболее глубоким выражением души, гармоническим отзвуком её радостей и скорбей. Ромен Роллан

Этого забавного молодого парня она видела не в первый раз. Среднего роста, худой и словно каких-то не тех пропорций. Такими художники обычно рисовали подростков с ещё не зрелым телом, где ноги длиннее туловища, а руки болтаются, не зная куда бы деться. Он и впрямь походил на совсем юного ещё студента первого курса, да только вот руки, пальцы все такие же длинные, вечно покоились поверх крышки пианино, желая ее открыть. Она смеялась над ним с подружками, ведь он точно был как причудливая мебель в их филиале. Портреты всегда рисовались с него. С несчастного (таким всегда его делало лицо с рассеянным взглядом) иностранного студента, который добросовестно сидел на стуле перед толпой девушек. Занятия шли четыре часа и было так заведено устраивать перерыв, во время которого все разбегались кто куда. И лишь Фредерик (тот самый студент по обмену) оставался в комнате смотря на инструмент у окна. Вера же бралась рисовать его в анфас, да так часто, что несколько работ у неё уже забрали. И на всех «некто печальный композитор» вздыхает по вот уже как несколько лет расстроенному пианино. Она была из тех у кого на табурете царил творческий беспорядок (если не хаос) и потому Верочка часто оставалась и искала потерянные вещи. Сегодня это была фиолетовая краска, очень полезная и дорогая. Нашлась в соседнем кабинете. Наконец застегнув куртку, повязав шарф, девушка возвращается за кейсом, но к двери подходит с интересом. Бледные пальцы стучат по клавишам, она не видит — слышит. Каждый новый звук словно прыжок собачки, что виляет хвостиком и кружится, кружиться беззаботно и радостно. А Фредерик, так гармоничен с питомцем. Играет, гладит, подхватывает на руки и один без другого совсем не такие как надо бы. Клавиши покорно издают мелодию, своими хриплыми голосами, взывая к девушке. И ее сердце уже давно укатилось куда-то глубоко. Туда где овальное лицо полное печали, белое не то от страха, не то от тоски, спрятано от окружающего мира в ее руках. Пульс измеряется тикающими часами на стене. Время уже шло к восьми и Вера послушав ещё немного, берет кейс и тихо-тихо подходит к парню, протягивая ключи от филиала. Фальш на расстроенном пианино звучит слишком отчётливо, заставив девушку попятиться. С секунду посмотрев на него, подскочившего со стула, Вера вновь протягивает связку: «А ты продолжай, просто потом закро-ешь»… Но парень убегает, поджав губы до белизны и спрятав взгляд, словно бы не желая показывать свои настоящие чувства. Железная дверь захлопывается, а звон еще продолжает стоять в ушах, пока худая фигура бежит за окном. В миг мелодия звучавшая прежде становиться не достижимой. Наступает тишина.