***
Юнги находит нужную ему лавку украшений очень быстро. На самом деле он не помнил, где именно она была поставлена, но волшебным образом сразу наткнулся на неё, как только вернулся в лес. Здесь уже нет новогодних украшений, толпы людей, расхаживающих от лавки к лавке, и своей атмосферой рынок стал больше напоминать заброшенный городок со странностями, чем сказочный закуток, но Юнги это не останавливает. Он готов спуститься в сам ад и преисподнюю, лишь бы только спасти важного ему человека. Хотя человека ли? – Эй... Эй, сэр! – знакомый старик, стоя спиной к людям, копошится в каком-то огромном мешке за прилавком. Он точно знает, что к нему пришли, но всё равно продолжает заниматься своим делом, не обращая никакого внимания на зовущего его Юнги. – Я знаю, что вы меня слышите. У меня есть вопрос. Эй! Несколько месяцев назад вы дали мне розу, помните? Кажется эти слова служат достаточно веским аргументом, потому что продавец дёргается и всё-таки оборачивается на парня. Вытерев руки о штаны, он медленно подходит к прилавку. – Да, было такое дело, – хрипло тянет старик и смотрит на Мина с прищуром. – Неужели не понравился подарок? Хотите её вернуть? – Нет, не хочу, – твёрдо отвечает ему Юнги. – Расскажите мне о ней. Я знаю, что роза не простая. Знаю секрет, поэтому прошу вас сказать, что с ней. Мне... ему нужна помощь. Пожалуйста. Старик молчит с минуту, в своей странной манере разглядывая Юнги, а после громко хмыкает. – Эта роза не простая, м-да, — задумчиво тянет он и оглядывается по сторонам. — Насколько ты сошёл с ума, чтобы поверить в то, что в ней заключена душа одного мальчика? – Думаю, что достаточно. Продавец снова хмыкает, на этот раз более одобрительно, но так и не смотрит на Юнги, будто общается с кем-то третьим в их компании. – Пару лет назад с ним приключилась одна беда. Так случается с теми, кто слишком ярко сияет. Тело очень сильно пострадало, физическая боль была настолько сильной, что он мог умереть. Однако, тяга к жизни сотворила чудо и перенесла сознание мальчишки в ближайший живой объект. Им оказалась твоя роза. Красивая как и он сам когда-то. Она стала домом для его души, а мальчик стал пленником её спасения. Хотя может быть это и к лучшему, – пожимает плечами старик, всё ещё смотря куда-то в сторону. – А что если... если розу повредить? – нервно спрашивает Юнги и сглатывает. – Если она увянет? Мужчина наконец снова переводит на него взгляд. Тяжёлый. Так обычно смотрят мудрецы на юных неопытных детей, что совершают страшные проступки. – Если розу повредить, то душа мальчика вернется в его тело. В тело, которое уже долгое время находится без сознания. Он будет там один. Не зная, где он, кто он, что с ним. Не слыша больше никого и ничего вокруг, он навеки останется пленником собственного разума. Конечно, пока врачи готовы будут поддерживать его жизнь. Юнги становится плохо. Ноги немеют, а мир начинает понемногу кружиться. – Его никак не разбудить? – отчаянно спрашивает он. – Ведь... обычно в коме люди могут слышать, чувствовать и понимать, что происходит вокруг. – Неет, – настойчиво и очень серьёзно тянет продавец, продолжая смотреть на Юнги хмуро. – Он ничего не помнит и не знает, кто он. Единственная возможность на спасение для мальчика – если кто-то из снов сможет найти его и позвать в реальности. Надежда вновь возвращается к Юнги, и от облегчения он даже начинает улыбаться. Это же прекрасно! Он знает его, знает свою Розу! И, конечно же, сможет позвать из мира снов! Это ведь так просто! – Отлично! Вы знаете, где его найти? Старик сужает глаза, будто обдумывает, стоит ли всё рассказывать Мину, а потом в секунду принимает потерянное безучастное