Крайний случай

Итачи всегда казался Ируке очень странным человеком, но при этом умным. Первому было всего двадцать два года, но в таком раннем возрасте тот уже добился довольно-таки многого — его слава шла далеко вперёд. При встрече создавалось впечатление, что тебя изучают, но потом и оно пропадало. Итачи был красивым — этого просто нельзя было не признать. Учитель сам видел, как многие ученики кладут любовные письма в его ящик, который раннее был предназначен для обуви. Именно поэтому сочинение на тему «Мой самый любимый человек» или «Моя родственная душа» он читал с особой внимательностью и неподдельным интересом, ведь просил писать правду и только правду. Ко всему прочему, ещё и искренне. Многие, ничем непримечательные ученики, написали о тех, с кем они сейчас встречаются. Были и те, кто писал про родителей или опекунов. Итачи же отличился даже здесь, написав про своего брата. Младшего брата. А вот уже после этого сочинения на две страницы у него появились вопросы к этому человеку. Большие вопросы. Ирука закончил курс психологии на отлично, поэтому не мог не признать, что предложения завуализированны так, что в трёх словах можно найти сразу несколько скрытых смыслов, — и какой же из них пытались скрыть? Но разбираться только с одним однокурсником, студентом (один на один) было… страшно. Нельзя было не признать, что Учиха смотрел так, что иногда у него, Ируки, руки тряслись и мысли из головы вылетали со скоростью света. Да, было страшно. Поэтому он решил пригласить третьего участника этой ситуации. Младшего брата Итачи — Саске Учиху. Когда тот вошёл в класс, то Ирука решил, что в любом случае подаст на Итачи в полицию, раз тот довёл его до такого... — весь парень был одет в чёрное, уши проколоты, в глазах красные линзы, на руке татуировка змеи, на шее шрам. Худой, маленький, фактически не выражает эмоций, несовершеннолетний. Жертва изнасилования старшего брата, которая живёт со своим насильником вдалеке от родителей. Парень немного напоминал суицидника (по крайней мере, учитель именно так их и представлял) — на руке Ирука успел заметить три шрама. И это не считая длинного, хоть и тонкого, на шее. Он казался "льдышкой" со своим взглядом, который чем-то напоминал Итачи. Но, вопреки всем его домыслам, Саске, когда вошёл к нему в кабинет, даже не обратил на него никакого внимания, а посмотрел на брата, хотя это было немного странно - видимо, новая личность его не заинтересовала. В руках у вошедшего, Ирука успел заметить биту с гвоздями . Понять, что та делает в руках этого парня и откуда вообще взялась, он не успел. — Нии-сан, привет, — парень, вопреки всему, даже не поздоровался, а быстро оказался около Итачи и обнял за талию, прижимаясь очень близко и поцеловал в губы, едва касаясь. От него несло сигаретным дымом и к тому же был он на целую голову ниже своего брата. — Саске, зачем ты опять взял с собой эту хрень? — спросил старший брат вместо приветствия. — А, это, — младший Учиха показательно поднял биту вверх, осматривая, но по-прежнему не обращая на него внимания, — ну тебя же надо как-нибудь вывести из этого захолустья. Буду отбиваться от твоих фанаток. — И цокнул языком, который тоже оказался проколот какой-то чёрной бусиной. Итачи закатил глаза, впервые на памяти учителя, а потом сказал: — Не поясничай, — и потрепал парня по голове. Тот не воспротивился, слишком уж внимательно смотря на своего брата. — Ирука-сенсей хотел что-то с тобой обсудить, а потом нам нужно успеть в магазин. Я буду ждать в коридоре. — Хорошо, нии-сан, — согласился мальчик, но на Ируку не смотрел до тех пор, пока брат не закрыл за собой дверь. — Саске, верно? — уточнил он по правилу этикета, смотря в лицо очень бледного парня, — я Ирука-сенсей, приятно познакомиться. — Бля, да мне похер, кто ты и как тебя зовут. Но давай разберёмся по-быстрому, чтобы нии-сан долго меня не ждал, — сказал тот. Такого холодного тона Ирука не встречал за все свои почти сорок лет. Саске теперь смотрел так безразлично, что сердцу, почему-то, стало обидно. Парень же, закинул биту на плечо и присел на стул, который был приставлен к его столу без всякого разрешения. А ещё материться — никакого уважения. Но мужчина напомнил себе, что такое часто бывает с подростками, которые подвергаются насилию в домашних условиях (при комнатной температуре), а такие хотят закрыться от всего мира и, в частности от того, кто готов предложить свою помощь, считая это почему-то стыдным. Вдохнул — выдохнул, открыл тетрадь Итачи с сочинением, и спросил: — Кто для тебя твой брат? — Бог, — быстро ответил подросток, не моргнув и глазом. — А с чего такие вопросы? — недовольно прищурившись. Бог? — Ты знаешь, что это? — продолжил он. — Тетрадь нии-сана. — мельком взглянув. — В ней наверняка ни единой ошибки, зачем она? — А ты знаешь о том, что там? — Ирука пододвинул её поближе, чтобы подросток мог увидеть последнее сочинение.

