In English или auf Deutsch

       Очередной весёлый денёк в школе. Наверное я — чуть ли не единственный человек который любит её. А что в ней может быть плохого? Интересно, много разных людей, одноклассников, сверстников, да даже учителей! Поэтому я стараюсь быть в школе как можно больше времени, а если уж настаёт пора идти домой, то прихожу после уроков на школу гулять. — Влад, — заметив, позвал я друга — симпатичного шестнадцатилетнего парня с достаточно длинными, по меркам окружающих, тёмно-русыми волосами, — выйдешь сегодня?        Оторвавшись от своей девушки Ани, стройной блондинки, учившейся на параллели, шатен крайне долго (целых пять минут! Это непозволительно! Да и зачем, сейчас же всё равно встретятся?) прощался с ней и потом подошёл ко мне. — А? Что ты спросил? — переспросил у меня Влад, глупо улыбаясь, и, так же глупо, смотря Ане вслед. — Ты, заяц, — я шутливо пощёлкал пальцами перед его носом, — давай-давай, обращай на меня внимание! — Да слышал я всё, слышал, — отмахнулся голубоглазый. — Вряд ли получится...        Я его перебил: — Опять со своей, — я еле сдержался, чтобы не выпалить "очередной", — единственной и незаменимой сосаться весь вечер будешь? — Лёша, не заставляй меня выбирать.        Конечно, он всегда так говорит. "Не заставляй меня выбирать, Лёша." или моё любимое — "Тебе же самому не понравится ответ, Лёша". Тьфу!        Меня всё чаще и чаще посещает чувство ревности. Причём не к какой-нибудь смазливой девушке с параллели, а к лучшему другу. Ну, почему он уделяет всяким курицам, которых он меняет, как перчатки, по три раза в неделю, времени больше, чем мне?! — Ладно, — всё-таки, я не стал озвучивать подчистую, что было в мыслях. — Я всё понимаю. Пойдём лучше на английский. — Угу, — Владик сразу воспрял духом и пружинисто зашагал рядом со мной, прямиком в кабинет английского. — Слыхал, у нас учитель поменялся?        Слышал ли я? Пф, конечно, слышал. Во-первых, не зря же я всё свободное время провожу около школы и сразу заметил новенький тёмно-синий "Рено Логан". Дальше, чтобы убедиться в своей гипотезе, спросил у девчонок из нашего класса, а они, благодаря каким-то своим связям, подтвердили то, что у нас в школе завёлся новый учитель! Уж не знаю, откуда им известно, но даже сказали мне, что преподаватель будет учить именно английскому языку. — Слышал, — с тяжёлым вздохом сказал я. — Елена Вячеславовна была прекрасным преподавателем. За все знания, которые я имею сейчас по английскому языку, я благодарен именно ей. — С чего ты взял, что ушла именно она? — удивлённо вскинул брови Зайченко. — Может быть выперли Галину Ивановну? — Ну с чего, с чего? — немного издеваясь, переспросил я. — Елене Вячеславовне было... Ну лет шестьдесят, а вашей Галине Ивановне тридцать. Как думаешь, кого с большей вероятностью выпрут из школы: старую кошёлку или молодую перспективную преподавательницу?!        Минуты две мы шли молча, Владик переваривал информацию, а я ему не мешал. Что-что, а вот молчать и не мешать в этой жизни точно умею. — Ладно, сдаюсь. В твоих словах есть доля правды, — Влад вновь мечтательно улыбнулся. Видать, опять о своей швабре вспомнил. — Интересно, а кто это будет, мужчина или женщина? — С каких это ты пор стал этим интересоваться? — я внимательно посмотрел на шатена. — Мне казалось, удастся ли покурить сегодня за углом — верх твоей заинтересованности.        Это замечание могло показаться немного резким и нетактичным, если бы не было правдой. Дело в том, что Влад пошёл в школу, уже изучив почти всю школьную программу, и сейчас просиживать штаны в школе ему крайне скучно. А так как наш вундеркинд живёт, руководясь лозунгом "В этой жизни надо попробовать всё", Зайченко начал курить. Я ему не мама, не пытаюсь вправить мозги. Мне не очень-то и хочется — у самого забот полон рот. — Да ничего не произошло! — Влад начал раздражаться. — Что ты привязался ко мне?        Благо в этот момент мы уже поднялись на второй этаж и стояли около класса английского. Продолжать этот разговор, который явно ничем хорошим не планировал заканчиваться, мы не стали. — Всё, давай, — попрощался Влад, направляясь направо и дальше по коридору в соседний кабинет. Зайченко же входит в другую группу по английскому языку.        Но долго одному мне быть не пришлось — рядом с дверью, подперев спиной стену и пытаясь "окучить" Марину, полненькую, но очень обаятельную девчонку из нашего класса, находился Ромашка Булахов, собственной персоной. Завидев меня, достаточно высокий для своих лет молодой человек, быстро поцеловал брюнетку и, подтолкнув её в сторону кабинета, пожал руку уже подошедшему мне. — Доброе утро, — с хитрой и одновременно счастливой за Булахова улыбкой проводил я взглядом Марину. — Я могу тебя поздравить? — Пока ещё не с чем, — скромно опустил взгляд Рома. — Как это не с чем? — неподдельно удивился я. — Ты же одно время с ней нормально двух слов связать не мог! А сейчас прогресс на лицо. Молодец!        Теперь надо бы зайти в класс, расположиться, как белый человек. Я бы так и сделал, если бы не... — Иди ты первый, — попросил. — Что, опять интуиция? — на меня насмешливо посмотрели.        Эх, не верит! А у меня действительно, мать его, интуиция.        Один раз мы с Владиком бегали за угол курить. Ну, то есть одноклассник дымил, а я просто рядом стоял. Просто моя очередь была "стоять рядом". А вот, например, за день до Ромка ходил за угол вместе с Зайченко. Вобщем, сделав дело, Влад поспешил на урок, ведь сигареты были слабые, а выкурил он только по одной, запаха, мол, не будет. Всё бы прошло как надо, если бы у нас не было следующим обществознание, учительница которого болеет астмой и сразу реагирует на курево и другие резкие запахи. Но причём тут моя интуиция? Дело в том, что я нутром почуял неладное, таки прогулялся вокруг школы, проветрился и пришёл в класс, чуть-чуть припоздав, но уже без запаха. Зачем я всё это делал, даже не покурив? Перестраховаться ещё никогда не было лишним. Так вот, учительница сразу же рассказала всё классной, и Зайченко получил знатных пендюлей сначала от второй, затем и от родителей. Хорошо ещё дело до завуча или директора не дошло.        Сейчас было похожее чувство ведущей обратный отсчёт атомной бомбы, как и в тот раз, и я снова повторил свою просьбу: — Булахов, — грубо назвал я его по фамилии, — в кой-то веки послушай меня. — Хорошо, — на первый взгляд Рома сжалился надо мной, но не тут-то было. — Я предлагаю решить всё "камнем-ножницем-бумагой".        Лёша! Лёш, остановись! Не делай самую большую ошибку в своей жизни! — По рукам.

