3_Пленная память

Отдав распоряжение, Алексей тут же кинулся догонять друга по открытой тропе, что вела на холм. — Куда ринулся, стой... — настигнув решительно шагавшего Белова, он остановил его за руку. — Не знаю, чего ты задумал, но идём уж вместе. — Пойми, Лёша, я не могу запретить капитану флота расстрелять посёлок из пушек, но, знай, меня на борту не будет! Но мы влезли в чужую резню! И я обязан её остановить! Корсак развернул Белова за плечи. — Да, мы влезли... Приказы у нас обоих такие — защищать своих людей, применяя любые силы... И, кстати, среди твоих драгоценных алеутов насмерть убитых нет, зато сами они вон, что натворили... Саша ответил, отведя глаза на собравшихся к берегу. — Тот приказ мне неведом, своих и чужих не отличаю... Да, я просто хотел помочь... Но это моя забота! Не потащу я тебя на авось, то ли в плен, то-ли в могилу! Корсак шумно вздохнул, уперевшись кулаком в его грудь: — Черт, Сашка, ты таки одичал! "Моя забота"... тьфу! С каких это пор ты запрещаешь друзьям за собой тащиться? — Ладно уж, твоя правда... — смутился Белов. Оба усмехнулись и направились далее плечом к плечу, держа оружие наготове. Хотя вряд ли оно могло выручить на пути к центру посёлка, пролегавшему через открытый отовсюду холм. Из-за кустарников и низин поначалу было выпущено несколько шальных стрел, от которых удалось увернуться. Впрочем, обстрел прекратился почти сразу. Спустя несколько минут, поднявшись к хижинам, они увидели, что вождь острова уже ожидает визитеров. Двое старейшин, высланных навстречу, проводили офицеров в ульгаму. — Ух, и жарища. — пробурчал Корсак, когда они вошли и расстегнулись. - как они тут дышат вообще... — Тулама, Тойон (Я приветствую вас, вождь) Бывший Имагми поклонился привычным образом, Алексей, дабы доказать местному тойону их единство, со скептической миной повторил следом. Разнообразные полосы на морщинистом лице вождя некстати вызывали улыбку, заставляя смотреть куда угодно в сторону. "Хорошо Белов свой лик не успел разукрасить, с него сталось бы..." Привыкая к темноте, он заметил нескольких молодых женщин, очевидно, из семьи вождя, что беззастенчиво таращились на них двоих из глубины ульгамы. "Как бы жениться не заставили, ишь как буравят" — опасливо подумал Корсак, смущенный лукавыми взглядами их раскосых глаз. Далее ему оставалось лишь обратить на тойона почтительный взор, и слушать причудливую речь, что с небольшими запинками лилась из уст его друга. — Мы плыли к вам с миром и дружбой. Однако нам пришлось защищать своих земляков. Мы не желали, чтобы лилась кровь. Надеюсь, что этого более не случится... Тойон, уже знавший о неудавшемся грабеже и удачном отпоре приезжих, хмуро воззрился на офицера, говорящего отрывисто, с небольшими ошибками, но вполне связно. — Жаль, что вы отказались от торговли с Россией. Хорошо, меха найдутся на других островах... Но наши корабли не привезут вам посуду и металл. Хотя вашим людям явно понравилось... — Вижу, как вы стремитесь сюда за наживой, раз хорошо выучили наш язык. Но все равно вы здесь чужаки, уезжайте прочь! — перевёл Александр его ответ. "Пожалуй, я бы на его месте сказал то же самое... — подумал он. — Ведь я действительно чужак здесь! Уж не показывать мне, флотскому, свои навыки и плечо?" И он продолжил, подбирая выражения на алеутском, кратно доносить свои рассуждения, невозмутимо смотря на суровое лицо тойона. — Мы пока что не враги вам. Но нам пришлось защищать себя и пленных. Можете нас убить, но на вас нападут с более опасным оружием. Эти люди не причиняли вреда — отпустите их... И остров не тронут. — Забирайте своих калга, и более не приезжайте! — бросил тойон. — Я благодарю вас! Вы мудрый человек! — Белов склонился и уже хотел уходить, но ему показалось, что тойон готов продолжить разговор. "А чем черт не шутит!" — в голове уже складывались новые фразы: — Что сказать нашим правителям? Вы согласны торговать? Или нет? И как нанести на карту ваш остров? Уналашка, так я слышал? — Мы свободные аллитхух, и мы не нуждаемся в ваших подарках, запомните это! Голос вождя был суров, но в нем не было решимости. Он обдумывал произошедшее. Этот странный морской воин, кажется, понимал все их нужды лучше иных местных... Вновь избранный молодой старейшина, что возжелал войны с соседями и