выражение лица. – Нет. Откуда? Я всего лишь простой продавец в сувенирной лавке. – Да вы, блядь, издеваетесь, – тут же злится Юнги, но старик абсолютно никак не реагирует на его слова. Он просто снова пожимает плечами и отворачивается обратно к своему мешку. Юнги чертыхается и, поняв, что больше никаких ответов не получит, готовится вернуться обратно, однако в спину слышит: – Но если кто-то из снов действительно хочет найти мальчика в этом мире, ему стоит знать, что Роза всегда неосознанно даёт подсказки. – Что? – тут же разворачивается на каблуках Юнги и рассеяно смотрит на совершенно пустую лавку.***
Увядший цветок выглядит очень уныло и печально. Юнги чувствует, что точно также выглядит сейчас и сам. Странный продавец сказал ему, что Роза всегда давал ему подсказки, но какие именно Мин не помнил. Сны ему больше не снились, роза всё сильнее увядала, а ранее чудный аромат, витающий в доме, давно уже стал отдавать гнильцой. – Как, блядь, я должен узнать, кто ты и где ты? – в досаде шепчет он остаткам розы, сидя напротив на кухонном стуле. Очередная сигарета тлеет в пальцах, а из окна дует холодный сильный ветер, но парню абсолютно всё равно. – Ты ведь теперь не здесь и больше ничего мне не отвечаешь. И я абсолютно нихрена не знаю о твоей жизни. Твою ж мать... – Юнги закрывает лицо руками, чуть не поджигает себе волосы сигаретой, и тяжело вздыхает. – Дай же мне хоть какую-то подсказку. Очередной засохший лепесток поднимается в воздух новым порывом холодного ветра, привлекает этим к себе внимание и медленно падает на пол. Юнги со вздохом тушит сигарету и лезет под стол, чтобы выкинуть опавший лист, как вдруг замечает что-то странное у ножки кухонной тумбы. Потянувшись вперёд, парень достаёт на свет украшение – длинную серёжку, которой два года назад ему очень хвалилась Суджон, а после потеряла при странных обстоятельствах. Вроде как эту серьгу когда-то подарил ей любимый певец. Поначалу Юнги совершенно не понимает, какой сейчас это имеет смысл и почему он вообще с таким усердием рассматривает украшение. При чём тут, черт возьми, его девушка? А после до него доходит. Именно эта серёжка была на его Розе во время их первого поцелуя! Вот почему она показалась Юнги тогда такой знакомой! Всё это время он был так близок к нему! Спешно включив ноутбук, Мин заходит на аккаунт бывшей девушки и внимательно листает все актуальные, чтобы найти, наконец-то нужную ему информацию. "Омг, Пак Чимин подарил мне её! Лучший день в моей жизни!" – радостно информирует старый пост, на котором в окружении множества сердечек красуется фото той самой серёжки. Быстрый поиск, как назло, оказывается совсем не быстрым, и заглючивший интернет минут пять не погружает нервному Юнги информацию об этом певце. Но когда это, наконец, случается, первое, на что натыкается взгляд Мина – это список видео. Выступления, шоу, клипы, на которых мелькает до боли знакомое парню лицо. Но особенно среди всех видео выделяются съёмки с камер видео наблюдений и авторегистраторов, которые запечатлели ту злосчастную аварию, в которую два года назад попал юный певец. Да, Юнги знает. Заливаясь слезами, Суджон рассказывала ему об этом случае. В тот момент его, правда, куда больше волновала собственная девушка, чем неизвестный айдол. Сейчас же Юнги об этом жалел. Дрожащей рукой он открывает самоё чёткое видео с видеокамеры и смотрит его полностью. На нём Пак Чимин, теряясь в толпе фанатов, которых пытаются сдерживать охранники, спешит к своей машине, подгоняемый менеджером. Такой красивый и улыбчивый, словно солнце в мае. Живой и здоровый. Уже сидя в машине, он прощается с поклонниками через открытое окно и ловким движением