***

       После десяти, мать его, раз, сыгранных в ничью, я начал сомневаться в правильности этого плана... — Давай ещё раз, — а Рому напротив, прям штырило от азарта. — Ну последний. И, если опять ничья, то я, так и быть, пойду первый. — Хорошо, — я уже не просто не зевал, а ревел от скуки.        Господи, за что мне такие мучения, а?! Не отвечает... Вот и как после такого верить?!        Мы снова закачали кулаками в такт "раз, два, три", но на этот раз всё пошло немного не так. На счёт "три" рядом с нашими уже развернувшимися в каких-то позах кулаками приземлился ещё один, однако он показывал какую-то бессмыслицу — три растопыреных пальца, а именно указательный, средний и безымянный. Чёрт, кто бы это ни был, он явно не знает правил игры. — Звонок был пять минут назад, — холодно указали на опоздание нам. — Быстро в класс!        Я удивился, но изумление это было на грани с испугом, однако всё же не таким всепоглощающим. Далее меня пихнули в спину в сторону кабинета английского. А я ведь даже не успел толком рассмотреть, видимо, нашего нового преподавателя. В памяти остались лишь светлые волосы да большой явно ломанный много раз нос. Кстати вошёл в класс английского я, всё же, первым... Ох, плохое у меня предчувствие.