Останови меня

Если бы Намджун прямо сейчас написал книгу, она бы называлась “Тысяча и один способ избежать разговора с макне”. После концерта лидер мастерски увиливал от того, чтобы хоть где-то остаться наедине с Чонгуком: завтракать — одновременно со всеми, обедать — на ходу, не показываться в общей гостиной и вообще по возможности ночевать в студии, прикрываясь написанием песен на будущее. Младший, в свою очередь, вел себя как обычно: ходил в качалку, играл в игры, записывал каверы, дурачился с Тэхеном, Чимином и Хосоком. Казалось, что он забыл про их поцелуй в гримерке, и лишь иногда, резко поднимая глаза, Намджун ловил на себе его нечитаемый взгляд. До вылета в Чили оставался всего день. Лидер снова отсиживался в студии, делая вид, что готовится к предстоящему туру. На самом же деле все давно было готово, и Намджун просто вытянулся на диване с очередной книгой и планировал провести так весь вечер. Но любимые одногруппники думали иначе — вскоре за стеклянной дверью появился чей-то силуэт и раздался стук. Впуская Чимина, РМ подумал, что коврик у двери Шуги, посылающий всех гостей по известному направлению — не такая уж плохая идея. Впрочем, Чимина и он никогда не останавливал. — Хен, чем занимаешься? — Чимин как всегда сиял улыбкой. — Да вот, — с учетом того, что компьютер даже не был включен, прикрытие рассыпалось как тот самый House of Cards. — Читаю. — А я за тобой, — заявил младший. — Мы тут с ребятами решили отметить начало тура, не хватает только тебя. Намджун поморщился. Не то чтобы он был таким уж трезвенником, но последняя встреча с пьяным Чонгуком все еще прочно сидела в его голове. — Может, вы как-нибудь сами? — робко возразил он. — Я тут отдыхаю вообще-то. — А там отдохнешь еще лучше, — щенячьи глазки Чимина — это вполне себе оружие массового поражения. — И вообще, нам нужен… как его.. тимбилдинг перед туром. Ну пожалуйста, хе-е-он, пойдем! Лидер устало вздохнул, сдаваясь. — Намджуни! — радостно встретил его Джин. — Вышел наконец из своей студии! Ребята, можем начинать! — Хен сопротивлялся, — доложил Чимин. — Штрафную? — Однозначно! — припечатал Джин, протягивая лидеру свеженалитую стопку соджу. — Пей давай, не спорь с хеном. — Дайте хоть присесть, изверги, — Намджун углядел безопасное местечко на диване между Юнги и Тэхеном. — Сначала пить, потом присесть, — старший хен был непреклонен. — И не косись туда, там я сижу. Опозданцы — на полу. Лидер обреченно опрокинул в себя соджу и устроился на полу между Чимином и — ну конечно — Чонгуком. По крайней мере, пока они сидят рядом, они не будут сталкиваться взглядами… — Все, давайте играть! — провозгласил Хосок. — Пожалуйста, скажите, что хоть не в бутылочку, — вздрогнул лидер. — Что за мысли у тебя, хен, — Чимин хихикнул. — В Титаник. Намджун попытался прогнать из головы картинку, где они все идут на крышу, становятся на край, раскинув руки, и прочее My Heart Will Go On, столь любимое участниками их группы. — Напоминаю правила, — вступил Юнги. — В эту большую миску наливаем пива. Вот так, примерно наполовину. Помещаем сюда стопку, пустую, чтобы прямо плавала. И по очереди наливаем в нее понемногу соджу. У кого стопка утонет и соджу прольется в пиво — делает глоток из миски. — Такими темпами через час нас отсюда выносить можно будет, — попытался возразить Намджун. — Не, вы слышали? — возмутился Юнги. — Он опять спорит. Еще штрафную? — Не надо, — РМ втянул голову в плечи. — Надо, — постановил Джин. — За то, что ты скучный! Намджун покорно выпил услужливо протянутую стопку и попытался слиться с интерьером. Игра тем временем началась — к облегчению лидера, с младших. Вот Чонгук осторожно налил в плавающую стопку соджу на пару миллиметров и передал бутылку Тэхену. Свесившись, как кот, с дивана, он попытался налить осторожно, но потерял