Голуби

К середине сентября резко похолодало. Тоша ныл, что не будет надевать куртку на прогулку, что хочет гулять в ветровке, но Арсений кутал его, как простудившегося при сквозняке. Он ворчал, но терпел, даже иногда и не перечил. Сергей пару раз приезжал к ним, бухал, на выходные даже консоль приволок с тремя играми, Арс их отодрать от телевизора не мог, а всё потому, что Юля у какой-то там сестры гостила, и Сямсис в разнос пошёл. Антон поддался азарту, не выпуская джойстик. Дошло до того, что Армян три дня у них кис, играл с Шастуном. Арсений во вторник, уперев руки в бока, стоял в проёме большой комнаты и как мамка отчитывал двух дурачков. Во-первых, они свиньи, и почти весь пол был завален упаковками от чипсов, сухарей и колы, а Антону, во-вторых, вообще-то питаться правильно надо! Он сидит, если кто-то забыл, это и риск тромбов, геморроя, сердечно-сосудистых заболеваний, хоть ожирение этому дрыщу не грозит. Те скривились и от телека даже не оторвались. Попов психанул, выдернул вилку из розетки, пнул Матвиенко под зад из квартиры, вокруг шеи перекрутив провода от консоли, а Антона уложил в ванну, идя за пылесосом и причитая, за что eму такая пассия и друг-дебил. Сергей, кстати сказать, не обиделся, и когда на следующих выходных приехал с консолью, то в воскресенье с Тошей всё убрал, ни соринки не оставив. Спали они на пару часа четыре, но Попова это уже волновало мало. В среду же Арс после работы отвёз Антона к Оксане, она сняла мерки с него общими усилиями и сказала, что начинает шить костюм: до свадьбы чуть больше месяца осталось. Шаст засиял, сразу что-то себе надумывая. Они прекрасно пообщались, уплетая приготовленные Окс сырники (она с собой им тоже положила), всех расцеловала и отпустила восвояси. А в четверг, почти в самом конце обеда, Арсу позвонил Фюг. Тот пулей вылетел из кафе бизнес-центра под удивлённые взгляды коллег, шмыгая в лифт, отвечая на звонок. Он решил спрятаться в фойе отдела логистики, куда доступ имел, а вот морд любопытных – нет, так как до переговорной точно не добежит. Мужчина говорил спокойно, не быстро, задавал вопросы, рядом с ним находилcя адвокат фирмы, поэтому беседа была не приватная. Арсений кусал щёку с тыльной стороны от волнения, так как ему пришлось долго слушать и не встревать. Суть разговора была в том, что... всё возможно. Фирма страхует Арсения, как работника, к нему довеском идёт Антон, пусть они и не женаты. Для немцев – партнёры по жизни, как для русских - гражданский брак. Эквивалентно. Главное - грамотно это подать дипломату. Адвокат сказал, что операцию по диагнозу они должны оплатить сами – страховка не покроет, поэтому имело смысл сделать её в России, если для них в Германии это делать дорого, а вот реабилитация будет за счёт страховой, нужно только необходимые документы на немецком предоставить им, а то они найдут до чего докопаться (Арсений это знал). Полный перечень Фюг поручил узнать их сотруднику по персоналу, он в гражданском кодексе, как рыба в воде, плюс по поводу страховки проконсультироваться не мешало бы, ведь Фюг впервые сам с таким сталкивается, а ему интересно всё новое, так что Арсений в скором времени получит на личную почту его отчёт. Главным пунктом в речи Фюга было то, что они будут иметь вид на жительство на основании работы Арсения, и у Антона в связи с этим появятся ограничения. Попов заверил, что осведомлён об этом. Адвокат перечислил несколько пунктов, по которым собеседник неизменно утвердительно отвечал. Фюг выдохнул, помолчав, и спросил, готов ли Арс приехать к ним... сейчас, с Антоном, потому что тот ради него почти наизнанку вывернулся. Русский нужен ему там, в Германии. Арсений зажмурился, тяжело дыша. Он не имеет права решать за двоих, он не может поручиться за желание своего партнёра, но... Да, они согласны. Тот облегчённо выдохнул, а адвокат, кажется, улыбался, и начальник добавил, что список документов на визу он вышлет на имейл, они должны готовиться и не медлить с операцией. Самый ранний срок подписания контракта – начало ноября. Они успеют выслать пакет документов в Россию, Арсений их подпишет и отправит в Бонн или Нюрнберг (он сам не знает, в какое именно подразделение необходимо обратиться), в бюро по трудоустройству иностранцев в Германии, так как это дешевле, чем если бы он летел. После одобрения, как только из бюро придёт ответ по Попову, они с Антоном могут записываться в консульство в Санкт-Петербурге и запрашивать визу. Адвокат заверил, что они составят максимально корректный договор, обязательно перед отправкой Арсению обсудят его, и дубликат вышлют Виктору Борисовичу, заставив его дать либо долгосрочный рабочий отпуск – по факту командировку, либо официальный перевод работника к партнёрам. Фюг сказал, что может сам с ним вопрос трудоустройства Арсения у себя решить, без него, как начальник с начальником. Попову по-хорошему плевать было, что там его босс скажет, он догадывался, что орать начнёт, может даже паркером в него запустить, поэтому если Фюг выказал желание сам с ним разобраться, то ради бога, Арс придёт чисто за подписью на перевод или командировку. Мужчина поднял голову и увидел стеклянный лифт, который поднимался вверх, а там стоял Андрей и Антон, удивлённо смотря на него, видимо, недоумевая, какого чёрта Попов делает в фойе не своего отдела. Тот махнул им рукой и продолжил слушать. Адвокат задал несколько уточняющих вопросов по Антону: его реабилитация, сколько Арсений не сможет ездить в командировки, потому что при его должности это предусматривается; корпоративная квартира не оборудована для Тоши, поэтому адвокат будет искать нужный для них вариант, предположительно необходимо будет подписать договор на аренду с клиникой, у которой есть целый корпус таких вот квартир, Фюг согласился на это предложение, а Арсению не принципиально, где именно они будут жить, даже если придётся дольше других до работы добираться; также они обсудили страховое покрытие при несчастном случае и смерти, что на Антона, увы, полная страховка распространяться не будет, если он будет проходить реабилитацию за их счёт, на что Арсений ответил, что они сами дострахуют его, когда приедут, это не проблема (с его-то предполагаемой зарплатой!). Они остались довольны собой и этим разговором, ещё раз перечислили все последующие действия с обеих сторон и распрощались. Арс убрал мобильный в карман и прикрыл глаза. Наконец-то! Он не знал как начать. Боялся, что Антон разорётся, но медлить нельзя: необходимо было делать Тоше загранпаспорт, собирать бумажки, что-то решать с квартирой, делать операцию, оформлять визу и лететь. Арсений так загнался, что отмер, когда Антон дотронулся до его локтя. - Ты чего? – спросил настороженно. - А? - Ты в коридоре стоишь уже минут двадцать, - он улыбнулся. Арсений посмотрел на дверь и углы стен, на яркую крепёжную систему, понимая, что это место им стало домом, в самом деле, но он хочет двигаться дальше, и уже не один, а только с Антоном. - Тош, - тихо, - нам поговорить надо. Тот испугался, побледнел, но кивнул. Он поехал на кухню, выключил свет и нашёл партнёра в кабинете на диване. Арс сидел, старался шумно не дышать и не волноваться. Он посмотрел на парня, улыбнулся и взял его ладони, вспоминая недавнее папино наставление. А Тоху почти затрясло: он вылупил глаза, сжал губы в линию, что они аж побелели, и смотрел в упор, дыша носом и то через раз. - У меня есть новость, - начал Арс и смутился, опустив голову, - мне многое надо рассказать. - Ты видел Захарьина? – убито. - Что? – Попов поднял голову и обалдело посмотрел на юношу. Тот сидел, смотрел на него как-то грустно, брови надломил и без конца губы облизывал, а руки тряслись. - Не бросай меня сейчас, - убито и кротко, - я себя ненавижу за то, что унижаюсь, но умоляю, не сейчас. - Ты что несёшь?! – возмущённо. Глаза Антона увлажнились, он открыл рот удивлённо и опустил голову, руки от мужчины убрав, сжав свои колени. - Он говорил, а я не верил, думал, ты любишь меня, хоть и молчишь... – шепот. – Чёрт, я так надеялся, что он просто меня на понт берёт, а тут вон как, - Шаст сглотнул и головы не поднимал. – Ты когда в командировке был, он приехал. Я не знаю, как он адрес узнал, и я пускать его не хотел, но он умеет убеждать. Сказал, что приехал не к тебе, а ко мне, поговорить, как тёзки, как любовники одного человека. Я... – Антон шмыгнул носом, - не знаю, чёрт меня дёрнул выслушать его. Разговор был длинный, в целом о том, что я ничтожество недееспособное, а он лауреат Золотой маски. Я потом погуглил, конечно, и Золотую маску получил спектакль задолго до его участия, но не суть. Словом, прессанул он меня, а я, слабак, поддался. До последнего не верил, думал, он за мой счёт самоутверждается, но он такие вещи рассказал, что я не мог не слушать и не впитывать: про вас, вашу историю, как ты любил его, как ты был от него без ума, и, по факту