Крайний случай

Когда Итачи впервые за три года видит Саске, то где-то глубоко внутри, что-то умирает. Младший брат, его дорогой Саске, активный весёлый мальчик, который всегда радуется его приходу и тому, что старший брат уделяет ему внимание… напоминает только маленькую серую тень себя прошлого. Они ведь каждый месяц созванивались, интересовались жизнью друг друга, присылали подарки. Они же не прекращали общение, — Итачи говорили, что с Саске всё хорошо. Он же сам об этом ему говорил. Говорил счастливым голосом и рассказывал о своей замечательной жизни с таким энтузиазмом, что он даже иногда не знал, что самому рассказать и что отвечать на вопросы. И кого он видит сейчас, по приезде домой? Какую-то серую тень прошлого. Раньше Саске бы побежал и обнял его — сейчас шуганулся в сторону так, словно бы его что-то напугало. Он бы обязательно сел с ним за чашечку чая и опять что-то рассказал с блеском в глазах, а не выдавил жалкую улыбку, чтобы поскорее скрыться у себя в комнате, да ещё и на замок. Они бы обязательно сходили погулять, может, зашли бы в магазин, или в кино, но Саске словно специально избегает его и кажется, вообще не гуляет на улице, потому что он очень бледен, а под глазами синяки от усталости, а лицо немного осунувшееся. И глаза совершенно пустые, словно в пустоту смотрит — даже страшно. Итачи подмечает, что для альфы, его брат имеет слишком маленький рост, хоть тот и не настолько низок. У него нет мышц и он не знает, нормально ли это, но брат кажется ему… хилым и хрупким, хоть он и знает, что от прикосновения тот не развеется и не рассыпется. Но это ощущение не пропадает. А родители улыбаются и говорят, что у них всё хорошо. Саске тоже так говорит, но он ему не сильно верит, потому что тот не смотрит в глаза. Кажется, вообще на него не смотрит, хоть и говорит, спрашивает, как сам Итачи. Младший брат стал чаще щуриться и часто кашляет, но говорит, что это скорее всего самый обычный кашель, который вскоре пройдёт. Родители согласны, а Фугаку добавляет, что его сын сильный альфа и врачи не нужны. Саске при этих словах немного бледнеет и прикрывает глаза ненадолго и он не знает, о чём тот думает в такие моменты. Итачи долго не может отойти от шока, когда узнаёт, что брат ко всему прочему ещё и линзы носит — у них в семье, несколько поколений, зрение никогда отродясь не портилось. Тем более у сильных альф. Ещё, ему не нравится запах, который преследует Саске. Очень не нравится — словно бы болезненный. Но на нём нет даже капли другого, что ставит все его мысли в тупик, — потому что запах альфы тоже должен где-то быть. Когда через месяц кашель не пропадает, а все молчат, Итачи кажется, что от него что-то скрывают, повторяя одно и тоже: «Всё хорошо, нии-сан», «Мне уже намного лучше, нии-сан, это скоро пройдёт», «Всё хорошо Итачи, Саске же сказал, что скоро это пройдёт». Учиха никому не верит, а ещё, ему кажется странным, что Саске часто трёт виски и щурит глаза чаще — потому что он уже в линзах, а это может значит только одно. Зрение падает. Итачи за два месяца так и не смог попасть в комнату Саске, потому что тот всегда её закрывает на ключ, что висит на шее. И никогда не снимает, может, даже ванну с ним принимает. Вещей Саске тоже почти нигде нет, хотя раньше они лежали по всей квартире и это тоже кажется ему странным. В августе, ближе к концу месяца, младший брат часто держится за живот и почти всё время напряжён, а с его запахом что-то не то — то уменьшается, то наоборот становится до невозможности много. Итачи не нравятся оба варианта. Запах тоже, но только потому что пахнет так, словно это больница. Первого сентября, Саске впервые за всё лето выходит из дома. Далеко он тоже не уходит, потому что оказывается, перевёлся в другую школу, ту, которая поближе. Родителям попросил не говорить. Школа Итачи тоже не нравится — создаётся впечатление, словно там будущие уголовники учатся и кроме альф больше никого нет. А альфы — какие-то бугаи. Чего только один Джуго стоит: шкаф два на два, хоть и добрый. Суйгецу доверия тоже не вызывает и Итачи рад, что Саске общается с ними очень редко. Но друзей у Саске оказывается вообще больше нет. Других знакомых он тоже не спешит заводить, потому что общаться ему тоже видимо ни с кем не хочется. Итачи честно не знает, хорошо это или плохо. Младший брат шугается от любого прикосновения, словно от огня и ему иногда страшно к нему прикасаться. И сердце каждый раз шугается, словно ненормальное — но оно внутри, глубоко-глубоко. А брат точно так же реагирует в реальности. На четвёртый месяц он говорит матери, что запах Саске стал уж слишком странным. Она говорит, что это естественное, потому что именно так альфа реагирует на альфу, а запах у его брата нормальный. Они оба — и отец, и мать — словно бы не замечают всего того, что творится с Саске. Их будто бы интересует только то, что собирается делать Итачи — ему двадцать четыре и он хотел переехать в отдельную квартиру, но при виде брата отложил на время. Мать рада, отец пока только прищуривает глаза. Но он просто не может бросить Саске. Он же видит, ему плохо. Может, он даже чем-то болен. Эта мысль ему совершенно не нравится, но не проходящий даже к Новому году кашель, заставляет его действовать намного решительнее. Он говорит, что очень сильно беспокоится, что Саске может ему довериться. Все слова бессмысленны. Саске кажется, вообще его не слышит и опять говорит, что с ним всё хорошо. И