Все повторяется. И, если особо не присматриваться, все происходящее даже может сойти за справедливость.
Терри Пратчетт
Из воспоминаний о юности Лань Чжаня вывело подрагивание пальцев под его ладонью. Травница пыталась освободить руку. Он отпустил. За несколько часов ослабела не только ее рука. Неокрепшие духовные силы медленно и с большим трудом восстанавливали организм девочки после неравного боя. Как результат: лицо осунулось, вытянулось, рот стал неестественно большим, губы потеряли насыщенный коралловый цвет. Ванцзи вздохнул, но все-таки спросил: — Как вы себя чувствуете? — Не могу сражаться, — голос тоже стал слабым, сухим и жестким, как потрескивание гербария, брошенного в огонь. Совсем не тот голос — высокомерный и звонкий — что звучал в доме несколько часов назад. Лань Чжань чувствовал себя неуютно рядом с этим ребенком, который едва достиг возраста А-Лина, едва начал жить, и был безжалостно брошен в топку чужих амбиций. Сказал: — Где найти настойку для поднятия духа и укрепления тела? Я принесу. В ответ на его слова лицо девушки вытянулось еще больше, потом она недоверчиво сощурила глаза, словно пыталась понять, что творится в его голове. Быстро устала, сдалась и слегка махнула рукой в сторону деревянного ларя старинной работы: — Он не закрыт. Голубая склянка. Лань Ванцзи с легкостью откинул тяжелую крышку. Ларь был наполнен баночками, сосудами и бутылями: каменными, глиняными, металлическими. Он начал их перебирать и вдруг подумал, что шарит в чужих вещах. Его передернуло от этой мысли. Он привык сражаться, а не обыскивать. К счастью, голубая склянка показалась у дальней стенки — небольшая посудина с широкой пробкой. Откупорив ее, Лань Чжань вдохнул сложный и насыщенный запах, протянул склянку девушке. Она села на постели, взяла настойку: — Вот так просто? А если это яд или стабилизированный эфир ладанника? И я плесну им на вас? — Это настойка женьшеня, эвкалипта и забродившего сорго. Такому эмоциональному человеку, как вы, она действительно пойдет на пользу. — Почему вы считаете, что я эмоциональный человек? Я расчетливая. Холодная. Бессердечная. — Потому что не выполнили приказа? — Мне никто не отдавал никаких приказов! — склянка дрогнула в неокрепшей руке, Лань Ванцзи накрыл пальцы травницы своим, не дал посудине выскользнуть. Переспросил печальным голосом: — Никаких приказов? А что это было? Девушка потупила глаза. Откуда этот человек знает? Он читает в чужих сердцах? — Обещание, — сказала она. — Я дала обещание благородному господину Фо, что защищу мази отца от шпионов Дунъин. Но я оказалась не готова. — О, ты была готова! И очень хорошо готова! Это уже говорил Вэй Ин. Он вошел в комнату с последними словами девушки. Уже не в красном. В одном из сундуков нашел новые ханьфу. Решил сменить свое женское на синее мужское. Когда подвязывал пояс, до его ушей донеслись приглушенные голоса, и он тут же поспешил в комнату трав. Теперь стоял на пороге, довольный собой, волосы заложены в аккуратный высокий хвост на затылке и снова перевязаны красной лентой. В таком виде он вполне мог сойти за начинающего целителя. — Многие заклинатели позавидовали бы твоей технике, — Вэй Ин словно бы и не заметил, какой гневный взгляд метнула в него травница. — У тебя отличная реакция. Ты прекрасно двигалась. Твоему владению мечом можно только позавидовать. Вот Лань Чжань позавидовал. Правда, Лань Чжань? Лань Ванци посмотрел на него с каменным лицом, но мочки его ушей стали слегка красными, кивнул: — Вы действительно прекрасно сражались. Просто мой друг сильнее. И опытнее. — И он не будет меня пытать? — С чего бы? — поразился Вэй Ин. — Вы заинтересовались цзяоцзы, мазью, господином Фо, моим отцом. Господин Фо предупреждал, что если я попаду вам в руки живой — вы будете безжалостны. Захотите все узнать о наших тайнах… Убьете! Но до отца вам все равно не добраться! Эта речь отняла у девушки много