пришлыми, доставил одних хлопот. Надо было проявить твёрдость, а не доверять молодости... Жаль, старцы вяло противились... — Мы примем любое решение. — Белов снова склонился и вдруг добавил из-подлобья: — Вы дадите ответ после совета старейшин... Так ведь? Позвольте нам завтра убедиться в вашем отказе... иль согласии... Пристальный взгляд мрачно уткнулся в визитёров. Тойон неопределенно кивнул, и затем приказал старейшине выдать пленных. Алексей, выбираясь на воздух, присвистнул. — Ну даёшь, Сашка... Эк ты крашеного разговорил! Но что там про Россию было? Ты его в подданного обращал, не иначе! — его смущало это смелое предположение, но прозвучавшее название не давало покоя. Но Белов в ответ уклончиво ухмыльнулся: — Видно будет... Только надо ли — то ещё вопрос... — Что, я угадал?? Ну ты таки наглец! Но пока что я себя ЕГО подданным чувствую... Пред государыней так спину не гнул... Кстати, как бы они меня тут называли, раз "принесенный морем" занят? — Корсак с облегчением рассмеялся, наслаждаясь успехами, свежим воздухом, и обществом лучшего друга. А вот настроение последнему неплохо бы поднять... Они шли мимо улягам и прилегающих к ним хозяйств. По некой тайной почте, как только морские пришельцы покинули дом вождя, отношение к ним поменялось. Враждебные взгляды сменились настороженностью. В несколько домов как раз доставили их раненых, и, конечно, было наивно рассчитывать на всеобщее благодушие... Но избежав опасностей явных, офицеры были довольны и этим. — Напагйак, что значит "имеющий мачту", тебя устроит? — хмыкнул Саша, едва улыбнувшись. — Может и успеешь удостоиться. Насколько я мог понять тот кивок, стоянку до завтра нам позволили. — Раз так - нужно обследовать остров... А может, ещё кого из невест обаять успеешь! — Корсак весело подмигнул. Но Белов резко схватил за плечи и процедил сквозь зубы: — Полагаешь, так смешно? — Да чего ты!? — Корсак, обалдев от такой реакции, тут же сморщился от боли, ибо отозвалась рана от стрелы, и резко отбросил Сашину руку. Увидев его побледневшее лицо, Саша выдохнул, обуздав гнев. Нет, не видел Корсак того, к чему привело это "обаяние"... — Ох, прости... Я же не заметил, этот плащ... — Да ладно, немного щиплет... Ты тоже извини дурака — просто, ну... про юность твою подумалось... Неопределённо покачав головой, Белов сразу перешел к делу: — Как бы не аконитом ли тебя угостили... Они обожают все обмакивать в аконит, но и лечить эту гадость умеют. Потерпи, сейчас придумаем.. Алексей присел на выдолбленную из камня лавку, и посмотрел вслед Белову, побежавшему к женщинам, сидевшим под ульгамой. Не прошло и пяти минут, как ему тут же вынесли кусок ткани, где лежали, свернувшись змейками, неприятного вида водоросли. Тряпка, приложенная к плечу, пахла тиной, но рана быстро затихла. — Гадость бурая, но облегчает быстро! — ухмыльнулся Корсак. — Надобно с собою набрать, про запас... Корнееву на радость, он пытливый... — Да уж, в излечении толк они знают, и кровопусканием не зверствуют, как у нас. Умеют зашивать раны, увечья вправлять, даже хвори утробные руками лечат... А уж всяких настоев да примочек не счесть! Все ничего, если б шаманским вспоможением не баловались... — присев рядом, Саша не спеша рассказывал, и острием тесака ворошил остывшие с утренней трапезы угли. — Адатха-ан! / "Я его вылечил!!" — передразнил он голос старца, отбросив в сторону обгоревший птичий хребет. — Шарлатан чертов... не договорил я с ним... — Неужто и эта дикая бесовщина тоже твоя жизнь, с которой ты все не желаешь расстаться? — не выдержал Алеша и разошелся, выплескивая все свое возмущение на здешних жителей, подогретое от недавней схватки: – Прости, Сашка, не смогу я понять! Не жди моей симпатии к тем, кто нападает в обмен на подарки! Или подло добивает раненого, тем паче друга моего... Сие противу всех законов, чести людской! — Таковы их честь и законы... Да ведь не добили, чего уж там. — Белов оглядывал окружающий быт, как что-то близкое и привычное взору. — Но ведь над душой надругались! Сам ведь говоришь, "шарлатан чертов"! — Эх, Лёшка, все так... — Белов покачал головой, глядя на свой тесак, очищенный после боя в золе, и грустно ответил: — Знаешь, никак не думал год назад, что стану против алеутов... Ведь так мечтал пришлым отомстить за... — он