равновесие и добрая треть бутылки угодила в стопку, притапливая ее. Ви отсалютовал остальным, взял в руки миску и быстро отхлебнул под дружное улюлюканье. Следующим был Чимин, и когда стопка даже не покачнулась на пивных волнах от его вмешательства, он выглядел слегка разочарованным. Намджун, вопреки ожиданиям глобальных разрушений, тоже справился на отлично, а вот Хосоку повезло меньше. К тому времени, как до него дошла очередь, стопка была заполнена примерно на три четверти и потопление Титаника было неизбежно. Когда в миске было уже в общей сложности три бутылки соджу, Титаник начал тонуть каждый раз, поэтому было решено поиграть во что-нибудь другое. — Давайте в “Правду или действие”, — Чимин возбужденно забарабанил ладонями по полу. — Чим-Чим, и что именно ты так хочешь узнать? — прищурился Хосок. — Почему сразу узнать, хен? Может, я хочу заставить Чонгука постирать мое белье или перекинуть на него всю свою уборку? — Ага, ну-ну, — хмыкнул Шуга. — Слишком банально. — Только ничего, связанного с рефлексами, ловкостью и, пожалуй, с мышлением, — попросил Намджун. — Отклонено, отклонено и отклонено, — Джин перегнулся через Тэхена и извлек из-за подлокотника какую-то коробку. — Играть мы будем… в дженгу! — Не-е-ет, — РМ застонал в голос. — О да, — Чонгук явно был вдохновлен. Намджун задумался, как так вообще получилось, что макне на этот раз оказался самым трезвым в этой компании. — Придумаем свои наказания, — предложил Чимин. — Здесь семь символов на блоках, значит, каждый предложит свое, и заодно распишем, к какому символу какое относится. Джин-хен, ты первый. — Ладно, — старший хен задумался. — Кто вытянет блок с красным символом и уронит башню, тот запостит в Твиттер свою пьяную селку. — Нет, мы же договорились, никаких пьяных твитов, — Рэпмон попытался воззвать к своему авторитету лидера. — Только фото. Если проигравший сможет сделать трезвое лицо, он молодец, если нет — Арми все равно понравится и никто ничего не докажет, — аргументировал Джин. — Чонгуки, а ты сможешь ради такого дела вспомнить пароль от Твиттера? — подколол Чимин. — Я просто возьму твой телефон, — парировал макне. — Ладно, с этим разобрались, — решил Юнги. — Оранжевый… Блок с оранжевым символом — идет в магазин за добавкой. — Ожидаемо, — кивнул Хосок. — Тогда тот, кто уронит все из-за блока с желтым… Ну, например, танцует сексуальный танец. — О-о, Хоби-хен! — Чимин явно был в восторге от перспективы. — Зеленый? — Намджун крепко задумался. — Прочитать любую книгу и рассказать нам ее содержание через неделю. — Манга сойдет? — Чонгук впервые посмотрел прямо на лидера. — Не-е, Чонгуки, книгу, — вмешался Юнги. — Это такие штуки, где много букв и мало картинок. Чимин? — А я оставлю наказание из прошлой игры, — решил Чимин. — Поцелуй. На выбор. — Смотрю, тебе понравилось целоваться с Шугой? — поддразнил Тэхен. — Почему сразу с Шугой? — Чимин хитро улыбнулся. — Может, я лидера засосать хочу! Намджун поперхнулся пивом, и остальные дружно заржали. — Ладно, голубой символ — поцелуй, — подытожил Тэхен. — Тогда я выбираю для синего. Отдать мне свою подушку в самолете. На весь перелет. — Извращенец-подушкофил, — проворчал Шуга. — Надеюсь, это буду не я, мне самому пригодится. — Остался фиолетовый, — заговорил Чонгук. — И наказание для него… хм, пусть будет массаж каждому из остальных. — Годится, — постановил Джин. — Поехали, начнем с меня. Как обычно, Джин виртуозно вытащил выбранный блок — он был профессионалом в дженге вне зависимости от количества выпитого. Юнги тоже справился без проблем. На Хосоке башня пошатнулась, но выстояла. Чимин с хитрым видом потянул на себя один из несущих блоков. — Смотрите, кто-то очень хочет быть наказан! — усмехнулся Хосок. — Кто не рискует, тот… — Чимин сосредоточенно замолчал и все-таки вытащил