Голуби

      В чат вошёл «АрсенийВеликолепный»       Меняй: (сердце)       Суфлёр: ты же знаешь, что я вас всех люблю.       Царь: о, Арс зашёл.       Skittles: (сердце)       Плюсую, Эм.       АрсенийВеликолепный, кто явился (сердце)       AnusDominus: и я!       Арсюшка-плюшка, привет!       АрсенийВеликолепный: Привет! Суфлёр, мы не знакомы, привет (смайлик)       Skittles: Реально не знакомы?       В смысле?       Король_вечеринок: привет, Арс.       Суфлёр, ты же знаешь, что ты самый лучший, самый красивый и вообще…       Меняй: Не, Тох, они не знакомы.       АрсенийВеликолепный: Так, у меня появились вопросы.       Skittles: Не ревнуй, милый.       Суфлёр, мы поддержим, и финансово, если надо.       Царь: плюс       Суфлёр: ребзя, спасибо за поддержку, я знаю, что не успеваю везде, где хотел бы, но вы должны знать, что я с вами и чуть что – сразу же отвечу.       Арсений, привет, я наслышан о тебе, ты очень красивый и сильный человек, я не видел тебя лично и, увы, не знаком, но знаю, что могу тебя поблагодарить за то, что ты стал лицом нашего сообщества, очень красивым лицом!, и ты даже не представляешь, как много значишь для голубей. я не уверен, что эти сухари хоть один раз упомянули, что когда ты стал лицом сообщества, то приток пользователей увеличился, думаю, ты заметил по количеству подписчиков в своём инстаграм – я в их числе, и, конечно же, финансирование умножилось – привет царю – поэтому я тебя благодарю за это, за твою персону, за красивые фотографии и желание с ними делиться. не представляю, сколько мужчин на тебя дрочило, но полагаю, что много.       AnusDominus: Корь, он и так почти зазнавшийся, и тут ты...       Царь: я выпал       АрсенийВеликолепный: Ого, я даже не знаю, что сказать-написать.       Skittles: Арс, пригласи Корнея в гости, он твой самый преданный фанат, ну, после меня, разумеется.       Меняй: Вот и вскрылось.       Суфлёр: ну парни, ну я ж от чистого сердца.       АрсенийВеликолепный: А почему я ТОЛЬКО СЕЙЧАС об этом узнаю?       У меня есть самый преданный фанат? Я думал, это Рома, а оказалось, что нет? А фангруппа? Что-то ещё?       Царь: сразу видно, что человек особо по сообществу не ползает и в разделы не заглядывает.       Суфлёр: я не хотел навязываться, а не сталкивались мы в чате, потому что я в июне вернулся из Канады, работал там почти три года.       Skittles: Я серьёзно, вообще-то!       Король_вечеринок: Тош, ты это, не настаивай так, ахахах       AnusDominus: Женька, я ржу, нихрена ты паникёр...       Меняй: А-ха-ха, ппц       АрсенийВеликолепный: Да о чём вы?       Skittles: Корь, бери билет в Питер, приезжай, он поплывёт.       Суфлёр: мне как-то неудобно.       Царь: Тоха у нас рисковый парень.       АрсенийВеликолепный: Да что происходит?       Skittles: Арс, у тебя же в субботу нет дел?       Корь, бери билет на субботу, я тебе его номер телефона скину.       Меняй: Я икать начал.       AnusDominus: и ведущий нашего шоу - Тоша Гузеев, знакомьтесь!       Король_вечеринок: ахаха сука Моть в точку!       АрсенийВеликолепный: Так, мне кто-нибудь объяснит, что происходит вообще?       Царь: да ты сам узнаешь всё, Арс.       Чат покинул «АрсенийВеликолепный» В субботу в районе одиннадцати утра в домофон позвонили. Арсений отвлёкся от кофе, резко повернув голову. Под мозжечком начало свербеть: нехорошее предчувствие. Арсений встал, поправив трусы, которые вот-вот грозились свалиться с задницы, и поднял трубку. - Да. - Доброе утро, - раздался бодрый, приятный голос. – Арсений, я к Вам. - А Вы, собственно, кто? – мужчина почесал бровь. - Корней, который Суфлёр. Попов так сильно закатил глаза, отчего весь организм вмиг напрягся. - Побудь внизу, я спущусь минут через пять. - Хорошо, - радостно. По дороге в спальню Арс написал смс Антону: «Приедешь и отхватишь!». Тот ответил через минуту смайликом с высунутым языком. Пришлось спешно одеваться. Почему-то в голове всплыло, что внизу стоит его поклонник, поэтому надо было бы произвести впечатление, а с другой стороны, его застали врасплох, поэтому и хрен с ним. Спешно собравшись, взяв очки, ключи от машины на всякий случай и портмоне, Арсений спустился вниз. Юноша смотрел на двор, примостившись к ограде детской площадки, а потом обернулся, увидел мужчину и сразу же заулыбался. Он был не слишком высоким, улыбчивым и, увы, очень симпатичным. Выпрямившись, сглотнул – явно волновался. В руках у него был букет, но не из цветов, и сперва Арс не понял, что это, но когда подошёл ближе, у него чуть рот не отвалился: вместо цветов из бумаги торчали искусственные нарциссы и фотографии на держателях, его фотографии, из фотосетов и Инстаграма. Попов снял очки и вылупился на это великолепие. - Это Вам, - юноша вновь сглотнул и протянул букет. Арсений растерялся, кивнул, принял букет и продолжил его изучать. Снимков было штук тридцать, не меньше. Самые разные: но на всех он был хорош, этого не отнять. - Благодарю, - выжал из себя мужчина и улыбнулся. - Антон подтвердил мою догадку, что Вы нарцисс, - парень улыбнулся шире, сцепив руки в замок. Арс ухмыльнулся. - Он за это поплатится, - фыркнул тот. – Ну что, поехали завтракать? – простодушно спросил мужчина и махнул в сторону своей машины. - Я... – Корней замялся. – Не знаю, я не хочу Вас... - Во-первых, давай на «ты», а во-вторых, как я понял, ты не местный. Блондин кивнул. - Я из Московской области. - Так вот, поехали завтракать, раз ты в Питере. Ты билет обратно брал? - Да, на пятичасовой Сапсан. - Ну и отлично! – он улыбнулся, надев очки. – За такой подарок я обязан как минимум угостить тебя кофе. Корней очень солнечно улыбнулся, не как Антон, но очень-очень похоже. Вообще, он производил впечатление адекватного человека, скромного, не дурака. И эта скромность подкупала больше всего. Арсений аккуратно положил букет на заднее сиденье и сам сел на водительское. Юноша поставил свой рюкзак в ноги, сел, пристегнулся и молчал. Попов думал, что его завалят вопросами, комплиментами, но нет. - Может, тебе что-то интересно узнать про меня? – Попов выехал из двора. – А то молчим, странно. - Я не хочу докучать, мне уже приятно находиться в твоём обществе. - Ну тогда расскажи про себя, почему мы до этого ни разу не пересекались? - Я работал в Канаде по обмену, заходил в Голубятню только по вечерам, а у нас разница десять часов – ни туда, ни сюда. - А где был? - Город Эдмонтон, это недалеко от Калгари. - А, ближе к Тихому океану. - Да. - А в Америке был? - Один раз довелось, в Чикаго, но из-за работы я больше видел четыре стены в офисе, в съёмной квартире, ну и дорогу от пункта А до Б. - Ясно. А вернулся почему? - Контракт решил не продлевать, - он пожал плечами. – Я понял, что семейный человек, компанейский, а там мне было тоскливо. Конечно, были коллеги и даже друзья, одно время и бойфренд нашёлся, но всё не то, а потом когда мне захотели продлить контракт, условия поменялись, и я решил уехать. - Не жалеешь? - Бывает временами, но не могу сказать, что до зубного скрежета хочу вернуться. Нет, везде по-своему хорошо. Я по маме с папой скучал очень, по друзьям, а летать хотя бы раз в год не всегда финансы позволяли. - А чем ты занимаешься? - Я аналитик, типа неплохой. - В сфере ай-ти? - Да. - Тогда понятно, - Арс улыбнулся. – Если ты не против, поедем в центр, напротив финского консульства есть кафе, я люблю там завтракать, и уже очень давно там не бывал. Корней пожал плечами, сразу достав мобильный