мальчишка ещё, задаривал его цветами, вниманием, - пауза, - ты лёг под него, - всхлип. – Он спросил, имел ли я тебя хоть раз, а я... ну это как бы физически сложно, на что он фыркнул и, гад такой, в красках расписал, как ты сам на его член насаживался и визжал от восторга, как свинья. – Антон вновь всхлипнул и всё, не выдержал, начал глаза тереть. – Мне всё равно, с кем ты там спал, но он сказал, что я урод, что ты любишь красивых и трепетных, Даню мне показал, я ж никогда не интересовался им, ну, зачем, ты не показывал, значит, не надо... а он реально милый, очень нежный, а я... ну, угловатый, неходячий, бедный, талантов во мне ноль, и вообще, ты польстился только потому, что для тебя это ново, как диковинка, и эксперименты ты любишь, ну и потому что жалко стало. Мол, когда наиграешься, он тебя пригреет, а я возьму билет на ближайший поезд до Воронежа. Я не верил, я злился и если бы мог, то ударил, но после Игоря... думаю, ты догадываешься, как именно я отношусь к проявлению агрессии и дракам, да и не дотянулся бы я до его наглого лица, - Тоша выдохнул и, наконец, голову поднял: раскрасневшийся, глаза влажные, нос полный соплей. – Он пообещал, что наша песня играть будет недолго, потому что ты изменился, ты стал интереснее, привлекательнее, потому что возраст тебе к лицу, а я, сопля и огрызок, ничего в этой жизни не понимаю. Я пыхтел, я пытался из дома его выставить, и на мою удачу Денис зашёл за своим стулом, ну и выставил его, много неласкового сказав. Мы тогда напились, сильно, я рыдал на его плече, по громкой связи с Позовым говорил, ныл и канючил. Они сказали, чтобы я молчал, ничего тебе не говорил, потому что кто его знает, может, он врал. И я молчал, но ты казался скрытным, я смотрел и не мог понять, из-за него или, может, случилось что. А потом был наш разговор в машине про операцию, я… - Тоша вновь опустил голову. – Я был искренен с тобой, всегда, и тогда я подумал, что ты искренен со мной, ты ведь не просто был убедительным, ты дал мне обещание, которое меня окрылило, да он не появлялся, и я обрёл веру, а через два дня пришло письмо, точнее, его в дверную щель воткнули, и когда пришёл Максим, массажист, он мне его отдал. Я вскрыл, а там... – парень откатился к столу и выдвинул ящик, достав оттуда конверт, - вот. Арсений скрежетал зубами, но молчал, понимал, что начнёт орать – а что толку? Он взял конверт и вынул три фотографии, сразу их узнав. Это были снимки, которые они с Захарьиным сделали в отеле на отдыхе в Таиланде, это был их последний отпуск, они в очередной раз сошлись, и решили снять хоум-видео на мобильный, типа на память. Это были фото из него. В кровати они в куче одеял целовались и трахались. Тогда у Арса была другая причёска, но эта падла выбрала кадры именно с такого ракурса, где это было незаметно, как и лицо, более молодое, чем сейчас, но из-за качества непонятно. Три снимка, по которым можно было сделать однозначный вывод. Арс посмотрел на Антона, который сидел напротив и хрустел пальцами. - Если, - голос дрогнул, - я не хочу умолять тебя, но прошу, не бросай меня сейчас, я очень хочу на свадьбу к Макару и Тане, очень, Илья ведь не простит нас, - очередной всхлип, - а потом мы тихо всё решим, да? Я соглашусь на любые твои условия, за мной приедут, я готов выплатить часть денег за квартиру, просто... – он посмотрел на Арса, - почему? Зачем ты врал? Не нужно было, я бы понял, - эти невозможные брови вновь изломились. – Меня рвало от противоречий, я думал, что взорвусь и придушу тебя ночью, а потом вспомнил свои же слова – отпущу, потому что люблю, хочу, чтобы ты был счастлив. Это смазливо и так по-ублюдски звучит, но это так. Ты мне ничего не должен, ты и так дал мне так много, - он впервые улыбнулся за этот монолог. – Эти девять месяцев были самыми лучшими в моей жизни, я благодарен, просто... надо было сказать сразу, не надо обманывать меня и жалеть, ты же знаешь, как я ненавижу… И тут Арс не выдержал. - Замолчи, - попросил он хрипло. Антон осёкся, понимая, что Попов злой, как чёрт. - Я... да, извини, я много сказал, прости, - он кивнул. – Скажи мне, как нам поступить, я обещаю, что не буду ругаться, я уже смирился, просто, свадьба... – он опустил голову, - если это для тебя не так важно, то я позвоню Журавлю, он приедет за мной, он... - Замолчи, - вновь сказал Арс, но более властно и строго. Шастун оторопел, не понял, почему на него злятся, и посмотрел на партнёра с обидой. - Во-первых, я хотел сказать не это, - Арс выдохнул, успокаиваясь, уговаривая себя не гнать коней, - во-вторых, этим фотографиям хуева туча лет, если я найду жёсткий диск, я покажу тебе это видео, но ты можешь поверить мне, что оно не первой свежести. В-третьих, Захарьин играл с тобой, он так веселится, потому что ему скучно, а позлить чужого человека – за милую душу, если знаешь, на что давить. Ты не первый, Даня тоже через это проходил. Тебе просто не повезло попасть под раздачу. Уверяю, что ни он, ни я не хотим возобновить отношения, потому что там нечего возобновлять, но за то, что он так поступил с тобой, он ответит, и я даже уже знаю как. Арс встал и ушёл в спальню, нарыв все переводы для Фюга, и, вернувшись в кабинет, вновь сел на диван, протягивая увесистую папку Антону, который был бледный, хоть и не ныл уже и носом не шмыгал. - Что это? – спросил тихо. - Я на тебя ипотеку оформил, - сказал тот с улыбкой. Антон вскинул на него недоверчивый взгляд, а потом шлёпнул по руке. - Смешно, ага. - Слушай, - Арс подвинулся ближе, касаясь коленями коленей парня, - поверишь на слово, что Антон просто мразь, а я тебе не врал? - Поверю, - Тоша сглотнул. – Надо было тебе сразу рассказать, а не мусолить в себе. Ты, - он выдохнул и сжал чужую ладонь, - Господи, если бы ты знал, какое я сейчас облегчение испытал. - Ты придурок, что столько месяцев себя накручивал, а Позову с Денисом я по шапке надаю. Антон улыбнулся и чмокнул мужчину в щеку, а потом вдруг вновь раскис. Он спрятал лицо в ладонях и задышал часто, свистяще, как будто они сексом занялись. Его пульс резко подскочил, и Арс убрал документы с его коленей, склонился и обнял, гладя по голове, успокаивая молча. Перенервничал. - Я буду с тобой, сдержу обещание, только ты верь мне, не слушай никого, а если будут сомнения, то сам спроси, я не совру, мне наши отношения дороги, и совесть не позволит издеваться над тобой. Тош, не нужно, - тот всхлипнул, - ты прямо как девочка. - Я гей, мне можно, - пробубнил пацан гнусаво. – Я же повёлся, блять. Я же ночами не спал, я дни считал, когда ты скажешь мне, что бросаешь. И никому кроме Поза и Денчика не говорил. Голуби бы охуели, да и зачем сор из избы выносить? - промямлил, но ладони от лица убрал. – Жил и думал, что вот ещё один день с тобой провёл, а завтра может быть поезд. Старался не заморачиваться, но видел, как ты порой скрытничаешь, как уходишь и разговариваешь с кем-то тихо, чтобы я не слышал, или просто на работе задерживаешься. У меня в голове сразу два тела, одно из которых твоё. Я улыбался и говорил себе, мол, Антон, подожди, тебе и так хорошо, зачем скандалить, если он счастлив так, на две стороны, тебе и этого хватит. - Тош... - Дай выговориться, - шёпот в излучину плеча. – Брезгливости в тебе я не замечал, поэтому и молчал, ждал. Зря, конечно, - выдох. – Не думал, что такие суки ещё по земле ходят, чтобы так морально человека растоптать, - Шаст положил голову на плечо мужчины и обнял. – Охуенная шутка, ничего не скажешь, - ворчание. - Молчи, потом поговорим, - попросил он, когда понял, что Арс уже рот открыл. Они сидели так, Попов гладил парня по спине и шее, смотря на панно, которое Антон восстановил, на фото у компьютеров, где они вместе. У Исаакиевского собора то самое селфи, на фотосете, когда их сфотографировала Оксана, и селфи из машины, когда они ехали из Воронежа в Питер. Ни на одном фото они не целовались, не показывали своих чувств, но было видно, что они светятся, оба, поэтому, наверное, Тоха именно эти фото и выбрал. На скромный взгляд Арсения, они действительно были хороши, как и те, что на стенку не попали. У дивана висела серия из танцующего Попова, которую они бережно перетащили из предыдущей квартиры и повесили в кабинете, а не в коридоре, потому что в коридоре висела их первая совместная фотография – Новый год в Воронеже, когда их сняла мама. Они оба улыбались, но Арс понимал, что, может, и зритель сторонний ничего не заметит, но между ними сквозила неловкость и нервозность со стороны мужчины, и несмотря на это, почему-то Антон заныл и хотел видеть в коридоре именно эту фотку. Если так подумать, у них за девять месяцев накопилось много совместных фото, но Попов считал, что самого памятного, самого важного в их жизни снимка они ещё не сделали. - Арс, - Антон отпрянул, сонно моргая, - кажется, ты меня убаюкал, - он захлопал глазами, - ты разогнуться можешь? - С трудом, - выдал тот, действительно