руки ловит кинутую в него кем-то розу. Большую и очень красивую. Ту самую, остатки которой сейчас лежат на кухонном столе у Юнги. Следующие кадры, очевидно снятые с чужих авторегистраторов, куда более нечёткие, но погоня фанатского фургона за минивэном Чимина, и попытки того от них сбежать регистрируются хорошо. Так же как и жуткое столкновение машины айдола с грузовым авто, искорёженный минивэн, непонятные пугающие звуки и крики. Юнги не выдерживает и, остановив видео, резко захлопывает ноутбук. По его щекам катятся жгучие слезы, и он даже не пытается их вытереть. Наоборот, закрыв руками лицо, плачет. Слишком тяжело.***
Придя немного в себя, Юнги внимательно изучает последние новости и статьи о певце, в которых сообщается, что по прогнозам врачей, из-за недавнего ухудшения состояния, Пак Чимин возможно вскоре покинет земной мир. Юнги знает, что ни за что не может допустить этого, поэтому, наспех натянув на себя обувь и лёгкую куртку, спешит в больницу. В палату к пациенту его, конечно же, не пускают, и более того очень серьёзно грозят вызвать полицию. От отчаянья Юнги думает уже просто бежать по коридорам, пока не поймают, и заглядывать в каждую палату, но, к счастью, от этой бредовой идеи его отвлекает человек, свернувший перед ним к лестнице на второй этаж. Его он узнаёт сразу. Ким Сокджин – довольно востребованная модель, а также лучший друг Пак Чимина из компании. Поняв, что это его единственный шанс, Юнги спешит за парнем и окликает его уже в коридоре. Чужие заплаканные глаза и слишком худое лицо пугают его. Но не больше, чем возможность навсегда потерять свою Розу. Потерять Чимина. – Ким Сокджин... – Мин Юнги, – вдруг узнаёт его модель, и только сейчас до Мина доходит, что они действительно заочно знакомы. Через Намджуна, который несколько раз просил Кима исполнить партии в своих песнях. – Почему ты здесь? – Слушай, знаю, что это прозвучит странно, но я тоже друг Чимина, точнее... Чёрт, просто... Я знаю, что ему стало хуже и врачи говорят о смерти... – Почему тебя это волнует? – вздрогнув, строго спрашивает Сокджин. – Он важен для меня. И я хочу его увидеть. – Чт... – Ким теряется и словно рыба на суше открывает и закрывает рот, очевидно пытаясь подобрать хоть какие-то слова на такое заявление. – Я не вру. Просто... Меня не пускают к нему в палату, поэтому, я прошу тебя провести меня к нему, – молит Юнги. – Всего одну встречу, прошу, Сокджин. – Я... его состояние действительно недавно ухудшилось. Об этом многие сейчас говорят, поэтому все стараются не допустить появления у его палаты нежеланных репортёров или ненормальных фанатов. Но... если это ты, тогда ладно. Думаю он бы хотел, чтобы вы увиделись, – неожиданным образом соглашается Сокджин, сильно удивляя Мина своими словами. – Но Чимин сейчас в бреду, Юнги. Возможно в предсмертном. Боюсь, он даже не услышит тебя, так что встреча может оказаться совершенно бессмысленной. – Знаю, но я действительно должен его увидеть, Сокджин, – настаивает Юнги, надеясь, что Чимин, несмотря ни на что, сможет его узнать и выйти из оков сна. Ким неуверенно кивает, но всё же провожает Юнги до палаты Пака и открывает перед ним дверь. Сам не заходит внутрь, остаётся в дверях на случай, если произойдёт что-то плохое, но при этом даёт возможность Мину на приватный разговор. От одного взгляда на возлюбленного Юнги становится больно. Чимин выглядит ужасно. Весь в проводах и приборах, с мертвенно бледным лицом, он неустанно шепчет под нос что-то непонятное, будто действительно находится в предсмертном бреду. Это пугает, но парень-то знает, что слова Чимина не бред. Это попытки найти его – Юнги – в очередном одиноком кошмарном