Мой одноклассник — извращенец

День был жутко длинным, да ещё и богатым на постоянные выходки Джима. Он не упускал возможности и приставал ко мне, где только мог: на уроках прямо перед учителями, в коридорах, которые прямо-таки кишели учениками, да я даже в туалет нормально сходить не мог, потому что он постоянно меня преследовал. Ещё капец как бесит, что все будто слепые и ничего не замечают. Хотя нет, одна девушка смущённо забежала в свой кабинет, когда Джим в очередной раз зажал меня на перемене. Это было кошмарно. Сейчас я, совершенно вымотанный морально, плетусь домой, наслаждаясь такими желаемыми тишиной и уединением. Благо этот извращенец не шёл за мной, а то я точно бы не удержался и устроил маленькую драку. Да такую, что Джим перехотел бы приставать ко мне аж до самого выпуска. До сих пор не пойму, чего он добивается от меня подобными выходками. Пусть даже не думает, что я какой-то там слабак и под его давлением сломаюсь. Ха! Ни за что не дождётся! Приободрённый своими же мыслями, я дохожу до своего дома и тут же вспоминаю: сегодня должны были привезти Кэсси. На радостях я мигом открываю калитку, подбегаю к двери, судорожно ища нужный ключ в огромной связке. Отыскав его, приоткрываю дверь и на меня тут же набрасывается огромный клубок чёрно-белой шерсти с шоколадного цвета глазами, чуть ли не сбивая с ног. — Хэй, привет дружище! — улыбаясь как Чешир, здороваюсь со своей собакой, которая радостно виляет хвостом, и лезет облизывать моё лицо. Я принимаюсь гладить собаку, хохоча, наверное, на всю улицу. Наконец-то моя доза радости за эти несколько ужасных дней в компании Джима и его рук. Кошмарно звучит, должен заметить. Но ничего, сейчас не время о нём думать, пора бы немного прогуляться с Кэсси. С трудом оттянув от себя назойливую собаку, выпрямляюсь и захожу в дом, бросая сумку куда попало. Беру поводок, предварительно оставленный на тумбочке в коридоре. Кэсси нетерпеливо крутится вокруг меня, периодически останавливаясь и глядя на приоткрытую дверь, всем своим видом показывая, что она готова к прогулке. Зацепив поводок за ошейник, выхожу из дома, останавливаясь возле двери, в замочной скважине которой красуется ключ. Кэсси начинает недовольно скулить, порываясь вперёд. — Подожди, сейчас пойдём, — ласково бормочу я, несколько раз поворачиваю ключ и, вытащив его, кладу в передний карман джинсов. Кэсси идёт впереди меня, быстро перебирая лапами по выученной на память дороге, от чего создаётся впечатление, что это она меня выгуливает, а не я её. Глупо улыбаюсь своим мыслям, продолжая плестись за собакой, крепко сжимая в руке поводок. Только мы подходим к парку, как передо мной вырисовывается Джим. Мир тесен. Всё же, его обычно сверкающая улыбочка сейчас была немного напряженной, и он время от времени подозрительно косится на стоящую рядом со мной собаку. «Боишься? Вот и правильно!» — мысленно ликую я до тех пор, пока Кэсси не отворачивается от Эндерсона, показывая, что он не представляет для неё никакого интереса. — Какие люди! — довольно протягивает Джим и, невозможно не заметить, уверенности у него прибавилось, как только он заметил реакцию бордер-колли. — Ты даже собаке не интересен, так что иди куда шёл, — безразлично бросаю я в ответ, проходя мимо парня. Он цокает, разворачиваясь, резко хватает меня за руку, как делал это обычно, и этим самым привлекает внимание Кэсси, которая тут же начинает рычать, обнажая клыки. У Джима вырывается нервный смешок, и затем он медленно отпускает мою руку, не отрывая взгляда от оскалившейся на него собаки. Он точно одним местом думает, раз уж мозгов хватило такое вытворить. — Это тебе не безобидное животное, — в этот раз уже улыбаюсь я, глядя на перепугавшегося парня, что продолжает стоять на месте столбом, в то время как Кэсси отвернулась от него, всматриваясь вдаль парка. Она жалобно скулит и делает рывок вперёд, желая свободно побегать. Я вздыхаю — отпускать её не хочется, Джим ведь рядом, но ничего не поделаешь. Присев