хрустя костями после долгого нахождения в одной позе. - Ты мне сказать хотел что-то, - вспомнил тот и облизнулся, зевнув. - Ты спать хочешь, неподходящее время. - Нет, - запротестовал тот, - очень даже, я перезагрузился, я готов. Арсений склонил голову, улыбаясь. Он прикинул несколько вариантов как начать: Антон, послушай...; тут такое дело, что..; не знаю, как ты отнесёшься, но..; ни один не казался адекватным. - Если я предложу тебе переехать, ты согласишься? – спросил сразу и в лоб. Антон открыл рот, явно не ожидав такого. - Ты нашёл квартиру лучше этой? – он обвёл взглядом кабинет. - Нет, - вновь улыбка. - Что, в другой город? – с придыханием. – Господи, Царь тебя в Москву переманил, ты нашёл там другую работу, ты увольняешься? - Нет, - Арсению нравилось наблюдать замешательство любовника. – Царь тут не причём, и я первый вопрос задал: как ты смотришь на переезд? В принципе. - Ну, - он почесал шею, - я сейчас скажу ванильно и как девчонка, а ты опять меня будешь подкалывать, но это правда: я один раз поменял свою жизнь, потому что ты позвал, ты приехал и забрал меня. Я переехал единожды и готов это сделать ещё сто раз, не важно, где я буду жить – в Питере, Москве или на Северном полюсе, - у меня только четыре желания. - Какие? - Там должны быть поручни, электричество, вай-фай и ты, - он улыбнулся. Арсений подался вперёд и легко поцеловал его, вытерев после нижнюю губу пацана от излишков своей слюны большим пальцем. - А если это будет другая страна? - Э-э-э, - Тоша растерялся. Арсений вернул документы на колени парня и заговорил: - До знакомства с тобой я хотел уехать в Германию на стажировку или работу по контракту. Фюг попал в мои руки случайно, Виктор Борисович мне тогда уже три контракта доверил, но этот был бомбический. Первый я подписал, когда о «Голубятне» в помине не знал, а вот подписание второго было при тебе. Уже тогда я прикидывал, что есть возможность уехать к нему работать, потому что мне это близко, мы узнали друг друга, я ему понравился, он лично прилетел в Санкт-Петербург, ну ты знаешь, и во мне всё это время горело: я хочу поработать за кордоном. Речь не о миграции, не о переселении. Это перспектива. Один год мог бы изменить всё, и я работал как сволочь, а потом появился ты, мой пыл поугас, потому что в жизни были вещи важнее работы, и в какой-то момент я почти перестал работать в этом направлении. Нет, мы контакты поддерживали, но я не лез вон из кожи, доказывая, что я лучше всех, - Арсений погладил Антона по локтю, пока он перебирал каждую бумажку, видя все переводы. – Мне было достаточно того, что я имею, даже повышение уже не стало так необходимо. И... – Попов остановил Антона и обратил на себя его внимание, - я сейчас скажу тебе то, что развеет все твои сомнения, и ты поймёшь, что именно для меня значишь, - он улыбнулся, а парень сглотнул. – Когда я был в Лейпциге, в день перед отлётом Фюг позвал меня обедать. - Ты мне не говорил, - тихо. - Мы обсудили нашу поездку и кое-какие дела, а потом он предложил мне приехать. Не просто поучаствовать в процессах или воркшопах, а работать, минимум на год, с полным пакетом. По законам Германии работодатель в большинстве случаев не имеет права разглашать предположительную зарплату, она устанавливается только после собеседования и согласования обеих сторон, но он озвучил примерную сумму, и она была внушительная. Плюс, корпоративная квартира, страховка, покрытие расходов на транспорт и возможность продлить контракт. Антон замер, сжав кулаки. - И? - И я отказался. - Что? – крик. – Ты совсем охренел? Как? – Шастун был в шоке. – Ты чем думал, дурак? Как можно было проебать такой шанс? Господи, верни Арсению мозги! – Тоша возвёл руки к потолку. – Ей-богу, Арс, я не понимаю, ты что, не в своём уме? Попов засмеялся. Он ожидал возмущения, но не такой бурной реакции. - Послушай, - мужчина накрыл ладони партнёра, - мне очень хотелось, ведь я к этому шёл два года, на говно исходил, но в его предложении было одно условие, которое меняло всё. - Какое? - Это всё было для меня одного, понимаешь? Я отказался, потому что мне пришлось бы оставить тебя. Мне всё это не нужно без тебя. Антон сжал его руку и тяжело задышал. - Ты не должен был… - брови вновь изломились. – Я не тот, ради кого стоило жертвовать таким предложением. Я бы справился, отпустил, что ты, - он склонил голову, - и ни капли не сердился бы на тебя. Ждал. Ничего страшного, год – это не так уж долго. Ты бы прилетал, - Антон негодующе качал головой. – Дурак, такое предложение делают раз в жизни! - Нет, Тош, дело не в этом. - Не понимаю, - он смутился. - Я хочу быть с тобой, я хочу видеть тебя каждый день, спать с тобой, смеяться, наблюдать, как ты с голубями чатишься. Жить вместе, делить быт, слушать твоё ворчание, целовать тебя и обнимать. Я хочу быть рядом до и после операции, поддерживать тебя, успокаивать. Я не буду счастлив там один, даже получая те деньги, работая в престижной конторе на классной должности. Мои мысли будут здесь. Нахрен это? Когда я был один, то да, я бы не думал, наплевал бы и на лбу у него свою подпись поставил, но у меня есть ты. Или мы поедем вместе, или никак. - Господи, - тихо. – Ты сумасшедший! - Есть такое, - Арс улыбнулся. – Я сказал, что не приеду один, не оставлю тебя в России. И да, я думал, что буду жалеть себя и ненавидеть то своё решение, но я тебе клянусь – ни на миг я не задумался после того разговора, что сделал неверный выбор. Ни разу не пожалел. - Почему? – Антон смотрел всё ещё остолбенело. – Ты что, не понимаешь, что за такое кто-то другой убить готов? Я – не причина. Нет, это идиотизм. - Причина, ещё какая: длинная, худая и глупая. Не хочу я лучшей жизни без тебя, тупица! – Арс встал, смотря сверху вниз. – Ты прекрасный, нежный и любящий меня. Мы понимаем друг друга. Не хочу я расставаться только потому, что «такое предложение делают раз в жизни», - он выдохнул, подвинул кресло и присел на корточки напротив. – Ты мой родной человек, Антон. Если бы я верил во всю эту поеботу про родственные души, людей, предназначенных друг другу, то сказал бы так. Ты самый важный человек в моей жизни, я действительно так считаю и хочу прожить с тобой как можно дольше, сохраняя то, что между нами есть. Ты хотел бы расстаться со мной? - Нет, - напугано. - И я не хочу, даже временно, на год или на три месяца. - Ты просто... – Антон не нашёл слов, обнимая мужчину. - Погоди, это не всё, - Арсений улыбнулся такой нежности и отстранил парня от себя. – Он сказал, что подумает. - О чём? - О том, чтобы сделать вызов нам обоим. - Это каким образом? - Слыхал про равенство и толерантность в Европе? – с усмешкой. – Партнёрство двух мужчин для немцев, как для нас гражданский брак. Им всё равно, есть официальная бумага на это или нет. Конечно, если семья и есть свидетельства, то это прямо хорошо, не прикопаешься, но они прекрасно понимают, как к геям относятся у нас, и делают кое-какие послабления. Поэтому, по факту, со мной подписывают контракт, а документы на визу мы получаем оба, так как ты для меня – семья, даже если в РФ это только лишь формальности, и закон клал на нас огромный хуй. - Интересно, - Антон начал кусать губу. – Ну, дай бог ему здоровья, пусть думает, - Тоша осёкся. – Ты стащил мои документы? - Да, на перевод, и отправил. - Бестолковый, - пожурил его Тоха, - а я думал, что ты мне изменяешь, а ты вон что скрывал... Я изводился, - он фыркнул. – Не надо от меня скрывать ничего, - Арсений очень выразительно на него посмотрел. – И я не буду больше, обещаю. Всё, - пауза. - Ну ладно, будем ждать, я попрошу маму, пусть помолится за нас, ведь я себя в жизни не прощу, если из-за меня ты проебёшь этот шанс... - Он уже подумал и мне сегодня позвонил. Шастун сжал его руку очень сильно, почти до хруста. - Говори, - голос дрожал, - говори быстро! - Он согласен. Антон выдохнул удивлённо и заморгал. - Это значит... - Да, - Арс кивнул. - И я... - Да, с тобой вместе. - Туда... - Да, в Дрезден. - Бля-я-ять… - он взялся за голову. – Умоляю, только не говори, что ты его бортанул, что ты подумаешь или, не дай бог, отказал! Я тебя убью! - Я согласился, за нас обоих, и мне страшно, ведь я решил за двоих, и ты можешь мне отказать. - Ты тронулся? – радостный крик. – Я против? С тобой? В Германию? Нет, я, конечно, не Эйнштейн, но не идиот. Ебать! Быть не может! Быстро ущипни меня! Надо маме позвонить! - Погоди, - Арсений захохотал, потому что Антон начал искать взглядом свой телефон, крутя головой, - есть нюансы. - Да плевать, я согласен, лишь бы быть рядом с тобой, а тут ещё и там, куда ты так рвался. - Антон, - спокойно, - нам нужно кое-что обсудить, это важно! - Дай айфон, где он, чёрт возьми, да Журавль в обморок упадёт, он за немецкое пиво голову откусит... надо маме сказать, она же отпуск ради нас хотела взять, а сейчас-то зачем... блять, а что с квартирой? – он