телефон, который надрывался. Он ответил на звонок. Разговор был довольно долгим, поэтому парень закончил, когда они уже начали парковаться. - Извини, это по работе. - Всё хорошо. Войдя, Арс сразу улыбнулся, и не сказать, что искренне. За кассой стоял один из его бородатых любовников. - Арсений Сергеевич, добрый день! – тот сразу же поплыл. – Давно к нам не заходили. - Жизнь меняется, Андрюша, я переехал, некогда. - Понимаю, - он кивнул и критично осмотрел его спутника. – Вам как обычно? - Да, - Арс кивнул и прошёл в дальний зал, где был свободен единственный столик у окна. – Мне тут нравится, кормят на убой и кофе приличный. - Я заметил, - Корней сощурился. – Расскажешь? – и бросил взгляд в проём. - Был период в жизни, когда я полностью осознал свою сексуальность, здраво расценил собственную внешность и стал нещадно и без зазрения совести этим пользоваться. Андрей попал под раздачу одним из последних. - Так ты блядствовал? – юноша округлил глаза, шепча. - Если это останется между нами, то расскажу. Тот усердно закивал. Пришёл официант, поставил чашку кофе перед Арсением и принял заказ у другого гостя. - Я не особо люблю об этом распространяться, но был период, когда я трахал всё подряд, без разбора, и не всегда по одному. Корней свистнул: - Вау, и почему я не сомневался, - он улыбнулся, подперев подбородок кулаком. - Это была пара лет моей жизни, максимальный угар. И да, если ты об этом в Голубятне сболтнёшь, я тебя найду и скину в реку уже холодным. - Понял, - он кивнул. – Антон знает? - Он догадывается, но, видимо, вопросы боится задавать, да сейчас это и не важно. Как-то спросил, был ли у меня секс втроём, я врать не стал, а он выводы сделал молча. - Круто, - Корней отвлёкся, потому что мужчине принесли завтрак, и поставили перед юношей стакан кофе, заверив, что его блюдо будет готово минуты через три. – И этот Андрей на тебя криво дышит? - Не надоедает, только когда я сюда прихожу, сталкиваемся время от времени. Он проявляет максимальный такт, но если присмотреться, то можно понять, что что-то не чисто. - Типа в глазах у него всплывает сцена, где он на пенисе твоём скакал? Арс угукнул. - А они, ну, те, не пишут тебе, не звонят? - Никто моего номера не знает, а те, кому я давал, не дозвонятся, потому что я его давно сменил, как только с похождениями закончил. - Зато опыт, - философски изрёк тот. Официант принёс ему завтрак, Попов заказал ещё чашку кофе. Ели молча, только перекидывались короткими и редкими комментариями. Арсений, когда почти вылизал тарелку, добавил пару ремарок, не забыв вновь упомянуть, что всё это было давным-давно. Корней поинтересовался про секс втроём. Попов пожал плечами, выдав, ну было и было, и то не «вау» и не «экстаз». Юноша заказал себе десерт. Разговорились про «Голубятню», как Корней туда пришёл, что Арсений невнимательный и не знает, что тот является вместе с Тошей ответственным за несколько разделов, в том числе и про самого Арса. Сообщество помогло ему, как впрочем и многим, в трудный момент – в период острого одиночества. Он встречался с «голубями» из Москвы, конечно же, видел Царя, так как тот устраивал официальную встречу ещё до того, как Корней улетел в Канаду. Арсений припомнил на Тошином панно открытку из Канады, вроде бы из Торонто – его озарила догадка. Юноша расплылся в улыбке, кивнув, сказал, что он только прилетел из России и тут же в аэропорту отправил другу открытку. Корней достал свой телефон и показал несколько фото: встреча с Царём и Вадиком в Москве, на какой-то вечеринке, селфи с экрана ноута у Антона дома ещё в Воронеже (явно несколько лет назад, так как оба выглядели, как подростки), и самое интересное селфи было с Мокием. Арсений даже рот открыл. - Я через Амстердам один раз летал, у меня Шенген был, и мы договорились, что он приедет в аэропорт. И прикинь, примчался из своей деревни, отец его привёз, но я его не видел, так как он в машине остался. Мы посидели чуть больше часа, обнялись, подарками обменялись – это под Рождество было, - и пару фото сделали. - Какой же он... кукольный, что ли. - Очень миниатюрный, тебе по пупок будет, - Корней засмеялся. - Верю. Здорово, слушай. Я предлагал Антону пригласить его в Питер, я бы официальное приглашение сделал, но что-то они там не решат никак. - Эм же учится, а все отпуска у него распланированы – европейцы, - Корней вновь пожал плечами. Они доели, допили свои напитки и пошли расплачиваться. Андрей задал вопросов десять о том, как поживает Арсений, про дела его и бла-бла-бла. Попов оставил пятьсот рублей чаевых и молча смылся. - Щедро, - юноша поправил рюкзак, идя к машине. - Вообще, я скряга, но это была плата за молчание. Они поехали в центр, чтобы просто пройтись, так как оба любили пешие прогулки. Погода была солнечная, хорошая. Корней попросил приятеля зайти в книжный, потом в магазин сувениров и просто купить лимонад и посидеть где-нибудь в красивом месте. Они сделали всё, болтая обо всём на свете. На них обращали внимание, наверное, потому, что никто из обоих не уступал другому во внешности. Корней был блондином с хипстерской причёской, в тёртых джинсах, ублюдочной майке (это, видимо, в «Голубятне» зараза ходит, так как стоит Арсению вспомнить тошины футболки – аж передёргивает) и фланелевой рубашке со странным принтом. Мужчина подумал, что они смотрятся вместе. Мысли были дурные, само собой. Корней немного развеселился, его скромность отошла на второй план. Они сделали несколько совместных снимков, где неизменно улыбались. В параллельной вселенной другой Арсений уже тащил бы этого парня к своему автомобилю и там разложил бы его на заднем сиденье, или волоком тянул в квартиру, где приковал к кровати и трахал, пока член не воспалится. Но в этой вселенной они просто гуляли и болтали, Арсений улыбался, слыша комплименты о себе, и ни о каких потрахушках не думал, хотя член его, разумеется, реагировал, он ведь не святой. Пора было закругляться, чтобы успеть на поезд. Попов предложил довезти парня. Уже сидя в автомобиле на парковке вокзала, Корней соловьём разразился: ах как ему этот день понравился, и какой же Арсений всё-таки распрекрасный. В совершенно дрянную голову мужчины пришла мысль, а почему бы не поблагодарить этого милаху и за слова, и за букет, но по-своему? - Как ты смотришь на то... если я тебя поцелую? - Что? – он опешил. - Поцелую. Юноша сглотнул и глаза вытаращил. Арс подался к нему, легонько коснулся сухих губ, ничего не предпринимая. Парень шумно задышал носом, но поддался и чуть разомкнул губы. Попов обхватил своими его верхнюю, а потом уже в ход пошёл язык. Корней положил на щеку водителя ладонь, не сопротивляясь. Они целовались недолго, но упоённо, Арсению нравилось, а потом он резко отстранился, поправил светлую чёлку и чмокнул парня в лоб. - Иди, опоздаешь. Тот был дезориентированный, румяный, наверное, уже готовый ноги раздвинуть. Милый, красивый юноша, очаровательный очень. Он кивнул, сглотнул, глаза прятал. Взял рюкзак и выскочил из машины, но дверью не хлопнул. - Это не будет тайной, - Арсений улыбался. – Антон всё узнает, не переживай. - Я не переживаю, - тот стоял в пол-оборота. – Ты чудесный, и ему повезло, но я думаю, что тебе повезло с ним намного больше. Арс выгнул бровь. Корней облизал губы, почесал нос и повернулся к мужчине, смотря с мягкой улыбкой. - Ты действительно нарцисс, я бы не смог, - он махнул рукой на прощание, закрыл дверь и ушёл к путям.       