возле собаки, что облизывалась, непрерывно смотря перед собой, тянусь к ошейнику и не успеваю я отцепить поводок, как раздаётся неожиданно тихий голос брюнета: — Эй-эй, ты отпустить её решил? — парень бледнеет и становится ещё больше похож на статую. — А зачем я сюда с ней пришёл? — хмыкаю я, поглаживая Кэсси по голове, после чего с издевкой в голосе спрашиваю: — Боишься? — Ну, знаешь, быть покусанным собакой не очень весёлая перспектива, — пожимает плечами Джим, еле заметно отступая на несколько шагов назад, своими действиями вызывая у меня усмешку. Ничего не отвечаю. Снимаю поводок, и почувствовавшая свободу Кэсси галопом бежит куда-то вглубь парка, оставляя нас с Джимом наедине. Я обматываю вокруг ладони поводок, после чего принимаюсь не спеша шагать дорожкой, взглядом следя за радостно носившейся повсюду собакой. Почему-то возникло такое чувство, что у Эндерсона хватит мозгов повторить свои выходки, когда собака не рядом со мной. Мои слова начали медленно, но уверено подтверждаться — парень уже топал в двух шагах от меня, напевая при этом какую-то дурацкую мелодию. Он осторожно касается моих пальцев, от чего я вздрагиваю, затем он и вовсе берёт меня за руку. Теперь мы как парочка шагаем по парку, где полно левого народа и при этом держимся за руки. Твою мать! Я чувствую, как лицо начинает пылать. На мои попытки высвободиться из хватки Джим только сильнее сжимает свои пальцы. — Какого чёрта ты делаешь? — шиплю, ощущая лёгкую боль, а затем взглядом начинаю сверлить в брюнете дополнительные дырки. — Гуляю с любимым человеком, — мурлыкает он, невинно улыбнувшись. Бесит. Краснею ещё больше, снова появляется желание провалиться под землю, чтобы не видеть эти карие глаз, в которых скачут бесенята, и чтобы меня никто не видел. — Ха-ха, как смешно, сейчас… — мою пропитанную сарказмом тираду грубо прерывают наглым поцелуем. На мгновение все мои мысли улетучиваются, словно их ветром сдуло. Мы же в парке, в котором полно народа со своими питомцами, вторыми половинками, семьями. Тут же дети, чёрт побери! Собственные глаза ошарашено распахнуты; я смотрю в спокойные глаза Джима, что напротив, и рассматриваю узор на его шоколадного цвета радужке. Он проводит языком по моим несомкнутым губам, сразу углубляя поцелуй. Я прихожу в чувство и без какого-либо сожаления кусаю парня за язык. Брюнет отстраняется от меня, тихо матерясь и отпуская мою руку. Он открывает было рот, чтобы возмутиться, причём с невинным видом, но я опережаю его, наградив смачной затрещиной. — Что ты себе позволяешь?! — зло выкрикиваю я, пронзая ошарашенного парня убийственным взглядом и размахивая руками от негодования. — Совсем умом тронулся? — не знаю как у меня получается говорить без матов, хотя в этой ситуации жутко хочется. — Чёрт, при людях присосался, твою же мать! — уже сам себе бормотал я, отчаянно ухватившись за голову. Наблюдая за мной, таким разозлённым, Джим не пытается больше заговорить, лишь потирает место удара. Он и довольный, и удивлённый одновременно, что сильно раздражает. Хочется набить ему рожу, но я принимаюсь пинать ногой зелёную траву, представляя этого идиота. — Твою мать! — повторяю я, очередной раз ударяя кончиком кроссовка, который уже успел окраситься в зелёный, по разлетающейся в стороны траве. Я не замечаю, как ко мне подбегает Кэсси. Она сидит рядом и с интересом смотрит, какой же её хозяин идиот, пинающий ни в чём не провинившуюся зелень. «Так, Кевин, спокойно, а то так намного больше внимания к себе привлекаешь», — мысленно говорю я сам себе, прекращая отвешивать пинки импровизированному Джиму и приводя учащённое дыхание в порядок. — Идём домой, — бормочу я Кэсси, раскручивая поводок и цепляя его за ошейник. Даже не посмотрев на Джима, который, к слову, всё так же стоит на месте, держась за щеку и изумлённо глазея на меня, направляюсь в сторону своего дома. Поверить не могу, что он учудил такое! Я долго терпел его приставания, но это уже переходит все границы!