По твоим запискам

Ночь. Звёзды примёрзли к чёрному полотну неба, подмигивая девушке. Салли стояла на крыше и вдыхала воздух, чувствуя примесь дыма и чего-то ещё. Этот запах принадлежит лишь Нокфеллу. Только здесь она сможет учуять его и, только лишь учуяв, вспомнить об этом месте. Память на запахи — самая сильная память человека. Салли поёжилась. Она стоит здесь уже давно, хотя и незачем. Демон оставил в её комнате сюрприз — записку, написанную ровным красивым почерком Сегодня, в 2:13 на крыше.

Госпожа Ночь

И весь вечер Салли находилась в радостном возбуждении. Она знала, кто автор записки, знала, зачем идти на крышу. Знала и радовалась этому. Девушка услышала шаги и обернулась к чердачной двери. Губы изогнулись в улыбке, глаз засветился радостью. Навстречу ей шла Ния, одетая в шорты и безрукавку, несмотря на холод. — Здравствуй, Госпожа Ночь! — хихикнула Салли. Радость била через край. — Привет. Голос был усталым, но приветливым. Девушка села на край, свесив ноги на крышу чьего-то балкона. Руки в замок и на колено, спина согнута, взгляд вдаль. Видимо, кое-кто пожертвовал сном ради маленькой встречи. Салли присела рядом — мягко, бесшумно. Повторила её позу. Ветер сдул волосы с лица, но темнота закрывала всё, что они скрывали. Девушки молчали, пока из-за туч не вышел мертвенно-бледный месяц. Его свет не долетал до земли, и всё оставалось во мраке. Но сейчас темнота служила им другом — понимающим и скрывающим. Хотя радость от встречи, которая сквозила между ними, скрыть не удавалось и так, словно она просочилась в воздух и цветочным, навязчивым ароматом окутывает обеих. — Как прошёл твой день? — Ния повернула к ней лицо. Её тембр был слегка выше, чем обычно. — Да так себе, наверно. Записалась в школу. Нашла котёнка. А твой? Девушка немного помолчала, что-то оттирая с края шорт. — Ничего интересного. Продолжаем распаковываться. Понемногу беседа завязалась. Салли подсела чуть ближе к Блэквайт. — Нет, я не ходила к соседям, это сестра всех уже навестила, — она пригладила встрёпанные тёмные волосы. — Тебя или пропустила, или не дошла. Хотя, ты не была дома. — А почему ты не знакомишься ни с кем? — девушка поёжилась от ветра и плотнее запахнула курточку. — Люблю одиночество. Ния выдохнула и запрокинула голову. Салли чуть отстранённо наблюдала за ней, подмечая элегантные движения и интересную позу — та откинулась на спину, поддерживая себя ладонями, и чуть согнула ноги в коленях. Девушка чуть вытянула шею. В голове уже мелькали наброски, которые она сделает в будущем. — Одиночество — это плохо. Она не стала продолжать, но Блэквайт поняла, что та слишком долго находилась в социальном отстранении, чтобы с головой окунуться в это чувство. — Не переживай, Салли, я просто человеконенавистник. Мне нравится лишь пара людей из семи с половиной миллиардов. Безумно звучит, не так ли? Её собеседница молчала, подтянув ногу к груди, и теребила шнурок. — Мы с сестрой в последнее время как кошка с собакой. Хотя и эти животные умеют жить в гармонии. Единственный человек, с которым мне приятно общаться, это ты, Салли. — Я? — девушка подняла голову. Хвостики трепыхнулись на ветру. — Я наверняка не умею общаться, да и… Ох, ты не врёшь? Ния помолчала, видимо, разглядывая её. Она села прямо, подалась вперёд. Юная Фишер не отодвинулась, с удивлением разглядывая её. — Сейчас тебе покажется абсурдным одна моя просьба… Но я не хочу терпеть отказ. Салли, можно обнять тебя? Девушка чуть сжала плечи, но затем расслабилась. Вполне понятная и обыкновенная просьба — человеку нужна поддержка, он хочет получить её в виде невинных обнимашек. Но отброшенную от социума девочку в протезе не то, что не обнимали — до неё боялись дотронуться. Даже не били — брезговали. — Д-да, наверное, — выдохнула Салли. — Можешь. Блэквайт улыбнулась и нежно, почти невесомо, обвила её руками. Фишер закрыла глаза. Ния присела ещё ближе, касаясь своим бедром её ноги, и цепко, но не перенося на неё вес, обняла девушку. Голова была совсем близко, и Салли почувствовала дыхание у самого уха, которое также щекотали локоны. Внутри обнятой девушки словно зажёгся старый фонарь счастья, пыльный и почти нетронутый. Левая ключица вспыхнула теплом. Салли еле слышно вздохнула, оттягивая приятный момент. Если бы даже сейчас