Арс: Когда ты вернёшься, то я выпорю тебя до синяков на заднице, богом клянусь!       Антон: Ого, тебе он так понравился?       Ты возбудился, что ли?       Что случилось?       Арс: Просто знай, что ты получишь!       Антон: Я не сомневался (смайлик)       Он очень хорошенький, правда?       Арс: Ты назло, что ли?       Антон: Нет же, я хотел, чтобы вы познакомились.       Так что случилось?       Арс: Я поцеловал его на прощание. По-взрослому, с языками.       Антон: Херня, прощаю.       Член ты в него не засунул?       Арс: Ох, как тебе не поздоровится!!!       Антон: Я тоже скучаю! Арсений улыбался, отчего-то подумав, выруливая с парковки, что Антон прикидывал данный исход: Корней мужчине очень понравится, поэтому он, пиявка, подстроил эту встречу. И поцелуй простил, потому что знал, что такое может быть. Доверие – ему, наверное, больше ничего не нужно в отношениях. Только этот партнёр и его понимание, лёгкость. Они знали друг друга по-настоящему, понимали, и даже за такие поступки не осуждали. И он не согласен с Корнеем: им обоим повезло в равной степени, что они есть друг у друга. Да, он нарцисс, но Антон - баран упрямый. И каждый из них может выводить другого или до трясучки бесить, но они стоят друг друга, и, вероятно, поэтому счастливы. Оксана насела на друга, пригласив его в гости, хвастаясь фотографиями с отпуска, и не упустила шанс пригласить Арса на новый фотосет. Он заметил, что временной отрезок довольно большой после предыдущего, а Суркова просто отмахнулась, сказав, что эта линия потребовала у неё большей инвестиции времени и сил. Попов кивнул, соглашаясь. А как иначе – она же сожрать с потрохами может... До приезда Антона с мамой всё было тихо и спокойно. Арс закупился, даже суп сварил, хоть и не был уверен в успехе, читая сообщения от Тоши, что их отвезли, они сели в поезд, на перроне продавали пирожки, мама отругала его, что он всё рвётся курить, а его прямо крутит без никотина. В день приезда партнёра Арсений взял себе выходной, он встал рано, решив посетить спортзал, хотя не всегда проявлял в нём потребность, загнался кофе и поехал на вокзал. Не упустив момент снять долгожданное возвращение на видео, чтобы потом выложить в Инстаграм, Арс открыл рот и несколько долгих секунд не мог его закрыть: Антон был загорелый, улыбчивый, как обычно, маша рукой, катясь по проходу купейного вагона на выход; и всё-таки сердце Попова замерло, так как в этот момент он понял, как сильно скучал, что хочет обнять парня и вдохнуть его запах. А ещё, что странно, чуть ли не впервые за всё время их общения и отношений, Арсений вдруг резко понял, что Тоша красивый. Он говорил ему это, да, но тогда он находил его симпатичным, миловидным, но не красавчиком... а сейчас… дух захватило. Может, тому виной была тоска и разлука, а может и загар, который юноше чертовски шёл. - Привет, - сказал Шаст, как только появился на перроне. Майя сзади катила чемодан, а проводник – второй. - Привет, - Арсений убрал телефон в карман и наклонился, обнимая парня, коротко целуя его в губы. – Как добрались? – спросил он, выпрямившись. - Хорошо, - ответила женщина, обнимая мужчину, - только сын мой, дурачок, чуть на перроне Мичуринск-Уральского не остался. Арсений вопросительно выгнул бровь. - Курил, - пожал тот плечами, - а полиция за жопу взяла, образно выражаясь. - Умоляла их не выписывать штраф и отпустить обратно в вагон, хорошие люди попались, пошли на поводу. - Ну а что? – беспечно спросил Тоха. – Я очень курить хотел, очень, тем более мы там полчаса стояли... - Дуралей, - выдал Арсений, улыбаясь. Они направились на вокзал, так как Майя решила в Питере не оставаться, а просто довезти сына и отдать в любящие руки партнёра, и взяла себе билет на поезд тремя часами позже. Они заехали в кафе, завтракая, обсуждая отдых. Антон говорил взахлёб, делясь эмоциями. Он почти каждый день выбирался из пансионата без мамы, они были заняты в разных местах. Майя познакомилась там с тётками и с ними тусовалась, а Тоша – с колясочниками. Кто-то там уже много лет живёт, кто-то тоже отдыхать приехал. По его словам было весело и интересно, но он, безусловно, скучал очень. Арсений в этот момент взял парня за руку и выразительно посмотрел в глаза. Женщина прыснула, сказав полушёпотом, но строго: - Мальчики! Люди! Они отцепились друг от друга, но улыбаться не перестали. Время до отправления поезда в Воронеж троица провела в кафе, а потом поехали провожать Майю. Она дала несколько наставлений, целуя каждого в обе щеки, обнимая крепко, обещая, что постарается приехать в ноябре, а если не дадут отгулы, то уже на новогодние каникулы. Оба закивали. Она взяла свой чемодан, махнула им рукой на прощание и скрылась в недрах вагона. Антон достал пачку сигарет, закуривая, пока Арсений катил его кресло и чемодан, приноровившись. Усадив Антона, который никак не хотел прощаться с сигаретой, мужчина убрал чемодан в багажник и сел за руль. - Наконец-то, - прошептал Антон и дёрнул воротник поло любовника резко. Он впился в губы Попова так жадно, что тот обалдел от прыти парня. Они целовались так голодно и ненасытно, что голова кругом шла от нехватки воздуха. Антон оставил воротник в покое, спустив руку к паху Арса, тут же начиная его нетерпеливо мять. Мужчина выдохнул, понимая, что возбуждается: ну а как иначе? - Тормозим, - прохрипел он, отстраняясь от Антона. Тот начал целовать линию челюсти мужчины, не успокаиваясь, уже сильно сжимая член сквозь плотную ткань джинсов. Арсений схватил его руку и поднял, перехватывая так, чтобы тот не продолжил свои манипуляции. - Я тебе подарок небольшой приготовил, - шепнул искушающе. – И я жду, когда ты сдержишь слово и трахнешь меня… или ты забыл? - Не забыл, - Попов облизался, - но мы на парковке вокзала, где туча людей и почасовая оплата. - Скупердяй, - нежно. – Домой, - Антон поднял голову, поцеловал уже спокойно любовника и сел ровно. – Быстрее! - А что за подарок? - Увидишь, - юноша опустил стекло и вновь закурил, - клянусь, обивку тебе не испорчу. Арсений был в таком хорошем настроении, что кивнул. Стояла идеальная погода, располагающая к прогулкам, но мужчина мог думать только о том, что у него из-за этой мелкой занозы в трусах пожар, а в мозгах – жижа. Всё, чего хотелось в данный момент, - это закрыться в четырёх стенах и выебать этого засранца до крика, чтобы неповадно было. Арсений закусил губу, решив, что надо сосредоточиться на дороге. Он спросил Антона про работу и заказы. Тот курил, отвечал вяло, и, наверное, тоже думал о продолжении банкета. Чемодан остался в машине, как и кресло. Арсений водрузил на себя ношу, вошёл в квартиру, скинул кеды с себя и пошёл в спальню. Бросив парня на кровать, начал раздеваться. - Надо в ванную... – неуверенно. - Не надо, - Арсений мотнул головой, расстёгивая ремень. – Салфетками обойдёмся. - Тащи их. Попов как послушный пёс кивнул, стянул с себя поло, бросив на комод, и ушёл за упаковкой влажных салфеток. Антон воевал со своими спортивными штанами, и когда Арс вернулся, тут же выдернул его из тряпки, отправляя её на пол. Он встал коленями на кровать, склонившись, целуя юношу. Тот подтянулся на поручне и отвечал. - Не копайся, - попросил Антон, как только они оторвались друг от друга, - я сейчас лопну. - Я быстрее, - мужчина ухмыльнулся, избавившись от всех шмоток на своём теле, оставшись голым, злобно смотря на единственные трусы, которые скрывали все прелести пацана. – Я их сейчас разорву к чёрту. - Рви, не жалко. Арсений