По твоим запискам

«Красная майка… Белый жакет… Чёрная майка… Синяя блузка… Белая кепка… Интересно, сколько раз в неделю эта девушка стирает её? На себе знаю, как они часто пачкаются…» Примерно в таком ключе размышляла Салли, сидя за столиком в дорожной забегаловке и глядя в окно. Девушка лениво тарабанила пальцами по протезу, покачивала головой в такт популярной песне, которая лилась из динамиков, притоптывала, попадая по краешку испачкавшегося шнурка. «Ну где же папа? — Салли взглянула на часы, висевшие возле неё. — Он уже долго…» Она отыскала взглядом машину, на которой они приехали, и поймала на себе взгляд двух девушек. Они были странно одеты, как ей показалось. Первая, что стояла чуть ближе к окну, была в серой майке с принтом-сердечком, короткой юбке и кружевных гольфах. Белые волосы с розовыми кончиками свободно плескались по плечам. Рядом стояла полная противоположность: короткие чёрные волосы спадали на пол-лица, блуза и шорты тоже были чёрные. Увидев, что их заметили, незнакомки поспешили уйти. «Странно, — подумала Салли и вздохнула, меняя позу. — Откуда они и куда, интересно…» Генри всё не появлялся, и девушка успела заскучать. Она обвела взглядом переполненную забегаловку, свой пустой столик, кружевную подставку для салфеток. Последняя была пуста. Салли взяла её и принялась было рассматривать, чтобы потом нарисовать такой же узор, но вскоре это занятие наскучило ей, и она поставила вазочку на место. Снова обвела взглядом забегаловку и заметила этих странных противоположных прохожих. Они тоже оглядывались, но тут беленькая заметила Салли и без обиняков ткнула в неё пальцем. Чёрненькая кивнула, и они обе направились к её столику. Салли разрывалась между желанием убежать и интересом, маячившим с табличкой «Что им от меня нужно?». Девушка взглянула в окно, но отца снова не увидела. Незнакомки подошли к ней. Беленькая совершенно дружелюбно спросила: «Тут все столики заняты, а ты вроде как один. Можно присесть?». — Д-да, наверное… — Салли отсела на краешек дивана. — Прис-саживайтесь… — Ой, ты девочка, — хихикнула светленькая. Её спутница молчала, присаживаясь прямо напротив. — А я подумала, что мальчик. Просто волосы короткие, синие. И… лица не видно, хах. Прости. — Ничего, меня многие принимают за мальчика. Наверное, это сейчас называется «томбой». Воцарилась неловкая тишина, ну, насколько вообще может быть тихо за столиком в людной забегаловке. Салли разглядывала сидящих напротив неё девушек. Из окна она не увидела, что они очень похожи, как две близняшки. И глаза карие, и лица точь-в-точь, и жесты некоторые полностью совпадают, и в позах проскальзывает общность… «Может, они и есть близнецы? — рассуждала девушка. — Хах, или это я так устала в поездке, что всех путаю… Ну надо же.» Между тем незнакомки молча переглядывались и тыкали друг в друга пальцами, словно безмолвно решали, кто будет нести тяжёлые чемоданы. По крайней мере, так казалось самой Фишер. — Ой! Мы же не представились! — спохватилась беленькая. Она нелепо взмахнула руками, звякнув браслетиками. Салли пригляделась и увидела, что на тонких запястьях навешано не менее пяти, причём на каждой руке. Фенечки, железные кольца, кожаные, просто верёвочки — всё это пестрело, отбивая внимание от самой собеседницы. Фишер даже удивилась, как смогла не заметить это разноцветье через окно. — Меня зовут Мия. Это Ния. Мы близняшки Блэквайт. Тёмненькая медленно кивнула. Её сестра лучезарно улыбнулась, зажигая лампочку в комнате случайного знакомства. «Или не случайного?..» — Очень приятно, н-наверное… Я Салли Фишер. А почему вы искали меня там, на улице? Я заметила. Девушки снова переглянулись. Салли это раздражало. Как