мимо проехал танк, она б не заметила. Но Нии не хотелось пугать девушку и нагнетать обстановку, и через несколько секунд, которые казались для них несколькими часами, разжала руки, сияя улыбкой. — Спасибо, Салли. Она никогда не слышала, чтобы это ненавистное имя произносили настолько тепло. *** — … А пото-о-ом мне приснилось, что он всё же наелся бананов, но уснул в их кожуре, а за мной не гнался, но так смотрел, ну, знаешь, как мой Чарли на еду, когда я ему приношу его любимые… Мия размахивала руками. Тёмные глаза горели, пытаясь убедить собеседника в правдивости своих слов. Но можно было и не стараться — Ларри уже давно был в плену её голоса, обворожительной улыбки и звона многочисленных браслетиков. До парня не доходил смысл сказанного, если таковой вообще имелся, но главное — что дорогой тебе человек рядом с тобой. — Есть новости про загадочного убийцу? — Блэквайт отхлебнула свой чай и отвела взгляд. — Пока нет. — Джонсон размазывал пальцем каплю по подносу, который лично наполнил вкусняшками и принёс в комнату. — Эти копы такие… странные? Ты ничего не замечала? Мия улыбнулась. Хозяин комнаты заметил в этом жесте что-то неестественное. «Боится. Девка всё-таки.» — Может, нам самим помочь расследованию? — девушка воодушевлённо уставилась в потолок. В глазах зажглись лампочки-идеи. — Знаешь, когда я знакомилась с соседями, то заметила одного странного коллекционера… — гостья взяла печенье, но не ела, а размахивала им, умудряясь не просыпать ни одной крошки. — Да, он мне показался таки-и-им странным! Может, он убил Сандерсон? — С чего бы это? — Ларри нахмурился. Сложил руки на груди и откинулся на спинку дивана. — Он хоть и помешанный, но не настолько же… — Ну, может, она имела нечто ценное, что так нужно ему? — Мия взяла парня за руку. Тот повернул голову, пристально глядя на точку соприкосновения их тел. — Может, этот чай подействовал, который хозяин Апартаментов постоянно нахваливает? Я помню, у него стояло несколько пустых чашек, и от них пахло этой фигнёй… Джонсон задумчиво перебирал бусинки на браслете.  — У нас так-то все его пьют. И все странные. Почему именно Чарли? Что за дискриминация? — он фыркнул, пытаясь смягчить сказанное. Девушка слегка подняла уголки губ. — Ну, мы можем это проверить, если не боишься… — С тобой не страшно! Мия залпом допила свой чай, положила печенье на место и подскочила, отряхивая юбку. Ларри тоже поднялся и унёс поднос на кухню. — Насколько я знаю из фильмов, — его голос заглушал грохот отмываемой посуды, — нам нужны улики против него. Думаю, этих дебилов в кепках можно легко обмануть и проскользнуть в квартиру Сандерсонов. Там найти компромат. Только как… Джонсон вошёл в комнату и застыл посередине, оглядывая её. Губы были сжаты, руки задумчиво теребили кухонное полотенце. Взгляд перебирал покрытые пылью книги на полке, разбросанную по стульям и дверцам шкафа одежду, комод с горой вещей на нём… «Вот оно!» Парень улыбнулся и кинул полотенце в угол, подходя к опасно кренившейся свалке. Пошебуршал всяким стаффом, заставив любопытную Мию подойти и вглядываться. Наконец, Ларри извлёк на свет старую рацию. — Вот и решение. Она работает на частоте копов. Я их отвлеку, а ты прокрадёшься и посмотришь, вдруг что есть?.. Девушка взвизгнула от радости и обняла его. Хозяин комнаты тепло улыбнулся и осторожно обнял её в ответ. Блэквайт подняла голову и неуловимо поцеловала того в щёку. Парень вспомнил прошедшую ночь. Тогда они забрались посидеть на крышу. Вроде никого не было, но парочке было не важно. Разговорившись и помёрзнув немного, те вдруг почувствовали, как близки друг к другу, и… Это был не первый поцелуй ни Джонсона, ни Мии, но они знали, что ТАК целуются впервые. Краткий миг соприкосновения губами и языками сблизил их, передав всю если не любовь, то искреннюю симпатию. Этим двум даже в голову не пришло, что они слишком мало знакомы. Да и обычно подростки не придавали этому значения. Если уж лететь с этой горы в пропасть, то ловить по пути кайф. *** То ли возле середины, то ли возле окраины Нокфелла стояло здание. Вокруг него — старые, плохие дороги, заброшенные постройки и парки с большими деревьями. Здесь не было достопримечательностей, торговых центров и лишь один гипермаркет находился в пятнадцати минут ходьбы