начинает носить очки. Итачи кажется очень странным, что Саске никогда с ними не завтракает и не ужинает, а обед у него хоть и плотный, но ведь только один раз в день. Может, брат поэтому и хилый. Но, заставить его есть кажется ему уже слишком. Мать не спрашивает, как у Саске дела, а отец не интересуется, всё ли хорошо у того в школе и какие результаты по учёбе тот достиг, — они похоже действительно не знают, что Саске перевёлся и это пугает. Итачи исполняется двадцать пять, а Саске восемнадцать. Они живут в соседних комнатах и много времени проводят вместе, готовые горой стоять друг за друга, и они уже довольно-таки взрослые люди. Но ему кажется, что между ними непреодолимая крепость, которая начинается со слов: «Со мной всё хорошо, нии-сан» и кашля, бледноты, каких-то секретов, пустого взгляда в стену. Итачи также интересно, почему Саске даже в 18 лет ниже него на целую голову, но он старается не обращать на это внимания. И на то, что тот по-прежнему выглядит хрупко. И на то, что шугается… Нет, на последнее он наоборот, старается обращать больше внимания, — потому что это ненормально. Спустя месяц, какой-то приступ у брата повторяется, — с запахом опять что-то не то, но только несколько часов. А потом всё снова в норме. Учихе кажется, что он седеет, а сердце перестаёт биться, когда он видит как брат идя в школу теряет сознание и падает прямо в метре от него. Он запомнил и закатившиеся глаза и то, как перед этим тот замер, хоть и на мгновенье. Как за несколько секунд посерел и побледнел одновременно. Он успевает подхватить брата у самой земли и очень долго пытается привести в сознание, но ничего не получается, пока не приезжает скорая. Врачи говорят, что всё с его братом хорошо, а обморок от обычной усталости. Итачи готов кричать, что нет, не всё в порядке, что-то происходит. Что-то очень плохое, что-то, что от него тщательно скрывают. Ему хочется прямо там долбануть мнущегося от страха доктора об стену, а потом спросить, что происходит с его братом. Но под взглядом отца, он только кивает. Но нервы не выдерживают: он покупает квартиру и после трёх дней больницы привозит брата именно туда, а не в пропахший лекарствами, дом родителей Саске поначалу задает вопросы и хочет уйти, но Итачи уже натерпелся всего этого, поэтому только обнимает и говорит, что ему это всё надоело и больше это терпеть он не намерен. Младший брат сначала замирает, потому что его личное пространство нарушили, а потом горько улыбается. Итачи кажется, сердце опять куда-то падает вниз, из-за этой горькой улыбки, но останавливаться он не намерен ни в коем случае. И, о чудо, кашель у Саске пропадает за неделю. И даже тошнотворный запах, через три. Брат не пахнет ничем, вообще. Итачи на правде не настаивает, но понимает, что её от него всё-таки скрыли за семью печатями. Заканчивает обучение брат в другой школе. Не такой богатой как раньше, но и не такой странной, в которой учились только альфы. И поступает в хороший университет, который близко к дому. К ним в квартиру один раз пришёл омега — Наруто Узумаки. Очень громкий и пахло от него апельсинами. Болтал без умолку, но было весело. Он часто приходит и вытаскивает Саске на улицу, сходить погулять, а брат только упирается. Но гуляет. Итачи кажется, что всё понемногу налаживает, но не может не брать во внимание то, что Саске смотрит на него редко или задумчиво. А иногда снова глядит каким-то странным взглядом в пустоту. Или кладёт руку себе на живот и сидит, думает о чём-то. Но это каждый раз происходит всё реже и реже. Он в такие моменты старается только ничего плохого не думать и отвлекать брата от ненужных мыслей. В какой-то момент он спрашивает, не встречается ли брат с Наруто. Тот как-то странно усмехается и говорит, что никогда ни с кем встречаться не собирается. Почему — не отвечает. Итачи очень радуется, когда Саске снимает очки и снова переходит на линзы. Он ещё пару недель щурится, но и это со временем проходит. Спустя четыре месяца к ним в гости приходят родители и Саске резко меняется. Он бледнеет, но держит себя в руках. Отводит взгляд и не смотрит на отца. На вопросы матери отвечает односложно. Итачи понимает, что на то, что случилось, как-то повлияли родители. Но не понимает, — как и какую роль они в этом сыграли. Больше в гости он их не приглашает, но тем не менее обещает иногда наведываться. Саске на этом вздрагивает и словно приходит в себя. Мама крепко его обнимает и Итачи видит, что она что-то всунула парню в руки, а отец только кинул сухое прощание и вышел из квартиры. Он также не знает, стоит ли спрашивать о том, что именно младшему брату дала Микото. Но одна мысль о том, что состояние Саске может пойти не на поправку, а в плохую сторону, заставляет всё-таки задать вопрос, когда дверь за родителями закрылась: — Что она тебе дала? Вышло немного строго, поэтому брат вздрагивает, приходя в себя и достаёт пластмассовую круглую баночку в руки, но на ней нет ни одной надписи. Внутри лежат таблетки, — очень много, целая банка. Они даже не тарахтят, потому что свободного места в ней нет. Саске мнётся и не знает, что сказать. Может, не знает как. Но он не давит, только задаёт ещё один вопрос: — Ты уверен, что тебе их нужно принимать? Брат опять вздрагивает, но по-прежнему на него не смотрит. Он замер и смотрит в стену, думая о чём-то своём. Итачи подходит поближе, осторожно и аккуратно, нежно, берёт того за кисти, приседая, чтобы смотреть снизу и видеть