будто в этот момент она переставала существовать. — Понимаешь, — слово опять взяла Мия. — Твоё лицо, оно… Привлекло… внимание. Очень. м-м-м… заметное. Вот мы и… посмотрели. Прости, если тебя это задело, мы… — Мы и вправду не хотели тебя обижать. Салли чуть не вздрогнула, услышав голос Нии. Она производила такое впечатление, что если и скажет слово, то голос будет как у прокуренного металлиста. Но её тембр был даже нежнее, чем у сестры. «Поэтому она и молчала! — догадалась Фишер. — Не вяжется такой голосок с такой внешностью». — Ладно, ничего страшного. Девушка достала маленькое зеркало и заново, другим взглядом посмотрела на свой протез. Раньше он был расписан чёрными крыльями и сердечками, черепами и бутылочками с ядом, но теперь всё стёрлось и составляло абсолютно не гармоничную кашу. Это сделал Генри. Он стёр всё, но неаккуратно, а нарисовать заново у Салли не осталось времени. Приходится ходить с экстравагантной внешностью. — А зачем тебе маска всё-таки? — спросила Мия. Фишер подняла глаза и увидела в её взгляде бесконечное любопытство. — Это протез. В детстве собачке вздумалось пообедать моим личиком. Она уже пожалела о такой грубой формулировке ответа, потому что Блэквайт испуганно зажала рот рукой. Браслеты жалобно брякнули. Её сестра внимательно посмотрела на треснутый протез, но промолчала. — И за это прости! Прости пожалуйста! — девушка сложила руки в умоляющем жесте. Салли вздохнула. Она уже устала от этого. При каждом знакомстве человек спрашивал про протез, извинялся, либо посылал её куда подальше, а затем исчезал сам. — Не надо извинений, — устало ответила она и снова взглянула в окно в ожидании Генри. Мия часто закивала. — Ты кого-то ждёшь? Ты смотришь на парковку. Постоянно. «А ты смотришь на сестру. Постоянно». — Я жду отца. Мы с ним остановились здесь, чтобы перекусить. А так… мы путешествуем. Салли замолчала, не решаясь говорить дальше. — Ой, мы тоже едем с мамой! Переезжаем в новый дом! В Нокфелл. Надеюсь, там будет интересно. Ния хмуро посмотрела на сестру и поджала губы, словно не одобряла её болтливость. — Я тоже еду в Нок, — сказала Салли, чтобы разрушить эту неловкость между ними. — Вау!!! — совершенно по-детски обрадовалась Мия. — А откуда? — Из Нью-джерси, — ответила она, поправляя вазочку на столе. — Ой, а мы из Филадельфии! Совсем рядом! Надо же! Вот судьба! Ой! Если бы Фишер записывала реплики светловолосой, то она бы на каждое предложение ставила восклицательный знак: так громко и эмоционально та говорила. Чётко очерчивала губами каждый звук, дублировала жестами, покачивалась на месте. А на последнем восклицании она замолчала — видимо, более спокойная сестра незаметно наступила ей на ногу. «Наверняка энергичная и весёлая девушка. Все её, конечно, любят. Интересно, а сестру? Ния, кажется. Как относятся окружающие к ней и, главное, её сестра? И родители?». — Что-то мамы долго нет, — Ния зевнула и прикрыла рот рукой. Салли заметила в её ушах тоннели и поперхнулась завистью. Она тоже давно хотела такие, но отец не давал денег. А пока она ходила с потёртыми гвоздиками, доставшимися ещё в подарок от матери. — И отца… Салли замолчала, увидев Генри. Он разговаривал с какой-то женщиной. Она кого-то отдалённо напоминала ей: молодая, с высоким пучком чёрных волос, в коротком салатном платье. Фишер поочерёдно взглянула на близняшек Блэквайт, а затем на женщину. И догадалась, прежде чем Мия успела закричать. — О, это же мама! А это твой папа, да? Несомненно, мужчиной с голубой бородой и большими пакетами был её отец. Но Салли не разделяла их радости. — Угу. Это он. Наверное. Она ещё раз взглянула на Нию и поймала на себе её сосредоточенный взгляд. «Она