XVIII
25 мая 2019 г. в 21:06
Третий день пребывания на Рыссиян-12 оказался для Спока тяжёлым.
Он прекрасно понимал, почему Пайку требуется изоляция. Капитан и сам не знал, что талосианцы открыли Споку больше, чем обещали. С умыслом, или по ошибке?
Вулканцу было трудно постичь логику этих высокоразвитых существ. Как и логику рыссиян. Он был бесконечно восхищён их гармонией и прогрессом, но именно из-за их прогресса ощущал себя ребёнком на научной конвенции.
Это напомнило неприятный эпизод из детства.
Майкл и Сайбок в тот день должны были выступать с докладом. Сарек и Аманда логично решили, что маленькому мальчику будет полезно посмотреть на своих брата и сестру. Мол, это придаст ему уверенности в себе и поможет выбрать свою стезю, выбрать профессию.
Спок ощущал себя потерянным и никому ненужным. Аманда была поглощена Майкл, и только и делала, что подбадривала свою земную падчерицу, а Сарек полностью ушёл в общение с другими вулканцами, то и дело расхваливая выступления их детей.
Спок чувствовал себя неприкаянным, брошенным и ничего не понимающим. К тому же он чувствовал недобрые взгляды, которые сверлили его. Он ощущал себя голым в лучах прожектора, как в одном из любимых земных фильмов Аманды. Он не видел никого, но из тьмы толпы на него изучающе смотрели лица критиков.
Спок ощущал, как к глазам подступают слёзы. Он ещё слишком мал, чтобы скрывать свои эмоции.
Ничего умнее, чтобы выбежать из зала и спрятаться на дереве в сквере он не придумал.
Он проплакал там до темноты, пока его не нашла Майкл.
И сейчас это неприятное ощущение незнания и уязвимости вновь ранило вулканца. Он хотел деть себя куда угодно, лишь бы больше не видеть всех этих сверхинтеллектуальных достижений, от которых его голова шла кругом.
Выйдя из предоставленной ему рыссиянами комнаты, он направился к транспортатору, намереваясь вернуться на «Энтерпрайз», чтобы поработать над старым проектом, который он уже пару недель не мог закончить из-за приоритетных задач офицерского состава.
В ведущем к телепорту коридоре он столкнулся с доктором Маккоем.
— Смотри, куда прёшь, остроухий! — беззлобно буркнул врач.
— Поразительно, — Спок приподнял бровь, — я думал, доктор, вы задержитесь здесь, чтобы изучить новые методы лечения.
— Уже изучил, — злобно буркнул Маккой. — Я решил отправиться к себе в каюту и пообщаться с бутылочкой бренди.
Губы Спока дрогнули.
— Кажется, у нас схожие цели, — приветливо заявил он.
— Вулканец пьёт бренди? — усмехнулся доктор.
— Вулканский чай, — пояснил Спок. — Здешние чаи приятны и весьма необычны, но я соскучился по своему любимому долинному сорту с соцветиями ежехвостихи. Если хотите, могу и вам налить чашку, — он выразительно взглянул на врача.
— Ладно, посмотрим, как твоя ежехвостика пойдёт с бренди, — внезапно потеплел Маккой.
В голосе Маккоя не было ничего, что указывало бы на его мысли, но в голубых глазах Спок видел ту же растерянность и тоску, что была у него.
Стоило им войти в каюту Спока, как Маккой довольно выдохнул и заворчал:
— «Смотрите на наши достижения, мы короли прогресса!»… Тьфу! — фыркнул он. — Я и в ваших вулканских не больно понимаю, что написано, а в этих кошачьих… У меня голова болит!
— Аналогично, доктор, — ровно ответил Спок. — Я решил провести время с пользой и продолжить свои старые исследования, — он засыпал в чайник траву из банки и поставил его на маленькую жаровню.
— Не думаю, что только одни исследования вернули тебя на корабль, остроухий компьютер, — Маккой развалился в гостевом кресле вместе с бутылкой бренди, прихваченной из медотсека по дороге в каюту Спока.
— На чём основано ваше предположение, доктор? — в голосе вулканца промелькнул интерес.
— Тебе по пунктам, или коротко?
— Как пожелаете, — пожал плечами Спок.
— С тех пор, как Пайк спустился на астероид, ты сам не свой, — высказал своё наблюдение врач. — Поразительно, сколько всего ты пропустил за эту неделю мимо ушей. Ещё я не могу не заметить выражение твоих глаз, когда ты смотришь на вашу совместную фотографию на стенке. Признайся уже, зеленокровый, ты волнуешься за старину Пайка!
— Признаю, — кивнул Спок, доставая пиалы из шкафчика. — Я действительно связан с капитаном узами дружбы. И его состояние некоторым образом отвлекает меня от работы… — он задумался. Будет ли уместно откровенничать о столь личном с малознакомым сослуживцем? К тому же, с таким несерьёзным человеком, как доктор Леонард Маккой?
И тут он вспомнил о словах Майкл «Те, кто дальше всего от тебя — самые близкие». Если рассуждать логически, Маккой был его противоположностью, но в то же время Спок испытывал расположение к нему. И тогда он признался:
— После того случая, когда мы потеряли адмирала Корнуэлл, я ощущаю, что капитан не в себе. И…
— И он словно сравнивает тебя с кем-то, верно? — прозорливость Маккоя была безграничной.
Спок осторожно кивнул, машинально проверяя чайник.
— Кажется, капитан сильно прикипел к офицерам с того корабля… — ухмыльнулся Маккой, который едва попал на борт «Энтерпрайза», как присутствовал при обороне «Дискавери»,.