от здания. Люди здесь злы, мрачны и не читают сказок. Единственное, что делало здание неповторимым и привлекательным, находилось далеко под ним, надёжно скрытое от глаз обывателей. Здание звалось Апартаментами Эдисона. В нём пять этажей, подвал и подземелье. О последнем знали лишь несколько человек. Одна из них сейчас сидит в квартире Фишеров и держит хозяйку за руку. Их бледные пальцы были переплетены и покоились на бежевом покрывале. Салли не шевелила этой рукой, словно боится спугнуть чужое тепло. А Ния смотрела на неё, в её глаз, который с волнением оглядывал собственную комнату. В доме тишина. Генри ушёл, его дочь даже не хотела знать, куда. Сегодня она разобрала ещё немного коробок с личными вещами, а тут пришла гостья и помогла разложить остальную посуду. Обе девушки, утомившись, сидели друг напротив друга на постели и молчали. Салли ощущала усталость в этом молчании, и ей было стыдно, что она запрягла подругу. Та рассматривала смущённую хозяйку и даже могла отметить про себя, что любуется ею и её невинной робкостью. Противоречивое затишье прервал ужасный визг. Через несколько секунд он повторился, и Блэквайт поняла, что это дверной скрип. — Ох, это мой котёнок, — Салли улыбнулась, гостья увидела это во взгляде. — Он научился скрипеть дверью от ванной комнаты, чтобы его покормили. Умненький, наверно, вырастет… Ния улыбнулась и отпустила девушку. Та встала, бесшумно прошла на кухню, покормить Гизмо. — Я нашла его на улице. Думала, за ним придут… Я рассказала о нём Эдисону, чтобы он передал, если хозяева объявятся. Пока никого нет. Рыжик громко мурлыкал, черпая язычком молоко. Она вернулась в комнату и встала на пороге, прислонившись к дверному косяку. Её гостья улыбнулась ей и откинулась на спинку кровати. — Это очень мило. У тебя раньше не было животных? — Не было. Отец, наверное, не жалует их. Но сейчас он никак не отреагировал на Гизмо. Наверное, ждёт, когда его заберут. Салли вздохнула и села рядом. Кровать спружинила, но Ния едва почувствовала это. Её взгляд прошёлся по фигуре молодой хозяйки. «Она такая хрупкая и тоненькая… Болеет чем-то? Или настолько бедно живёт?» Щёлкнул замок, раздались шаги. Шум снимаемой одежды и выкладываемых продуктов. — Ох, — Салли сложила руки на груди. — Папка, наверное, пришёл. Пойдём, погуляем? Блэквайт отметила, как девушка быстро собирается и словно выталкивает гостью из квартиры. Та подумала, что Генри не жалует посторонних, и подчинилась. Она незаметно проскользнула к выходу, пока дочь отвлекала отца, и дождалась спутницу у входа в Апартаменты. — Ты хорошо знаешь окрестности? — темноволосая застегнула жилетку. — Нет, наверное, — Салли окинула взглядом территорию вокруг себя, насколько хватало глаз. — Поэтому даже не знаю, куда направиться. — Я видела неподалёку одно местечко… — Блэквайт всё расправляла и доводила до совершенства свою одежду. Этим она жутко напомнила свою сестру. — Это не парк и ничего такого даже. Это… не знаю, я просто бродила одна и нашла… «Мне просто надо было где-то пореветь.» — Интересно. Салли натянула капюшон. От усталости в глазу прыгали мушки, весело очерчивая им одним понятные траектории. Ния взяла девушку за холодное запястье. Та была не против, лишь взглянула на неё глазом, цвет которого той хотелось определить как «сапфир с ниточками громового облака». Место действительно оказалось удивительным. Заброшенная, недалеко от Апартаментов, полянка. Природа уже начала увядать, и цветов не было, лишь торчали пустые головки со стебельками, но весной здесь наверняка будет красиво. Деревья окружали её, одно упало, но не было отшлифовано задней стороной общества. На него Ния и села. Салли последовала её примеру, примостилась рядом. Восторженно огляделась, спрятала руки в тепло. Мушки превратились в юрких чёрных ворон, летающих совсем недалеко — она опять забыла принять лекарства. — Молчишь? — неясным тоном просила Блэквайт. — Нравится? — Да, наверное, — девушка тряхнула хвостиками, но птицы никуда не девались. — Я просто устала. Её спутница вздохнула и взяла её руку в свои. Салли обернулась к ней. — Почему ты общаешься со мной? — внезапно спросила та. — Я же… Посмотри на меня, — Салли вырвала свою руку, показывая на протез, — я же урод. И, наверное, самый низкий человек, которого ты