свой блок без происшествий, перекосив при этом всю башню. Намджун стиснул зубы и осторожно сдвинул один из блоков в верхней части башни. Композиция угрожающе зашаталась. Лидер зажмурился. Башня устояла. Чонгук потянулся к перекошенному строению с улыбкой маньяка, понимая, что шансов у него нет. Башня шумно обвалилась, оставив одну детальку зажатой в кулаке почти не расстроенного младшего. — Ну что там? — торопил Тэхен. — Показывай давай. Чонгук медленно разжал кулак, показывая всем желтый блок. — Ееее, — заверещал Хосок. — Сейчас будет шоу! Тут же из его телефона заиграла… ну, разумеется, BS&T, как будто других подходящих песен не было. Гук хитро подмигнул Джей-Хоупу и вышел на середину комнаты. Как ни странно, он совершенно не шатался и вообще выглядел слишком трезвым для того количества алкоголя, которое влил в себя. Остальные развернулись к нему. Чимин нетерпеливо извивался в такт музыке, сидя на коленях. Гук начал двигаться, прогибаясь в пояснице. К привычной им хореографии его танец не имел никакого отношения. И если раньше Намджун думал, что в исходном танце движения до неприличия… неприличны, то теперь ему казалось, что как раз они вполне подойдут для выступления на детском утреннике. В сравнении с тем, что сейчас творил их младшенький, конечно. Поймав взгляд Намджуна, Чонгук ангельски улыбнулся ему, посылая стаю мурашек в атаку на беззащитную спину лидера. Он опускался вниз, почти вставая на колени, и медленно поднимался, с оттяжкой трахая воздух бедрами в узких джинсах. Он в какой-то момент эротично стянул с себя мешающий теплый свитшот и швырнул в сторону Намджуна. Свитшот лежал рядом и пах Чонгуком. Его потом, его цитрусовым гелем для душа и чем-то ещё, отчего ноздри лидера подрагивали, как у гончей, почуявшей зайца. Чертов же кролик не останавливался, то томно полуприкрывая веки, как сучка в течке, то оглядывая присутствующих взглядом альфа-самца. Остальные бантаны верещали и улюлюкали, периодически заходясь хохотом. Хосок не выдержал и вскочил, присоединяясь к макне на танцполе, следом за ним на ногах оказался Чимин. Переглянувшись, трое перестроились в танце — теперь Хосок находился позади Чонгука, время от времени прижимаясь пахом к его ягодицам. Чимин же выбрал позицию впереди, периодически соскальзывая задницей вниз по паху макне. Смеющийся до слез Юнги зарылся лицом в диванные подушки, не переставая отпускать оттуда грязные словечки в адрес танцующих. Тэхен сидя изображал что-то среднее между танцем маленьких утят и тем, что вытворяли трое из денс-лайна. Джин громко комментировал каждое движение, перемежая восклицания со звуками стеклоочистителя. Намджун, очевидно, выделялся — он сидел молча и, казалось, даже не дышал, поэтому в какой-то момент он поймал на себе очень задумчивый и очень трезвый взгляд Джина. Отведя глаза, он снова посмотрел на танцоров, но музыка закончилась. Хосок со смехом повис на плечах Гука, тиская его и щипая, отчего младший по-кроличьи морщил нос и хихикал. Чимин же вовсю трепал тонсэна за щечки, пользуясь его расслабленностью. Обычно макне не был особенно тактильным, и за такие проделки можно было и руки лишиться, но алкоголь, по-видимому, расширил его границы. Все наконец расселись по местам, восстановили башню и вернулись к игре. Следующим проигравшим оказался Чимин. И Намджун готов был поклясться, что это была такая же случайность, как его вечно игриво сползающая с плеча рубашка. Возможно, он даже видел, как младший легонько подтолкнул башню одним пальцем. С другой стороны, они все были порядком пьяны, и их координация оставляла желать лучшего. Но вот то, что в руке у Чимина оказался голубой блок, вряд ли тянуло на совпадение. — Чиминни! — хихикнул Джин. — Выбирай, кого будешь целовать. Но учти, выберешь меня — получишь в глаз, не для тебя мама