— Доктор, вы же понимаете, что мы обычно не говорим на эту тему? — выразительно произнёс Спок.
— Конечно же, мы не говорим, — подмигнул доктор. — Но мы оба понимаем, что капитан не просто так сорвался в эту дурацкую ссылку.
— Именно, — кивнул Спок, разливая чай по пиалам и протягивая доктору дымящуюся посудину. — Пусть немного остынет, букет станет более насыщенным, — посоветовал он.
— Так вот, капитан… — Маккой стоял на своём.
Усевшись в медитативной позе, Спок поставил перед собой пиалу, уставился на плавающие на поверхности жёлтые соцветия и признался:
— Вчера я почувствовал что-то странное. Я начал думать, что это влияние местной обстановки или продуктов питания… Но потом осознал, что это — капитан Пайк.
— Поясни, — попросил доктор. — Я не понимаю, как эти ваши вулканские штучки-дрючки работают, — он активно жестикулировал.
— Штучки-дрючки? — Спок недоумённо приподнял бровь и доктор расхохотался.
— О да! Это бесценно! — утирал слёзы врач. — Как ты его чувствуешь? И как это получилось?
Спок не отводил взгляда от пиалы с чаем.
— Однажды, когда мы попали в орионскую засаду на Айнар-Прайм, я спас капитана от выстрела противника. Это был эмоциональный порыв… Не смотрите на меня так, доктор. Эта эмоция была причиной создания связи с капитаном Пайком. И с тех пор я ощущаю его настроение, его состояние. Он долгое время был подавлен, но вчера я ощутил что-то похожее на полное удовлетворение.
— Хочешь сказать, что он нашёл на этом астероиде хорошенькую дамочку и тут же уложил в постель? — усмехнулся Маккой, пробуя чай. — А хороша ваша хренохвостиха!
— Ежехвостиха, — поправил вулканец и, покачав головой, отпил свой чай и пояснил: — Нет. Я несколько раз имел возможность испытать на себе отклик капитанских сексуальных практик…
— Извращенец! — хохотнул Маккой. — Никогда не позволю тебе даже трогать меня, чтобы ты не мешал моей личной жизни! Подумать только, нельзя уже провести приятный вечер без осуждающего взгляда вулканца на следующий день! — забрюзжал он.
— Разве осуждающего? — не понял Спок. — Это вполне нормальный процесс для гуманоидов.
— А вуайеризм — нормально для вулканцев? — съязвил Маккой, наливая немного бренди в чай.
— Доктор, мы говорим о капитане, — устало произнёс Спок. — Это не похоже на банальный оргазм. Эта эйфория более подобна на наркотической, чем на обычному телесному удовлетворению. Мне кажется, что капитан находится под влиянием наркотических веществ.
— И, что? Пока рыссияне не поймают шпиона — мы не улетим. Они полностью парализовали наши двигатели своей вундервафлей.
Спок только покачал головой и в молчании занялся своим чаем.
Они ещё долго сидели в его каюте, обсуждая удивительные особенности дружбы человека и вулканца.
Возможно, Майкл была права, и он нашёл того, кто тянулся к нему?
— Мы наш-шли ш-шпиёнца! — заявил Ауш, собрав главный командный состав в своём пентхаусе. — Это лейтенант Лавр.
— И что теперь? — спокойно уточнила Первая.
— Теперь он будет пос-слом Федерас-сии, — гордо заявил рыссиян. — У ш-шпиёнца прыткий ум. Он будет легко аналис-сировать информас-сыю и отделять ваш-шное от не ощ-щень ваш-шного, поэтому он и лучший пос-сол!
— Значит, лейтенант Лавр остаётся у вас? — уточнила Уна.
— Да! Да! — замахал руками Ауш. — Он будет ш-шить в лучших ус-словиях. И пос-стоянно делитьс-ся информас-сией с Федерас-сией.
— Значит, мы можем лететь? — твёрдо спросила Первая.
— Да! Да! Мы рады наш-шему с-снакомс-ству и с-сотртютнитщес-ству! — от волнения акцент рыссиянина стал более явным. — Конеш-шно, вы вправе гос-стить и дольш-ше…
— Позвольте нам вернуться за нашим капитаном, — скорее утверждала, чем просила Уна. — И тогда мы снова прилетим к вам. Уверена, ему понравится у вас.
— Конеш-шно! Конеш-шно! Вы вс-сегда дорогие гос-сти! — закивал Ауш. — Пос-свольте пос-следний уш-шин!
Первая дала добро, и последняя трапеза на Рыссиян-12 оказалась огромным пиром для всего экипажа.
Смеялись и радовались все, кроме обеспокоенных задержкой Первой, Спока, Бойса и Маккоя, который весь вечер просидел в одиночестве.
А после ужина вся команда вернулась на корабль, и «Энтерпрайз» взял курс на астероид.
С каждым часом Спок всё больше мрачнел, Маккой не отходил от него, пытаясь подбодрить. Они сами не заметили, как к ним присоединился недавно переведённый на «Энтерпрайз» лейтенант Джеймс Кирк. До самого прибытия на астероид вся троица не расставалась и ночевала в одной каюте. И не зря, ведь за пару часов до цели у Спока случился припадок, который удалось унять только усилиями Маккоя.
И тут Спок понял, что у него появились новые друзья. Сам того не желая, он установил с ними эмоциональную связь, когда они держали его за руки, пытаясь не дать ему навредить себе.
Спускаясь с ними на планету, он ощущал себя увереннее и спокойнее.