Признаки влюблённости

Обнимать друга и дорогого человека приятно, особенно если он не возражает и даже немножко рад. В какой степени Снэйк рад, и в чем в данный момент для него заключается эта радость, Валерий смог только предположить. Но уточнять не стал. Не тот момент. Как и обочина дороги не самое удачное место для обнимашек, даже если это не ванильные нежности, а необходимость удержать человека на ногах, согреть и успокоить, при том, что очень хочется обложить матом и настучать по дурной голове. Обнимающиеся у всех на виду мужики определённо привлекли внимание проезжающих мимо водителей, навели на всякие разные мысли. Но сейчас на них плевать. — Что о нас подумают? — прошептал Дима, вернувшись в реальность и осознав, где он сейчас. — Пусть думают всё, что хотят, — боясь лишний раз травмировать и без того расшатанную некоторыми товарищами психику Снэйка, Валерий гладит его по спине. — Думать полезно. И с каких пор тебя это стало волновать? — Не помню. В первый раз. — Вот и забей. Может, попробуем дойти до автобуса? Там теплее. — Тепло это хорошо. Снэйк выпустил куртку Валерия, осмотревшись по сторонам, попытался сориентироваться в пространстве. То ли от яркого света, то ли от непонимания, где он и как здесь оказался, снова накрыла слабость. Закрыв глаза, он опустил голову. Осталось только обвинять себя в несдержанности, нелогичности поступков и еще куче всего, благодаря чему он сам добровольно оказался в неведомой заднице. Множество раз сам пилил за это коллег музыкантов, не со зла, заботясь о них и оберегая, переживая за них и пытаясь достучаться до их здравого смысла. Сейчас оказалось, что сам не лучше. И Валеру заставил волноваться. А мог просто послать Чачу куда-нибудь далеко и пересесть от него. Да хоть к Валерию. Все бы всё поняли. Не деревянные же. Валерий закрыл собой Снэйка от холодного ветра, снова пытается немного успокоить и согреть. — Снэйк, не молчи, — Валерий встряхнул Диму, размял плечи. — Не пугай меня! Ты где? — Здесь я, — Дима открыл глаза. — Может, такси вызвать? — Какое такси? Дим, — растирает бледные от холода руки Снэйка. — Получит у меня этот упырь. И санкции и репрессии по полной программе. — Не трогай его. Он не виноват. — Ну еще защищать его начни, — сняв куртку, Аркадин накинул её Диме на плечи, благо, у самого под ней оказалась теплая кофта, в отличие от Димы выбежавшего в тоненькой футболке и шарфике, который совершенно не спасает от холода. — Не волнуйся. Я ему словами всё растолкую. — Я сам с этим разберусь. Сам же виноват. — Понятно, — Валерий вздохнул. — Может, попробуем немного пройтись? Держись за меня. Держась за Валерия, получилось сделать пару шагов. В этот момент Дима осознал, что на эмоциях он ушел достаточно далеко, и ноги сейчас это чувствуют. Удивился, как его нашел и догнал Валерий, что вообще пошел за ним. Могли бы просто догнать на автобусе. Или позволить добираться самостоятельно. В какой-то момент всё равно бы отпустило, еще бы сам бегал с телефоном и просил забрать. — Валер, прости, — Дима остановился. — Мы так долго идти будем. — Предлагаешь здесь тебя оставить? Не дождёшься. Даже слушать ничего не хочу в эту сторону. Чего молчишь? — Сам же просил не говорить. — Не начинай, — Валерий набрал чей-то номер, в общих словах описал ситуацию, попросил поторопиться. — Вот и договорились. Стоять можешь? — Могу. Спасибо тебе. Вскоре подъехал автобус. Навешав к этому времени Чаче двойную порцию люлей, Коля подбежал к двери, помог Диме подняться по ступенькам в автобус. Валерий поспешил приготовить для Снэйка тёплое удобное место. Подальше от скрывающегося в конце салона Чачи. Коля принёс свой плед и подушку. — Валер, — позвал Снэйк Аркадина. — Мне ничего не нужно больше. Мне уже лучше. Отдохни немного. — Давай, я сам решу? — Аркадин замер на месте, вспоминая, что он хотел найти. — Сам отдыхай. Дрожишь вон до сих пор. — Не дрожу я уже, — попытался возразить Дима. — Всё в порядке. — Я вижу. Сев рядом с Димой, Валерий протянул ему открытую фляжку, конфискованную у Чачи под страхом санкций и в виде моральной компенсации в пользу Снэйка. — Что это? — Дима уловил запах алкоголя. — Я же запретил. — А говоришь, что уже лучше, — Валерий сделал пару глотков, занюхал рукой. — Водка, это Дима, — представил Снэйка фляжке. — Дима, это водка. Как ты мог её запретить? Зачем? — Логично, — согласился Дима. — Так сильно погорячиться я не мог. — Вот и я об этом. Убедив Снэйка сделать пару глотков в лечебных целях, Аркадин полез в свою сумку за припасенными на всякий случай пирожками. Побоялся, что с алкоголя на голодный желудок шефа унесёт в неведомые дали. После Валерий занялся поисками тёплой одежды. Вопреки возражениям Димы, обернул его шею широким тёплым шарфом, заставил надеть кофту. Напомнил ему все его лекции и выносы мозга по поводу безответственного отношения к себе. И Дима сдался. Разрешил делать с собой всё, что вздумается, в пределах разумного. Чувствуя заботу и беспокойство Аркадина, Дима расслабился. Показалось, что в первый раз за неделю. Поймал себя на мысли, что ему это приятно и совсем не страшно. И Валерий никак не успокоится. Нашел у кого-то термос с чаем и уговаривает его выпить. Как отказать? Выпив чай, Дима снова погрузился в свои размышления, отстранился от происходящего. Только сердце колотится непривычно часто от чего-то. Будто эмоции еще не отпустили. Или это организм до сих пор возражает против такого безответственного отношения к себе, и сам это только сейчас заметил. Почувствовав, что Валерий приложил ладонь к его груди, поняв, что от этого ему стало легче, и ритм восстановился, Дима накрыл Валерину руку своей. — Ты чего? — Валера попытался высвободить руку. — Не знаю, — Дима улыбнулся. — Мне так лучше стало. Подержи еще так руку. — Хорошо. Только не пугай меня так больше. Ни разу не прикольно было. — Я не хотел. Когда Снэйк задремал, Валерий придвинулся к нему ближе, укрылся вторым пледом. С задних сидений слышен голос Чачи, подсевшего на ухо Коле. Успокоило то, что Колян заткнёт Сашу, когда надоест слушать.