глаза брата за опущенной чёлкой. Саске замирает, а он чувствует, как пульс того ускорился с неимоверной скоростью. Тот закусывает нижнюю губу. Но он только улыбается, стараясь подбодрить и ненавязчиво обхватывает баночку поверх холодных пальцев. И внутри всё безумно радуется, когда Саске спокойно отдаёт ему банку с ненавистными таблетками по собственной воле. Иначе, Итачи бы пришлось отобрать её самому. Он треплет того по голове, всё также внимательно смотря в глаза и не сдерживаясь, обнимает. Младший брат в руках вздрагивает, видимо от неожиданности, но послушно кладёт руки на его плечи. Баночка Итачи не говорит ни о чём. На ней нет ни надписей, ни каких-либо пометок. Зато у таблеток, именно тот запах, которым раньше пах Саске. Но и они выглядят совершенно никакими — абсолютно круглые, разве что некоторые слегка раскрошились по краям. Итачи все без остатка смывает в унитаз, а банку утром выбрасывает в мусорный бак. От Саске по-прежнему не пахнет, но зато вернулся большой аппетит. Он снова ест три раза в день и хоть рёбра по прежнему выпирают, но теперь зато не так ярко. Иногда, Саске с удовольствием ест салат из помидоров. В один из таких дней, утром, брат принюхивается и задает странный вопрос: — Нии-сан, а чем таким вкусным пахнет? Итачи честно говорит, что не знает о чём тот и спрашивает, чем именно пахнет. Ему говорят, что не понимают чем, просто вкусно и всё. Что-то расплывчатое, не сильно сладкое, не горькое. Учиха пожимает плечами, потому что действительно не представляет, что может иметь в доме такой странный запах. На всякий случай он проверяет холодильник, но и там все продукты в порядке. Он на всякий случай принюхивается, стараясь дышать как можно глубже, но в доме действительно ничего такого нет. Саске принюхивается ещё раз, странно моргает и неестественно пожимает плечами. — Наверное показалось, — говорит тот странным голосом. Итачи понимает, что ничего брату не показалось, потому что в ближайшую неделю может наблюдать за тем, как Саске глубоко дышит, пытаясь что-то уловить, а на улице иногда кривится. В торговом центре зажимает нос. Учиха понимает, что Саске начинает чувствовать запахи. И становится страшно. Потому что получается, раньше тот не мог их слышать, а это довольно-таки серьёзно. Сердце куда-то ухает далеко вниз от таких мыслей. Становится интересно наблюдать за тем, как Саске дома глубоко дышит и едва заметно улыбается, прикрывая глаза, — всё говорит о том, как ему нравится запах Итачи. Ему такой расклад тоже нравится. Дома, уже после того как Саске ушёл спать, он включает ноутбук и долго не решается загуглить симптомы брата. Но пропажа обоняния это серьёзно. Судя по всему, тот действительно не чувствовал. И не только его, вообще не чувствовал запахи альф, бет, омег. А ещё пропажа аппетита, потеря зрения, головные боли, кашель и странные приступы. Боль в животе тоже исключать нельзя — он до сих пор помнит, как иногда Саске резко хватался за низ живота, бледнея и стараясь в этот момент сесть или лечь. Воспоминания заставляют открыть гугл и записать запрос на поиск. Первым делом выскакивает знакомая баночка с таблетками. «Спот» — гласит название. Итачи становится как-то немного неуютно, но он всё равно нажимает на первую ссылку и читает. Да, это действительно побочные эффекты от таблеток. И при этом даже неполный список. Бесплодность, возможная слепота, полное лишение возможности чувствовать различные запахи представителей других видов, отсутствие течек на очень продолжительное время, нарушение координации движений, бессонница, усталость, атрофирование некоторых мышц от слишком частого и долгого применения… Итачи не нравится ещё первое слово, на остальные он старается даже не смотреть. Бесплодность? Он ещё несколько сотен раз читает одно-единственное слово и ничего не понимает. Отсутствие течек на очень продолжительное время? Вообще ничего не понимает. Он прокручивает колёсико ниже, замечая красную надпись, которая гласит, что продажа или распространение таблеток карается законом, согласно какой-то там статье, чуть ли не до самого конца, пока не натыкается на какое-то интервью с, по-видимому учёным, который и создал эти самые таблетки. — Многим омегам в современном мире очень неприятно само слово «течка». Соглашусь, что для некоторых альф такое может показаться странным, что уж говорить про бет. Потому что процесс сам по себе неприятен и вызывает у многих омежек чувство отвращения. Даже самые казалось бы, распущенные личности, которым словно бы, при рождении не досталось чувство стыда, отказываются говорить о том, что они чувствуют во время течки. Информации о ней фактически никакой, кроме первичной и неточной. Только предположения. Согласен, это действительно может быть очень противным, но не мне судить. Я сам бета, поэтому ничего не могу сказать по этому поводу. Один раз мне довелось наблюдать полный процесс, так называемой течки. Это повергло меня в шок. Не удивительно, что многие омеги не хотят даже вспоминать о таком, не то, чтобы делиться воспоминаниями. Да, когда есть партнёр, тогда всё намного проще. Но ведь есть и такие, у которых его нет, а тем, кто может присмотреть за тобой в такой момент твоей жизни, показываться в таком виде, не просто стыдно… а неприятно. Не многие готовы пойти на такое. Плюс ко всему, уже давно научно доказано, что омеги не только более эмоциональны, из-за чего принимают всё близко к сердцу, но ещё и чувствуют всё немного