сил, она снова чуть не выпустила склянку из рук, плеснула мутной жидкостью на грудь. Лань Ванцзи на этот раз поддержал ее плечи, чтобы она не завалилась на спину. На лбу у травницы выступили крупные капли пота, но глаза были ясными. Она пыталась из последних сил понять, что же происходит у нее в доме. — Да успокойся, трещотка! Лань Чжань, а что это у нее за стекляшка в руках? И как, кстати, зовут эту красивую и смелую трещотку, которую ты обнимаешь? Вы уже познакомились? Мочки ушей Ванцзи теперь заалели. Он тут же убрал руки. Ему даже в голову не пришло знакомиться с травницей. Пока он собирался с ответом, девушка проговорила: — Цзиньхуа*. Меня зовут Ю Цзиньхуа. — Какое прекрасное имя! Тебе идет. А меня — Вэй Ин. А это — Лань Ванцзи. И что же ты собираешься выпить, Золотко? Мне бы тоже выпить не помешало. Голова со вчерашнего дня раскалывается. — Это укрепляющая настойка. Сказав это, Цзиньхуа спохватилась, отвела глаза от лица того, кто назвал себя Вэй Ином. В свою очередь залилась румянцем. Она совсем запуталась в своих чувствах, в этих голосах, уверенных и доброжелательных, в этих красивых лицах. Даже не заметила, что не отрывает взгляда от Вэй Ина, которого в самом начале приняла за глупую богатую клиентку, потом за жену благородного господина Фо, потом за врага. Теперь же она не знала, что и думать об этом человеке. — Настойка алкогольная? Пей быстрее — не соблазняй! — воскликнул Вэй Ин. — Только не говори, что она горькая! Сейчас не время капризничать. Капризные девочки оказываются посаженными в кадки, как репки и редьки. Против своей воли Цзиньхуа рассмеялась. Когда она была маленькая, точно так уговаривал ее пить лекарства ее отец. Она поднесла склянку к губам и залпом выпила содержимое. — Теперь приляг. Да не бойся ты нас, мы не шпионы Дунъин! Лань Чжань, мне кажется, пора заканчивать с маскарадом. У тебя твои одежды с собой? — Мгм. Лань Чжань вынул из рукава мешочек цянькунь, молча встал и вышел из комнаты. Вернулся через некоторое время, облаченный в белые одежды Гусу, Бичэнь на поясе, Ванцзи за спиной. Ослепительный и неподражаемый. — Видишь, — прокомментировал Вэй Ин его преображение, — перед тобой стоит Ханьгуан-цзюнь. Второй Нефрит клана Гусу Лань. Брат Главы ордена. Ты когда-нибудь слышала, чтобы он был угрозой для людей? Или шпионил для Дунъин? Девушка смотрела во все глаза. Хоть Цзиньхуа и была далека от мира заклинателей, но даже она слышала про орден Гусу Лань! Они были так сильны и так сведущи, что никогда не приходили в город лекарей и травников. Говорили, что они лечат больных секретными мелодиями, а сами никогда не болеют, не бывают ранены, не стареют, потому что там у себя, в Облачных Глубинах, открыли эликсир бессмертия. И вот один из этих небожителей стоит перед ней. И самое ужасное во всем этом — она приняла его друга за шпиона, за врага, пыталась убить. «Но они сами виноваты», — тут же одернула себя Цзиньхуа. Они не представились. Они спрашивали про цзяоцзы. А инструкции господина Фо были очень четкими. Ах! Она же совсем забыла: — Но я уже сообщила господину Фо, — пролепетала она дрожащим голосом. — Он будет здесь с отрядом воинов Су. Простите меня. Он, конечно, сразу поймет, что произошло недоразумение. Я приму любое наказание за то, что причинила вам незаслуженное беспокойство и неприятности. Но ваш друг, — он кивнула в сторону улыбающегося Вэй Ина. — Он был женщиной, подозрительной женщиной. А вы не представились! И вы были одеты… совсем не так. — Тебе не надо оправдываться. Экономь силы и думай только о хорошем. Ты все сделала правильно. — Ванцзи решил не рассказывать девушке про ловкий трюк Вэй Ина, не ставить ее самоуважение в еще более щекотливое положение. — Очень хорошо, что благородный господин Фо придет сюда. Нам бы хотелось с ним встретиться. Но, может быть, нам не надо его дожидаться? Возможно, вы скажете нам, Цзиньхуа, где его можно найти? — Найти? Но