успокоился. – Работа? Похуй, уволюсь, хоть и обидно, у меня там проект на норвежцев висит. А ты? – он замер. – Ты уволишься? А как же повышение? - Уймись, - Арсений обхватил его щёки, и парень вмиг стал похож на хомяка. – Александру я сам позвоню, не переживай, всё решим. Тебе да, либо на удалёнку надо переходить совсем, либо увольняться. За меня не переживай, Фюг взял под свой контроль разговор с Виктором Борисовичем. Антон, очень важный момент, прошу, сосредоточься, - Попов облизался и увидел кивок. – Самый ранний контракт может быть в начале ноября. - Так скоро? - Не это важно. Ты идёшь со мной в комплекте, и главное для нас – это страховка. Антон, мы должны записаться на операцию как можно скорее, не тянуть, потому что страховка там покроет твою реабилитацию. - Не может быть! - Точно, всю и полностью! БЕС-ПЛАТ-НО! - Ты гонишь! - Не гоню, но только реабилитацию, не операцию, если делать там, то это очень дорого, мы потянем, но здесь проще и дешевле. Поэтому ты должен заняться этим вопросом, понял? Тот кивнул. - И ещё, ты не сможешь там работать легально. - Насрать. - Это значит, что ты будешь жить за мой счёт. Шаст насупился. - Об этом я не подумал. - Хочешь, чтобы я позвонил и отказался? – смешно. - Ага, сто раз! Перетерплю, может, удастся сохранить работу удалённо, или я заказы понахватаю как фрилансер, или... - Тихо, - Арсений сжал его щёки сильнее. – Ещё момент: сегодня же ты ищешь себе репетитора и добиваешь свой английский, а о немецком сертификате я позабочусь. - Мы же в Германию едем, я ничего не путаю? - Тош, есть я и половина населения Германии, которая говорит на английском. Отшлифуй его, а немецкий будешь учить там, мы это устроим, так как для визы это необходимо. Я должен буду уезжать в командировки, поэтому хоть один язык ты обязан знать более или менее, чтобы иметь возможность объясниться. Ясно? А сертификат мы тебе проплатим. Я учился в Гёте-институте с одним чуваком, он теперь там преподаёт, я к нему обращусь, думаю, всё сделает, а ты просто пару фраз на немецком выучишь на всякий случай. - Охренеть схема, ладно. Сегодня же найду репетитора, будет сделано! – пауза. – Блин, занятия же стоят, как плейстейшн, ппц… - Тебя укусить или не надо? - Если только за попку, - он сощурился. – Скажи, что я не сплю, - жалобно. - Ты не спишь, - Арсений умилился. – Это явь. Мы уедем, всё получится. - Господи, сколько всего надо запомнить. С чего начать? - Операция – репетитор – работа – мама. - Понял, ага, - он кивнул. Попов убрал руки и молча смотрел на парня. Тот думал, блуждая взглядом по комнате. Арсений в который раз подумал, что он красивый, и Захарьин – кусок говна. - Ты знаешь, - он положил документы на пол и опустил ладони на свои колени, - мне отчасти грустно, но я чертовски рад. Ты исполнишь своё желание, а я буду рядом, но наша жизнь изменится. Я привык к этому городу, к его погоде, к нашей квартире и офису по четвергам. А там? Найду ли я друзей или просто приятную компанию? Возможно, я буду чувствовать себя так же, как в Воронеже, закрытый в четырёх стенах, уткнувшись в комп. Мне страшно что-то менять, я говорил тебе, и это касалось лишь операции, а теперь и переезд. Наверное, - он ухмыльнулся, - я буду бояться, закрою глаза, но сделаю, - Тоша улыбнулся и погладил мужчину по щеке. – Год назад у меня ничего не было, лишь голуби, мама и ты на другом конце провода. Я тонул в своей влюблённости и думал, что умру в кресле, а сейчас ты говоришь мне, что я могу встать вот-вот, уже в следующем году, если постараюсь. Это... - Страшно. - Страшно, - он кивнул. – Но, блять, охуенно, - Антон улыбнулся широко, по-лягушачьи, а потом обхватил щёки мужчины, как тот сделал до этого, и поцеловал. – Ты подарил мне надежду, перспективу, это лучше, чем пустой страх и неуверенность. Теперь в случае провала, - Арсений на этих словах скривился, - я буду знать, что сделал всё от меня зависящее. - Всё будет хорошо. - Ты меня никогда не обманывал, поэтому я тебе поверю, - Шастун склонил голову. – Давай рисковать, я только за, - он хмыкнул. – Ты псих, и ты сигаешь в пропасть без страховки, а я лечу за тобой следом, потому что не могу иначе, - Тоха шмыгнул носом. - Единственное, мы говорим о том, что собираемся уехать только самому узкому кругу, договорились? - Сглазов боишься? – хмыкнул тот. - Зависти, - Попов пожал плечами. – Можем рассказать всем подряд, когда визы получим. - Ладно, я понял – не распространяться. Маме сказать можно? - Можно всем близким, на работе – нельзя. Голубям пока тоже, только Жене и Эму, ну и Царю, наверное, короче, лучше согласовать. - Угу, - он кивнул. - И да, надо решить вопрос с Захарьиным, чтобы ты понял, что в моей жизни есть только один Антон, - мужчина встал. - Стой, - Тоха взял его за руку и пугливо посмотрел в глаза. – Что ты задумал? - Увидишь. Попов пошёл за телефоном, вернулся в кабинет и набрал номер бывшего любовника, включив громкую связь. - Сюша, - очень нежно ответил тот, - не ожидал. - Привет, - спокойно и мягко, Антон даже бровь выгнул. – Не буду рассусоливать: можешь приехать? - Сейчас? У меня только спектакль кончился. - Ну… после. Я тебе смс вышлю с адресом, я переехал. - Я знаю, не надо. - О, - слегка удивлённо – актёр в Арсении жил всегда, - откуда? - Свои источники, - хохотнул тот. – Как выйду, напишу. - Договорились, я жду. - А ты один? - Да, Антона нет, он в гостях, - соврал мужчина, - поэтому и звоню. - О как, ну хорошо, до скорого, - и прервал звонок. - Зачем? – тихо спросил Тоша. - Надо. Быстро за компьютер на поиски репетитора, звони маме, а завтра с утра первым делом надо ставить Дмитрия Алексеевича в известность. Так, - Арсений встал, - я пошёл говорить с Александром и Бабе-Яге надо звонить. - А ему зачем? – не понял Шастун. - У тебя нет заграна, его делать сто лет, у нас столько времени нет, а у Егора связи, я уверен, что у него на примете есть посредник, который может тысяч за десять быстро всё организовать. - Об этом я тоже не подумал. - У тебя есть я, чтобы думать о том, о чём ты не думаешь, - Попов улыбнулся. – За комп! – грозно. - Да-да, - ворчливо. – Лимит у нас какой на занятие, я ж вообще не шарю. - Так и я не шарю, посмотри средние расценки и отзывы почитай. - Ну ладно, - Тоша подкатился к маку, включая его. – У меня зад подгорает, вот мама охренеет. - Она будет за нас счастлива. - Не без этого, и ты родителям тоже должен сообщить. - И Сямсису. - Само собой, - он фыркнул и взялся за мышку. Арсений ушёл на кухню, прикрыв дверь в кабинет, так как Антон мог созваниваться с репетиторами и решать вопросы. Александр взял трубку сразу. Попов вкратце описал ситуацию, сказав, что они как минимум на год уезжают, и им не хотелось бы прощаться с этой квартирой, а потом вдруг ни с того ни с сего ляпнул, что если Александр с супругой согласны, то они бы выкупили квартиру, но не сразу, а частями, так как всей суммы у Арсения нет (он прикинул, сколько стоила эта квартира). Александр удивился и сказал, что обязательно обсудит это с супругой и, естественно, они с Антоном первые кандидаты на приобретение, так как с марта месяца зарекомендовали себя с положительной стороны. Арс добавил, что готов на условия уместные и щадящие, и его бы устроило выплачивать Александру сто-сто пятьдесят тысяч в месяц, чтобы не залезать в кредиты и ипотеку, если, конечно же, он согласится, и, разумеется, если у них со Светланой наступит кризисный момент и нужно будет доплатить оставшуюся сумму, допустим, через год, то Арсений не откажет, но надеется на то, что никаких проблем у этой семьи не возникнет. Он понимает, что для них это не совсем выгодно, лучше продать квартиру сразу и получить полную сумму, но у них, по его мнению, не было претензий друг к другу, и поэтому есть шанс, что супруги согласятся на оплату частями. Он подумал, что даст доверенность маме с отцом, они уже в его отсутствие будут решать все возможные вопросы. Если возникнут сложности, отец даст денег, не откажет, да и Армян со Стасом выручат. В этот момент Александр сказал, что Светлана вернулась, он включил громкую связь, и они начали обсуждать сделку, к которой Арсений не был готов. Квартиру в начале года оценили почти в десять миллионов, на это у них есть документы, но из-за специфичного ремонта она падает в цене, поэтому супруги хотели демонтировать крепёжную систему, вычистить всё, продавать «голой», но ремонт этот обошёлся бы им больше чем в полтора миллиона, так как надо было восстанавливать потолки и полы из-за поручней, они ведь «вмурованы». Если посчитать, что в таком виде, как она есть, то её на январь этого года оценили в семь миллионов шестьсот тысяч, и это с учётом планировок, расширения ванной комнаты, и состояния дома в целом. Арсений предложил пригласить независимого оценщика, чтобы он выдал свой вердикт. На этих словах в кухню вкатился Антон и уставился на Арсения, замерев у холодильника. Попов включил громкую