что, поставила за мной слежку? Чего она так пялит?». Фишер отвернулась к окну, но родителей там уже не было. Вытянув шею, она увидела их на пороге забегаловки. Тут Салли вспомнила, что даже не знает названия заведения. — Привет, — женщина подошла к ним и приятно улыбнулась. Теперь Салли увидела, как она похожа на дочерей. Вернее, они на неё. — Вы уже подружились? — Да! — взмахнула браслетами Мия. — Это Салли Фишер, и она классная! И не говорите ей про лицо, она этого не любит! Ния хлопнула себя по лбу. Её мать неловко улыбнулась. — Держи язычок за зубами, милая. Я Мелисса Блэквайт, можно просто Мэл. — А я просто старик Генри, хех, — простецки сказал её отец, подсаживаясь рядом. Салли невольно сжалась, не радуясь такому плотному соседству. «Ну… зато все поместились. И лучше уж с ним сидеть, чем с незнакомкой, да ещё и такой красивой. Все красивые — высокомерные дуры.» — Заказать вам напитки? — спросила Мелисса, выискивая взглядом меню. — Или блюда? — Я взял в дорогу еды, так что не трать деньги, — Генри хлопнул дочь по руке. Та скривилась, пользуясь тем, что под протезом не видно. — Да, папа. «Да, папа». Безмолвный протест, заглушённый согласием. Вся боль жизни в двух коротких словах. Слёзы, крик и отчаяние, завуалированные под кротость, стеснение и прилежность. Это их особый шифр. «Поняла, дочь? — Да, папа» — подчинение на людях, бунт дома. Раскрашенный протез, короткая стрижка, рваная одежда, побеги из квартиры. Всё, что может позволить себе эта девушка, чтобы удлинить ту цепь, на которую её посадил Генри. Но порвать её никогда ещё не получалось. В перерывах между побоями он втолковывал ей, как ужасна её внешность, поведение, как она распутна и неприлична, как не соответствует его идеалам женской красоты, как ужасно её чувство, которым она руководствуется при выборе друзей, а большая часть обвинений обрушивалась на истерзанное лицо. Естественно, всё это Генри высказывал в более непотребной для ушей нормального человека форме. Вспомнив всё это, Салли нахмурилась. Близняшки заметили это и тоже попросили у матери сок. Практически самый дешёвый. Как и Генри. Он опять выбрал за неё, хотя она не любит яблоки, но он об этом не знает. Он многого не знал о своей дочери. И даже подозревать не мог, во что это ему выльется. Отец с Мелиссой о чём-то мило разговаривали, сёстры молча потягивали свой сок. Салли болтала трубочкой в стакане, пересиливая себя. Сейчас ей хотелось убежать, как и в другие трудные минуты. Но она вздохнула и залпом вытянула через трубочку свой напиток. Скулы свело от кислоты, но Салли вытерпела. Ей слишком часто приходилось что-то терпеть, чтобы расстраиваться из-за такой мелочи, как невкусный сок. «Полезная, всё-таки, штука — эти трубочки. Никто не увидит моего лица. А ещё из них можно плеваться бумагой, — рассуждала Фишер. — Или построить плот. Шедевр человеческого сознания.» — А вы случайно не в Апартаменты Эдисона заселяетесь? — спросила Мелисса. — Да! — рассмеялся Генри. — Как вы угадали? — О, ведь мы едем туда же! Надо же, какое невероятное стечение обстоятельств! Миссис Блэквайт театрально взмахнула руками. Салли отвернулась и увидела в окне собаку. Та сидела и смотрела ей в глаза. Неотрывно, словно гипнотизировала. Высунула язык, загнула уши назад, открыла пасть, чтобы гавкнуть. Фишер зажмурилась. Лая не последовало. Открыв глаза, девушка увидела, что собаки нет. И, скорее всего, и не было. — Ты в порядке, Салли? — тихо спросила Ния. Но её услышали. — Ладно, мы едем, — Генри похлопал себя по карманам, проверяя ключи. Мелисса встала, чтобы он прошёл. — Идём! Встретишься с подружками в новом доме. «Это мне не дом», — грустно подумала Салли. — Да, папа.