Дотянуться до Солнца

      Кажется, я обещала себе летом основательно взяться за учёбу, заняться бегом и прекратить жрать по ночам, как не в себя. А сейчас — в то утро, когда я наконец смогла получить то, что хотела — мне даже не хочется вставать с постели. Рано. Очень рано. «Лера, поспи ещё с полчасика» — эхом проносится в голове. А ведь именно сегодня, между прочим, подруга попросила подменить ее на работе. Ей 19 лет, она мучается в архитектурном и иногда учит меня жизни. Я обещала ей выдавать QR-коды со скидками на услуги салона красоты в центре столицы пока она будет торчать на свидании с очередным интернет-знакомым. Ей нужен для этого весь день и мое громадное терпение. Хотя, если учесть, что ее новый пацан из Питера, а встречаться с ним в реале она не планирует вообще, то к чему такие жертвы в виде пропуска работы, за которую она так топила? Не понимаю этого. И вообще. Мама рассказывала, что лет 10 назад все ещё ходили на настоящие свидания, а не эти странные встречи по гаджетам. Даже как-то не верится мне в это. По крайней мере, даже в моей любимой кофейне при входе раздают беспроводные зарядки для тех, кто решил поболтать с друзьями или любимыми. Я и сама часто зависаю в чатах, но никогда — с целью найти себе парня. Да и мои одноклассники сплошь и рядом увлечены новыми смартфонами и прочей хренью. С ними неинтересно. И им, кажется, со мной. Так все. Хватит заниматься ерундой. Вставай. Тебе ещё искать приличные шмотки на сегодня. Приличные — значит те, в которых я смогу выдать себя за 19-летнюю. В таком виде сделать это будет проще. Мне так даже продают алкоголь, хотя если бы все эти менеджеры видели меня настоящей, полусонной и растрёпанными волосами, то точно бы спросили парочку документов. Да уж. А ещё рост. Я выше всех в классе. Неудивительно. Моя мама — 177, а папа — 180. Ещё парочка лет — и их персональный жираф будет готов. Смотрю на себя в огромное зеркало, к которому я ещё не привыкла. Ведь мы только переехали. Родители совсем недавно продали квартиру в центре, в которой мы прожили с того момента, как мне исполнилось два или три года. Они заработали на нее сами. И в этом году настал тот момент, когда мы смогли позволить себе думать о своём доме. Он пока строился. И деньги с той самой квартиры, в которой я провела детство, как раз пошли на реализацию маминого проекта. Она содержала галерею для молодых художников. Для тех, кто все ещё предпочитает живые краски пустым пикселям и графическим редакторам. А папа… Папа сегодня должен вернуться из Франции, где он как раз делал проект для каких-то офигенно крутых чуваков. Я бы могла запоминать их имена, но с каждым разом их становится больше, а моя память пока не резиновая. По сути, он просто катается по миру и придумывает такие рисунки, от которых захватывает дух. А ещё… Он рисует на стенах. Смешно. Когда весь мир подсел на новые технологии. Но это действительно выглядит свежо и необычно. Мы часто путешествуем все вместе, но в этот раз как-то не сложилось, поэтому пришлось сидеть дома и разбирать свои вещи. Среди них я нахожу кое-какое более менее длинное желтое платье и каблуки. Надо будет кстати не забыть накраситься как всегда. А то я буду походить на малолетку. Стою и прикидываю, как за сорок минут успеть сходить в душ, привести себя в нормальный вид и поесть. Снова обращаюсь к зеркалу. Фу блин. Эти худые плечи и длинные темные волосы, которые я постоянно хочу обстричь (хотя моя мама всегда красится в блондинку), слишком худые ноги, шрам на бедре. Как-то в детстве я упала с велосипеда и раскроила себе кожу. Времени прошло много. А он так и остался со мной. Ещё маленькая грудь. Стою и сжимаю ее так, чтобы создать что-то на подобие декольте. Мысленно улыбаюсь, когда удаётся полностью закрыть рукой свои неудавшиеся формы и представить вместо них что-то нормальное. Волосы лезут в глаза. Сдуваю их со лба, надеваю тапки и иду в душ. Интересно, папа приедет днём или вечером? Когда я возвращаюсь на кухню, мама уже копошится у плиты. — Здесь не оч — Доброе утро, Лер, с чего ты взяла? — Мам, я не самая требовательная дочь, но, кажется, здесь даже нет системы умного дома. А ещё я никогда не видела, чтобы ты стояла за плитой. — В этой квартире по-своему хорошо. Ты знала, что мы с твоим папой периодически приезжаем сюда отдыхать от всей этой столичной суеты? — Да уж… Именно поэтому здесь стол шатается? Она улыбнулась. — Блинчики будешь? — Не. Опаздываю (быстро допиваю сок и встаю из-за стола) — Люблю тебя, мамуль. Прости за капризы. Буду в 5. Или в 6. Если не доберусь на метро. Мы обнимаемся. Я ловлю на себе ее аромат и не могу не задержать это мгновение подольше. Моя мама — очень красивая. И от неё всегда веет какой-то теплотой и пониманием. Взгляд случайно падает на кулон с гравировкой «Алиса», который папа подарил ей на одну из годовщин. Она никогда с ним не расстаётся. И всегда улыбается, когда рассказывает историю про их отношения. Папа младше ее на 8 лет, однако это не помещало им создать такую крепкую семью. Хочу, чтобы у меня была такая же. А ещё — я чувствую, что сегодня она по-особенному счастлива. Знаю, мама всегда ждёт его возвращения сильнее, чем кто-либо. — Я возьму твои духи? — Конечно. Лер, все хорошо? — Да. Твоя резко постаревшая девятнадцатилетняя дочь по имени Маша (ведь именно это имя было на моем бейджике) сегодня будет ловить счастливых людей в центре Москвы. Только сначала ей нужно до этого центра добраться — Вызови такси и возьми мою карту — Неее… Мам, нет. Я еду на свою первую работу на метро. Все. Люблю… Я схватила сумку с косметикой, чтобы накраситься по пути и рванула, попутно поправляя ремешок на каблуках. Только сейчас заметила, что в нашем доме, оказывается, есть магазин. Прямо под надписью Улица Гагарина. Проходя мимо него, случайно встречаюсь взглядом с мужчиной. Он выглядит довольно зрело, но все равно широко улыбается мне. — Доброго утра! Заходите! Все свежее! Сам вожу все продукты — Как-нибудь в другой раз. Странный. У нас соседи даже не здоровались, когда мы жили в центре, не говоря уже о менеджерах в магазинах. Очень странный.