связь, шикнув на партнёра, чтобы лишние вопросы не задавал. Собеседники согласились, чтобы всё было по-честному. Арс предложил, что сразу выплатит миллион, а оставшуюся сумму они растянут на два с половиной или три года, чтобы и они с Антоном жилы не рвали, и супруги были довольны. Александр прикинул, что это где-то по сто восемьдесят тысяч в месяц, плюс-минус, всё будет зависеть от оценки. Арсений согласился, включив на телефоне калькулятор. Светлана пообещала, что возьмёт это в свои руки, и Попов добавил, что у них время есть только до ноября и в их же с Тошей интересах в скорейшие сроки что-то решить. Они распрощались, пообещав не медлить. - Ты рехнулся? Квартиру покупаешь? - А ты с ней прощаться хочешь? Мы можем все вещи у родителей оставить, а потом, через год, что делать? Антон закрыл рот и задумался. - Ты прав, но блять, у меня в жизни столько денег не будет! - Не зарекайся, - Арсений налил себе воды, - я спокойно могу внести миллион, плюс твоя операция, и да, это почти всё, что у меня сейчас есть, но с моей немецкой зарплатой мы всё потянем. - Ты как будто жениться на мне собрался, - хохотнул он, - вон, недвижимость покупаешь. Арсений смолчал. - Если ты сейчас скажешь, что вернёшь мне часть и заладишь свою шарманку про то, что у тебя нет денег, я в тебя телефоном кину. - Рисковать даже не буду, - он пожал плечами, - покупай и оформляй всё на себя, я не буду иметь к этому никакого отношения, не претендую, - он налил себе колы. – Лет через двадцать-тридцать, может, я бы задумался о покупке своего жилья, но нафиг, у меня в Воронеже с мамой квартира. Комнаты в ней мне вполне достаточно. Арсений зарядил ему щелбан. В этот момент ему пришло сообщение, что Захарьин сел в такси и уже выезжает на Московский проспект. Арс взял мобильный и набрал скорую. - Добрый вечер, - сказал он спокойно, продиктовав их адрес и представившись, - тут у мужчины около сорока лет разбит нос, подозреваю, что он ввязался в драку, стоит тут, всё лицо в крови, ему нужна помощь, но мы с ним связываться не хотим, вдруг он болеет чем, сами понимаете, - оператор записал вызов, заверив, что скорая выехала. - Блять, ты точно не в себе, - ошарашенно, - ты что делать собрался? - Избить его. - Ебать, Арс, скажи, что ты не серьёзно сейчас. - Ещё как серьёзно, - он встал, встряхнувшись. – Давно надо было ему челюсть поправить. - Он актёр, ты что, ты же его выбьешь из графика, а вдруг ты себе что сломаешь? Совсем сбрендил, одумайся! Арсений ушёл в коридор, надел кеды и открыл дверь, пересекая лестничную клетку, звоня в звонок соседа. Денис открыл, выглядя немного взмыленно. - Привет! – и увидев в коридоре испуганного Антона, изменился в лице. – Что такое? - Сейчас тут появится мой бывший, я дам ему по харе, так что сразу скорую вызвал. - Умно, - кивнул Денис. - Он будет им плести, что я его избил, орать, чтобы полицию вызвали, ты можешь мне подыграть? - Сказать, что я видел, как он сам споткнулся и мордой в перила упал? – хмыкнул тот. - Соображаешь, - Арсений улыбнулся. - Денчик, ты что? – Тоша возмутился. – Как ты можешь потакать ему? Это же статья! - Ой, Тох, - Денис махнул рукой. – Думаю, что и поделом ему, да? – он ухмыльнулся. - А то. Как раз в домофон позвонили. Антон схватил Арсения за руку, умоляя передумать, но тот открыл дверь и вышел вновь на лестничную клетку. Денис привалился к косяку и курил. Захарьин вышел из лифта, удивившись. - Встречаешь, - сказал ласково, а потом увидел бледного Антона в проёме, открытую соседнюю дверь и недружелюбное лицо Арсения. – Та-ак... - Что же ты, - сахарно, - где же твоё рьяное желание вернуться ко мне? Или ты только способен фотки под чужие двери подкидывать? – любезно и мило. - Сюш, давай поговорим... - Как вы с Антоном поговорили, пока меня не было? Я даже знать не хочу, кто слил тебе про мою командировку и наш адрес, но ты же понимаешь, что я так просто не мог это оставить? – с улыбкой. - Сюш, - тот поднял руки, - ты же знаешь, что... Арсений широко улыбнулся, зная, что этот плут сейчас наговорит. Он подошёл, поправил его плащ, огладил манжеты и дорогой платок, который был повязан на шее, и со всей дури зарядил кулаком по наглой роже. Захарьин застонал, прижал обе ладони к носу, скрючился. Кровь начала капать на плитку и ботинки Антона. Тоша судорожно вздохнул, а Денис одобряюще угукнул. - Падла, - выдавил актёр из себя. Арсений не сдержался и треснул по его скуле, понимая, что вновь злится, как в момент, когда его любимый сидел несколько часов назад напротив него со слезами на глазах и просил не бросать его. Взяв мужчину за волосы, Попов оттеснил его к лифту и вмазал по виску левой рукой. Вышло плохо, но всё равно Захарьин взвыл. - Ненавижу тебя за ту боль, что ты причинил дорогим мне людям. Надо было тебя после Дани отпиздить, но я простил и забыл, но Антона ты зря тронул, потому что только мразь будет играть на чувствах других людей. Он слабее тебя физически, да, но это не даёт тебе никакого права этим пользоваться. Я очень надеюсь, что мы больше никогда тебя не увидим, потому что иначе, если ты рискнёшь подойти ко мне или к нему, то я клянусь, что после трёх ударов не остановлюсь. В домофон позвонили. Тоша ответил, впуская скорую. - Это за тобой, - Арсений отпустил его и отошёл, - в память о том, что было. Я не желаю тебе смерти или несчастья, и ещё вчера я бы провёл с тобой вечер в дружеской обстановке, но не после того, что ты сделал, гнида. Денис щелчком отправил сигарету в полёт. Захарьин сидел на корточках у перил, прижимая руки к носу. Арсений зашёл в квартиру и повернулся к двери спиной, прикрывая глаза и понимая, как же сильно болят его кулаки и костяшки. Двери лифта открылись и вышла бригада скорой. Они оценили обстановку и хотели забрать Антона, чтобы обследовать, но он, как и предсказывалось, начал орать. Вызвали полицию. Тоша сидел в проёме двери и наблюдал за происходящим, как и Денис. Пока ждали ментов, фельдшер осмотрела нос мужчины, пока он сыпал ругательствами. Арсений дома держал руки в ледяной воде, снимая боль. Когда же приехали полицейские, то началось разбирательство. Захарьин уверял, что его пригласили в гости, а потом избили. Арсений неспешно переоделся, натянув кофту с длинными рукавами, где были прорези для пальцев: костяшек было не видно. - Я вышел на шум, - начал Денис, когда к нему обратился один из полицейских, - мой сосед, Антон, уже был в дверях, как и Арсений, кореш наш, мы по очереди Тохе помогаем, колясочник, сами понимаете, не по-пацански бросать друга, - кивнул он в их сторону. - Я этого гражданина не знаю. И вот, - он вздохнул, - выхожу, а тут этот скрюченный на нашей лестничной клетке сидит, кровью чужие полы пачкает. Ну если по жизни неуклюжий такой, мы-то тут где виноваты? – философски. - Вы тут прописаны? Ваш паспорт, будьте добры, - попросил тот. - Да ради бога, - Денис метнулся в квартиру. – Начальник, я его не бил, он сам шлёпнулся, я когда вышел, то он упал и виском об перила наши чугунные вмазался, - заливал Денис аки соловей, протягивая свой паспорт, - вот, на руки мои посмотрите, - и показал ладони с двух сторон. – Пацаны скажут, что не я это, или вы думаете, что его Антон отмудохал? – с вызовом. – Колесом прижал, что ли? - Что я думаю – совершенно неважно, - полицейский вернул паспорт и подошёл к другой двери, звоня в звонок. - Начальник, наши соседи в отпуске, нет их, - сказал Денис. – А те, другие, хату сдают, там пара молодая живёт, они на работе ещё, могу телефоны их подогнать. - Не надо, - сказал второй полицейский, который у лифта стоял. - Вы тут живёте? Ваш паспорт, пожалуйста, - обратился мужчина к Антону. - А? – встрепенулся тот, смотря на Захарьина неотрывно. - Ваш паспорт с пропиской, - с нажимом. - А, да, простите, конечно, у меня временная, сейчас, - Тоша уехал в кабинет и вернулся с паспортом и временной регистрацией. Арсений стоял и на бывшего любовника не смотрел, делал вид, что его не знает. Полицейский проверил и повернулся к нему. Арс отошёл за портмоне и передал ему свой паспорт. - Я гощу, я закадыш, - сказал он спокойно. – Другу помогаю, у него комп лагает и лампочка перегорела, показать? - Не надо, - сказал полицейский и отдал им оба паспорта. - Да они врут, - вставил Захарьин, - они педики и живут вместе. Арсений, - прорычал он. - А имя-то ваше он знает, - подозрительно протянул полицейский. - Так это, - Денис возмутился, - не я ли Вам, господа, озвучил их пять минут назад? Этот гражданин хочет нас обвинить в том, что мы не делали, потому что самому стыдно признаться. Ух, редиска, - погрозил он кулаком. – Пускай потом таких вот греться в парадную! - Вы открыли ему дверь? - Да я думал, это доставка, ну знаете, страусы эти по городу бегают с рюкзаками на спинах, я себе пиццу заказал, думал Ахмед это с заказом, а это, видимо, этот, бедолага. Начальник, вот Вам крест, - Денис перекрестился, - не я это, и не Тоха с