выгнул бровь, а потом подумал, что почему и нет. Он уложил парня, раздвинув ему ноги, положив на плоский живот пачку салфеток, и потянул ткань боксеров в разные стороны. Сразу она не поддалась, но чуть больше усилий приложив, мужчина разорвал бельё. Он замер, видя, что кожа на паху и мошонке Антона чистая – ни одного волоска. Он посмотрел на смущенного Шаста. Тот облизнул губы и улыбнулся: - Сюрприз, нравится? Арсений схватил пачку салфеток, обтёр Тоше гениталии, вертя его на кровати, как душе вздумается, потом взял ещё одну салфетку, обернул ею два пальца и ввёл в анус: парень охнул. Уложив парня на живот, подложив под него обе подушки (акулу Антон не отдал), Арсений вытер ягодицы, которые были гладкими, без волосков, продолжая двигать пальцами внутри парня, через какое-то время сменил салфетку, убеждаясь, что «вымыл» партнёра чуть ли не дочиста, и, обхватив обе половинки, припал губами к анусу, слыша удивлённый вздох, а потом и тихий стон. Арсений не очень любил анилингус, но тут его накрыла дикая жажда доставить любовнику это удовольствие. Он вылизывал Тошу в Воронеже, но тогда они только притирались друг к другу, узнавали лучше, и это был порыв – импульс, тогда как сейчас - осознанное желание. Арс сжал ягодицу, ввинчивая язык глубже, а Антон начал дышать тяжелее, скуля на выдохе. Он напрягался, содрогался от каждого движения, но плыл – это было видно. Ему нравилось. - Боже, - пискнул он, поворачивая голову. – Арс... Попов неосознанно начал тереться пахом об одеяло, понимая, что его дико заводят и звуки, и действия. Он размашисто лизнул языком промежность юноши, отстраняясь, дотягиваясь до тумбочки, выуживая смазку. Свободной рукой Попов огладил чуть вспотевшую шею Антона, проведя пальцами до лопаток. Тот дышал со свистом. - Хорошо? - Да-а... – Тоша облизнулся, разомкнув веки, - но я хочу тебя в себе. Скорее! Мужчина улыбнулся, гладя поясницу и вновь спускаясь к ягодицам. Он выдавил гель себе на пальцы, пристроившись сзади, начав разминать мышцы. Антон шикнул, напрягшись, а потом расслабился. - А я кому говорил себя готовить? – назидательно. – Вот теперь потерпишь. - Ты себе это как представляешь? – бубнёж в подушку. – Мама спит рядом, а я раскорякой пальцы в себя сую? - Мог бы подарок Царя и Вадика взять. - Кстати, - Тоха встрепенулся. Арсений хлопнул его второй рукой по заднице, чтобы не дёргался. Шаст вздохнул, губу закусил и затих. - Вот так, - довольно сказал мужчина, гладя полупопие, - не рвись никуда, закончим, и тогда я её достану. - Хочешь на мне попробовать? – с придыханием. - А ты хотел бы в меня это сунуть? - Ну... Партнёр вновь хлопнул пацана по жопе. Тот охнул. Подмазав, Арсений добавил палец, склонился и принялся покусывать загорелую кожу. Антон чуть выгнулся, трогательно сдвинув лопатки, ухватившись за поручень, когда Арсений попробовал готовить его уже четырьмя пальцами. - Давай, - шепнул тот. - Подожди. - Надоело ждать, - скулёж, - я каждый день сидел на берегу и ждал. Ни подрочить, ни кончить. Давай... Арсений выпрямился, подмазал вновь, пройдясь ладонью по своему стволу, и подставил головку к анусу. Он чуть склонился над любовником, обхватив его ухо губами, и вошёл. Тоша шумно всхлипнул, уткнувшись лбом в свои руки, и застонал, призывая Арса к действию. Тот стал медленно двигаться, желая продлить удовольствие, наслаждаясь ласкающими его слух стонами, потея, напрягаясь, кусая губы, сам дыша заполошно. Арсений прикрыл глаза, ни о чём не думая, кайфуя от размеренного, долгожданного секса. Антон под ним подстёгивал его стенаниями, вскидывал руки, вертел головой нетерпеливо, приговаривая, что это потрясающе, великолепно, и как же он скучал по любимому. Арс выпрямился, остановившись, открыл глаза, смотря на спину парня, на его поясницу вспотевшую, на линию загара и гладкую задницу. Чуть качнулся, огладив половинки, слыша нетерпеливый вздох. Можно было подумать, что ничего в этом такого нет – секс и секс, как и все предыдущие, как и всегда. У него были марафоны, трах без обязательств, несколько партнёров за раз. В один день он мог завтракать и смотреть, как ему отсасывает один человек, после обеда трахать другого, а перед ужином смотреть на скачущего на его пенисе третьего. Но... сейчас он любит. Любит по-настоящему сильно, чисто, желая быть только с этим человеком, смотреть и слушать именно его, иметь только его, и если так угодно судьбе, что он полюбил инвалида и не может позволить себе марафон, то мужчина будет ласков, нежен и внимателен, и не потеряет интерес, как это могло случиться раньше с другим. Нет, сейчас его устраивает всё, что происходит в их жизнях, и Арсений знал, что это взаимно. - Зайка, - он склонился и лизнул шею юноши, - ты… - Не останавливайся, - на грани слышимости, - умоляю, не останавливайся, - Антон сжимал одеяло в кулаке, дышал шумно, моча слюнями пододеяльник. Возможно, никто до Антона не хотел Арса так сильно. Никто не любил его так. - Сожми меня, - попросил Попов, кладя ладонь на спину Тохе и надавливая, облокачиваясь, делая ещё более медленные, но резкие фрикции. – Пожалуйста, - тихо. Шаст послушался. Попов охнул, находясь на грани, зажмурившись. - Кончи в меня, - слабый выдох. – Внутрь. Кончи. Арсений зашипел, выгнувшись, делая последние резкие толчки, и охнул, спуская в парня двумя струями. Антон сам застонал, сжимая его в себе, вертя головой, рот не закрывая. Он натянул одеяло так, что пальцы побелели. Мужчина чуть не упал на партнёра, но заставил себя сохранить равновесие. Уложив Тошу на бок, Арс обхватил его член и стал гладить, медленно трахая его пока ещё крепким пенисом. Антон смотрел на его лицо расфокусированным взглядом, облизывал губы, массируя один свой сосок, а второй рукой вцепился в бицепс мужчины. Он задрал подбородок, громко вздыхая, кончая в кулак мужчины, сильнее сжимая чужое плечо. Охая тихо, Тоха дышал всей грудью. Арсений обхватил его запястье и считал пульс. Чудо, что у того не случилось аритмии. Попов, не выходя из тела партнёра, дотянулся до тумбочки и выудил из второго ящика небольшую коробочку. - Я думал, - шумный выдох, - что ты пошутил, - свист. - Не-а, - весело. Арсений вытащил блестящую розовую пробку – друзья шутканули – и передал её Тоше. Тот нахмурился, но послушно рот открыл и облизал игрушку. Мужчина смотрел на это и понимал, что ему нравится. Шаст вылизал прибор и отдал любовнику, тут же зажмурившись и напрягшись. - Всё хорошо, - шепнул тот. – Больно не будет. - Замолчи и делай, что надумал. Арсений качнулся назад, выходя, и тут же просунул пробку в дырочку. Антон охнул, начиная кусать губы. Мужчина сел, отстранившись. Ему нравилось, что он видел. - Тебе идёт этот аксессуар, дорогой, - сахарно. - В аду гори, - шипение. Попов расхохотался. Он ушёл, быстро ополоснувшись, и наполнил ванну. Шаст лежал, спрятав лицо в одеяле, не шевелясь. Арсений подхватил его и понёс мыться. - Не кусает она там тебя? – хохот. - Я тебе отомщу, - сказал пацан недобро. – Не сомневайся! - Буду ждать мести с удовольствием, - мужчина ногой распахнул дверь и опустил любовника в воду. – Вынь её. Тот вылупился, сжав губы в одну линию. У Антона было такое лицо, как будто его оскорбили. - Я? - Хочешь, я могу, - Арс кивнул, - но, вообще, хочу посмотреть, как ты это делаешь. Шастун удобнее лёг, стекая в «ковш», завёл руку назад, закусил губу и потянул пробку. Он коротко простонал, обхватил игрушку и швырнул в мужчину. Тот подлости не ожидал, поэтому не успел увернуться: розовая хрень ударилась об крепкую грудь, отрикошетив, упала в воду, аккурат у живота Тоши. - Вали вон! - Пойду Царю напишу, что подарок хоть куда... - Попробуй только, - грозно, - я член твой в узел ночью завяжу! - Потом плакать будешь, - посетовал Арс. - Это потом, - пыхтя, - не смей никому писать! - Не буду. Мойся. Я пойду, спущусь, принесу твоё кресло и разберу чемодан? - Угу, - тот успокоился и почти полностью скрылся под водой: только макушка была видна. - Стой! – Макар выбежал из-за угла дома. - Хрен тебе, - Арсений ловко сбежал по ступенькам крыльца и притаился у крыла БМВ, посмотрев на безмятежного Антона, который лежал на огромных садовых качелях. Мужчина приставил палец к губам: молчи, не выдавай меня. - Он там, - Тоша, хохоча, указал на укрытие любовника. Илья тут же навис над ним грузной тенью и наставил пистолет. - Сдавайся! - Гадина, - с обидой выдал тот, смотря на Шаста. Пацан смеялся. Макар выпустил несколько струй воды. Попов метнулся к качелям, отстреливаясь водой, а потом в отместку пару раз стрельнул в Тоху. Тот завизжал по-девчачьи, пряча лицо, но хохоча. Макар бежал за другом, стреляя метко, попадая то в шею, то в поясницу. У дома остановилась Инфинити, и оба повернули туда свои головы. Из машины вышли Сергей и Юля. - Стой! – завопили они хором. Матвиенко растерялся, заметался, и рванул в дом. - Суки, я же только приехал, - выл он, получая струями воды по макушке. Юля вытащила пакеты из автомобиля, подошла к Антону, обняв его, и ушла разбирать продукты. Таня махнула ей с веранды. Арсений вильнул в сторону и полностью потратил весь запас из пистолета на Макара, у которого давно кончились «патроны», и он нёсся к бочке у гаража, чтобы дозаправиться. - Так, твари, - Армян появился на крыльце, «перезаряжая» оружие, - вы у меня сейчас попляшете. - Три Рембо, - выдал с хохотом Тоша, - вроде тридцать лет, а так посмотришь – дети. Девушки с веранды на это кивнули. Арсений кубарем покатился по траве, перебежав к забору, а потом, как краб, переполз к качелям. - Ещё раз меня сдашь, я тебя накажу, - пульнул он струю Антону в лицо и убежал. Тот фыркал и возмущался, но послушался. Они носились добрых полчаса, пока у дома не остановилась машина и не показались Шеминовы со своим новорождённым сыном. Девушки галопом, похлеще парней с водными пистолетами, понеслись к ребёнку, сюсюкая и улюлюкая. Антон встрепенулся, но на кресло не пересел. Стас со всеми поздоровался, представил первенца и пошёл делать шашлык, так как трое «Рембо» заныли, что он запоздал и они уже есть хотят! Пока шли приготовления, младенца оккупировали, встали стеной. Говорили про подготовку, сами роды, стоимость и всё такое. Никто не встречал Шеминовых у роддома, так как они праздновали рождение ребёнка в узком семейном кругу, а вот сейчас устроили официальные смотрины у друзей. Самыми последними приехали Сурковы, так как они ехали на электричке. Макар на машине быстро метнулся за ними на станцию. Уже стемнело, на улице было тепло. Все пили, ели, веселились. Антон смеялся над рассказом Сямсиса, попивая пиво, облокотившись на Попова, а тот гладил его предплечье и думал, что чертовски счастлив. - Друзья, - Илья встал и обвёл взглядом компанию, - мы собрались не только из-за Шеминова младшего, но и по одному приятному поводу, - он посмотрел на свою девушку. – Мы с Таней женимся. Антон открыл рот. Арсений, Оксана, Юля и Стас захлопали в ладоши, а остальные поздравляли парочку. Таня обошла всех и раздала именные приглашения на свадьбу. - Если кто-то пропустит, Илья вас найдёт и вздёрнет, - сказала она кровожадно. - Да-да, - подтвердил Макар. Их все начали обнимать, желать всяких разностей, узнавать подробности предложения и нюансов подготовки. Стоял галдёж, радостные вопли и звон бутылок и стаканов друг об друга. Тоша открыл конверт и достал приглашение. Оно было очень красивым: бело-золотая кайма, золотые буквы с переливом на качественной бумаге. - Арсений и Антон, мы просим Вас оказать нам честь стать свидетелями нашей свадьбы, - зачитал Тоша. – Это не первая моя свадьба, но... - Первая для нас, - шепнул Попов. – Надо купить тебе костюм. - Не надо, - тут же вставила Оксана, - я Антону сама сделаю, ведь ты не откажешь мне, милый? - Ну конечно же нет, - парень заулыбался, - но я оплачу материалы и работу, и это не обсуждается! Она открыла рот в протесте, а потом просто махнула рукой. Арс огладил бедро юноши, отпив колы из своего стакана. - А это ничего? – Тоха повернулся и зашептал тихо-тихо, чтобы никто их не слышал. - Что именно? - Мы придём на свадьбу, как пара? - Во-первых, мы приедем, - Арсений заулыбался, получив тычок в бок за колкость. – А во-вторых, они знают, что делают. Мы будем за общим столом, и всем будет насрать, пара мы или пришли по одиночке. Не волнуйся, - и поцеловал любовника в шрам у виска. - Ладно, надо подумать над подарком. - Да деньги им подарим… - беспечно. - Бездушный ты у меня, - заворчал тот. – Лёша, передай мне пиво, пожалуйста, - попросил он Суркова. Они уехали после полуночи, и под утро Арсений опять проснулся от стонов боли. Он отточенным движением вызвал скорую, приготовив справку с диагнозом, чтобы не отвечать на триллион вопросов, вытащил упаковку бахил и стоял готовый в коридоре. Фельдшер и медбрат были среднего возраста, от бахил отказались, потому что не положено, прочли справку и прошли в спальню. Почти всё молча. Врач сделал укол, попрощался, благодарно принял тысячу рублей, и они ушли. Арс сидел на кухне, уже не слыша скулёж, пил сок и думал, что надо действовать и как-то расшевелить этого барана. - Арсений Сергеевич, - протянул Антон, - добрый день. - Здравствуйте, - мужчина кивнул, отвлекшись от документов. Тоша был в компании коллег, что-то увлечённо с ними обсуждая. С ними стояла Инна и Лена. - У Виктора Борисовича юбилей, - сказала секретарь, - мы скидываемся. Ты в деле? - Лена, - расплылся он в улыбке, - я всегда поддержу любую твою инициативу, - сахарно. - Я даже не сомневалась, - она ещё шире заулыбалась. - Только нерабочие вопросы вы должны обсуждать во внерабочее время, - он выгнул бровь. - Ты же никому не расскажешь? – Лена лукаво зашептала, оглядываясь. – Правда? - Разумеется, - он подмигнул ей. – Я вернусь через пять минут, коридор должен быть пуст. Все кивнули. Тоша тоже, только ещё и губу закусил.       Антон: Боже, каким же ты иногда охуенным можешь быть!       Арс: Только не говори, что ты опять возбудился.       Антон: О, да, эта чёртова власть… Если бы мои ножки могли сами подгибаться, я бы там на месте упал (смайлик)       Хочу отсосать тебе. Сильно.       Арс: Дома.       Антон: Жаль, я нефигово распалился, ну ладно, начальник, дело ваше.       Арс: Мне, правда, некогда.       Антон: Верю.       Кстати, ты знал, что Лена на тебя и глаз положила, и дышит криво?       Арс: Знаю, давно.       Антон: Инна ей сказала, что и ты с ней флиртовал.       Арс: Это игра, мы так общаемся. Ревнуешь?       Антон: Нет, потому что знаю, что твой член бывает только в моей заднице. А вообще, она настырная, цепкая, я бжу, иначе уведёт моего мужика.       Арс: Даже если она операцию сделает и член к себе пришьёт, я на неё не посмотрю – не в моём вкусе.       Антон: Ага, успокоил.       Они меня смутили. Андрей сказал, что видел нас на парковке и спросил, почему ты подвозишь меня до офиса, а я ляпнул, что мы соседи. Норм?       Арс: Мне всё равно, о чём вы там в курилке говорите, но будь аккуратен, любая информация может быть использована против тебя.       