ягодку растила! — Я выбираю Рэпмон-хёна, — твёрдо заявил Чимин. Остальные, казалось, перевели дух и дружно заржали. Намджун обречённо вздохнул, глядя, как младший встаёт на четвереньки и ползёт к нему, выставив, что уж там говорить, аппетитную задницу. Губы Чимина были ожидаемо мягкими, и целовался он хорошо, хотя Намджуну было в целом все равно. До тех пор, пока он не отвёл глаза, которые упорно не желал закрывать, в сторону Гука, уже сидевшего напротив. На дне угольно черных зрачков читалось что-то, похожее на голод. Намджуна вдруг тряхнуло от такого взгляда, и он почувствовал крайне нежелательное возбуждение. А его рука уже сама запуталась в волосах Чимина, чтобы притянуть его ближе и с рычанием впиться в его губы. Дело, конечно, было не в Чимине. Но Рэпмону отчаянно нужно было отвлечься от того темного, голодного взгляда. Даже если для этого пришлось переплестись языками с Чимином. Остальные парни уже орали и бились в истерике. — Ребята, — выдавил Хосок. — Вы только скажите, мы свалим отсюда и оставим вас вдвоем. Вам это явно понравилось! Смущенный Намджун наконец оторвался от послушных пухлых губ. Яростно краснеющий Чимин, хихикая, отполз к дивану и зарылся лицом в подушки. Чонгук демонстративно отвернулся, и, как показалось Намджуну, пытался сдержать слезы. Что ж, если это то, что помешает младшему дразнить его внутреннего зверя, то так тому и быть. Главное, чтобы Чимин в итоге не понял его неправильно. Намджун мысленно поставил себе галочку поговорить с ним, когда они все протрезвеют, и поднялся. — Заканчиваем посиделки, — постановил он. — Завтра рано вставать на самолёт, вы же не хотите на фото из аэропорта выглядеть как будто вас по дороге поймали фанатки и попытались растащить на сувениры? Остальные нехотя вставали и расползались по своим комнатам. В гостиной оставался бардак, и Намджун подумал, что утром надо будет не забыть все прибрать. Желательно до прихода менеджера, чтобы снизить количество получаемых пиздюлей. В том, что пиздюли будут неизбежно, он не сомневался — слишком много алкоголя было поглощено, чтобы завтра это прошло незамеченным. Ворочаясь в своей кровати, Намджун не мог уснуть. Тэхен за стенкой мирно посапывал, наверняка обнимая подушку. Хотелось пить, и лидер выбрался из комнаты, для разнообразия ни обо что не споткнувшись. Тихо прокравшись на кухню, не включая свет, он вытащил из холодильника бутылку минералки и жадно припал к ее горлышку. Напившись, он собрался было убрать ее обратно. — Не надо, оставь мне, — Намджун поспешно обернулся, чуть не выронив бутылку. В дверном проеме виднелся темный силуэт Чонгука. Младший неторопливо подошел ближе и вытащил минералку у него из рук, слегка коснувшись пальцев. Рэпмон залип, глядя, как он медленно пьет, запрокинув голову, как его горло сокращается от глотательных движений, и как будто этого мало, струйка воды проскальзывает мимо рта и стекает вниз по подбородку, капая на футболку. Оторвавшись от бутылки, Гук с вызовом посмотрел в глаза лидера. Намджун честно пытался не опускать взгляд на его губы, влажно блестящие в слабом свете фонаря за окном, но миссия провалилась. Повисло молчание. — Чего не спишь? — спросил Рэпмон, чтобы хоть как-то его нарушить. — Думаю о том, понравилось ли тебе целоваться с Чимином, — макне, похоже, решил бить напрямую. Наверное, Намджун должен был объяснить очевидное — что это была часть игры, на которой вообще не стоило бы заострять внимание. Наверное, это то, что сказал бы хороший лидер. Рэпмон же молча приподнял бровь и попытался обойти макне, чтобы покинуть поле боя. Только вот Чонгук не собирался так просто отпускать его без ответа. Он стоял перед Намджуном, опустив руки, и тяжело дышал. — Значит, понравилось, — решил он. — Больше, чем со мной? — Чонгук, — начал Намджун. — Просто иди