Арсом, он сам ёбнулся, ой, ну вы поняли, упал неаккуратно, а мы люди честные, мы властям не врём и живём мирно, никого не обижаем, у нас раньше подъезд вообще был высокой культуры быта, при мамке моей ещё, тут одни интеллигенты живут, нам чужие носы разбивать не в удовольствие, а вот Есенина почитать – это да. - И так всегда. За пьяною пирушкой, Когда свершается всех дней круговорот, Любой из нас, приподнимая кружку, В нее слезу нечаянно прольет. Мы все устали. Да, устали очень. И потому наш голос за тобой — За васильковые, смеющиеся очи Над недовольною и глупою судьбой, - продекларировал Арсений, смотря в потолок. - Что нам-то делать? – спросила фельдшер. – Мы тут уже сорок минут. - А когда вызов был? – поинтересовался полицейский у лифта. - Мы ехали минут девять, в начале одиннадцатого выходит, - сказала она. - Господин Захарьин, а Вы утверждаете, что Вас избили прямо перед приездом скорой. Что же это получается, что соседи вызвали скорую раньше, чем Вы получили увечья? - Да врут они, сговорились, они живут вместе, любовники, пройдите в квартиру, проверьте, там всё на двоих, и фотки их совместные везде! Арсений начал нервничать. - Э, нет, вы права не имеете, - встрял Денис. – Я закон знаю. Нас трое, а он один, да ещё и свистит. Если Антон захочет, то в хату вас не пустит, не обязан, поэтому, гражданин, не надо тут ля-ля, - парень скривился. - Вы что, верите в этот бред? – возмутился Захарьин. - Вообще-то, - буркнул медбрат, - говорят складно, да и ран ни у кого нет, ни крови на одежде, только у вас. Кровь в одном месте, то есть не в квартире всё происходило, так что, да, - он замолчал под тяжёлым взглядом полицейского. Они приняли решение сворачиваться, фельдшер настояла на госпитализации или хотя бы поездке в травмпункт. Захарьин гнул своё. Полицейские пожали плечами, предложили ему накатать официальную жалобу, которую будут рассматривать (сто лет, Арс был уверен), извинились перед парнями за поздний визит и смылись. - Спасибо, - устало выдал Попов, смотря благодарно на Дениса. - Свои люди – сочтёмся, - он подмигнул. – Вы мне такую историю подкинули, завтра на работе все охуеют. Всё, ребят, я спать, вставать рано, - и ушёл к себе. Арсений закрыл дверь и присел на корточки, уткнувшись лбом в колени. Они молчали. Антон гладил его по волосам. Потом взял правую руку, освободил ладонь и целовал костяшки, поехал за льдом, пока Арс завис у двери. - Пошли спать, тебе завтра на работу, - прошептал Тоша. Арсений послушался. Он на ватных ногах прочапал в ванную, умылся, почистил зубы и ушёл в спальню, тут же рухнув камнем на кровать. Антон выключил везде свет, поставил будильник, всунул в оба мобильных зарядники, и, кряхтя, лёг сам. Попов повернулся, обхватил его, прижав к себе, сильно и тесно. Они дышали спокойно, наслаждаясь запахом друг друга, и молча, ментально, говорили друг другу о своей любви. Арсений был в этом уверен. - Спасибо, - еле слышно. – Ты не должен был. - Должен, - Арс улыбнулся. - Ты изменился, - Тоша потёрся носом о ворот футболки мужчины, - начал давать обещания. - И я все их сдержу, - Попов огладил светлые волосы. – Ты тоже поменялся. - Как? - Стал терпимее и сговорчивее, хотя всё такой же ворчливый. - Мы меняемся ради друг друга. - Это же хорошо? - Это правильно. Они улыбнулись. Так, обнявшись, уснули. Утром Антон отрапортовал, что Дмитрий Алексеевич теперь всё знает, и предполагает назначить операцию на конец октября, сразу после свадьбы Макара с Таней. Арсений удовлетворился ответом, сказав партнёру звонить маме и искать репетитора. Тот сообщил в обед, что дата операции согласована, репетитор найден и вечером будет первое занятие. И потом приписал, что он счастлив, и чуть не ссытся от восторга. Арс ничего не ответил, так как после обеда их собрали на экстренное совещание, темой которого стал ребрендинг. Попов выключился, думая, что его это уже не касается. В самом конце этого бессмысленного рассусоливания, Виктор Борисович сообщил, что Давыдов умер. Мужчина тут же голову поднял. Скупо и коротко он сказал, что фирма выкажет соболезнования семье, и хоть он уже бывший сотрудник, и фактически к ним никакого отношения не имеет, но дань памяти отдать нужно, и поэтому все желающие могут посетить похороны – это время будет считаться рабочим. Хмельницкий был хмур, он постоянно сморкался. Лена тоже выглядела не очень, даже макияж не спасал, выдавая с потрохами синяки под глазами. Арс держал охапку белых гвоздик, думая, что в некоторой степени виноват перед бывшим коллегой. Его сестра, женщина средних лет, некрасивая и болезненно полная, рыдала без остановки, но умудрялась благодарить каждого, кто приехал, звала на поминки. Арсений смотрел на гроб, осознавая, что всё, они больше не увидятся, как тот и предрекал. Он судорожно вспоминал их последний разговор, прокручивая в голове, пытался вырвать из контекста какой-то скрытый смысл, но не мог. Инна рядом утёрла глаза, обхватив Арсения за локоть, отдав ему свой букет. Тот молча взял, не возражая. Погода была неплохая, но серость уже давила плитой, давая понять, что приближаются холода. Какой-то мужик предложил им выпить водки. Хмельницкий взял, а Арс отказался – за рулём. Когда они возложили цветы, меланхолично наблюдали за тем, как могилу засыпают землёй, Попов предложил подвезти желающих до офиса, тех, кто на поминки не едет. Согласилась только Инна, так как у них работы было море. Лена уехала с Хмельницким пить, махнув рукой, опять утерев слёзы. Они с девушкой медленно побрели к выходу с кладбища. Могила Давыдова находилась далеко от парковки. - Я надеялась, что он выздоровеет. - Я тоже, - Арсений подхватил её за руку, так как она была на каблуках. - Помню, - девушка улыбнулась, - как он нам с Леной и Катей конфеты носил. - Ин, слушай, а ты помнишь корпоратив года три назад? – отчего-то припомнил Арс. – Я тогда напился сильно и уехал рано. - Конечно, помню, - с грустной улыбкой, - тебя Лена тогда так засосала, что все, кто видел, охренели. - Что? – Арс даже остановился, чуть не запнувшись. – Я этого не помню. - Само собой, - помощница погладила его по предплечью, - ты был так пьян, я удивлена, что на ногах стоял, и целовались вы в рамках конкурса. Мы и с тобой целовались. - Серьёзно? – Попов потёр лоб. – В бутылочку что ли играли? - Да нет, обмен любезностями между отделами, не помнишь? - Нет. - Ну и хорошо, - она улыбнулась. - Я был так плох? – неловко. - Очень хорош, и если бы у меня не было Ромы, я бы постаралась привлечь твоё внимание, - девушка ласково вновь погладила его. – Я же одно время была влюблена в тебя, а потом прошло. - Извини, - тихо. - Ты не виноват в том, что родился красивым, умным и обходительным, - она остановилась и высморкалась. – Прости, - с улыбкой. - Ничего, - они продолжили свой путь. - Ты когда пришёл, я же на побегушках была, и ты меня заметил, взял в отдел, когда тебя повысили, - девушка благодарно улыбнулась. – Я тогда тебя так хотела, фантазировала, что и ты меня вот-вот в туалете зажмёшь, а потом отпустило, как перемкнуло, но есть те, кто до сих пор хотят тебя и дышат неровно. - Наверное, я не обо всех знаю. - Далеко, - она вскинула бровь. – Но умная женщина видит, что тебе это не интересно. Арсений напрягся. - Что ты имеешь в виду? - Ты влюблён, наверное, или уже любишь. И ты занят, такое заметно, потому что в тебе есть уверенность и ноль сомнения, это значит, что ты счастлив в личной жизни. Я даже думала, что ты женат, и твоя жена настолько ослепительна красива, поэтому ты её прячешь, чтобы не отбили. Арсений хохотнул, почему-то представляя Антона на коляске в платье на конкурсе красоты, где сам Трамп вручает ему корону. Они дошли до машины, поэтому разговор прервался. - Ого, - Инна с её хрупкой комплекцией и ростом в сто шестьдесят сантиметров утопла в кресле, которое для себя настроил Тоша, - можно я подвинусь? Мне неудобно, - спросила та. - Конечно. - Ты что, великана возишь? – хохотнув, она наблюдала, как Арс зажал кнопку и кресло двигалось само вперёд. - Что-то типа того, - ответил мужчина уклончиво. - У тебя нет воды или жвачки? Я поплакала, и теперь в горле пересохло. - В бардачке, - бросил тот, выруливая с парковки. Девушка открыла бардачок, достав оттуда банку с жвачкой, которую Антон неизменно пополняет, потому что курит как паровоз, а потом запах табака зажёвывает; довеском - тюбик любриканта. - Арсений Сергеевич, а вы умеете удивлять, - выдала та поражённо с улыбкой, подвигав бровями. - Экспериментируем, но редко. После того, как они умудрились трахнуться в машине, Антон заказал ящик смазки, распихав её по всем щелям и закуткам, где их могла бы настигнуть страсть, поэтому у Арса в машине теперь всегда хранился флакон, салфетки и сменная одежда с полотенцем в багажнике. Инна повертела флакон в руках, ничего не сказав, и включила радио. Вернувшись домой, Арс стянул ботинки и сказал: - Я дома. Но ему никто