его не надо искать! Его все знают в ордене Су и в ордене Не. — Так он адепт? — Нет! Совсем нет! Он выполняет поручения. Личные поручения главы ордена Не. И… — тут она осеклась, прикусила язык. — Больше я ничего не могу сказать. Цзиньхуа резко села, скинула ноги на пол, попыталась встать, показать, что она сильная, что ей хватит воли не выдавать чужие секреты. Но голова закружилась и снова оказалась на подушке. Вэй Ин переглянулся с Лань Чжанем. Обоим было понятно, что глупышка влюблена в этого Фо великолепного, напугана и загнана в угол. Оба захотели, чтобы этот ребенок почувствовал себя в безопасности. — Скоро силы вернутся, — Вэй Ин склонился над Цзиньхуа и широко улыбнулся. — А может, с ними вернется и твой отец, постучит в дверь, и ты тогда совсем успокоишься. Поймешь, что мы не желаем зла ни тебе, ни ему. Мы не угроза. В ответ на эти слова Цзиньхуа всхлипнула: — Нет, не постучит. Она сама от себя не ожидала такого. Но горячка боя, и страх, и ярость, словно высокая температура, постепенно покидали ее тело. Контроль над словами и эмоциями стал не таким жестким. В ней бродила чужая Ци, непривычная для травников, которая еще не совсем слилась с ее собственной. Цзиньхуа чувствовала ее чистоту и силу, и, как любой травник, решила доверять своим чувствам. Позволила себе поверить в то, что находится в надежных руках, в то, что трудные времена остаются позади. Страх уступил место желанию рассказать все без утайки. Цзиньхуа проглотила жалость к себе, которая еще стояла слезами в горле, продолжила: — Отец далеко и сам не доберется назад. Господин Не Хуайсан приказал своим людям забрать его в Нечистую Юдоль. — Когда это случилось? — Когда начала созревать шелковица. «В начале лунного месяца манчжун, — подумал Вэй Ин. — Почти сразу после закрытия большого Павильона Сокровищ в Лань Лине». — А что с ним стряслось? — спросил Ванцзи. — Видно, что-то необычное, если такой человек, как Не Хуайсан, принял участие в его судьбе. — Я не поняла, что случилось. Лекарь ордена Не предположил, что папа израсходовал всю духовную силу, накопленную в цышэнь**, на изобретение новой формулы. Работа, знаете, была очень напряженной для его-то лет! Благородный господин Фо очень щедрый, но и очень требовательный клиент. Цзиньхуа задержала дыхание на два удара сердца, потом решилась продолжить: — Сама я думаю, что он отравился парами якобеи. Он очень много экспериментировал с ней последнее время. — Это господин Фо подгонял твоего отца? Не давал ему передохнуть? — спросил Вэй Ин. — Нет! Папе тоже не терпелось! Он был как одержимый! Знал, что создал нечто исключительное, но нестабильное. Мазь работала, но скорость ее действия сильно зависела от внешних факторов. Сложная мазь. Много было подопытных. Иногда даже использовали ходячих мертвецов. — А их-то зачем? — удивился Вэй Ин — У них кожа настолько ссохлась, что мумифицировалась. Очень интересно наблюдать за действием ядов на таком материале. Отец и господин Фо искали новые ингредиенты. Новые пропорции восстанавливающих веществ. На мертвецах можно было работать без оглядки на риски. Их же уже не убьешь! Но все равно, как они вдвоем ни старались — быстро не получалось. Одна перегонка съедала уйму времени. А уж про испытания и говорить нечего. — Сколько они работали над мазью? — Почти год. «Где-то в это время Фо соприкоснулся с печатью в первый раз и потерял способность владеть рукой», — сделал вывод Вэй Ин. — Господин Фо проводил с вами много времени? Помогал? Тоже дышал парами? Его здоровье не ослабло? — это спросил Лань Чжань. — И помогал, и финансировал! И учил меня фехтовать. И… он был замечательным учителем. Терпеливым. Он проводил с нами три, иногда четыре дня. Каждый месяц. Они с отцом тестировали новую порцию мази. Он забирал одну баночку. Вторую оставлял. Говорил, всегда надо иметь под рукой образец для сравнения. Я не замечала, чтобы он стал хуже себя