по-другому. Касания, возбужение. То есть, ощущения у них немного другие, нежели у альф и бет. Именно поэтому я и решил придумать такое средство. Ещё ни разу, ко мне не пришла омега, которая бы жаловалась на своё состояние. Да, побочные эффекты заставляют многих хвататься за головы и сразу же откладывать такой вариант. Но это всё только до тех пор, пока не наступает эта самая течка. Осознание того, что она длиться пять дней раз в три месяца, полностью застилает разум. Альфы, беты… мы никогда не сможем понять, что именно чувствуют омеги в такие моменты. Да, ко мне приходили рассерженные люди, требующие закрыть производство. Много раз. И во всех случаях, одно и тоже. Но, повторюсь. Именно омеги, ко мне не приходили никогда. А тот, кто хоть раз пробовал их пить, становились моими постоянными покупателями. Так почему же я должен закрыть производство из-за тех, кто даже ни разу не был в состоянии течки? Все ваши домыслы и факты смешны. Да, она ослепла. Да, он не сможет родить. Да, молодая девушка больше не сможет ходить, а парень больше не чувствует запаха или вкуса еды. Однако, у меня есть документы, которые подтверждают, что эти омеги знали, на что идут. Я никому и никогда не продавал их, без специальных консультаций и без письменного согласия, потому что представлял, что это вызовет агрессию со стороны тех, кто даже ни разу не был с омегой во время течки. — Да как вы можете такое говорить?! — воскликнула какая-то женщина, — Многие омеги лишены возможности стать отцами и матерями! — Милочка, — спокойно обратился к ней Орочимару, — Вы — омега? — Нет, — пискнула та в ответ. — Так как вы можете решать за них? Ещё раз повторюсь: я никого не принуждал пить эти таблетки и не стоял с ножом возле шеи, убеждая, что таким образом они смогут убежать от течки. Я просто их изобрёл и предоставил выбор. Возможно, некоторым омегам было важнее отсутствие течки, чем будущее зачатие ребёнка. У омег есть своя голова на плечах, которой они сами думают и принимают такие решения. Тем более, я не считаю, что родить ребёнка — это единственное, чего они хотят. Может, некоторые любят пожить для себя, вы так не думаете? И что, вы теперь пойдёте и будете убеждать их всех, что каждый из них должен как минимум в своей жизни родить ребёнка? Это смешно. — Но ведь теперь они не смогут родить! — продолжила та, но учёный её перебил. — Да, не смогут. Но это был полностью их выбор. И уж точно не вам за них решать. — Орочимару-сан, насколько всем известно, омеги очень редки. Буквально таки три омеги на двадцать альф и пять, на такое количество бет. Что вы скажете нам о том, что теперь большинство из них… — Это не мои проблемы, — снова перебил тот, вставая со своего места. — И уж тем более не альфе это говорить, Ямато-сан. Если омеги решили, что им проще принять такую химию, чем провести течку раз в три месяца, то пожалуйста. Как я уже неоднокрастно вам сказал: это решать не вам, а омегам. И они решили сделать выбор в пользу химии. Я только предоставил эти условия. И они не жалуются. Итачи остановил видео, хотя оно и так уже заканчивалось. Голова просто отказывалась принимать эту информацию. Он прочитал ещё несколько статей на разных сайтах, пока не остановился на комментариях. Таблетки действительно мне помогают. Поэтому, я со временем стала принимать их каждый день. Да, у меня пропал запах, как и говорил мне Орочимару-сан, но… я действительно ни о чём не жалею. Течки пропали, но меня это только радует. Как альфы могут говорить что это противно, когда они даже не могут в полной мере почувствовать то, что чувствуем мы? Течки пропали и это самое лучшее, что случалось в моей жизни. А острые боли можно легко пережить. Когда я узнал, что можно отменить течку, то сначала даже не поверил. Как повезло, что в современном мире это действительно возможно. Муж был очень недоволен, когда узнал о том, что я их принимаю. Но у нас уже есть двое детей и переживать течку при них… Нет уж, пусть лучше я разведусь с ним, но буду стоять до конца. Самое интересное, что таблетки не дорогие. Их легко можно купить, несмотря на то, что законом они запрещены. Это очень удобно. На этом Итачи не выдержал и выключил ноутбук. Сна как не бывало. Неужели течка настолько ужасна, что Саске каким-то образом достал таблетки? Да ещё и пил столько времени? Стоп. Саске выходит омега? И он молчал об этом? Нет, все молчали об этом? Отец вообще знает? Нет, брат наверное просто не решился ему рассказать об этом. Тот всегда как-то пренебрежительно относился к ним. Даже Микото — альфа до мозга костей. А вот она видимо знала. И… Поддержала Саске? Но брату ведь намного лучше и без них. Он живёт спокойной жизнью и без них. Да ему же намного лучше. Итачи выдохнул, прикрыв глаза. Эту информацию нужно было как следует обдумать. Этой ночью он так и не уснул. Но его отношение к брату не изменилось никак, потому что-то, что Саске омега, ничего не меняло. Вообще ничего. Тот по-прежнему оставался его младшим братом, за которым нужно внимательно следить в оба глаза. Самым лучшим вариантом было бы сходить в больницу и провериться, но… Итачи этого не хотел. Потому что вряд ли бы такое понравилось Саске. Почему-то вспомнилось, как брат часто хватался за живот и долго смотрел в стену. Возможно, тот бесплоден и даже сам знает об этом. Мысль заставила поёжиться. Верить в такой расклад событий не хотелось. И… у брата ещё ни разу не было течки. А ведь уже полтора года прошло, с тех