не ответил. Тот застыл, понимая, что оказался в страшном сне: все двери были открыты, Антон не тусовался в ванной или за компьютером в кабинете. Его просто не было. Как угорелый Арсений проверил полки и шкафы на наличие вещей Шастуна, успокоившись, что тот не удрал от него, пока тот работал. Он набрал его номер, но тот не отвечал. К горлу подкатывала паника. Арсений уже хотел вновь начать терроризировать мобильный, как наткнулся на записку, которая спокойно лежала на кухонном столе. «Я у Д. А., срочные анализы. Надеюсь, ты это не читаешь, потому что я вернулся раньше тебя и успел выкинуть записку. Если я не успел, то ужин в холодильнике, а не отвечаю, потому что телефонами пользоваться нельзя - облучение, радиация. Вернусь Халком. За мной ехать не надо, я с Шеминовым, мне его Армян подогнал, так что взыскивай с него. Не голодай и не нервничай. Люблю. Твой я». Попов расплылся в улыбке. Всего несколько строк, а какой мощный эффект произвели. Он бережно сложил записку и убрал в своё портмоне. Пусть останется. Мужчина включил телевизор и принялся разогревать себе ужин. Антон со Стасом приехали после девяти. Арсений почему-то был взволнован. - Привет, - обратился он к другу, коротко обнимая его. – Проходи. - Не, спасибо, я домой, мои заждались. - Спасибо огромное, что выручил, - отозвался вяло Антон, которого вкатили в квартиру, - и извини, что так получилось. - Всё нормально, мне не сложно. - Может, на чай хоть останешься? – сделал последнюю попытку Арс. - Нет, правда, в другой раз, - Стас улыбнулся и закрыл за собой дверь. - Эй, ты как? – Арсений поцеловал парня в шрам. - Устал. Из меня, наверное, литров десять крови выкачали, всего иголками обкололи и рентгенов сделали хер знает сколько. - Что Дмитрий Алексеевич сказал? - Что времени мало и чтобы я не ныл, - он скривился. – Ему легко говорить, у него колени целы, его резать не будут, как бычка на убой. - Ну не расстраивайся, отдохнёшь, - сюсюкал весело Арс, - я тебя сейчас уложу, хочешь, отсосать могу? - Не, - он махнул рукой, - потом. Тебе Егор ответил? - Ответил, паспорт твой готов будет вовремя. - Ну шик тогда, - Шаст ухмыльнулся. – Поцелуй, а? Скучал по тебе дико. Арсений склонился и легко поцеловал партнёра. - Забыл спросить, - Антон с улыбкой смотрел, как с него снимают кроссовки, - как похороны? - Я не плакал, но хотелось. - Понимаю. Жаль Давыдова, я его лично не знал, но Хмельницкий про него много говорил, как и ребята в отделе. - Он был профи, не отнять. Давай я тебя в кровать отнесу. - Ванна. - Да пофиг, - Арсений фыркнул, - ты сейчас как разваренный лук – жижа. - Убедил, - Тоша вытянул руки. – Неси меня, принц, в свой замок, - дурашливо. Попов уложил парня, раздев его, поставив телефон на зарядку. Он убрался чуть, сам умылся и после лёг, думая о похоронах. Какая-то упущенная мысль сверлила его затылок, но он не мог ни вспомнить, ни догнать – что же это. Глупо, конечно, загоняться по пустякам, но почему-то Арс считал, что это важно. Антон занимался английским по пять часов в день с перерывами, он делал всё, что нужно для переезда: ушёл на удалёнку, хоть Хмельницкий его чуть не вздёрнул, но услышав про операцию, смягчился; собирал вещи, что-то отдал Татьяне с Сергеем, когда те приезжали в отсутствие Арсения, кое-как примерил костюм на свадьбу, в день, когда Оксану распёрло и она ждать больше не могла, чтобы они приехали к ней. Это из серии «Гора к Магомеду…». Арс же занимался своим последним проектом. Он дал себе зарубу, что доведёт его до конца и отдаст в надёжные руки. Фюг не звонил, но Попов знал, что тот не забыл о них, поэтому фокус был на сборы и решение по квартире. Независимый оценщик приезжал как раз в тот день, когда родители были в гостях. Он оценил квартиру почти в такую же сумму, что и хозяева год назад. Свалившейся проблемой стало неожиданное решение Александра со Светланой: они хотели два миллиона задатка, и два года ежемесячных выплат. - Мы не потянем, - с опаской сказал Тоша. - Да, у меня сейчас нет столько денег. Я уже отложил тебе на операцию. Не хватит. - Давай откажемся от этой идеи, - Шаст гладил его по руке. – Ну зачем покупать квартиру? Не найдём что ли потом? - Хорошая, она мне нравится, - Арсений грустно улыбнулся. – Я привык к ней даже больше, чем к предыдущей, а там прожил годы. Да и потом, - он хмыкнул, - это наш дом, разве я один это чувствую? - Нет, - печально, - я тоже так думаю, но у нас нет столько денег и не будет в ближайшее время. - Только если я не продам БМВ. - Да ты ёбу дал?! – возмущённо. – Не смей! Я не разрешаю! Этот праведный гнев так умилил Арсения, что он не удержался и поцеловал Антона, губы которого хранили вкус недавно выпитого апельсинового сока и сигарет. Да, малышка служила ему верой и правдой, была дорога в обслуживании, но полностью стоила своих трат. Арс прикинул, что если продать машину и всё вложить в квартиру, то ежемесячные платежи не будут так сильно напрягать. А авто... в Питере же есть каршеринг. - Если бы... - Нельзя! – Антон укусил его за нос. – И думать забудь! - Ну она тогда просто стоять будет, гнить, зачем? - Отдадим нуждающимся, Царю, к примеру. Он давно на неё слюнями капает, а сам к Ваде на тачке не поедет – долго. Если ты ему предложишь годичную аренду, он на колени упадёт и отсосёт тебе благодарно. - Не надо, мне твоего рта вполне достаточно. - Я образно, - Антон вздохнул. – Не продавай, - ласково, - не нужно, просто мы взвесим всё и... - Можно попросить. - Потом отдавать, - Антон сморщил нос, - а чем? Мы твою зарплату почти всю рассчитали, на мои доходы полагаться не стоит, - Тоха замялся. – Кстати, я хотел сказать, но как-то... - Что? - Да это бред, - он махнул рукой, - но ребята мне давно трут в уши, чтобы я свой канал создал, ещё когда у нас с тобой только начиналось, мол, о жизни гея-инвалида, а тут, с переездом, типа контент крутой, потому что я собираюсь лечь под нож и восстанавливаться, - пауза. - Это не серьёзно, - поправил Шаст сам себя. - Почему? – Арс склонил голову и понял, что копирует любимого, как мартышка. – Ты инвалид, который переехал ради другого, а я звезда во всех смыслах. Мне кажется, это круто, потому что у тебя и так инсту разрывает, почему бы и не попробовать? - Ты сейчас не шутишь? – с опаской. - Нет, дерзай, я поддержу, куплю тебе всё, что нужно, и если надо, то сам сниматься буду. - А как же знакомые? На работе? Вдруг узнают? – неуверенно. - Плевать, - Арсений улыбнулся. – Мы собираемся уезжать, сейчас только это важно, а там, в Европе, нам никто не указ. Захотим – лизаться будем на каждой остановке. Антон заливисто засмеялся, а потом поник. - Что делать с хатой? – он посмотрел вокруг. – Я буду рыдать, если придётся прощаться. - Я, наверное, тоже. Давай так, - Арс выдохнул. – Я попрошу отца дать мне миллион, если согласится, то БМВ продавать не буду. Папа не жадный, проценты мне считать не будет. Я всё объясню, и если всё будет хорошо, то мы найдём кого-нибудь сюда жить, чтобы хоть часть денег отбивать. - Хорошо бы, - Антон причмокнул губами. – И ещё, - он улыбнулся, - что мы подарим Макаровым? - Тош, ну в самом деле, ты меня уже задрал! – возмутился мужчина. – Неймётся, так выбери подарок за нас двоих, а коль фантазии нет, то просто купим красивый конверт и сунем деньги – всяко не лишние. Шастун надулся, но промолчал. Он взял мобильный и открыл чат с Журавлём, видимо, решил пожаловаться, что его партнёр – писька. Арсений хмыкнул, урвал быстрый поцелуй и ушёл мыться. - Да ты охуел, Попов! – взбешённо. – Как ты вообще посмел это дерьмо за моей спиной провернуть?! Какого чёрта я узнаю, что один из лучших сотрудников моей фирмы, которого я холил и лелеял, как сына родного, за бугор намылился?! И не от него!!! – у Виктора Борисовича вот-вот готов был лопнуть глаз. – Этот фриц что тебе пообещал? Говори цену! - Виктор Борисович, - мягко. - Ты говори, что этот прощелыга напел тебе. Да ты припрёшься туда, а они налоги тебе такие забубенят, что всю жизнь будешь рис по акции покупать, я-то знаю о чём говорю! Арсений не удержался и фыркнул. Он не ожидал такой реакции. Босс, обычно всегда учтивый и спокойный, при нём чуть ли не впервые матерился открыто, орал в голосину и краснел от лба до живота, хоть того Арс из-за рубашки не видел, но был уверен. Он остолбенел от такого поведения, но просёк, что начальник рвёт и мечет, потому что что-то там себе напридумывал: заговор, предательство. Чушь какая. - Я не могу разглашать. - Сколько ты хочешь? – спокойнее. – Какие условия он тебе предложил, что ты как девка продажная повёлся? – злость сквозила из него, как яд. - Это не имеет значения, - Арсений улыбнулся устало. – Вы вызвали меня, чтобы решить вопрос: перевод или увольнение. Я приму любое ваше решение. - Плевать тебе вдруг резко стало? - Ждать устал. - Чего? – тот не понял. - Пока Вы заметите, как я на стену ради проектов лезу, как надрываюсь. - Недооценённым