чувствовать. Да и отец был энергичен. Все время бодр, — она поморщилась, словно бы воспоминание о каком-то моменте вдруг доставило ей неприятности. — Но… Цзиньхуа передернуло от этого «но», словно ее укусили. Она взглянула на красавца из клана Гусу: — Почему вы говорите «но»? — Потому что вы вдруг опечалились. — Да. Было одно «но». В месяце пионов отец истратил всю якобею. Пробовал новую многообещающую формулу. Удлинил время перегонки. Когда молодой господин Фо пришел за мазью, она была не готова. Да и на выходе ее должно было получиться меньше, чем обычно. Очень мало. Господин Фо резко заметил, что такого договора между ним и папой не было. Сказал, что отец затеял свои эксперименты не вовремя. Сказал, что теперь ему понадобится больше мази. Хотел забрать баночку с образцом. Это вывело отца из себя. — Именно тогда ты предложила заменить якобею на другой ингредиент и сократить время перегонки? Чтобы сгладить конфликт? — Да. Но отец и господин Фо только отмахнулись. Но я настаивала. Попросила оставить образец на неделю. Сказала, что если моя мазь будет плоха — он заберет и образец, и мою придумку. Они посмеялись надо мной, но напряжение между отцом и ним спало. — Но? — Не было больше никакого «но», — Цзиньхуа не стала говорить, что в какой-то момент того разговора в глазах дорогого господина Фо что-то промелькнуло. Что-то холодное и острое. От этого по позвоночнику пробежала дрожь, а живот свело от давнего страха, который она испытывала еще совсем девчонкой, когда проводник в горах решал, убить ее с отцом или ограбить. — А потом Фо передал мастеру Ю цзяоцзы? А тебе рассказал о шпионах Дунъин? И попросил встретить их мечом, если появятся? — Все так и было. Сказал, что может приехать еще один больной с иссохшей рукой, и еще. И еще. Но только одному надо дать мазь. Тому, кто принесет половинку цзяоцзы. Остальные могут явиться, чтобы украсть состав мази. Их он попросил убить. Ради него и ради тайны мази. Но откуда вы знаете? — Я не знаю. Просто спросил. Это был последний визит благородного господина Фо? — уточнил Ванцзи. — Нет. Он вернулся, когда зацвела шелковица. Проверить, умею ли я держать слово и узнать, не доставили ли новый мешок якобеи. — Тебе удалось его удивить? — Не знаю. И да, и нет. Он ничего не сказал. Он нанес на руку сначала состав отца из контрольной баночки. Потом мой состав. Его лицо ничего не выразило. Он сухо похвалил меня. Сказал, что для начала это было интересно. Спросил, как я его сделала. Мне так хотелось, чтобы он перестал быть таким суровым. Чтобы стал как раньше. Чтобы он улыбнулся. Чтобы похвалил. Я начала тараторить формулы, перечислять, что и как придумала сначала, что потом. Правильно вы подметили — «трещотка». Это его только вывело из себя. Он совсем замкнулся. — Он заказал твоему отцу еще мази? — Да. Конечно. А потом они поспорили. — Опять? Что на этот раз? — По поводу тестовой баночки. Господин Фо все-таки хотел забрать ее. Говорил, что отец прекрасно знает, как работает мазь. Что ему больше не нужен контрольный образец. — А твой папа? — Он очень нервничал. Якобея так и не пришла. Папа боялся не успеть приготовить новую мазь. Человек с половинкой цзяоцзы мог появиться в любую минуту. Отец не хотел ударить в грязь лицом. Кроме того, моя придумка не выходила у него из головы. Он собирался заставить меня сделать еще мази и хотел сравнить мою мазь с образцом. — Баночка осталась у вас, — заметил Вэй Ин. — Значит, твой отец сумел убедить господина Фо! — Да. Но благородный господин Фо назвал моего отца упрямым стариком. Сказал, чтобы он поторопился с новой партией лекарственной мази. А то, мол, придется мазать на руку не пойми чего. Я сразу поняла, что он говорит о моей придумке. — Так и сказал? «Не пойми чего»? — Да. Мне стало немного обидно. Но это лучше, чем если бы он выкинул сделанное мной на помойку. — А что было потом? — А потом господин Фо успокоился, его