сне. Попытки проснуться и хоть немного найти себя. Поэтому Мин смело идёт вперёд к кровати парня и аккуратно присаживается рядом. – Чимин? Чимин, я здесь, – Юнги вкладывает свою руку в его, опирается другой на матрас и наклоняется ближе к чужому лицу. – Ну же, моя Роза, это я, Юнги. Поначалу Чимин никак не реагирует на зов Мина. Точнее, он перестаёт шептать, замирает и долго, пугая этим Юнги, лежит совершенно без какого-либо движения, но после оживает. – Ю-нги, – совершенно тихий едва различимый шепот спустя минуту срывается с сухих губ, а между бровей появляется глубокая морщина. – Гд-е ты? – Да, мой хороший, это я, – облегчённо выдыхает Юнги. – Я здесь, прямо рядом с тобой. Глаза Чимина бегают под веками, а брови изгибаются в страдании. Он старается, но не может найти парня в своём сне. – Ю-нги, – снова повторяет он, более громко и отчаянно, видимо крича во сне. Джин в дверях вздрагивает и думает о том, чтобы подойти ближе, но не решается. – Ну же, я здесь прямо рядом с тобой. Совсем близко. Чувствуешь? – стараясь не потревожить приборы, Юнги сжимает руку Чимина и чувствует усиливающееся давление в ответ. – Вот, видишь. Я рядом. Тебе лишь нужно очнуться, моя Роза. Просто открыть глаза. Зрачки под глазами замирают, а после снова начинают бегать по сторонам, и весь Чимин будто сжимается. – Не понимаю. Мне страшно, – снова шепчут сухие губы, а из глаз начинают течь слёзы. Юнги от этого словно острым ножом по сердцу. –Не нужно бояться, мой хороший, – вытирая лишнюю влагу с чужих глаз, говорит он. – Здесь светло и уютно. Немного странно из-за приборов, но совсем не страшно. Тут тебя ждут. Те, кого ты любишь, и кто любят тебя. Тебя жду я, Чимин-а. Ну же... открой глаза. Веки парня снова дрожат, но недлинные ресницы совсем слабо начинают разлипаться. Однако Чимина трясёт. Он действительно не понимает, что происходит, и как ему быть. Поэтому Юнги старается вновь направить его. – Эй, всё хорошо, Чимин-а. Ты молодец. Осталось лишь небольшое усилие, давай, моя Роза. Темно‐карие глаза, наконец-то предстают перед Юнги во всей своей красе. Буквально на секунду, потому что потом Чимин стонет от боли, начинает морщиться и тянется руками к лицу, чтобы закрыть глаза и нормально проморгаться. Приборы тянутся за ним, и Юнги, смаргивая собственные слёзы, осторожно начинает оттягивать их назад. Сокджин, тут же оказывается рядом с ними и прикрывает ладонью рот, чтобы не сильно пугать друга всхлипами. – Чимин-а... – Я думаю, стоит позвать доктора, –отвлекает его Юнги и счастливо улыбается, наблюдая за тем, как со стонами Чимин пытается прийти в себя. Кинув на Мина рассеянный взгляд, Сокджин молча кивает и, громко всхлипывая носом, покидает палату. – Что со мной? – хриплым и тихим голосом спрашивает Чимин и наконец-то отрывает руки от своего лица. Он осматривает их, будто впервые видит, а затем переводит рассеянный взгляд на Юнги. В глазах у парня мелькают удивление, затем сомнение и счастье. А после снова слёзы, которые Юнги опять спешит утереть большими пальцами. – Эй, что с тобой? – с тревогой спрашивает он. – Я вспомнил, – рвано вздыхает Чимин и начинает улыбаться. – Я всё вспомнил. Свою жизнь. Аварию. И вспомнил тебя, Suga. Точнее, Мин Юнги. – Ты знал меня? Знал меня раньше? – удивляется Юнги. Чимин, всё еще красиво улыбаясь, кивает. Он больше не плачет, но его красные глаза всё равно остаются на мокром месте. – Но если ты меня знал, то почему...? – Ох, молодой человек, несмотря на всё, я убедительно прошу вас срочно покинуть палату пациента. Его нужно немедленно осмотреть, – прерывает его вопрос тревожный мужской голос, раздающийся сзади. Юнги догадывается, что это врач, которого позвал Джин, поэтому закрывает рот и послушно поднимается с кровати. Однако Чимин не отпускает его руку и смотрит с опаской и волнением. Будто Юнги может сейчас снова пропасть. – Не бойся. Мы с тобой ещё чуть позже поговорим. А пока тебя должен осмотреть доктор. Мы с Джином будем рядом, прямо за этой дверью. Чимин неуверенно кивает, бросив быстрый взгляд на дверь, и всё-таки отпускает его руку. Юнги не выдерживает. Наклонившись вперед, под громкий вздох удивлённого Сокджина, он мажет поцелуем по чужим губам и тут же выходит из палаты.***