себя считаешь? – он хмыкнул. - Что-то вроде того. Повышения хотел, давно, а когда понял, что так и останусь где-то в средниках, решил по другому пути идти. - Никогда педик не станет моим замом, - резко. Из Арсения будто весь дух выбили. Он ошарашенно открыл рот, как рыба, и смотрел, не веря. Начальник злорадствовал. - Давно знаете? - Часа два, - тот цокнул. – До этого просто что-то останавливало тебя пропихивать, что-то не давало покоя, смущало, а сейчас-то я понял, что правильно поступил, что не торопился тебя повышать. - Ну, - Арс старался не злиться и не выдавать своей растерянности и разочарования, - каждый из нас остался при своём мнении, - он встал, не смотря на собеседника. Внутри всё бомбило – было дико обидно хрен знает почему: то ли от того, что он зря старался эти годы, или потому что шеф мразью не толерантной оказался. - Я напишу по собственному желанию, добью заказ Лонны и уйду. Арсений обернулся и пошёл к двери. - Ты не понял, - подал голос тот, - я не отпущу тебя. - В смысле? - он обернулся. - Говори свою цену, я этому фашисту тебя ни за что не отдам, - он всё ещё раздувал ноздри. – Мне омерзительно думать, что ты говномес, но голова у тебя работает, и я хочу, чтобы эта голова осталась при мне, поэтому, о месте зама забудь, максимум – начальник отдела, но цену себе уже сейчас взвинтить можешь – я подумаю. Арс скривился. - Я шлюха, что ли, по-вашему? – не выдержал и тоже перешёл грань – начал фамильярничать. – Думаете, он купил меня? Или что? - Ничего я не думаю, - тот отмахнулся. – Мне хватает понимания, что ты там за моей спиной интриги плёл: поехал в командировку за мой счёт, а сам чужую жопу из-за собственной выгоды вылизывал. Лицемер! Попов скрипнул зубами. Он подошёл вновь к столу начальника, упёр руки в дубовую столешницу и очень недобро на него посмотрел. - Не стоит делать поспешных выводов, и даже если я педик, как Вы сказали, то не каждую первую задницу вылизываю – ваша же сухая, как Ленин в мавзолее, - Арс выгнул бровь. – Хотите, чтобы я остался, даже после этого разговора? Осознаёте последствия? - Говори свою цену, - сквозь зубы. Арсений выпрямился и позволил себе впервые в жизни посмотреть надменно на босса. Последний раз он так смотрел на Рому, который отсасывал ему в ночь после дня рождения. Полный пренебрежения и лёгкой брезгливости взгляд. - Условия мои будут такие: заказы я выбираю сам, собираю команду сам, увольняю сам, если надо. - Хорошо, - со скрипом. - Хочу пятьсот тысяч в месяц плюс тринадцатая зарплата, «золотой парашют» должен быть прописан в договоре. - Что? – Виктор Борисович подскочил. – Ты хоть понимаешь, о чём просишь? - Считать я умею, не переживайте, - спокойно. – Если бюджет фирмы не позволяет платить начальнику отдела такую сумму, то отщипните от своей зарплаты немного, раз я Вам так сильно нужен. А если нет, то подписывайте увольнение. Арсений бесцеремонно подошёл к принтеру, который почти не использовался в этом кабинете, достал чистый лист и сел за стол, за минуту настрочив заявление на увольнение по собственному желанию, поставив последний рабочий день в октябре, прикинув в уме. Сфотографировал на всякий случай, если вдруг шефу моча в голову ударит и он порвёт бумагу. Всё это время Виктор Борисович за ним шокировано наблюдал, не веря, что тот серьёзен и так решителен. Попов грустно улыбнулся: все его успехи здесь оказались кроме него никому не нужны – ирония. - Не смей уходить, - как будто с ноткой страха. - Меня деньги не волнуют, - Арс встал, держа заявление, - как Вы этого не поняли? Я готов был в лепёшку разбиться, чтобы доказать свою компетентность и профпригодность, как пёс тёрся о вашу щиколотку, ожидая похвалы и поощрения, а оказалось, что всё это пустое. Педиком меня назвали, - он поджал губы, - с чего-то решили, что я интриги за спиной плёл. Мне всё это не нужно, я не такой, это херня не для меня – я не иду по головам, я лишь хотел самоутвердиться в работе, стать частью компании, быть нужным и получать отдачу, а сейчас – не хочу, потому что Вы с вашим отношением этого просто недостойны. - Я не могу дать тебе полмиллиона в месяц. Триста тысяч, оставайся. - Нет, - Попов качнул головой. - Триста пятьдесят, тринадцатая зарплата и полный «парашют». - Нет. - Фюг предложил тебе больше? - Какая разница, дело ведь не в нём?! – Арсений потёр переносицу – начало стучать в виске. – Я же сказал, что деньги волнуют меня в меньшей степени. - Ты думаешь, - язвительно, - что он оставит тебя там? Русского? Предложит повышение? Да ты там будешь никем, и звать тебя никак! - Я ни на что не надеюсь, но он, в отличие от Вас, спросил, что мне нужно, услышал меня, и готов это дать. Собеседник нахмурился. Он скис, уже не орал, и крылья носа не ходили от дыхания, как бешенные перепёлки. Виктор Борисович откинулся на спинку кресла и смотрел на лист бумаги в руках Арсения. - Я не подпишу. - Права не имеете, - Попов выпрямился. – Иначе я в суд подам. - Какой же ты… - мужчина скривился, будто тонну лимонов с кожурой сожрал, - скользкий. - Это Вы мнительный, - прыснул Арс. – Считаю, что разговор себя исчерпал: полмиллиона или увольнение, - он потряс листом, - это я у Лены на согласование оставлю, если что. Он развернулся и вышел из кабинета. Лена стояла у двери, будто только встала или наоборот отскочила. Она смотрела на Арсения с такой лютой ненавистью, что страшно стало. Наверное, такой взгляд имеют бабули, которые котят топят. Попов положил заявление на её стол и тут его стукнул дежавю: он точно так же стоял рядом с этим столом и недоумевал, где его письмо от Фюга. И внезапно в памяти всплыли слова Давыдова про ревнивых женщин. - Это ты, - тихо. – Всё это время... это была ты! Он повернулся и посмотрел на красивое лицо. Злость Лену старила, делала уродливой. От её обаяния не осталось и следа. Она сжимала кулаки и зубы. Значит, подслушивала – всё знает. Внутри закипела злость, сменив усталость. Арс смотрел на неё и думал, что готов впервые ударить женщину. - Каким же ты был слепым! – с огорчением и раздражением. – Бегал за ним, - кивнула она в сторону кабинета босса, - а я за тобой. Вот ведь ирония, да? - Ты ему сказала? – вопрос риторический, оба поняли, что Арсений имел в виду. - Я, - она кивнула. – Видела тебя с тем низким. Не поверила, думала, что между нами химия, и не можешь ты мужика вместо меня выбрать, а потом убедилась, когда Шастун появился. Ты не альтруистичный сосед, который инвалида подвозит до работы каждый день, ты его ебёшь, хотя мне непонятно как, - она искривилась. – Он же неполноценный, но не мне судить. - Надо было сразу сказать, - Арс отступил на шаг, чтобы не заехать по её милому лицу. - Мстить тебе было приятно. - Удовлетворена сейчас? – он бросил взгляд на своё заявление. - Нет. Я стремилась тебя удержать здесь, - она смутилась впервые за время их разговора, губу закусила. – Знала, что ты задумал, слышала разговор, ты порой не замечаешь никого вокруг, а на парковке чуть не орёшь. Мне думалось, что лучше любить голубого и манипулировать, чем отомстить так просто и быстро, а потом отпустить. Я бы издевалась над тобой годами, поверь. - Сучка, - спокойно ответил Попов. - Не скрываю, - она сделала шаг навстречу, изменившись в лице – появилась печаль. - Ты же знала, что ничего у нас не будет, тогда зачем? - Нравилось, - пожала плечами. - Ты бы была новым Гитлером, никак не меньше, - Арсений отстранил её от себя, понимая, что дышит тяжело и пытается держать себя в руках. – Ну, теперь у тебя осталось очень мало времени на то, чтобы вставлять мне палки в колёса. Хорошо, что твои лапы не протянулись к Антону, а то я не знаю, что бы сделал. - Мне на него плевать, - она фыркнула. – Он не достоин моего внимания и фантазии. - А я достоин? – Попов фыркнул. – Польщён. В фильмах в этот момент пролетают кадры из прошлого: как она смотрела косо, как выглядывала из-за угла, подслушивала... но в жизни было не так. Голова Арса была пустая, разбитая. Эти два разговора так вымотали его, что он просто тяжело вздохнул и ушёл, не желая больше разглагольствовать. Все слова сказаны, а добавлять оскорбления или что-то ещё – просто энергию тратить. Мужчина поднялся к себе, собрал вещи, сказал Инне, что вернётся только завтра, поехал домой. Антон занимался английским и не понял, что бойфренд вернулся. Арсений упал на кровать, замотался в плед и даже акулу обнял – как ему было погано. Он задремал, а проснулся, улыбнувшись: Тоша лежал рядом и играл в какую-то игру на мобильном, на фоне работал телевизор, он слушал сериал. Протянув руку, Арс коснулся его чёлки. Тот встрепенулся, отложил телефон и улыбнулся в ответ. Хотел что-то спросить, но мужчина остановил его, потянул на себя, поцеловал. Тоха завис над ним, позволяя ласку, а потом начал блуждать ладонями по телу партнёра. Всё дошло до минета. Арс кончил, гладя парня по голове, отпуская этот тяжёлый день. В жопу всё и всех.