настроение улучшилось. Словно он принял какое-то решение. Мы даже пофехтовали с ним немного. Он посоветовал мне переодеваться в мужское, когда я фехтую. Сказал, что так удобнее. Я так и сделала, когда отец заболел. В папином ханьфу все делать удобнее. Но я отвлеклась. Что там было потом? Потом благородный господин Фо снял перчатку, показал, что рука у него полностью излечилась. Обнял папу. Я сразу поняла, что это объятие — знак уважения и мира. Раньше он никогда так не делал. Они выпили вместе и поужинали. Перед уходом молодой господин Фо напомнил отцу, чтобы он поторопился со следующей партией мази. Но к ночи отец почувствовал себя плохо. Он направил на лечение всю энергию предков, но болезнь была так сильна, что ничего не помогало. Он похудел. Перестал есть. На третий день у него начались судороги. Я не знала что делать. Потом вспомнила про заколку. Господин Фо подарил ее мне год назад, со словами, что если мне понадобится помощь, я должна показать ее адептам ордена Не. И мне помогут. Тогда я встала на меч и отправилась в орден Не. Показала заколку. Меня тут же отвели к главе ордена. Господин Не Хуайсан выслушал меня, отправил за моим отцом людей, перевез его в Цинхэ. — А благородный господин Фо? — Он не приходил. Да и зачем? Отца-то нет. Мазь не готова. — Но, если он помогал вашему отцу делать мазь, он, может быть, и сам сумеет ее сделать. — Но якобея… и у него нет контрольного образца… свою мазь он уже потратил… — Значит, он должен в любом случае появиться. Или забрать контрольный образец. Или якобею, — сказал Ванцзи «Или забрать девушку. Она талантлива, как отец. Может быть, ее придумка и не такая уж плохая, как господин Фо хотел показать. Цзиньхуа никто не хватится, если старик отдаст концы», — подумал Вэй Ин. Прочитал ту же мысль в глазах Лань Чжаня. — Хочешь проведать отца? — спросил Вэй Ин и посмотрел на Лань Чжаня. Тот кивнул. Даже если следы вели в орден Не, Хуайсан оставался всегда верен памяти своего брата. Он не обладал его смелостью и прямотой, но обладал своеобразным чувством справедливости. Рядом с Хуайсаном для девушки было самое безопасное место в мире заклинателей. Кроме того, это был отличный повод выяснить из первых рук, кто такой этот благородный господин Фо, по знаку которого открываются двери в покои Верховного Заклинателя и умирают заклинатели металла. — Что? — Цзиньхуа вздрогнула и повернула голову к Вэй Ину. Предложение повидать отца совсем сбило ее с толку. Взволновало, потому что она вот уже долгое время не имела от него весточки. Как он там? Лучше ли ему? Эта мысль не давала ей покоя уже целый лунный оборот. — Да ты на меня так не смотри. Не Хуайсан мой приятель юности. Он уж точно даст тебе возможность обнять старика Ю. А за лавкой пока присмотрит благородный господин Лань. Он, между прочим, очень хорошо понимает в травах. Ты уже могла сама в этом убедиться. Дальше ничего говорить было не нужно. Готовность Цзиньхуа отправиться в орден Не горела на ее лице. — Только ты еще очень слаба, чтобы встать на меч. Позволишь Лань Ванцзи поделиться с тобой Ци?***
Цзиньхуа проснулась еще затемно. Тело ее восстановилось. Разум был ясен. Она оделась, собрала волосы на затылке, бережно закрепила пряди заколкой, которая лежала рядом с ней, оставленная Вэй Ином. Цзиньхуа собрала мешочек в путь. Много не положила. До вулканических суровых громад Цинхэ Не отсюда было рукой подать. Синева раннего рассвета быстро переходила в бледность утра. Когда небо начало слегка розоветь, Вэй Ин встал на меч позади девушки. Помахал Лань Чжаню: — Мы быстро. Одной ногой туда, другой — обратно. Ванцзи остался в лавке травника. Молодой господин Фо мог вернуться в любой момент. Ванцзи рассчитывал оказать ему достойный прием и узнать, откуда у того появилась половина Стигийской Печати и какое отношение молодой господин имеет к изготовлению запрещенных амулетов, вытягивающих из заклинателей Ци.