Антон: Как в суде? (смайлик)       Арс: Здесь работают как приятные, милые люди, так и гиены. Помни об этом и про себя много не распространяйся.       Антон: Понял. Фотосет Оксаны прошёл тихо и спокойно. Антон, конечно же, вызвался побывать на съёмке, но она продлилась не дольше двух часов. Арсений был собран и сосредоточен, поэтому всё получалось с одного кадра. Они вместе пообедали, обсуждая костюм для Антона. Оксана сделала эскиз прямо в кафе, слушая предпочтения по рисунку и ткани. Они обнялись на прощание и разъехались. В машине Антон трепался о чём-то, но мужчина его не слушал, думая о своём, а потом ляпнул: - Давай запишемся на операцию. Наступила гробовая тишина. - Мы уже говорили... – зло. - В те выходные ты опять стонал, я вызвал скорую. Антон, так не может продолжаться, - Арсений коротко посмотрел на пассажира. – Пожалуйста, я дам тебе денег, хочешь, буду каждый месяц с тебя проценты брать, но, прошу, давай сделаем хоть что-то. Можем съездить в Москву, проконсультироваться там, или в Финляндию – по расстоянию один хрен. Пойми, ситуация в статике, а надо делать шаги вперед. Я знаю, что ты мне скажешь, и вижу, что тебе не хуже и не лучше. Тош, я наблюдаю, и мне не нравится отсутствие развития, - они остановились на светофоре, и мужчина взял ладонь парня, но тот вырвал её из его руки, отвернувшись. – Ты обещал мне встать. Дал слово, и ничего не делаешь. - Тебе так кажется. - Возможно, этого разговора бы и не состоялось сейчас, если бы я знал о твоём здоровье чуть больше чем ничего. - Упрекаешь, что я с тобой не делюсь? – тихо. - Да, Тош, упрекаю. Я тебе чужой? - Нет, - голос дрогнул. - Мы не просто любовники, мы партнёры, которые живут вместе, и ты знаешь о всей моей жизни, - юноша повернулся и наклонил привычно голову, - ладно, о настоящем и насущном, видишь как через стекло, а я в неведении. Разве это честно? - Ко мне приходит массажист, когда ты на работе, – сквозь зубы, без желания протянул парень. – Я сдал анализы, когда был в Саках, результаты такие же, ничего конкретного. Чувствительность как была точечно на определённых участках, так и осталась. Ты правильно сказал: я в статике. Ты это хотел знать? Что ничего не меняется, что я всё такой же, что денег у меня ровно столько же, сколько и было, и нужной суммы нет. Если так хочешь помочь мне, хочешь дать мне денег, то дай, но они будут лежать или висеть на счету... Они въехали во двор и припарковались. Арсений отстегнулся и повернулся корпусом к Антону, пыхтя как паровоз возмущённо. - Да чёрт возьми, - не выдержал мужчина, - какого хрена? Что происходит? Почему? Ну скажи мне, почему ты упрямишься? - Я боюсь, - тихий крик. – Я боюсь, пойми ты, - Тоха повернул к нему голову, изломил брови и сжал губы. – Что ничего не получится, я не встану, не смогу, что-то пойдёт не так, - он шмыгнул носом. – Это наркоз, нож. Я могу умереть, - парень склонил голову. – Я хочу жить, я ничего не хочу менять, потому что не уверен, что всё останется, как есть сейчас, - Шастун опустил голову низко, смотря на свои колени, захрустел пальцами. Глаза увлажнились. – Огромный кусок моей жизни связан с инвалидностью. Я смирился в какой-то момент, был порыв плюнуть, набрать кредитов и рискнуть. Ты думаешь, это так легко? Просто взять и вставить протезы, а потом пойти? Да у меня может быть непереносимость, отторжение, заражение, в конце концов. Я не боюсь смерти, я даже ждал её, но сейчас я как никогда хочу жить, - он опять шмыгнул носом. – Мама... ты. Я так сильно люблю тебя, я наслаждаюсь даже такой, однобокой, но счастливой своей жизнью, и я боюсь, что всё исчезнет. Ладно, если сдохну, значит, судьба у меня такая. А если нет, если овощем стану? – он поднял голову: его глаза были влажные. – И что? Я камнем рухну на тебя, на твою шею. Будешь ухаживать за мной? Наймёшь сиделку? Сдашь в пансионат? Это миллионы рублей, тебе это не нужно. Сильнее всего в этой жизни я боюсь стать обузой. Эвтаназия в нашей стране запрещена, а жить как чёртово бездушное тело я не хочу, - он всхлипнул. – Я боюсь, - тихо. – Боюсь тебя потерять, боюсь провала. Лучше так, да, я не хожу, я мучаюсь от боли, я временами сильно страдаю от своего положения, но я живу... и эта жизнь прекрасна. Для меня, - Тоша сглотнул и зажмурился: из глаз брызнули слёзы. – Если ты не хочешь... если для тебя это... – пауза. - Прости меня. Я ввёл тебя в заблуждение, я обещал, и я готов, но не сейчас. Дай мне месяц или два. Давай доживём до свадьбы Макара с Таней, и тогда я лягу под нож, но ты должен дать мне слово, поклясться, что если всё кончится плохо, ты откажешься от меня. Ты отдашь меня маме и будешь жить своей жизнью, - Антон не выдержал и спрятал лицо в ладонях. – Или мы можем расстаться, - сказал он, булькая и заикаясь. – Да, после свадьбы я вернусь в Воронеж. Так, наверное, даже лучше будет, чтобы не питать лишних иллюзий и надежд. Арсений выскочил из машины и хлопнул дверью со всей дури, прислоняясь к крылу, дыша часто, смотря в небо. Его колотило от гнева, и если бы он на секунду промедлил, то точно бы разбил Шастуну нос. Отдышавшись, мужчина обошёл автомобиль и открыл пассажирскую дверь. Антона разрывали рыдания: тихие, горькие слёзы, почти бесшумные всхлипы, по-мужски спокойные. Попов присел на корточки, тут же сгрёб его в объятия, поглаживая по светлым волосам. Тоша надрывно застонал, будто прорвало, вцепившись в футболку мужчины, уткнувшись в излучину плеча носом, пыхтя и вздрагивая. Он просил прощения, тараторя в ключицу, содрогался и не мог успокоиться. - Ты идиот, - прошептал Арс. – Бояться – это не зазорно, вот всё в себе держать, это да, это хуёво. Я же рядом, я готов выслушать тебя, готов помочь. Если бы я знал о твоих страхах, то не давил бы. Мы справимся, Тош. И ты не умрёшь, не заразишься, и хуже не станет. Всё получится, потому что я рядом, а у меня почти всё в жизни получается. Если твоей силы воли не хватает, я поделюсь своей, но, молю, не будь пессимистом, не нужно думать, что лучше быть не может. Наша жизнь хороша, я согласен, но она может быть ещё прекраснее, - Попов отстранил Антона от себя и чмокал в лоб, щёки мокрые, нос, губы и глаза. – Я никуда не денусь, не уйду, никому тебя не отдам. Я останусь рядом, буду держать тебя за руку весь этот долгий и тяжёлый путь. И не смей думать, что мне дискомфортно от твоего положения, это вовсе не так. Мы не расстанемся, потому что хотим быть вместе, и это глупо – жертвовать собой ради моей спокойной жизни. Ты уже ворвался в неё, ты в ней, и ты её гигантская часть, я уже говорил тебе об этом. Я не могу представить, что ты бы завтра уехал в Воронеж, благородно думая, что тем самым избавляешь меня от обязательств. Я приеду, я найду тебя и утащу обратно, - Тоша всхлипнул и улыбнулся. – Малыш, перестань городить чушь. Ты уже не ребёнок и не кисейная барышня. Мы преодолеем этот страх, и я клянусь тебе, что не отпущу твоей руки. Ты слышишь меня? – Арсений чмокнул его в висок и вытер последние капли с щёк. - Я... – голос надломился. - Ты должен обещать мне, что с этого момента я буду осведомлён о твоём состоянии, о всех визитах к врачу и анализах. Я должен быть в курсе. Антон кивнул, кладя голову на плечо мужчины. - Как хорошо, что ты у меня есть. - Это взаимно, - Арс облегчённо выдохнул. - Успокаивайся, родной, продолжим разговор дома. Арсений тайком стащил справку из ВТЭК, сделал копию, присовокупив её к остальным переводам