пор, как тот перестал употреблять таблетки. Это явно не есть хорошо. А ещё, нужно было серьёзно с ним поговорить. Но всё решимость куда-то ушла, стоило только Саске утром сесть за стол, в ожидании завтрака. Итачи быстро накрыл на стол, стараясь не показывать того, что его руки немного трясутся. Он едва-заметно повёл носом в его сторону, принюхиваясь, но ничего не говоря. Как назло, сегодня было именно воскресенье. Учихе ничего не лезло в рот, а аппетит отсутствовал полностью. Саске кажется это заметил, поэтому спросил, всё ли хорошо. Итачи уже хотел сказать, что ничего серьёзного, понимая, что это вовсе не так, но слова вылетели раньше: — Саске, нам с тобой нужно серьёзно поговорить. И замолчал. Подумал и решил, что лучше всего говорить в зале. Брат вроде всегда расслаблялся больше всего именно там. Тот последовал его примеру и сел сбоку. Итачи в успокаивающем жесте взял брата за руки, слегка поглаживая и собираясь с мыслями. Мелькнула одна-единственная, что руки у брата очень нежные и по-прежнему холодные. А ещё тот едва-заметно дёрнулся от касания. Может, он теперь чувствует их по-другому, став омегой? Нет же, он всегда им был. Но, могло ли поменяться ощущение после долгого приёма тех таблеток? Он не знает. Но брат не вырывает руки, доверительно оставив их в том же положении. Лицо у того было слегка взволнованное, но боли тот явно не чувствовал. Хотелось задать очень много вопросов, но и самому нужно было как-то начать этот разговор, при этом стараясь не напугать своей резкостью. — Понимаешь, Саске, — начал он, стараясь скрыть свою неуверенность. Кажется, это даже получилось, так как брат расслабил ещё и руки. — Я вчера… посмотрел кое-что в интернете. Брюнет слегка напрягся, но затем снова расслабился. Итачи, решив, что лучше говорить спокойно и главное не спеша, осторожно продолжил: — Это касалось тех таблеток, которые тебе дала мама. — он почувствовал, как руки напряглись до предела, а сам парень побледнел. Спина тоже напряглась и вытянулась словно пружина. — И я очень удивился, когда узнал, для чего их производят. Губы парня побледнели от того, насколько сильно он их сжал в тонкую полоску. Он попытался вырвать руки и встать, но Итачи не дал, держа крепко. — Почему ты мне не сказал? Это бы совершенно никак не повлияло на наши с тобой отношение к друг другу. — Я… не знал, как сказать… — очень тихо сказал тот, вздрогнув. — Ты… сердишься? — Я не сержусь за это. Просто это действительно стало большой неожиданностью для меня. — он приобнял его за плечи, одной рукой, замечая, как у брата расширились на миг глаза и то, что на какую-то секунду тот посмотрел на его руку. Он осторожно его погладил, стараясь успокоить. — и эти таблетки… — «Спот»? — почему-то шепотом спросил Саске. — Они мне… очень помогали. — Да, я видел результат, — немного рассержено сказал он, но вмиг успокоился, когда заметил, что брат поёжился. — Неужели без них было никак? — Без них лучше, но… — он что-то пробурчал себе под нос так тихо, что Итачи не расслышал. — Но? — спросил он шепотом. — Но это только до первой течки. — также тихо. — Я… купил их сразу после первой… они дешёвые и их легко достать, если ты… — он кинул на него странный взгляд, но тем не менее продолжил, — омега. — Итачи счёл за нужное промолчать, — Ты просто не представляешь, как… это ужасно. — Расскажешь? — задал он вопрос. Саске тут же покраснел и дёрнулся, но остался на месте, смотря на него так странно. — Это явно не то, что хотелось бы обсуждать, — пробормотал он, по-прежнему краснея. — Может, ты что-нибудь другое спросишь? Саске слишком заметно хотел перевести тему. Он не стал препятствовать, но понял, что к этому вернётся позже. Это казалось… очень странным. — Я очень надеюсь, что ты больше не будешь их покупать и принимать, — сказал он. — Вряд ли… в ближайшее время, у меня будут… такие дни, — подбирая слова, сказал он. Потом потянул ноги на диван, обхватывая те руками. — Почему? — спросил он. — Ну, я же пил спот… Он немного… сильно повлиял на организм… — Как? — Ну… у меня… не только перестали идти такие дни… ты же помнишь… — он кинул на него взгляд. — Саске, всё хорошо, — твёрдо сказал он. — Если не хочешь, мы можем поговорить об этом как-нибудь потом. Я не требую от тебя чего-нибудь прямо сейчас. Брюнет осторожно взглянул и рвано выдохнул, прикрыв глаза. — Нет, лучше сейчас, — послышалось на выдохе. — Только я не знаю, что говорить. Давай ты вопросы будешь задавать? Учиха кивнул. — У тебя ведь что-то поменялось, когда ты стал их пить, верно? — Да. Например, я перестал чувствовать запахи. Но я и раньше их практически не слышал, так что не сильно обратил внимание. А теперь, они потихоньку возвращаются и… — он показательно вздохнул, но снова покраснел, отводя взгляд. Итачи незаметно усмехнулся, когда понял, что тот сейчас почувствовал его запах. — У еды пропал вкус, — спустя какое-то время продолжил тот. — То есть, я конечно помнил, что… чай сладкий, но на вкус он был просто невкусной водой. А вся остальная еда тоже была водой, просто… более густой или твёрдой… Зрение село, но сейчас оно уже потихоньку возвращается. Может, даже совсем как раньше будет, но это вряд ли… Кашель… ну, я не знаю почему, он просто был… Голова болела, но реже, чем живот, просто… что-то словно бы внутри… иногда кололо… Ну, низ живота… и вроде всё понятно… — Вот здесь можно и по-подробнее, — сказал он, когда тот ненадолго замолчал. — Здесь? — Низ живота. — подсказал