– Почему ты сказал, что он хотел, чтобы я с ним увиделся? – спрашивает Юнги позднее у Сокджина, когда они вдвоём оказываются сидящими под дверью больничной палаты. Их всё ещё не пускают к Чимину, разрешая находиться с ним рядом только спешно прибывшим родителям. – Ты разве не знаешь? – искренне удивляется Ким его словам и манерно указывает пальцем на дверь. – Вы разве там не поцеловались? – Поцеловались, – кивнув, подтверждает Юнги. – Но от этого я не стал лучше понимать, о чём ты говорил. – Ай, да боже! – Разочарованно и очень эмоционально вздыхает Сокджин и цокает языком. – Тогда я тебе ничего не скажу. Пусть он сам это рассказывает. И вообще, как давно вы знакомы? Насколько я знаю, Чимин никогда не общался с тобой ранее. Тем более так близко! В голове у Юнги бьют два колокольчика, пытающиеся подобрать хоть какое-то оправдание для той мистики, что между ним и Чимином происходила, но выходит это у них довольно плохо. – Мы... были знакомы заочно. По сети. Только перед аварией признались друг другу, кто мы, – выдумывает он, однако Сокджина эта информация совершенно не успокаивает. Наоборот, парень начинает ещё больше возмущаться. – И ты ни разу за это время не пришёл к нему в больницу?! Да ты...! Ещё и посмел целовать! Айщ, у меня слов нет! Ты просто ужасный человек, Мин Юнги! – Эй, я не специально, – тут же начинает оправдываться задетый Юнги, но обрывает сам себя. Лучше уж ему действительно быть плохим человеком в глазах других, чем поехавшим кукухой сумасшедшим. Джин читает ему долгую и эмоциональную нотацию о том, как надо и не надо себя вести, когда тебе нравится другой человек. Некоторые советы Юнги, как ни странно, действительно фиксирует, потому что считает важными, но в основном хочет уже побыстрее отделаться от своего болтливого хёна и ещё раз увидеть Чимина. От ожидания и нервов у него уже колит руки. К счастью, его желание наконец-то исполняется. В дверях появляется врач и родители Чимина. Они всё ещё долго что-то обсуждают по его лечению, но зайти друзьям в палату наконец-то разрешают. Джин заходит первым и тут же спешит обнять своего тонсена. Юнги решает всё-таки их не тревожить и снова выходит из палаты, закрыв за собой дверь, но спустя буквально десять минут Ким уже выходит обратно с обиженно-возмущённым видом. – Йа, как так вообще можно? Он к тебе ни разу даже в больницу не пришёл! Зато верного друга...! – Ну, хён! – Да понял я! – смешно фыркает Сокджин и вталкивает ничего не понимающего Юнги в палату. – Давай, сам с ним дальше разбирайся. Чимин выглядит всё ещё плохо. Бледный и очень худой, он до сих увешан приборами, но несмотря на это ярко и очаровательно улыбается. Юнги не выдерживает. В четыре шага добравшись до кровати, он обнимает своего мальчика и сцеловывает с пухлых губ любимую улыбку. – Я скучал. Очень. Это сумасшествие – быть без тебя. Думал, точно с ума сойду. – Я тоже, – отвечает Чимин, обхватывая щёки Юнги ладонями. – Мне было так страшно и больно, хён. Я не мог найти тебя, как бы не старался. Сны превратились в один большой кошмар, от которого я бежал. – Кошмар? – Да, – Чимин кивает. – Авария. Я стал