и получив полный комплект, всё отсканировал и отправил секретарше Фюга. Тот ответил через день, что документы получил. Как только Арс увидел эти строчки, то тут же в его мозгу переключился тумблер на режим «ожидание». Жизнь текла размеренно, но он был словно на иголках. Антон чаще целовал его, гладил, будто реально собрался бросить его. Попов пару раз пресёк эти порывы, на что Тоша просто кивал, закусив губу. Они часто откровенничали по ночам: мужчина всё-таки раскрыл все карты, вспомнив весь свой сексуальный опыт, комментируя тех или иных партнёров, своих многочисленных пассий, когда как Антон говорил о мечтах и планах, строя их на ходу, выдумывая несусветицу. Они могли обсуждать работу или очередной сериал, который смотрели перед сном, «голубей» или погоду в абсолютно спокойной обстановке, но даже тогда у Арса точило в виске. Он ждал, что вот в эту ночь Антону вновь станет плохо, что придут какие-то анализы нехорошие, и, конечно, ему откажет Фюг, поблагодарив за уделённое время. Что делать дальше, если опасения себя оправдают, Арсений не знал. Они ездили к родителям в гости в выходной, где Антоша с мамой пекли пирог, а папа гнул свою линию: Арсений обязан продолжить семейное дело. Единственный наследник, нельзя продавать или ставить во главе фирмы кого попало. Сейчас ситуация была крайне благоприятная для передачи прав. Он втянется, ему понравится. Папа пел соловьём, чуть не захлёбываясь, не замечая, что отпрыск на него смотрит волком. Попов младший так распсиховался, что ляпнул, чтобы отец всё передал Антону, тот ведь хоть что-то в ай-ти понимает в отличие от него. В этот момент на крик выбежала мама из кухни и выкатился Шастун. Он стал бледным вмиг, сжав губы. Папа пыхтел, но перечить не стал, как и комментировать истерику сына. - Уймись, - сказал тот железно. Арсений вдохнул-выдохнул, а потом подошёл к своему партнёру, попросив у него сигареты. Тот неохотно дал, смотря словно побитый пёс. Мужчина вышел на веранду и закурил, привалившись к перилам. Через минуту к нему вышел отец. - Извини, - Арс прикрыл глаза. – Я не хотел повышать голос. - Ничего, - тот хлопнул сына по плечу. – Рассказывай, что тебя мучает? - Всё ты видишь, - он улыбнулся. – Давай пройдёмся? – Арсений поозирался. Тот кивнул. Попов младший затушил сигарету и оставил у перил, делая зарубку в сознании, что надо потом бычок выкинуть. Они вышли за калитку, и Арсений рассказал всё, что лежало на душе. Германия, Фюг, предложение и отказ, подготовка документов, предстоящая операция Антона и страх. Страх обоюдный, с обеих сторон. Папа слушал внимательно, идя нога в ногу, смотря ровно перед собой. - Я тебе так скажу, - он кашлянул, - ты правильно поступил. Если ты прикипел к этому человеку и готов пожертвовать перспективой ради него, то и не надо ничего говорить. Скажешь, он будет себя винить, и чувство вины его может задавить. Подожди, что тебе Фюг ответит, ты же с ним уже очень давно сотрудничаешь, он мужик толковый, и за зря ничего обещать не будет. - А если всё получится? – неуверенно. Арсений отпустил себя, представ перед папой пугливым и трусливым ребёнком, коим он, по сути для родителя, и являлся. - Тогда садись напротив, бери за руку и говори, как есть. Он не глупый, он поймёт. Если объяснишь, почему молчал, то не обидится. Разложи всё по полкам, поясни каждое ваше движение, каждый пункт и шаг. Не ври, не лукавь, будь с ним искренен, потому что ваши отношения, как мне кажется, на этом и строятся. Ты не замечаешь, - папа посмотрел на него добро, - как он смотрит на тебя. Мы с мамой это обсудили давеча. Он в тебе души не чает, поэтому, если ты скажешь, что, мол, так и так, то не будет он упираться. В конечном итоге, ты же уговорил его переехать, почему думаешь, что во второй раз не выйдет? - Он никогда не был заграницей, - пожал плечами Арсений, - для него это тяжело. Другой язык, другой менталитет, и по сути, он будет моим плюс один – зависеть от меня, а зная Антона, то можно предположить, что на меня обрушится поток ворчания и негодования, что «я не содержанка, я могу сам за себя оплатить всё». Бодаться с ним я не намерен, у меня сил почти нет, я на нервах, хрен пойми почему. Словно, - Арсений мыском кеда пнул камушек с дороги, - предчувствие какое. Поганое, - он сглотнул. – Невольно в голове всплывают картины, как мне сообщают, что Антон умер на операционном столе, как на моём плече рыдает Майя, как мы хороним его в Воронеже и мне его друзья башку отрывают, что не уследил, что заставил под нож лечь, или вот, недавно приснилось, что я навестил его после операции, которая прошла хорошо, а мне говорят, что он больше не то, что не встанет, не заговорит, не поднимет руки, что он овощ. Я не вскакиваю, это не кошмары, не просыпаюсь посреди ночи. Но я боюсь, - Арсений облизал губы. – Он поделился своими страхами, о которых я даже не думал, и, полагаю, они передались мне. Я должен быть стержнем, поддерживать его и говорить, что всё будет хорошо, но, пап, сейчас я сам в этом не уверен. Меня это угнетает. Я стараюсь улыбаться, быть лёгким, но это враньё – я загнан как лев в клетке и не знаю, что мне делать. Грешным делом подумал, что к психологу надо пойти. И вот, в таком эмоциональном состоянии, если всё получится, мы уедем, то я могу сломаться там. Меня подкосит вся эта канитель, а ведь я сильный, как ты, так почему же сейчас я чувствую себя настолько нестабильно, что аж от самого себя тошно? - Это нормально, ребёнок, - папа улыбнулся. – Ты не задумывался о последствиях, а он тебе в красках описал, что может быть, и его паника передалась тебе, а зря, надо от себя эти мысли отгонять. Почему боится он – ясно. Ты должен не думать о плохом, настраивать себя на лучшее. Я знаю, как это звучит, но это работает. Вера – иногда единственное, что у нас есть. Просто мысленно говори себе, что всё будет в лучшем виде, представляй, как он ходит уже там. - Я это делаю. Я в это верю. - Значит, так и будет. Они обнялись.       Артём: Великолепный, привет.       Арс: Добрый вечер!       Артём: хочу пригласить вас с Тохой на выступление Маси, в воскресенье, он выступать будет, а мы выпьем, развеемся, можем тоже потанцевать.       Арс: Хорошее предложение, Антону передам.       Артём: я тебе в вотс апе скину всё, ок?       Арс: Замётано. - А ну иди к папе, - Артём расплылся в улыбке, как только Арс вытащил Тошу из машины и усадил в кресло. - Это ты должен ко мне подойти и обнять, - Шаст склонил голову. – А красота где? - Готовится, - парень пожал руку Попову. – Пошли внутрь. - Вы идите, я авто перепаркую, мне тут не очень нравится, - сказал Арсений и махнул рукой. Они кивнули. Как только он сел за руль, ему позвонили. - Да. - Сеня, привет, - слабый голос. - Давыдов, - мужчина сглотнул, - привет, ты как? - Хуже. Хотел тебя в гости позвать в ближайшее время, ты хотел со мной поговорить. - Да. Если ты не против, то давай прямо завтра вечером, после работы приеду. - Отлично, с тебя бутылка хорошего коньяка или виски, а с меня закуска. - Прекрасно, я наберу тебе, как к тебе выезжать буду. - Ладно, - и он бросил трубку. Попов припарковался дальше от клуба, накинул ветровку и пошёл обратно, думая над вопросами, которые нужно задать бывшему коллеге. Внутри Царь уже забил им столик, придвинул к нему Антона и бурно с парнем обсуждал заказ. Арсений присоединился, заказав фрэш, решая, что пить не будет, потому что завтра на работу и машину не хотелось здесь оставлять. Тоша решил побаловать