спать. — Это твой ответ?! Отправлять меня спать, как будто я ребенок, каждый раз, когда ты не знаешь, что сказать? Чего ты так боишься? Думаешь, я маленький и не понимаю, что делаю? — под конец тирады Гук уже захлебывался собственным дыханием, и Намджун решился. Положить этому конец, здесь и сейчас. Не позволить себе испортить ему жизнь. — Мне понравилось, — просто сказал он. Чонгук замер и отшатнулся, неверяще глядя на него. Намджун так и видел, как идеальный образ лидера, который он боготворил еще до дебюта, рассыпается на кусочки в его глазах. Чонгук опустил голову, стараясь совладать с эмоциями, а затем резко вскинул обратно. Намджун только и успел уловить нездоровый блеск в его глазах — то ли от слез, то ли от решимости. — А что насчёт меня? — спросил он, быстро шагнув вперёд. Мгновение — и он уже прижимается всем телом — не оторвать, рука путается в волосах Рэпмона на затылке — не увернуться, а губы уже яростно сминают губы напротив. Чонгук не ластится, он вкладывает в поцелуй весь свой гнев, он терзает и кусает, вгрызается в его губы, и Намджун, который отчаянно сдерживается, пытаясь не ответить, уже чувствует во рту привкус собственной крови. Мозг требует оттолкнуть младшего, но чертово тело, подогретое алкоголем, имеет на этот счёт своё мнение, и Намджун облизывает губы и рычит в поцелуй, буквально швыряя Гука задницей на стол. Устроившись между его раздвинутых ног, он перехватывает инициативу, кусая сухие обветренные губы младшего. Чонгук лишь глухо стонет, обвивает его ногами и льнет всем телом. По телу Намджуна мурашки пробегают, когда он чувствует, насколько у Чонгука стоит. Его собственный член тоже уже грозит воспламениться. Он отрывается от губ младшего и спускается ниже, к шее. Красный сигнал светофора в голове орет, что следы оставлять нельзя и вообще нельзя сюда лезть совсем, но у Намджуна педаль тормоза где-то потерялась, и он нахуй шлёт все светофоры, дорожные знаки и регулировщика с палочкой. Намджун по шее языком проводит, упиваясь запахом Чонгука, а потом кусает резко, вырывает у него приглушённый вскрик, отпускает, впивается губами, зализывает, ведёт ниже к ключицам, отмечается там чередой мелких укусов и натыкается на ворот футболки. Тянет за него яростно, оттягивает вниз до предела, ещё чуть-чуть — и ткань затрещит, а Гук только дрожит нетерпеливо, хватаясь за его собственную одежду. Наконец футболка летит на пол, и Намджун жадно оглядывает тело тонсена в свете фонаря, совершенное, разгоряченное. Снова приникает к губам, сплетается языками и вдруг трётся собственным членом о член младшего сквозь мягкую ткань домашних штанов. Чонгук скулит, содрогается, и Намджун с удивлением чувствует влагу внизу. Младший кончил от простого прикосновения, но Намджун, чьи мучительно сладкие сны сейчас сбываются, не готов его за это винить, и он просто толкается ему навстречу с силой — один раз, другой, пока не… — Ребята? — голос Джина. Намджун резко отскакивает, когда на кухне загорается свет, но скрывать что-либо не имеет смысла. Джин оглядывает полуголого тяжело дышащего Чонгука с мокрым пятном спереди и Намджуна со стояком в штанах и отчаянием на лице, и его глаза расширяются. — Чонгук, — роняет он. — Выйди. Гук было набирает воздуха в грудь, но возражать старшему хёну в таком настроении не осмеливается, подбирает с пола футболку и плетётся в свою комнату. Сокджин переводит взгляд на Намджуна, и тот поспешно отворачивает голову. Адреналин отступает, и груз всего, что он сделал, и того, что чуть было не сделал, обрушивается на него. Намджун понимает, что более чем проебался, и не может посмотреть в глаза хену. Он подрывается, резко выходит из кухни, по пути чуть не столкнувшись со стоящим за дверью Чонгуком — недалеко он ушёл, оказывается, хватает куртку и сваливает из квартиры.