15.01.19 Сочинение Мой самый любимый человек

— Судя по всему, она для сочинений, — прочитал он первые несколько строк. — Он написал про меня? — как-то радостно спросил парень, а потом очень аккуратно придвинул её поближе. От взгляда Ируки не укрылось, как именно передвинул ту Саске — очень осторожно, перед этим протерев левую руку о чёрную футболку под кожаной курткой, а потом касаясь только самыми кончиками пальцев, медленно, всего на несколько сантиметров. Что это, чёрт возьми, только что сейчас было? Мой самый любимый человек на этой Земле — это мой младший брат Саске. Он единственный человек, которого я люблю. На вид он больше напоминает суицидника (что не далеко от правды, ведь у него было пять провальных попыток — считал лично), но это не совсем так потому, что сейчас у него есть я и мы счастливы жить вместе, несмотря на то, что наши родители далеко от нас. Он всегда надевает абсолютно всё чёрное, а единственные вещи, которые у него других цветов — это его бита, которую он часто любит, почему-то и для чего-то, носить с собой и линзы. Настоящий цвет его глаз тоже чёрный, а носит он их только из-за ухудшившегося зрения, из-за большого стресса. Вещи, подаренные мной, он носит всегда, но мне и самому нравится то, что он весь чёрный (так его намного легче искать в большой толпе потому, что он ещё маленький и легко может потеряться в небольшом магазине — топографический кретинизм, хотя раньше в нашей семье никто таким не болел). Он ненавидит очень много вещей: сладкое, рано просыпаться утром, школу, людей (особенно женщин), общение, хождение куда-либо, выходить из дома, рамен быстрого приготовления (его друг им отравился как-то раз), лето, осень и весну тоже, а зимой выходить на улицу, потому что он быстро мёрзнет, спать он тоже ненавидит и многое другое. Говорит, что ненавидит вообще всё, кроме Бога, хотя он и атеист (при этом говорит, что его Бог — это я). А ещё у него отсутствует любая логика — можно сказать, даже хуже женской. Но при этом он говорит, что любит меня — говорю же, совершенно никакой логики, потому что, когда он сидит дома, то любит сидеть без моей компании. Саске может очень легко обидеться, но он никогда мне об этом не скажет и даже не подаст виду — иногда я совершенно не могу понять, прощён я или нет, обижен он на меня или нет. Он будет копить это в себе до тех пор, пока в один момент не выдохнет. Нет, это не выглядит странно или как-то ненормально: он просто глубоко вздыхает и также тихо выдыхает. Это нельзя ни с чем спутать. И тогда мне становится понятно, что я опять где-то успел облажаться, что бывает очень обидно. У него жуткая аллергия на помидоры, но это единственная еда, которая ему более менее нравится. Из-за этого мне приходится постоянно носить с собой специальную иньекцию: иногда он сам не замечает, что ест их, потому что вообще ни на что не обращает внимание. Я знаю, что ему нравится просыпаться со мной в одной кровати или засыпать вместе. А ещё он любит смотреть со мной интересное кино или сидеть рядом, пока я делаю домашнее задание или читаю книгу — и это, если учитывать, что он ненавидит телевизор, кино, проводить время впустую и сидеть (лежать или стоять ему тоже не нравится, но больше ничего в принципе и не остаётся — как-то же тело в воздухе нужно устроить) на диване. Он очень понимающий: если я говорю, что заебался, то он всегда улыбается уголком губ, а потом помогает мне. В первую очередь он помогает мне с домашкой (может сделать как лабораторку, так и проект, даже с написанием диплома несколько раз помог), при условии, что он ненавидит всё, что связано с учёбой. Хотя перед этим посадит меня за стол и вкусно накормит (учитывая, что готовить он тоже люто ненавидит). Если у меня запланирована важная встреча на работе (которую мне приходится совмещать с учёбой), то он погладит мне одежду, почистит обувь, заведёт будильник, встанет раньше и приготовит завтрак. А ещё поможет собрать все документы, — и да, всё это он тоже терпеть не может, но делает, так как никакой логики в его действиях и словах тоже нет. Он не сильно любит наш секс — не знаю почему, но стонет он так, что соседям прекрасно слышно. Он просто обожает курить и если нервничает, то может за день выкурить сразу две пачки, но я сказал, что мне это не нравится и попросил бросить. Саске пообещал, что сделает это в течении двух-трёх месяцев. Я сказал, что ему хватит и месяца. Он согласился, но я не знаю, выполнил ли он своё обещание, потому что сигаретами от него пахнет с