себя пивом, а Артём заказал себе набор виски: с колой, разбавленный, с бурбоном, амаретто, драмбуи – ликёр, на основе виски, мёда и различных трав. Антон попробовал каждый из напитков и ему все понравились. Они успели накатить трижды, когда на сцену вышел Вадя. Антон впервые наблюдал за его работой вживую, поэтому начал вести прямой эфир в Инсте. Арсений развалился рядом и комментировал. Как всегда Принц был эффектен и не осталось ни одного равнодушного в клубе, кто бы не аплодировал ему. Артём, уже под градусом, уволок Арса танцевать, спросив разрешение у Тоши. Тот с улыбкой и лёгким смехом согласился. Конечно же, через пять минут к Попову уже прилип милый мальчик, через двадцать - вокруг него вилось трое претендентов. Антон показывал ему то большой палец, то кивал, указывая, с кем мужчина должен потанцевать. Они шептали искушающе на ухо, зазывали в тёмную комнату, обещали самый охуенный в жизни Арса минет, но он мягко улыбался, говорил, что занят, и минетов в жизни ему хватает. Подустав, мужчина плюхнулся рядом с Антоном, который подзаказал ему новый фрэш. Осушив бокал, Арс облизнулся и взял партнёра за руку. Тот отложил телефон, улыбнулся и примостил свою голову на плече мужчины. Они посидели так, слушая музыку и думая каждый о своём довольно долго: к ним подходил и Артём, выпивая новый коктейль, и Вадя, который принимал похвалу, мило смущаясь. В какой-то момент Антон поднял голову и громко сказал: - Поехали домой, а? От тебя пахнет этими похотливыми енотами, - и заулыбался. – К тому же, тебе спать пора. Арсений кивнул. Арс написал Тоше, что будет поздно, так как его пригласили в гости. Парень ответил, что занимается, ну и в «Голубятне» виснет, и если партнёр будет голоден, то пусть напишет минут за двадцать до приезда, он разогреет ужин. Арсений отзвонился Давыдову, оставил БМВ на рабочей парковке, вызвав такси, заехал за виски и поехал к нему домой. Выглядел бывший коллега омерзительно. Его кожа была жёлтого-белого цвета, с сальными волосами, которые на лице располагались неравномерно. Глаза уставшие, угнетённые. - Привет, - выдал он слабо, кутаясь в своеобразную шерстяную тогу. На улице был приличный плюс, сентябрь тёплый, а Давыдов мёрз. Изо рта пахло, но Попов не отшатнулся и не скривился, подойдя и обняв его. - Привет, ну показывай, куда топать? – он улыбнулся. Тот смягчился, тоже улыбнулся. Напряжение спало. Они обосновались на кухне. Давыдов приготовил нехитрую закуску, поставил два бокала и кивнул, призывая мужчину разлить уже по сто граммов. Арсений не торопился с вопросами. Они обсудили состояние мужчины, его диагноз и срок, который поставили врачи. - Сеня, я доживаю свои дни, так что это наша последняя встреча. - Зря ты так, - тот качнул головой. - Как есть, в среду сестра ко мне переедет, будет бдеть. Я жизнь свою прожил. Не такая она уж и дерьмовая была, кое-где наследил, как в рабочем вопросе, так и личном. Не о чем жалеть. Попов сцепил пальцы, а потом налил им ещё по одной. Они выпили и закусили. Давыдов спросил, как дела в фирме. Они перетёрли сплетни, события, лакая виски. - Рассказывай, кто тебе про меня напел, - выдал в лоб Арс. Давыдов тихо, ослабшим голосом поведал, что слухи ходили, как обычно, у курилки и на обеде, а потом в один прекрасный день на его столе появилась записка, что Арсений крысятничает, и макет из фирмы увёл налево, по-хорошему, деньги из конторы вывел какому-то частному лицу, да ещё и без документов, а это - утечка. В записке говорилось, что макет делал не профи, никаких бумаг о неразглашении не подписывал, и Давыдов должен принять меры, что, собственно, он и сделал, так как Арсений якобы назло это сделал, типа отдел Давыдова не справился бы, поэтому он поступил самовольно и без согласования. А потом, когда на ковре они оба стояли, Давыдов понял, что его дезинформировали, по факту, подставили, напиздев. - Это не совсем так, - признался Арс. – Кое-что отчасти правда. - Мне всё равно, - тот пожал плечами. – Это уже не имеет никакого значения. - Я действительно не хотел тебя привлекать, но не потому, что не доверял, а потому что знал, что ты макет зарубишь, у нас разные видения, а капец как быстро надо было его склепать, мы же с тобой телились бы полгода, а контракт горел. - Ты поступил так, как посчитал нужным, отдав его какому-то пацану. В конечном счёте, ты остался красавчиком, а на меня легло клеймо ябеды и клеветника. - Тот, кто делал макет, не просто первый встречный-поперечный. Арс вновь разлил виски по бокалам. - Я догадался, - Давыдов вздохнул и сразу выпил сто граммов, не скривившись. - Ты знал, - Попов сглотнул и посмотрел на собеседника пытливо, - что я гей? - Предполагал сперва, - он кивнул слабо, - так как нормальный мужик не будет нос воротить от таких красоток, которые у нас в мини ходят и виснут на нём, как сочинские макаки на фото. Сначала думал, что ты женат, просто скрываешь, а потом, если помнишь, у нас на корпорате года три назад, - он прищурился, - мы так напились, что чуть до отравления не дошло, и за тобой тогда низенький такой парень приехал. Он тебя в такси упаковал, и я догадался, что это не просто друг. - Ты один за этим наблюдал? - Не помню уже, - он пожал плечами, - мы тогда курить вышли, ржали, я просто зацепился взглядом, как он тебя по щеке гладил. Ты, Сеня, мужик нормальный, голубизну свою не распространяешь и перьями не машешь, поэтому мне плевать, что ты там за закрытой дверью делаешь. Они чокнулись. - Я сейчас живу с тем, кто сделал тот макет. На момент работы мы ни разу не виделись, так получилось, а потом закрутилось, я его из Воронежа сюда перетащил. - Счастья вам, - сказал Давыдов без энтузиазма. - У тебя было подозрение, кто насвистел? – вернулся он к изначальной теме. - Не, - мужчина отпил виски и бросил в рот сухарь. – Я тогда уже начал чувствовать себя хреново, и мне до корпоративной этики или интриг было как до луны, я и выяснять потом не стал, потому что уже плотно занялся здоровьем. Знаешь, - он выдохнул и сжал губы, - когда перед носом маячит перспектива сдохнуть, тебе на всё плевать становится. Клал я на всех, мне шкуру свою спасать надо было, - вновь выдох, - ну а когда Виктор Борисович последний раз на ковёр вызвал, я подписал заявление на увольнение. Молча. Он спросил причину, я скрывать не стал: нормально простились, без претензий. - «Парашют» выплатили? Они вновь выпили, уже охмелев. Попов посмотрел на время – пора собираться. - Да, почти полмиллиона. - Неплохо, - Арс выгнул бровь. – Дашь совет? - Дам, - Давыдов допил остаток виски и хлопнул того по плечу, вставая, - если хочешь к боку босса присосаться, как зам, а я знаю, что хочешь, так вылизывай его с ног до головы, он же падкий на всякого рода лесть и ухищрения, - хохотнул тот впервые за вечер. – Ты ж того, по мальчикам, тебе не привыкать. - Фу на тебя, - Арсений развеселился, нисколько не обижаясь, тоже встал и засобирался. Уже стоя в коридоре, они вновь обнялись. Открыв дверь, Давыдов сказал: - Ничего мне не желай, я смирился, - увидев открытый рот бывшего коллеги, опередил он его. - Ты, главное, дорогой своей иди, не оглядывайся, - улыбнулся. – Ты умный, работоспособный и цепкий, ты сможешь сделать всё, что задумал, - кивок. – И да, - бросил он, когда Попов уже вызывал лифт, - будь осторожнее с ревнивыми и отвергнутыми дамами, они умеют быть мстительными, - подмигнул он и закрыл дверь. Арсений мотнул головой, вызвал такси и вошёл в лифт, забывая вмиг наставления.