Это твоя вина.

Неверность как смерть — она не знает нюансов.

      Первую ночь они провели неспокойно, потому что Чонгук услышал истошный крик и увидел, что Юнги подорвался на кровати, принимая сидячее положение и трясясь как осиновый лист, он был покрыт холодным потом. И то, как блестят его щёки, неужели он плачет? Крепко держа футболку на груди до побеления костяшек и глубоко выдыхая, он пытался успокоиться до тех пор, пока младший осторожно не сел позади и не обнял его за талию, крепко прижимая к себе. Мин сначала дрогнул, потому что не понимал, где находится, но затем расслабился и положил голову на плечо Чона, проваливаясь обратно в сон. Гуку ничего не оставалось, кроме как лечь с ним, обнимая сзади и осторожно водя кончиком носа по шее. Светловолосый ещё несколько раз просыпался и что-то испуганно бормотал со слезами на глазах, но брюнет на это лишь мягко отвечал, что он рядом и успокаивающе поглаживал по голове, от чего старшему становилось легче. Кто же знал, что побочные эффекты от капельницы будут именно такими.       Ещё пару дней Шуга лишь спал, иногда просыпаясь, чтобы поесть или сходить по нуждам, в душ. В общем, на что хватало сил и энергии. Ещё несколько ночей Гукки провёл со всхлипами, слезами и криками Мина. Было тяжело, потому что из-за этого он почти не спал, и Чон боялся, что парень снова попытается вырваться из объятий и мало ли что он захочет сделать. Но зато с каждым днём этих истерик становилось всё меньше, потому что лекарства действительно ему помогали и дозировка уменьшалась. А ещё бывает, что ночью приходит миссис Чон и спрашивает, как он, ибо эти крики очень сильно пугают женщину, но она рада, что сын заботится о нём, несмотря на то, что ранее он был предметом для ненависти и обиды. Либо было что-то другое в голове подростка, но брюнет не давал ей узнать, что происходит в его мыслях сейчас. И да, Чонгук за всё это время ни разу не был в школе, так как не в состоянии просыпаться раньше часа дня из-за бессонных ночей, об этом в курсе классный руководитель, однако, всё равно попросил справку, чтобы директор не отчитывал его.       Когда Юнги смог наконец-то день проводить нормально и функционировать как обычно, он залез в телефон, предварительно включив и зарядив, стал листать галерею. Да, фотографии остались, наверное, стоит позвонить Хосоку и сказать, пока не стало поздно, что он, собственно, и сделал. Младший пока что был чем-то занят в какой-то из комнат, а Мин ел суп на кухне, пытаясь дозвониться другу. У того, видимо, как обычно телефон был на беззвучном. Цокнув, он скинул трубку и отбросил телефон на стол, как говорится, надо будет — перезвонит. И тут увидел тёмную макушку, которая вылезла из-за стены. Вопросительно посмотрев, он услышал, что Чон ушёл, видимо, уши хотел погреть. Продолжив обедать, он всё же дождался звонка друга и, поднимая одну ногу на стул, он уселся поудобнее, отвечая.       — Алло, ты чего звонил? И как ты там вообще, многие спрашивают, когда ты придёшь. Особенно классный руководитель, — в трубке раздаётся смех друга, ещё и женский. Юнги немного поднапрягся, тихо кашляя и потирая шею, продолжил.       — Я в порядке, лечусь и не знаю, когда выйду на учёбу. Тут такое дело, насчёт твоей девушки, — спокойно говорит он, пока Хоби разговаривает с ней, смеясь, и решает просветить Мина в своих сексуальных похождениях.       — А, кстати, вчера у нас был незабываемый вечерок, я и не знал, что она так умело делает минет, чувак, — с энтузиазмом рассказывает Хосок, а девица смущённо смеётся и просит не говорить об этом. А у Мина терпение закипает, ему просто, блять, мерзко. Она пытается сделать из себя невинную деву, а на самом деле ебётся с качком из параллели.       — Хосок, мне это… — не успевает он сказать, как его перебивают, и Шуга сильнее хмурится. Рядом уже и Чонгук уши греет, якобы решил помыть посуду.       — Ещё она такая классная внизу, намокла от первых же касаний и, о боже, как она изгибалась подо мной, постанывая и прося больше, — девушка завизжала от «стеснения», и у старшего окончательно подорвало всё внутри, он грубо и резко отвечает ему.       — Опиздахуительно, но как она не умудрилась спиздануть имя другого, а? Не в первый раз, видимо, ебётся с кем попало, да, блядина? — Чон резко становится серьёзнее и с тяжелым взглядом смотрит на девушку, которая выглядит растерянно, но, кажется, что она что-то услышала.       — Прости, что? — Юнги на автомате, будто бы уже всё продумал, скидывает ему фотографии в социальную сеть, в личные сообщения, и ожидает ответа друга, — Спасибо, что рассказал, ты хороший друг, Мин, — в ответ он мычит, якобы благодаря, и трубка сбрасывается. Кому-то придётся несладко, но да ладно. Это лучше, нежели если друг будет мучиться, а эта дева ебаться с каждым третьим.       Взглянув на Гука, что уже просто наблюдал и слушал, что происходит, Юнги вздохнул и направился в комнату, потому что увидел, сколько времени — пора ставить капельницу. Он кивнул младшему в сторону часов, и тот моментально понял, о чём речь, хватая пластиковый мешочек с жидкостью. Светловолосый лёг на кровать, смотря в потолок и о чём-то размышляя, и ощущая, как игла неприятно входит под кожу. Брюнет садиться рядом на край кровати, и Шуга поворачивает к нему голову.       — Либо мне кажется, либо ты хочешь о чём-то поговорить, но боишься, — скептично произносит блондин, отворачиваясь обратно, чтобы рассмотреть трещинки на потолке.       — Тебе не кажется. Ну, во-первых, месяц близится к концу, и, как ты понял, я не исчезну из твоей жизни, — на это старший смиренно покачал головой, вздыхая. — Во-вторых, почему ты живёшь здесь один? И в-третьих, что за кошмары тебя снятся, хён?       Юнги помолчал какое-то время, обрабатывая информацию, но всё же ответил:       — Вопрос к тебе, мелкий, есть ли гарантия того, что ты не сольёшь эту информацию, дабы выставить меня посмешищем? — взглянув мрачновато, Мин так и продолжил сверлить его взглядом, знаете ли, уж очень личные вещи этот паренёк хочет знать, а что он может вытворить — никто не знает.       — Я обещаю, что об этом никто не узнает, правда. Конечно, я тот ещё мудак, но не настолько, чтобы личное на всеобщее обозрение выставлять, — выглядит правдиво, признаётся сам себе Юнги и тяжело вздыхает.       — Родители хотели, чтобы я учился в хорошей школе и стал лучшим баскетболистом, пока они проживают и работают где-то в Тэгу, да, я родом оттуда. А живу один, ибо мой брат живёт со своей девушкой до того момента, пока я не начну работать и жить сам. Но, знаешь, мне не совсем интересен баскетбол, не сильнее, чем музыка. Я хочу стать продюсером, поэтому здесь, в Сеуле, поступлю в университет искусств. Об этом знает лишь Намджун и Джин. Остальные ожидают, что я поступлю в спортивную академию, и отец с мамой будут разочарованы, что сын пошёл против их воли, — Мин усмехнулся, отводя взгляд и размышляя над этим, а Гук тем временем слушал его особенно внимательно, и ему было приятно, что старший всё же открылся, но, скорее всего, это из-за того, что тот за ним ухаживает, и это слегка обижает. — Насчёт кошмаров… Я их не помню, честно говоря, наверное, там умирали близкие мне люди? — блондин и не пытался что-то попробовать вспомнить, но в душе он очень напряжённо себя почувствовал.       — Знаешь, если тебе интересно, то я туда же буду поступать, на фотографа, вот. Просто мне приходилось тебя успокаивать и спать рядом, ибо твоё бормотание никак нельзя было разобрать, — старший аж поперхнулся воздухом от услышанного, ему что, пришлось спать в объятьях этого ребёнка? Кому расскажешь — не поверит, ещё и поржёт, но это ведь реально было.       — Блядство, прости, я и вправду не знаю, что за кошмары такие были, — или может Юнги действительно не хочет говорить о том, что боится грёбанного разочарования родителей, ибо они могут отказаться от своего ребёнка в прямом смысле, и им не будет жаль. Этот кошмар из раза в раз снился парню, и его охватывала паника.       — Всё нормально, главное, что этот побочный эффект уменьшается, и я могу теперь спать хотя бы, — и тут Чону в голову приходит одна мысль, и когда нужная доза лекарств оказалась в организме старшего, он осторожно вытащил иглу и рванул к шкафу. — Одевайся, мы идём гулять, — стягивая с себя домашнюю футболку, он стал искать, что надеть им обоим и, развернувшись, он протянул тёплый и тёмный свитер парню.       — Гук, ты в курсе, что мне никуда нельзя выходить? — вопросительно посмотрел Шуга, поднимаясь с кровати и подмечая, что у младшего неплохое тело… Стоп, о чём он только думает?       — Ну, хён, мы ненадолго. Я хочу показать тебе одно место, — брюнет надувает губы и обиженно смотрит на Мина.       — О боже, ты как ребёнок, а должен был уже вырасти. И это выглядит как свидание, тебя не смущает? — закатывая глаза, он всё же берёт свитер и, отворачиваясь, переодевается, говоря себе под нос, что если блондин снова заболеет, то вместе с его мамой они его уроют за это.       — У кого о чём болит, тот о том и говорит, — пропел насмешливо парень и натянул сверху на футболку лёгкую кофту.       — Ребёнок, — заключает Мин, разворачиваясь и идя в коридор, надевая кеды и дожидаясь Чонгука, чтобы они могли выдвинуться в лес неподалеку от их домов. — Ты в курсе, что я мог зайти к себе и переодеться?       — Да? Но тогда бы пришлось ждать тебя намного дольше, разве нет?       В принципе, это было логично, поэтому старший лишь произнес:  — Справедливо, — семеня позади парня, он глядел то на землю, то на накаченную спину брюнета. В укромных уголках своего разума он ненавидел его за то, что смог сломать Мина Юнги, того самого, что никогда не показывал слабости, а тут раз — и в истерику. Но где-то он был и восхищён тем, что этот парень так возмужал, да ещё и похорошел. Если бы ему год назад сказали, что в этот день он будет пускать слюни на парня, то он бы рассмеялся этому человеку прямо в лицо и плакал бы от смеха. Тут реальность подкралась незаметно, и это взаправду произошло, до чего же докатился этот мир, однако.       В лесу слышны звуки сверчков, шелест редко встречающихся деревьев и где-то вдалеке пение птиц или карканье ворон. Достаточно приятная атмосфера, Мин хотел бы так провести хоть одну ночь, а может и несколько, с кем-нибудь из близких. Пока он задумчиво шёл позади младшего, совершенно не заметил, что Чон остановился, и поэтому врезался в него, отходя и потирая нос. — Твою ж мать, какого хера, мелкий? — поднимая голову, он видит перед собой небольшое озеро с водопадом и старый дом, который всё ещё неплохо выглядит. — Ого… Когда ты успел найти это место?       — Этому дому столько же, сколько и тебе, старпёр, — смеясь, Гук двинулся ко входу. — Не знаю, я просто гулял и заблудился, нашёл это место. Потом несколько раз пытался проложить путь к этому месту. Со временем у меня получилось.       — Я бы мог назвать тебя тупым качком, но видел твои результаты по разным тестам, и ты среди лучших, что очень удивительно, на самом деле, — заходя следом за Чоном, он увидел много всяких тетрадей с нотами, какими-то авторскими песнями, рабочее место, кровать и огромное количество фотографий, где он смог разглядеть в большинстве своём природу. Из-за заинтересованности он не заметил, что Чонгук собирается фотографировать, и вспышка ослепила его, Мин покрыл младшего трёхэтажным благим матом.       — Какого хуя, Чон? — с опаской произносит Юнги, на лице показывается злость, и Гук просто выбегает на улицу, положив фотоаппарат на подоконник, но убегая, он не увидел торчащий корень и, цепляясь, брюнет упал на склоне, где покатился к берегу с водой, отшибая напрочь всё. Со стонами он пытался подняться, но тут уже подходил Шуга и, резко подскакивая, юноша полез на него, толкая в воду и забивая на то, что это может лишь усугубить ситуацию с болезнью.       Завязывается потасовка, они не жалеют силы, бьют друг друга куда только получится, пока блондин случайно не находит корягу под водой и ударяет ей по голове младшего. У брюнета взгляд мутнеет, и он закатывает глаза, падая назад в воду. И с победным вдохом Юнги медленно выбирается из озера.       — Гук, нам пора идти домой, вылезай, — в ответ глухая тишина со сверчками. Нахмурившись, Юнги поворачивается и не видит брюнета. — Эй, это не смешно, вылезай… — тут его охватывает паника, он бежит к нему, еле как поднимая за плечи из воды, чуть ли не поскальзываясь и не падая в воду вместе с ним. — Сука, ответь, ты же притворяешься, да? — со страху его начинает трясти, парень очень сильно даёт Чону по скуле, и тот откашливается, а Мин пытается вытащить его на мелководье, где он рухнул на спину и стал тяжело дышать.       — Испугался, хён? — рассмеявшись, произнёс младший, счастливо улыбаясь фиолетовыми по цвету губами и мелко дрожа от холода, он лежал рядом, пытаясь вдохнуть побольше воздуха в лёгкие.       — Пошёл нахуй, Чон Чонгук, — начинает смеяться в ответ светловолосый и, поднимаясь, он протянул парню руку, поднимая с земли и после, на закате, они направились домой. К счастью, идти пришлось недалеко, а это стало их первым счастливым воспоминанием.