он. — Ну… таблетки же… течку останавливали… я просто иногда чувствовал, что там что-то колет, резко… Иногда подолгу и тогда я просто лежал в комнате, так всегда легче было, наверное, — он пожал плечами, по-прежнему краснея. — Иногда долго не мог уснуть, поэтому была усталость. В обморок даже один раз упал, — он снова кинул на него взгляд. — Вроде всё. — Ты, — Итачи на какое-то время замялся, но потом всё равно спросил, — странно относишься к касаниям. Это меня немного пугает. — честно признался он. — Ммм, — простонал Саске, — так и знал, что ты спросишь. — А что? Мне между прочим очень бы понадобилась такая информация. В интернете что-то такое было… вроде бы, омеги чувствуют немного по-другому. — Только давай, ты в интернете смотреть больше ничего не будешь… Чувствую себя лабораторной мышкой, над которой наблюдают и опыты ставят. — Хорошо. Но тогда ты сам мне расскажешь. — Касания… они… они… да, они ощущаются очень странно, но… — парень зажмурился, опустив голову на колени и обнял самого себя руками. — Саске, всё хорошо, — повторил он, удивляясь такой реакции. — Ммм, — снова простонал парень. — Дело не совсем в касаниях, — наконец сказал он. — Я просто стал немного чувствительнее. Они стали ярче ощущаться. Это слишком непривычно… я наверное, никогда не смогу к ним привыкнуть. — Немного чувствительнее? — Намного. — пробурчал Саске, выглядывая одним глазом. Итачи немного заторможено погладил того по голове, наблюдая за действительно странной реакцией: братец вздрогнул, покрывшись мурашками и снова спрятал голову в коленях. — Раньше это было не настолько сильно… — послышалось слабое бормотание. — Течка настолько ужасна? — Ты… знаешь как они… обычно проходят? — Ну… — он на некоторое время задумался, смотря на красные уши и шею. Информации в голове было слишком мало. Может, потому что сам он раньше никогда таким не интересовался. Может, потому что жутко хотелось спать. — У омег выделяется смазка в огромных количествах и они испытывают сильное возбуждение. — Ммм… представь, что… из тебя течёт смазка… — пробормотал тот. Итачи не знал, как такое можно представить. Но явно не так прекрасно, как хотелось бы думать. — Я не знаю, как можно такое представить, — признался он. — Это… слишком сложно, чтобы объяснить. — он заметил, как Саске снова кинул на него странный взгляд, но опять же, недолгий. Итачи почувствовал, как тело понемногу начало затекать, поэтому решил пересесть на пол, чуть ниже и левее Саске. Руки он положил на собственные ноги, слегка облокотившись спиной о диван, но продолжая внимательно наблюдать за фигурой брата. Тот, заметив его телодвижения, слегка повёл плечом и немного приподнял голову. Учиха поднял правую руку протягивая, но не касаясь. Саске, уловив направление, протянул ладонь навстречу. На этот раз не вздрогнув. Длиноволосый не сдержал ухмылки, потянув брата вниз. Тот слегка запнулся, но Итачи успел поймать того до падения и притянул поближе к себе, усаживая спиной к собственной груди. Тот послушно сел, не сдержав мурашек, но опять притянул ноги к себе. Старший положил голову на плечо, обняв того руками поперёк груди, как в детстве, чувствуя, как тот опять вздрогнул, но потом смог расслабиться в объятиях и прислонился ближе. Он прикрыл глаза, думая над следующим вопросом. — Ты сказал, что в ближайшие дни течки не будет. Но это же не навсегда, верно? То есть, они же когда-то должны вернуться? -…д-да, — тот слегка помедлил с ответом. Итачи не видел его лица, но знал, что тот скорее всего снова покраснел. — Но… я думаю, что от нескольких таблеток ничего не будет. Теперь уже вздрогнул сам Итачи. — Саске, они тебе не нужны. Эти… спот, они же не приносят никакой пользы. Тебе от них плохо. — Но, Итачи… — Ничего ведь плохого не случится, если ты просто… попробуешь… провести течку без них… А если что, я буду рядом и смогу помочь… — Нет! — тут же выкрикнул тот. Не удивительно, что многие омеги не хотят даже вспоминать о таком, не то, чтобы делиться воспоминаниями. Да, когда есть партнёр, тогда всё намного проще. Но ведь есть и такие, у которых его нет, а тем, кто может присмотреть за тобой в такой момент твоей жизни, показываться в таком виде, не просто стыдно… а неприятно. Не многие готовы пойти на такое. Итачи почувствовал, что этот самый учёный, говорит эти слова прямо в этой комнате и внутри немного похолодело. Он чувствовал, как другое сердце забилось слишком быстро. — Итачи, не надо! Я… я сам смогу со всем справится! Честно, я не буду их пить! Только… только не смотри, когда я… такой. — Почему? — Это… слишком отвратительно… мне потом будет слишком стыдно… Показываться в таком виде, не просто стыдно… а неприятно. Не многие готовы пойти на такое. — Тш, успокойся, — он слегка потёрся щекой о подставленное плечо. — Всё хорошо, Саске, всё хорошо. — твёрдо проговорил он. — Почему я не могу… — Ты альфа. — Это ничего не меняет, — он немного нахмурился, не совсем понимая эту причину. — Меняет, — произнёс тот. — Я… Меня… Мне… слишком сильно нравится твой… запах. — Это плохо? Было совершенно непонятно, что хочет сказать ему брат. — Я боюсь… что могу… среагировать на тебя… — Потому что я альфа и у меня хороший запах? Ничего не понимаю. — В… течку… ты не будешь моим братом… ты будешь для меня… альфой… с… привлекательным запахом… Что-то шевельнулось в мыслях. Какое-то воспоминание. В течку, омега хочет альфу. И видимо то, что они родственники, никак на это не влияет. — И