вспоминать её во снах. Было жутко. Не представляю, как я её пережил. Если бы не роза, думаю, моя жизнь оборвалась бы ещё два года назад. – Это был бы полный пиздец, – утверждает Юнги и целует чужие костяшки. – Я безумно рад, что ты жив. Даже несмотря на то, что какое-то время был цветком. – На самом деле это было не очень круто, – фыркает Чимин. – Довольно сложно постоянно находиться в сознании и слышать всё, что тебя окружает, но ничего не видеть. Когда ты начал появляться в моих снах, стало легче. И сейчас... думаю, именно ты и должен был меня найти. – Ты о чём? – хмурится Юнги, а Чимин очаровательно краснеет. На столь бледном лице румянец выделяется не сильно, но Мин всё-равно очарован. – Я был влюблён в тебя ещё раньше. До аварии, – признаётся Пак. – Но ты особо не обращал на меня внимание, хотя я довольно часто использовал твою музыку для выступлений. – О, – озаряет Юнги, и слова Сокджина тут же наполняются для него смыслом. – Думаю Намджун говорил именно о тебе, когда рассказывал об одержимом айдоле, что постоянно подаёт заявления на использование моей музыки. – Эй! Я вовсе не был тобой одержим! Просто... немного влюблён. – Правда? Всего лишь немного? Я даже разочарован, потому что я влюблён в тебя очень даже "много". – Эй, – лёгкий удар ладони прилетает Юнги по плечу, но он только счастливо смеётся и тянется вперёд, чтобы украсть новый поцелуй. Чимин с ним. Живой и реальный. И теперь, наконец-то, Юнги спокоен.***
В течение ещё целого месяца врачи не выпускают Чимина из больницы, хотя он очень быстро и верно идёт на поправку и спешит вернуться обратно к своей обычной жизни. – А они говорят, что лучше всё равно ещё побыть под наблюдением, – ноет он Юнги, получив в середине месяца очередной отказ от своего доктора. Поэтому приходится ждать и терпеть. Вместе с возвращением к жизни, к Чимину также возвращаются и проблемы в виде кучи репортёров и одержимых фанатов, которых старательно отбивают Юнги и Сокджин, вместе в менеджерами компании. Чимину от этого страшно, потому что авария оставила на нём свой отпечаток, но он всё равно хочет вернуться к музыке. Когда врач даёт своё разрешение, Юнги притаскивает в палату личную гитару и у Чимина появляется возможность не только послушать песни любимого хёна, но и посочинять свои. В итоге к моменту выписки Чимин уже передаёт компании свои наброски и просит составить график к возвращению. Юнги солидарен с тем, что компания отправляет парню довольно размеренный график, чтобы лишний раз не нагружать артиста после столь большого перерыва, и кое-как уговаривает смириться с этим и возмущённого Чимина. На самом деле Юнги очень восхищён тем, насколько же на самом деле Чимин активный и творческий человек. Поначалу он думает, что это связано с его долгожданным пробуждением из комы, однако, все знакомые уверяют его в обратном. – Он сейчас гораздо спокойнее, чем был раньше. Подожди! Ещё через месяц за ним будет не угнаться! – смеётся один из близких менеджеров Чимина, а Юнги остаётся только снова восхищаться своим парнем. Вскоре неиссякаемая энергия Чимина начинает распространяться и на Юнги, прямо как в тот период, когда Мин вдохновлялся общением с розой. Он снова чувствует вкус жизни и водит Пака по уже знакомым им обоим местам, наконец-то знакомит с друзьями, снова вдохновлённо пишет музыку и просто, несмотря на мелкие житейские неприятности, чувствует себя самым счастливым человеком на свете. – Это всё потому что я отличный мотиватор, хён, – смеётся Чимин, когда его парень делится с ним своими наблюдениями. Но Юнги лишь крепче сцепляет руки на его талии и, сладко целуя, ухмыляется. – Нет, это всё потому что я тебя пиздецки люблю.