двенадцати лет (по рассказам родителей, которые сообщили мне об этом не сразу, думая, что Саске просто ходит там, где курят) и этот запах словно бы въелся в кожу, а при мне ничего такого не делает. Как-то раз, я спросил его: «Что тебе нравится, кроме меня?». Он сказал, что делать мне минет. Почему, я так и не понял потому, что Саске начинал хитро улыбаться и говорить очень странные вещи (минет у нас с тех пор стал чуть ли не каждодневной вещью, но он каждый раз пробует что-то новое). Один раз, за мной начала следить девушка — все разговоры с ней о том, что я уже встречаюсь, проходили мимо и я просто не знал, как с ней справится, не прибегая к помощи окружающих (я не хотел этого делать, потому что не хотел причинить вред девушке). Саске как-то об этом узнал (скорее всего увидел) и быстро с ней расправился. Не знаю как, но с тех пор я её ни разу не видел и ничего не слышал. Брат на вопросы только хитро улыбается и опять говорит какую-то ерунду (и я не знаю, обижается ли он в такие моменты или опять просто не обращает внимание на всё это). Саске говорит, что сделает всё, что бы я не попросил, а у меня нет причин не верить ему. Он никогда никому не лгал (за исключением тех раз, когда его об этом просил я, что получалось у него довольно профессионально (если бы не знал заранее, что это ложь, то определённо бы поверил), а особенно мне. Когда я попросил его прыгнуть с крыши, он прыгнул. Сказал, что хочу пробовать БДСМ, согласился и спросил, чего именно я хочу. Когда я попросил ограбить банк, он откуда-то достал пистолет и я еле уговорил его этого не делать (я не знаю, откуда он его достал, но те пятнадцать секунд после собственной просьбы я запомнил надолго). У него есть дневник, в котором он пишет о том, что знает, что я о нём знаю, но продолжает туда писать что-то личное время от времени и я долго не мог понять, он пишет туда всё для того, чтобы я знал, что мне нужно исправить в нашей совместной жизни или просто потому, что хочет туда что-то писать. Саске сказал, что ему просто нравится обложка и он не хочет, чтобы тетрадка была пустой и решил записывать туда что-то личное (тетрадь полностью чёрная, без каких-либо рисунков, даже не отражается ничего, что и поставило меня в тупик) (как он сказал позже, тетрадь ему не особо нравится, просто она вызывает у него меньше агрессии, чем другие). Все его недостатки не кажутся мне странными, а наоборот, дополняют его, показывая, что да, он всё ещё мой маленький братик, как и шесть лет назад, до того, как мы влюбились друг в друга. Я смело могу сказать, что никого кроме него не люблю и Саске самый дорогой и единственный для меня человек, который всегда меня понимает. Я думал, чтобы написать сочинение на тему «Моя родственная душа» (потому, что название показалось мне интересным), но Саске сказал, что я — Бог, а он простой человек, поэтому не может быть моей родственной душой. Я не согласен с этим, но уже слишком поздно и спорить не сильно хочется с ним (тем более, я потом не пойму, обиделся ли он, а этого мне не хотелось бы). — А вы можете дать мне копию? — спустя несколько секунд, спросил у Ируки Саске. — Эм… — у Умино просто не было слов. Саске, жертва, просит копию? Тут явно не обошлось без вмешательства насильника. — Передам Итачи, — сдался он, смотря на нахмуренные брови, — но я позвал тебя не за этим. — Я для чего? — спросили у него, также аккуратно закрывая тетрадь. — Понимаешь, в его сочинении говориться, что вы спите вместе… — Да, потому что мне холодно. — Я в плане… секса. — Да, нии-сан говорит, что ему нравится, — кивнул парень. — Он… — задумался Ирука, не зная, как правильно задать такой деликатный вопрос. — Ты не подвергаешься сексуальному насилию? — Я понял, — кивнул парень. — Вы, наверное, думаете, что нии-сан делает всё это против моей воли, потому что мне только 17. Вы не первый, у меня в школе было похожее сочинение. Но не волнуйтесь, мы действительно счастливы вместе, — впервые за всю встречу Саске проявил ещё пару эмоций — улыбнулся, так искренне и ярко, несмотря на весь его внешний вид, а глаза словно бы стали ярче, от счастья. — А ещё мы любим друг друга. Парень встал, забрал свою биту с кривыми гвоздями, а спустя ещё пару секунд вышел из аудитории, по-прежнему не обращая внимания на учителя. Ирука видел, что тот обнял брата, что-то сказал на ушко с улыбкой, а потом сам потянулся за поцелуем. «Может, — подумал он, — это и неправильно… Но… видимо, эти двое действительно счастливы» Мы действительно очень любим друг друга