Обречён быть счастливым

Кошка в руках Сяо Лин мирно спала, по началу она ещё пыталась сопротивляться, но вскоре осталась без сил. Уже подойдя к двери квартиры парень застыл, стояла гробовая тишина, а ведь внутри должны были быть Сянь Шень и Ло, неужели ушли? Дверь со скрипом отварилась, внутри виднелась лишь тьма, даже светильник в коридоре не светил. Внезапно кошка начала вырываться из рук, от неожиданности Сяо не смог ее удержать, та выскочила прямо вовнутрь квартиры, словно напуганная каким-то зверем. Парень крикнул «стой!» и не задумываясь нырнул в темноту квартиры, дверь за ним захлопнулась, но он, казалось, даже не заметил этого. Но что он хорошо заметил так это то что вокруг словно было полностью пусто, под ногами не было привычного ковра а у входа он не ударился о тумбочку с обувью как обычно это делал. Его слух уловил жалобное мяуканье, он тут же обернулся, и увидел перед собой знакомое лицо. — Син? — неуверенно спросил парень, и сомневаться было в чем: перед ним на золотом троне сидел очень странный Син, в красивых белоснежных одеждах и с совершенно дикими горящими глазами. И… кошачьи зрачки? Сидящий альфа растянул губы в чеширской улыбке, и, на миг прищурившись протянул «мяу-у-у». Глаза Сяо округлились, он оцепенел, и совершенно не зная как реагировать лишь смотрел как парень встаёт и словно кошачьей аккуратной походкой преодолевает разделявшее их расстояние. Все еще не зная как реагировать он смотрел в эти красивые, по-хищному глядящие на него глаза. — Ты правда думал что я променяю такого котёнка как ты? — смех Сина эхом разнесся по помещению, от чего по спине пробежали мурашки а щеки покрылись румянцем. И как только он набрался смелости спросить какого, собственно, хрена происходит он почувствовал как чужие руки хватаются за его талию и резко прижимают к телу альфы, а тёплые губы уверенно прижимаются к его, лизнув нижнюю губу в немой просьбе впустить его. Сяо в панике пытается отстраниться, но Син лишь с рыком прикусывает его нижнюю губу, на что Сяо со стоном все же впускает язык альфы и тает от ощущений жаркого языка у себя во рту. Руки в — «О Боже» — кожаных перчатках уже гладят спину под футболкой. Сяо Лин соврёт если скажет что понимает хоть что-то, но также соврёт если скажет что он не хотел этого. Язык уже полностью хозяйничает во рту, то играя с языком Сяо то словно вылизывая его изнутри, но вдруг руки пропадают со спины, губы отстраняются, и Сяо с каким-то жалобным звуком неосознанно тянется за ними. Син лишь смеётся и берет его лицо в свои руки, со всей серьёзностью мира говоря: — МЯУ-У-У! Резкое пробуждение заставляет кошку сидящую у него на груди вздрогнуть и вспрыгнуть. Сяо осматривается по сторонам, впрочем ничего не видя, руки сами по себе находят телефон и включают его, время три часа утра, через четыре ему вставать в школу. Сидящее уже рядом с кроватью животное прищуриваются словно с издёвкой, протяжным мяуканьем напоминая о своём присутствии. Парень тяжело вздыхает и все же встаёт кормить новую сожительницу. Права была Сяо Шень, надо было оставить еду на ночь, а ещё была права в том, что с Сином поговорить все же придётся.