запнулся, не желая называть вслух. Все прошедшие дни, особенно сегодня, Корсака не покидало ощущение, что Александра все больше тянет назад, к Имагми... Конечно, обнадеживало, когда он показал себя в фехтовании, и даже в заброшенной некогда навигации. Дар вести беседу оживил и наверстал необходимые знания. Но ему хорошо помнилось разочарование на Сашином лице, когда он узнал про неизвестную семейную жизнь, да и когда ступил на палубу, оставив ту случайную красотку. И теперь в каждой фразе Корсаку чудилось стремление отступить обратно... Нет, но как Сашку убедить, что это алеутское прошлое его просто недостойно! — Послушай, Саша... хватит себя терзать... В конце концов, ты здесь провел не более 4 лет, всего! Из своих 36! Да, твой опыт — бесценен! Но ты — офицер, дворянин российский, хоть и ссыльный пока! — Мне 36? И я офицер? — едко рассмеялся Белов. — Ну спасибо, напомнил... Только возраст сей — вот здесь! — он воткнул тесак в каменистую землю. — Бесполезная нынче юность — и 4 года в почёте, порою женатым. Так чья возьмет? Как ни крути, а чужой я этому прежнему, понимаешь! — На что ты намекаешь? Ну, давай, скажи мне! — увлекшись спором, Корсак привстал напротив и с вызовом посмотрел на друга. — Опять за своё? Молчаливый взгляд изподлобья он воспринял по-своему. И как-то вспомнились ему хитрые приёмы дипломатии и риторики, некогда нарочно освоенные в бытность начинающим командиром, дабы не робеть пред морскими волками. А ведь друзья и подсказали... Коль твердо не выходит — убедить обратным! — Знаешь, я не слишком того желаю, но... Ради нашей старой дружбы я поверну! Да, черт возьми! Я верну тебя на прежний остров, где чуть не убили, и поизмывались! Чего уж там, поехали, станешь их вождём! Если снова убить не надумают! Он взмахнул руками, запихнул как попало обратно выпавшую с плеча повязку и склонился к немного обескураженному Белову. — А не хочешь к ним, верну к прекрасной Марии! Там-то кем станешь? Беззвестным охотником? Снова поменяешь имя? А ей-то самой хорошо будет невенчаной с чужим супругом? Иль грех многоженства таки возьмёшь? — заметив напряжённые скулы, Корсак опомнился: — Эээ, ну знаю, опять спорол... — Так что дальше? Он чувствовал, что его занесло слишком далеко в его предложениях, но остановиться не мог. — Клянусь, я сотру запись в журнале, и все останется между нами... Никому из твоих близких не расскажу о том, что ты здесь, живой - здоровый... И испуганно замер, вспомнив крестника: "Нет, не смогу я скрыть от Павла, который так мне доверяет... Но ведь я ставлю этот странный выбор, только чтоб окончательно убедить — назад пути нет и надо жить тем, кто ты есть!" — полагал он, читая в Сашином лице раздумья. А тот, наклонив набок голову, внимательно дослушал до паузы и, наконец, хмыкнул: — Дезертира, значит, покроешь? — Да, именно! — подхватил Корсак. — А команде поясню, что просто обознался, выкрал какого-то чудного пленника и уговорил его, что он мой друг, Александр Белов.... Ну?! Так как?! На него был обращен пристальный взгляд. — Ты уже закончил? — Ну... Ну да... — Алексей смутился и добавил. — Ты что, не решаешься попросить? Но, поверь, я готов!! Саша приподнялся, и похлопал по его здоровому плечу. — Вот что, друг мой... Я тронут твоей готовностью... По большому счету, наша дружба — это все, что дорого в прошлом... А все моё настоящее — на этих землях, выходит... "Пропади мой язык, вместе с этой дурацкой риторикой! Неужто я совершил непоправимое?" — Корсак обречённо посмотрел на задумчивое лицо. — И как-то сложно все это запутано... — продолжал Белов, пригладив растрепанные волосы. — Но ведь выбор сделан ещё с пустотой кромешной... А теперь уж как-то надо справиться, зацепка-то есть! У Корсака отлегло от сердца, он глубоко вздохнул, а Александр, сделав паузу, подмигнул и добавил: — Авось и напасть моя минется со временем... Вот тогда и избавишься от меня! — он вдруг открыто улыбнулся. — Мне сущим ангелом обещано, придётся поверить... — Минется, Сашка, непременно минется! Времени-то сколько! Приказ по ожившей особе твоей аж через весну дойдёт, успеешь! Корсак ответил такой же бодрой улыбкой, решив не уточнять, что за ангелы обнадежили этого грешника. И тут же осекся от мысли: "А что, если вспомнишь внезапно, средь моря — душу ведь разорвет..."