***

Чертово метро мешает нормально жить. Я опять опоздала на 10 минут, но внутри корила себя так, словно меня не было полчаса или час. Мейк был сделан, карточки забраны, осталось только найти бейджик. Надеюсь, не забыла. Шарюсь внутри сумки, попутно высыпая на пол всякие вещи. А, вот он. Мария, консультант, 19. Все верно. Небольшой экран бейджа загорается зелёным. Кажется, все. Люди мимо меня бегают туда-сюда, уткнувшись в смартфоны или свои часы, которые проецируют всю необходимую информацию прямо на ладони. Забавно за ними наблюдать. Некоторые берут у меня карточки, попутно спрашивая об услугах. Нет. Я не мастер салона и устроить электронную запись тоже не могу. Есть те, кто улыбается мне. Есть совсем грубые. После них как будто хочется помыть лицо с мылом. Я замечаю, что гребаный бейдж начинает сползать и хочу его поправить, но не успеваю… Сильный толчок валит меня прямо на середину проспекта. Ай. Бедро. Я моргаю несколько раз, чтобы остановить подкатывающие от неожиданной боли слезы. — Девушка. С вами все в порядке? Простите меня! Совсем не заметил. Давайте руку. Я подняла на него взгляд. Надо же, какие-то бумажные документы в руках. Такое редко где увидишь. Обычно все ходят с планшетами. Так удобнее. Какие-то из них падают к моим ногам, но из-за боли я не могу дотянуться и поднять их. Карточки тоже рассыпались по тротуару. Я на миг подвисаю. Смотрю, как он опускается передо мной на корточки, чтобы помочь встать. Берет меня за руку. Стараюсь не наорать матом, хоть мне и очень обидно. Особенно за платье.