что? — спросил он. — Ты издеваешься? — снова прошептал Саске слегка осипшим голосом. — Насколько я помню, омеги не совсем могут себя контролировать во время течки. А таблетки мы отвергаем сразу. Нам нужно решать этот вопрос сейчас, потому что потом у нас может просто не хватить времени. — Может я… попрошу Наруто? — Он же очень часто в разъездах, — отверг такой вариант событий Итачи. Нет, это было бы хорошим вариантом, если не самым лучшим. Но тот действительно очень часто уезжал в другой город, где у него жили родители. А других знакомы омег никто из них не знал, — очень уж редко те рождались. Одна, на десять других. — Ммм, — снова разочарованно простонал тот. — Ну должен же быть хоть какой-то выход. — Давай его искать, — согласился он. Течка будет. Насколько он успел понять из вчерашней вылазки в интернет, те, кто принимал таблетки, могли не только в любой момент от них отказаться, но ещё и вернуть то, от чего пытались долгое время избавится. Было пара комментарев, которые говорили, что при течке ещё и боль присутствует, но более сильная, чем при приёме. Оставлять брата одного нельзя. — Может… где-то в городе есть ещё хотя бы одна омега? — Которая с очень добрым сердцем и сразу же согласится присмотреть за тобой пять дней за просто так. И будет приезжать и в остальное время… Саске, я тебя очень люблю и моё мнение ни за что не изменится, если я тебя увижу в… — Нет, — перебил тот, — наверняка есть ещё какой-то вариант, мы просто плохо подумали. Да, раньше был выход. Лет сорок назад, строили здания, где специальные доктора наблюдали за состоянием омег в такие периоды жизни. И ни одно не простояло дольше года. Потому что все омеги отказывались хоть как-то учавствовать в этом. А пара редких посетителей это вовсе не показатель. И доктора раньше были, которые следили. Но слишком уж высок был показатель изнасилования — омега не может себя защитить, да ещё и всеми руками за. Это уже потом, когда приходили в сознание, понимали, что именно произошло и как жестоко воспользовались ими. Итачи зевнул, не успевая подавить предательский зевок. Саске вздрогнул, видимо почувствовав что-то. — Может, я найду альфу… — Ты совсем с ума сошёл? — дёрнулся он. — Саске, лечь под первого попавшегося это явно не выход. — Ты прав, сейчас действительно сказал глупость. — кивнул тот, а потом снова замолчал. — Просто, понимаешь… я действительно не хочу, чтобы ты меня видел в такие моменты. — У тебя же была первая течка, верно? Какая она? — Короткая. — не колеблясь, ответил тот. — Только два дня. — Может, после спота тоже будет короткая? Ты же очень долго их принимал. — Нет, — тот слегка тряхнул головой, — Орочимару-сан сказал, что после них… течки всегда становятся такими, какими и должны быть… просто не сразу. — Сказал? — Если ты омега, то тебе обязательно придёт SМS-объявление о том, что течки можно остановить. Вместе с ним даже номер приходит, где можно проконсультироваться и задать вопросы… Мне было интересно и я позвонил. — И что спрашивал? — Ну… насколько сильно они влияют, не вызывают ли привыкание, полностью ли… пропадают ощущения… — А он что ответил? — На здоровье влияют постепенно, это действительно было так. Отказаться от них можно было в любой момент, а последнее… Разве что боль совсем немного увеличивалась, но это было намного лучше. — А как ты их достал? — Я омега, — ответил тот. — Поэтому, мне могут продать их в любой аптеке. Главное иметь при себе документы и… подписку о том, что я знаю о побочных эффектах. — С этим теперь понятно, но это всё равно не решает открытый вопрос. Одного я тебя не оставлю… Саске, я конечно альфа, но я твой брат. Между нами совершенно ничего не изменится. — Твоё отношение не измениться, — пробормотал тот. — А твоё? — Итачи… как можно относится нормально к родному брату… которого… хотел… хоть и во время течки… Учиха вздохнул. Да, об этом он не подумал. Дальнейший разговор так ничего и не дал. Голова уже совсем не соображала, поэтому он даже не заметил, как заснул, по-прежнему крепко обнимая брата. Саске впрочем, по-видимому вырваться не пытался, так как проснулись они вместе, в том же положении, правда ближе к вечеру. К вопросу больше не возвращались, но тот оставался открытым. Над ситуацией думали оба, но ни к чему так и не смогли прийти. Итачи, как и говорил, своё отношение к брату не поменял ни капли. Они жили так же, как и раньше. Только один раз, они не смогли сразу прийти к компромиссу. Тогда, они долго ходили по торговому центру и много чего накупили, в основном из продуктов и старший Учиха взял больше пакетов, чем младший. Тот же, естественно это заметил и не удержался от вопроса: «Это потому что я — омега?» «Что за чушь? Это потому что ты мой младший брат и я прекрасно вижу, что ты за этот день уже устал. Не выдумывай лишней чепухи.» Итачи до сих пор не нравилось, что Саске всегда резко вздрагивает от прикосновений. Это нужно было как-то исправлять. Если остальное смогло вернуться в норму, то чувствительность у брата только повысилась. И за такое время, глупо расчитывать на то, что она станет такой же, как и раньше. Единственное, что приходило в голову, это сделать так, что бы Саске смог привыкнуть к ней. Но каким образом? Учиха старался не слишком часто, но иногда брать младшего за руку или приобнимать. Класть голову на плечо, где было удобно, или утыкаться носом в затылок. В первый такой раз, Саске разбил тарелку и слишком неожиданно покраснел. Весь воздух