знаешь. Ты даже не представляешь, какая я на самом деле. Я не понимаю, что… почему тебя так тянет ко мне? Ния лишь кротко улыбнулась. — В том-то и дело. Я вижу тебя. Тебя настоящую. Салли, — нежно сказала темноволосая, — ты не урод, ты ведь не виновата в этом. Я смотрю глубже, смотрю в твою душу. Она мрачна и холодна, но я думаю, что смогу растопить твой лёд. Знаю, как пафосно и глупо я сейчас выражаюсь, но я… Мне нравится твоё лицо, твои движения, твоя манера говорить «наверное», мне нравятся эти детали, из которых ты состоишь. И не указывай мне, с кем дружить, а с кем нет. Возможно, ты даже нравишься мне больше, чем подруга. Девушка с голубыми хвостиками опустила голову. Она отчаянно старалась не заплакать. Блэквайт улыбнулась и, порывисто вздохнув, обняла тощую фигурку. У Салли никогда не было настоящих друзей. До трагедии, в которой её лицо (и не только оно) получило неисправимые изменения, девочка была совсем маленькой, и понятия «настоящая дружба» не было и быть не могло. А после люди оттолкнули её. Нет, были и те, кто жалел девочку, играли с ней. Даже несколько взрослых имели с ней приятельские отношения. Но стоило Салли переехать, как все связи словно обрезали. Салли, сидя с закрытыми глазами, провела рукой вниз, словно изучая на ощупь узкую спину подруги. — Спасибо, — прошептала она. — Я тебя не брошу, — услышала она шёпот у самого уха. *** Тихий звук входящего сообщения и небольшая вибрация по ладони. Мия подняла телефон и прочитала сообщение. «Всё готово» Мия отправила ответ и проскользнула на этаж. Чисто. В квартире миссис Сандерсон ничего не изменилось с той роковой ночи. Они старались сделать всё так естественно, словно это был настоящий убийца. Девушка словно заметила движение и вздрогнула, но это было лишь её отражение. Страха не было. В тёмных глазах отражались злость и напряжённость. Она помнит страх в глазах сестры. Кровь на лице, нервно дрожащие руки. Ей пришлось влепить сестре пощёчину, чтобы та сосредоточилась на деле. — Чем быстрее мы её грохнем, тем лучше для всех нас! Действуй, поганая дрянь! Это ты виновата, ты выпустила тьму! Ния повиновалась. Они не могли убить Сандерсон магией, иначе было бы заметно. Пришлось использовать классику. И всё же, как хорошо, что мужа не оказалось дома — меньше заражённых тьмой… Мия прошла в гостиную и нахмурилась, остановившись в сантиметре от кровавого следа. Какую улику подсунуть, чтобы подумали на толстяка-коллекционера?.. Странный чай Эдисона тут пьёт чуть ли не каждый, как сказал Ларри. Хотя он заявил, что эту дрянь обходит стороной. Что может компрометировать Мэнсфилда?.. «Думай, думай, тупая башка… Он же коллекционер! Он собирает игрушки. Почему бы не сделать вид, что тётка тоже их собирает?» Девушка сердито поцарапала запястье ноготками. Холод, словно растопленный лёд, пополз по артериям вверх, в голову. Воспоминания всколыхнулись, приподнимая то, самое важное. … — Поняшек у меня много, — с любовью в голосе и взгляде вещал Чарли. — Только одной не хватает. Нет, не трогай, они слишком важные! Убери руки, дитя. Так вот, не хватает одной. Она такая белая, как сахарок, а грива нескольких цветов — розовая, бирюзовая и салатовая. Если увидишь, я готов обменять на что угодно! И даже разрешу потрогать всю коллекцию!.. «Ага.» Мия встряхнула руками и подошла к журнальному столику, который нечаянно сломала сестра. Хрустнула деревяшка. Подходящая длина. Тёмное облако, словно аномальный, чёрный снег, закружилось вокруг обломка. Субстанция уплотнилась, облепила кусок, увеличиваясь в размерах. Приняла форму единорожки и окрасилась в нужные цвета. Готово! Мия повела кистью. Несколько капелек крови поднялось с пола, подрагивая, словно противное желе, и окропило игрушку, оставив её контур на стене. Звонок. — Ну как, что-то нашла? — Не думаю, — Блэквайт опустила глаза, делая голос максимально грустным. — Но я думаю, мне нужно ещё раз зайти к Чарли. Чутьё подсказывает, что он мог украсть улику. — Нужна помощь? Девушка чуть не усмехнулась, но вовремя одёрнула себя. — Нет, спасибо. Я быстро. Потом прибегу к тебе в подвал. — Давай. Мия сбросила звонок. На лицо вернулась улыбка. Она появилась и тогда, когда коллекционера забрали полицейские, и тогда, когда по новостям сообщили, что Чарли посадили в тюрьму.