вылетел из груди и Итачи видел, что и руки у того даже задрожали. Поначалу, сложно было обоим. Брат слишком сильно вздрагивал и, как признался шёпотом, словно бы слегка, на какие-то мгновения, теряется в ощущениях. Итачи же, боялся действовать слишком резко, из-за такой реакции. Одно дело, когда вы внимательно смотрите друг другу в глаза, аккуратно берясь за руки и совсем другое, когда человека внезапно обнимают со спины, когда он совершенно к этому не готов. Учиха не знает, что испытывает Саске. Не узнает никогда, потому что чувствительностью такой не обладает. Но очень надеется, что тот начнёт привыкать к такому. Запаха по-прежнему не было. Он часто думал, о том, что видимо действительно нужно будет присмотреть за братом в течку. Вариантов просто не было, а доверять незнакомым людям никто из них не привык. Даже Наруто, с которым они знакомы уже около года, для Итачи в какой-то мере чужой. Саске наверняка и об этом знает, но тем не менее кандидатуру предложил. А ещё, никто из них двоих не знал, когда именно она начнётся. Саске в какой-то мере казался бомбой замедленной действия, которая неизвестно в какой момент взорвётся. Старший даже не знал, что нужно делать. Было бы замечательно ещё раз поговорить на такую тему, но оба чувствовали, что никто не способен её начать. Обсуждать что-то — тем более. Иногда он размышлял, что к Саске вернётся раньше: запах или течка. За этим появлялись и другие вопросы, по типу того, какой у Саске вообще запах и настолько ли всё плохо, как все вокруг об этом говорят. В такие моменты, он просто старался ни о чём не думать и пытался отвлечься. Получалось не очень. Запах вернулся через три месяца, после разговора. Саске вопреки своей привычке в то утро проснулся раньше, чем Итачи и уже смотрел телевизор. Он сказал, что чувствует себя немного странновато, но в целом нормально. Учиха только кивнул и присоединился к просмотру, после завтрака. Но уже через несколько минут удивлённо посмотрел на брата. Что-то было не так. Думал он не долго, — наклонил голову в изгиб шеи и глубоко вздохнул. На последнем младший вздрогнул, скорее от неожиданности и удивлённо посмотрел. Итачи не обратил внимание, а ещё раз глубоко вздохнул. От брата едва заметно пахло лаймом. Совсем чуть-чуть, едва уловимо, но пахло. — Ты чего? — почему-то шёпотом, спросил он. — Кажется, у тебя запах вернулся, — признался он. — И… какой он? — слегка краснея. — Очень вкусный. После того, как вернулся запах, Итачи стало казаться, что тот его просто преследует, причём буквально таки повсюду. Он был во всех комнатах, а больше всего в зале. На улице, потому что они гуляли вместе. Даже его вещи почему-то им пахли. Разгадка, почему пахнут его вещи, стала для него полной неожиданностью. Саске носил его одежду. Он мог надеть их в совершенно любой день и оказывается даже не скрывал этого — просто это он раньше не замечал. И из-за этого он постоянно о нём думал. Чаще всего, прокручивал в голове слова брата о том, что если старший брат будет присутствовать во время течки, то тот будет хотеть его как альфу. Но ведь Саске омега. Он очень красивый и самый лучший человек, которого Итачи знает. А может ли быть такое, что бы он тоже как-то… среагировал? И воле-неволей, но с тех пор он стал ненавидеть свою фантазию. Она очень натурально могла показать ему картинки не только голого братика, но и намного больше. Ему даже пару раз сны приснились. Учихе хотелось приложиться головой об стену. Что бы больше не возникало таких мыслей, в сторону собственного брата. Омеги. Он обещал, что их отношения никогда не поменяются, от этого. Но вся проблема в том, что они поменялись после того, как Итачи понял, что любит своего брата. Как человека. Любить брата это одно. А вот любить человека, личность, душу, которая по совместительностью является ещё и твоим младшим братом… А Саске только смотрел своими внимательными глазами, тёмными, затягивающими и спрашивал, всё ли у Итачи нормально. Врать не хотелось, поэтому вопросы оставались без ответа. Через два месяца не выдержал уже сам Саске. Припёр Итачи к стенке, что смотрелось довольно комично при их телосложении и спросил, что с ним происходит. — С чего ты взял, что что-то происходит? — Ты перестал меня трогать. Фраза почему-то показалась донельзя пошлой. — Итачи, я… очень люблю тебя… — брат почему-то стушевался, пряча взгляд. Отошёл в сторону, сминая руки около груди. — Не как брата… и очень давно… как альфу… Я не требую от тебя чего-либо, потому что это только мои чувства, но мне просто стало обидно, что что-то сейчас не так. У Итачи же в голове было пусто. — Ты меня любишь? — в каком-то неверии переспросил он. — Да, но не как брата. Ты вообще меня слушаешь?! Учихе хватило сил только поближе притянуть брата к себе, положив руку на плечо и прошептать заветное: — Я тоже тебя люблю. — Итачи, я же сказал, что люблю, но не так, как ты, — пробурчал тот, положив голову на плечо. Длиноволосый понял, что лучше всего в этой ситуации действовать, поэтому взял парня за лицо и слегка опустил собственную голову. Он осторожно приблизился к удивлённым глазам и слегка приоткрытому рту, замечая, что лицо стремительно краснеет. И поцеловал. Коснулся мягких губ, медленно просовывая свой язык внутрь и проводя по нёбу и дёснам. Провёл кончиком по языку. Отстранился, а потом наклонил голову набок и снова начал поцелуй. На второй раз Саске неумело ответил. Почему-то, вопрос с течкой решился сам собой.